Буддизм в современном китае. Распространение и китаизация буддизма

Древнейшая из мировых религий - буддизм . Буддизм возник в VI-V вв. до н. э. в Северной Индии. Его появление было вызвано важными изменениями в индийском обществе: разрушением родо-гшеменных связей и порядков, усилением классового гнета и появлением крупных рабовладельческих государств. Прежние племенные религии перестали отвечать новым общественным условиям. Основателем буддизма считается Сиддхартха Гаутама -полулегендарный индийский царевич, разочаровавшийся в жизни и добровольно отрекшийся от удовольствий и роскоши царского двора. Основные положения буддизма изложены в „священных" книгах - так называемых Трипитака, или, на языке пали, Типи-така. Возникнув, по всей вероятности, в качестве одной из сект брахманизма, буддизм воспринял от этой религии ряд положений, в частности учения о карме и сансаре. В то же время буддизм подверг критике кастовую систему и запретил практиковавшиеся брахманизмом жертвоприношения. Буддийская религия учит, что жизнь во всех ее проявлениях - это цепь страданий, избавление от которых может быть достигнуто праведными людьми в нирване - полном небытии. Положение буддизма о непротивлении злу насилием, а также призывы к терпению, отказу от борьбы за лучшую жизнь на земле обезоруживали трудящихся в борьбе с эксплуататорами.

Буддизм довольно рано стал дробиться на секты. К I в. н. э. религия раскололась на два направления -тхеравада и махаяна. Тхеравада, или хинаяна (малая колесница), возникшая в Восточной Индии, проповедует „узкий путь спасения". Согласно этому учению, нирваны может достигнуть только узкий круг лиц - монашество. Тхеравада по своему характеру стоит ближе к ранним школам буддизма и гораздо решительнее требует отказа от всего мирского. Характерно, что в тхераваде Будда выступает еще не в роли бога, а в качестве человека исключительной моральной чистоты, великого учителя, указавшего другим людям путь к спасению.

Махаяна (большая колесница) обещает „широкий путь спасения". Достигнуть нирваны, по этому учению, может не только монах, но и мирянин. Кроме того, последователь ма-хаяны должен в первую очередь заботиться не о своем спасении, а о спасении других. Поэтому большое значение в махаяне придается прозели-тической деятельности. В отличие от тхеравады, признающей только па-лийский канон, махаяна берет на вооружение и ряд более поздних буддийских теологических сочинений, написанных на санскрите. Будда в этом учении уже не человек, а бог, причем вместо одного Будды появляются несколько будд (помимо будды Сакья-муни также будда Амитаба, будда Очирвани и т. д.). Большим почитанием пользуются и бодисатвы -лица, заслужившие переход в нирвану, но решившие остаться на земле для спасения других людей В махаяне появляются также суждения о рае и аде, отсутствовавшие в раннем буддизме.

Буддизм проник в Китай из Индии преимущественно в своей северной форме Махаяны во II в. Процесс его укрепления и развития в Китае был сложен и длителен. Потребовались многие века и огромные усилия поколений проповедников и переводчиков текстов, чтобы выработались и вошли в обиход китайские эквиваленты индуистско-буддийских понятий и терминов. Кроме того, многое в буддизме с его восприятием жизни как страдания и зла противоречило распространенным в Китае конфуцианским нормам этики и принципам поведения; только содействие параллельно формировавшегося религиозного даосизма, в свою очередь щедро черпавшего из сокровищницы индуистско-будций-ской мудрости, помогло буддистам укрепиться на китайской земле. Неудивительно, что первые буддийские общины воспринимались в Китае лишь как одна из сект даосизма.

Постепенно буддизм усиливал свои позиции, чему немало способствовала и общая историческая ситуация эпохи Южных и Северных династий (III-VI вв.) с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия. В такой обстановке призывы буддистов отрешиться от земной суеты и укрыться за высокими стенами монастыря не могли не показаться привлекательными. В III-IV вв. вокруг столичных центров, Лояна и Чанани, действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их было уже 1800 с 24 тыс. монахов.

Свободные от налогов и притеснений покровительствовавших им властей, буддийские монастыри притягивали к себе и крестьян, или беглых горожан, изгнанных со своей земли кочевниками, и богатых аристократов, искавших покоя и уединения. Буддизм становился силой, и многие императоры как южных (китайских), так и особенно северных некитайских, «варварских») династий искали его поддержки, а некоторые признавали его официальной государственной идеологией. китаизация

Распространяясь и укрепляясь, буддизм подвергался значительной китаизации. Вообще китайская конфуцианская цивилизация уникальна по степени устойчивости, приспособляемости, способности к регенерации и сопротивляемости внешним воздействиям. Всякая иноземная идеология, сколь бы мощной и всеохватывающей она ни была, проникая в Китай, неизбежно подвергалась такой сильной трансформации и китаизации, что в конце концов возникала достаточно оригинальная система идей и институтов, приспособившаяся к привычным китайским принципам, понятиям и нормам и лишь в самых общих чертах напоминавшая первоначальную идеологию. Это свойство китайской цивилизации проявилось на примере буддизма.

Уже в IV в. китайские буддисты, например Сунь Чо, пытались доказать, что Будда – это воплощение Дао. Подчеркивая, что главное в их учении – высокие моральные стандарты (доброта, терпение, добродетель), они весьма уважительно относились к конфуцианскому принципу сяо. Соответственно изменялись, причем нередко неосознанно, автоматически, отдельные строки из сутр: например, вместо фразы «жена заботится об удобствах для мужа» писали, как на то обратил внимание японский ученый X. Накамура, более естественную для китайца – «жена почитает мужа». Показательно, что китайские буддисты, воздвигавшие на свои деньги в пещерных храмах ступы или статуи в честь будд и боди-сатв, как правило, сопровождали эти свои дары надписями в типично китайско-конфуцианском духе (например, «молим о спасении душ наших драгоценных предков таких-то»).

Изменения коснулись и других сторон. Так, на авансцену в китайском буддизме вышли те идеи, принципы и будды, которые более всего соответствовали традиционным китайским нормам, идеалам и представлениям. Начало таким изменениям положил знаменитый Дао-ань (312-385) – первый известный китайский патриарх буддизма, основатель монастыря в Сяньяне. Образованный конфуцианец, он увлекся буддизмом и вскоре стал его блестящим знатоком и активным проповедником. На основе заповедей Винаяпитаки, многие тексты которой Дао-ань сам перевел на китайский, он собственноручно составил образцовый монастырский устав. С его именем связаны многие переводы и комментарии к китайским буддийским текстам, составление первого каталога переведенных сутр. Он ввел для китайских буддийских монахов фамильный знак Ши – из китайской транскрипции рода Гаутамы (Шакья). Однако вершина деятельности Дао-аня в ином. Он основал культ будды грядущего Майтрейи (Милэфо), с приходом которого многие поколения китайских буддистов связывали свои надежды на лучшее будущее и на всеобщее благоденствие, так же как христиане со вторым пришествием Христа, а мусульмане с Махди. Не раз вожди китайских крестьянских движений объявляли себя или своих сыновей возродившимися Майтрейями, а культ Милэфо в Китае занимал центральное место в идеологии многих тайных обществ.

Вторым после Дао-аня авторитетом китайских буддистов был Хуэй-юань (334-417), тоже конфуцианец, прошедший через увлечение даосизмом и примкнувший затем к буддизму. Основанный им монастырь Дунлинь-сы в провинции Цзянси пользовался большой известностью и влиянием, собирал в своих стенах лучшие умы страны. Однако в отличие от Дао-аня Хуэй-юань был скорее блестящим популяризатором буддизма, нежели ученым его знатоком. Китаизация буддизма в его деятельности проявилась в установлении культа будды Запада – Амитабы, покровителя «Западного рая», «Чистой земли», чем было положено начало китайскому, а затем и японскому амидизму. Культ Амитабы, как и культ Майтрейи, в Китае всегда тесно связывался с мечтами о светлой жизни и райском будущем. Во взаимодействии с последователями Майтрейи китайские амидисты, прежде всего сторонники секты Цзинту («Чистая земля»), участвовали в деятельности тайных обществ и в революционных крестьянских восстаниях.

Трансформация буддизма на китайской почве заставила эту религию приспособиться к социальной структуре Китая, к нормам и запросам традиционного китайского общества. В частности, это проявилось в том, что это учение, как и другие религиозные доктрины Китая, выступало в различных своих ипостасях по отношению к образованным верхам и к крестьянским низам.

Буддизм для низов (народный) быстро стал своего рода разновидностью китайского даосизма. Буддийский монах бок о бок с даосским отправлял несложные обряды, принимал участие в ритуалах и празднеств, охранял буддийские храмы и кумирни, служил культу многочисленных будд и бодисатв, все больше превращавшихся в обычных богов и святых. Кроме будд Майтрейи и Амитабы, ставших центральными фигурами в китайском буддизме, особой популярностью в Китае пользовалась бодисатва Авалокитешвара, знаменитая китайская Гу-ань-инь, богиня милосердия и добродетели, покровительница страждущих и несчастных. Эту богиню по ее популярности и функциям можно сравнить с девой Марией в христианских странах. Примерно с VIII в., приобретя женское обличье (ранее в Китае как и в Индии, бодисатва Авалокитешвара считался мужчиной), Гуань-инь превратилась в богиню-покровительницу женщин и детей, материнства, богиню – подательницу детей. Это сыграло существенную роль в ее известности. Храмы в ее честь стали создаваться по всей стране, причем они никогда не пустовали, а алтари в этих храмах всегда были полны даров и приношений.

Зачислив в свой пантеон многочисленных будд, бодисатв и буддийских святых, простой народ в Китае принял главное в буддизме – то, что было связано с облегчением страданий в этой жизни и спасением, вечным блаженством в жизни будущей. Имевшие отношение к ним основные нормы и культы, буддийские праздники и чтения заупокойных сутр, а также многие элементы магии, даже эротики (тантризм) – все это вместе с армией малообразованных монахов и послушников, знакомых лишь с самыми элементарными принципами учения, легко укрепилось в жизни Китая, стало ее естественной интегральной частью и вполне удовлетворяло запросы простых китайцев.

Верхи же китайского общества, и прежде всего его интеллектуальная элита, черпали из буддизма значительно больше. Делая упор на философию этого учения, на его метафизику, они нередко пренебрегали его обрядовой стороной и магической практикой. В уединенных кельях и больших библиотеках крупных буддийских монастырей они погружались в полуистлевшие тексты, изучали сутру за сутрой, стремясь найти что-то новое, важное, сокровенное, тайное, применить это в новых условиях, приспособить к китайской действительности. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философских глубин буддизма, с традиционной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом и возникло в Китае одно из самых интересных и глубоких, интеллектуально насыщенных и пользующихся до сих пор немалой привлекательностью течений мировой религиозной мысли – чань-буддизм (ял. – дзэн).

ЧАНЬ

Буддизм Чань (дзэн)

Возникло это течение в форме эзотерической секты. Название «чань» произошло от санскритского «дхиана» (сосредоточение, медитация). Древнее буддийское направление – школа дхиана – призывала своих последователей чаще отрешаться от внешнего мира и, следуя древнеиндийским традициям, погружаться в себя, концентрировать свои мысли и чувства на чем-либо одном, сосредоточиваться и уходить в бескрайние глубины сущего и таинственного. Целью дхианы было достижение транса в процессе медитации, ибо считалось, что именно в состоянии транса человек может дойти до затаенных глубин и найти прозрение, истину, как это случилось с самим Гаутамой Шакь-ямуни под деревом Бо (Бодхи).

Сутры дхианы были переведены на китайский язык еще Дао-анем. Впоследствии они стали широко известны в китайских буддийских монастырях. Легенда повествует, что чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии в начале VI в. знаменитый патриарх индийского буддизма Бод-хидхарма. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора У-ди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бод-хидхарма будто бы ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После этого патриарх покинул разочаровавшегося в нем У-ди, удалился с группой последователей и положил начало новой секте – чань.

Чань-буддизм ставил в центр своего внимания свободного от обязанностей и привязанностей человека, готового отрешиться от мирских забот и посвятить всего себя умению и искусству жить, но жить только для себя (в этом индийская традиция в чань-буддизме решительно восторжествовала над китайской). Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто, для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чань гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины. Зачем напрягать ум и тем более загружать его книжной мудростью, когда можно дать полный простор интуиции и самовыражению и полностью отринуть каноны и авторитеты?! Именно так следует понимать ставший хрестоматийным завет известного мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.): «Убивайте всех, кто стоит на вашем пути! Если вы встретите Будду – убивайте Будду, если встретите патриарха – убивайте патриарха!» Иными словами, ничто не свято перед лицом великого сосредоточения индивида и внезапного его озарения и просветления, постижения им Истины.

Как постичь Истину? Этот вечный вопрос мыслителей чань-буддизм решал до удивления просто и парадоксально. Истина есть озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее просветление, как нечто, что нельзя выразить словами и образами. К постижению и принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленному человеку не гарантировано, что он постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа.

Чань-буддизм оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Многие выдающиеся мастера литературы и искусства были воспитаны на парадоксах, коанах и идеях этой секты. Однако при всем своем огромном значении в жизни Китая чань-буддизм всегда оставался сравнительно малочисленной эзотерической сектой, располагавшей лишь несколькими известными центрами-монастырями. Более того, с течением времени китайский чань-буддизм понемногу терял свою первоначальную оригинальность и экстравагантность. Подчиняясь общему стилю монашеской жизни, буддийские монастыри-школы чань в позднесредневековом Китае ужесточили дисциплинарные нормы и стремились более строго регламентировать образ жизни чаньских монахов, что в конечном счете заметно сближало чань с иными функционировавшими в Китае сектами-школами буддизма.

ТЯНЬтай

Тяньтай (кит. 天台宗) - одна из школ китайского буддизма, позднее перенесённая в Японию как школа Тэндай, где эта школа получила развитие и обрела большую популярность. Школа называется также «лотосовой школой» из-за высокого почитания Лотосовой сутры. Школу основал монах Чжии (кит. 智顗, 538-597) в эпоху Суй.

Философия школы базируется на учении махаяны о «пустоте», объединяя индийскую философию мадхьямики c китайским учением о татхагатагарбхе. Учение комбинирует теории и практики многих школ.

Будда Шакьямуни после обретения пробуждения пребывал в самадхи «морского отражения», где он увидел весь мир как абсолютное единство бесконечного Ума. Свое видение Будда изложил в «Аватамсака-сутре», а потом в виде «Лотосовой сутры». Перед окончательным уходом в нирвану Будда проповедовал также «Махапаринирвана-сутру», которая в школе тяньтай считается подтверждением высшей истинности «Лотосовой сутры».

«Аватамсака-сутре», как считает школа тяньтай, доступна людям только с развитым интеллектом, тогда как «Лотосовая сутра» доступна и понятна как людям образованным, так и простым.

Две важнейшие идеи тяньтай - доктрина «в одном акте сознания - три тысячи миров» и концепция «единого ума».

В одном сознании - три тысячи миров

И доктрина «в одном акте сознания - три тысячи миров», и учение о едином Уме тесно связаны с космологическими представлениями буддизма, прежде всего с воззрением, согласно которому каждый тип живых существ и его «местопребывание» могут рассматриваться двояко: как особый уровень развертывания сознания и как соответствующий ему мир.

Таких миров традиция насчитывает десять. Прежде всего, это шесть миров сансарических существ: миры адов, голодных духов, животных, людей, титанов - асуров и божеств. К этим мирам сансары добавляются еще четыре мира «благородных личностей» (арья пудгала): мир шраваков, пратьекабудд, бодхисаттв и мир Будды.

Каждый из этих миров присутствует в любом другом мире, миры как бы проникают друг в друга, мир адов присутствует в мире Будды (а значит природе Будды присуще не только добро, но и зло), но также и мир Будды присутствует в адах; умножение десяти на десять дает сто миров. Каждый мир рассматривается еще в трех отношениях, каждое из которых тоже получает статус особого мира:

Мир существ (рассмотрение каждого мира в аспекте населяющих его существ);

Мир пяти скандх (рассмотрение каждого мира в психологическом аспекте как уровень развертывания сознания существ)

Мир-страна (рассмотрение каждого мира как вместилища живых существ).

Еще один аспект учения школы тяньтай - ее теория тройственной истины.

По форме это учение восходит к теории двух истин Нагарджуны, однако, по сути, оно радикально отличается от последней, хотя определённая преемственность идей, конечно, сохраняется.

Первая истина школы тяньтай гласит, что поскольку любое явление причинно обусловлено, оно лишено самобытия и фактически бессущностно, будучи своего рода проявлением той совокупности причин и условий, которые её породили. Эта «истина пустоты» в целом соответствует учению Нагарджуны.

Вторая истина называется истиной о ложном или условной истиной (цзя ди). Она сводится к тому, что все явления лишены истинной сущности, неизменной и постоянной основы и поэтому подобны иллюзорным образам или порождениям фантазии.

Третья истина называется «истиной срединного пути», то есть пути между двумя крайними точками зрения. Она заключается в том, что в действительности все явления наделены одной и той же «дхармовой природой», не рождаются и не гибнут, будучи вечными проявлениями вечного Будды.

По существу, истиной в строгом смысле слова школа тяньтай считает только третью истину, тогда как первые две представляют собой только лишь следствие неполного или неадекватного познания реальности.

Практика школы тяньтай

Практика школы тяньтай прежде всего раскрывается в трактате «Маха шаматха випашьяна». В этом тексте утверждается, что методы созерцания были унаследованы школой тяньтай благодаря тайной устной передаче двух методов йоги: метода «золотого устного наставления», передаваемого от Будды Шакьямуни, и «метода нынешнего учителя», передаваемого от Нагарджуны.

ХУАЯнь блять

Хуаянь (кит. 華嚴, пиньинь: huáyán, санскр. Avatamsaka, яп. Кэгон, кор. Хваом), буквально - цветочная гирлянда - традиция философии буддизма Махаяны, которая получила развитие в Китае во времена династии Тан. В основе традиции лежит санскритское сочинение Хуаянь-цзин (Аватамсака сутра) - собрание нескольких сутр, сведённых воедино в начале нашей эры (видимо, в Центральной Азии). Важнейшей из них для школы Хуаянь была Гандавьюха сутра.

Основатель школы - монах Фацзан (кит. 法藏), или Сяньшоу, 643-712, предки которого пришли из Согдианы, хотя он сам родился и жил в Китае. Он считается третьим патриархом Хуаянь, поскольку впервые стал комментировать «Аватамсака сутру» монах Душунь (кит. 杜順, 557-640), который при жизни считался, правда, скорее чудотворцем, нежели мыслителем, вторым патриархом был Чжиянь (кит. 智儼).

Школа Хуаянь - одно из наиболее философски ориентированных направлений китайского буддизма. Это послужило поводом для её критики со стороны других школ, обвинявших Хуаянь в том, что она пренебрегает буддийской религиозной практикой.

Важными категориями философии Хуаянь были ли («принцип», «правило», «норма», «разумность», «резон») и ши («дело», «служить»). Понятие ли выражало идею некоего вечного и неизменного принципа, а ши - его временного, текучего и изменчивого проявления или выражения.

Исходя из махаянского положения о фундаментальном тождестве Нирваны и Сансары, философы школы Хуаянь рассматривают «принцип» и «вещи» (феномены) как не только связанные, но и сущностно тождественные начала: феномены - это проявления «принципа», его обнаружение; это как бы «выход» «принципа» из его бытия в мир причинно обусловленных факторов.

Школа Хуаянь как самостоятельное направление китайского буддизма приходит в упадок во второй половине IX века, но её философию заимствует школа Чань в качестве теоретического основания своей созерцательной практики, что подготовил своей деятельностью Цзун-ми. В рамках Чань учение школы Хуаянь сохранилось до настоящего времени.

Школа Хуаянь имела ограниченное распространение в Корее (Хваом) и в Японии (Кэгон). Сейчас в Китае и Японии существует по одному хуаяньскому монастырю, однако хуаяньская философия продолжает тщательно изучаться в многочисленных монастырях школы Чань (Дзэн).

«Смотри в свою природу, и станешь Буддой»

В Тхиен (Дзэн)главное внимание на пути достижения сатори уделяется не только (и не столько) Священным Писаниям, и сутрам, а непосредственному постижению реальности на основе интуитивного проникновения в собственную природу.

Согласно Тхиен (Дзэн), любой человек может достигнуть сатори.

Четыре ключевых отличия Тхиен (Дзэн):

Особое учение без священных текстов.

Передача с помощью прямого указания на реальность - особым образом от сердца к сердцу.

Необходимость пробуждения через осознание своей собственной истинной природы.

По преданию, начало традиции Тхиен (Дзэн) положил сам основатель буддизма - Будда Шакьямуни (V в. до н. э.), который один раз поднял перед учениками цветок и улыбнулся («Цветочная проповедь Будды»).

Никто, однако, кроме одного человека - Махакашьяпы не понял смысла этого жеста Будды. Махакашьяпа же ответил Будде, тоже подняв цветок и улыбнувшись. В это мгновение он пережил пробуждение: состояние пробуждения было передано ему Буддой непосредственно, без наставлений в устной или письменной форме.

Главный принцип чань формулируется следующим образом: «Смотри в свою природу и станешь Буддой».

Смысл этого утверждения состоит в том, что каждый человек уже здесь и теперь является Буддой, и ему надо лишь осознать это. А достичь этого осознания человек может лишь при помощи пробужденного (просветленного) Учителя, который различными средствами (беседой, чаньскими парадоксами*, замечаниями по поводу сутр или просто стихов) как бы вызывает в ученике краткое переживание своего собственного просветленного сознания, налагает «печать пробуждения» на его сердце. И ученик в дальнейшей своей практике стремится реализовать это некогда прочувствованное им состояние, являющееся его исходным, естественным состоянием, состоянием, всегда неявно присутствующим за иллюзорным маревом сансарического омрачения.

Буддизм Чистой Земли - также амидаизм, амитоизм - школа буддизма Махаяны, ветвь дальневосточного буддизма. Эта школа в первую очередь обращает внимание на «веру» и соответствующий ритуал, и популярна также среди широких народных масс.

Появлению Школы Чистой Земли предшествовало Общество Белого Лотоса (кит. 白蓮社, Бай лянь шэ, яп. , хякурэнся), созданное в 402 Хуэйюанем для почитания будды Амитабхи и совместного обретения рождения в Западной Чистой Земле - его «раю». После смерти Хуэйюаня деятельность общества прекратилась.

В V-VI веках монах Таньлуань стал активным проповедником культа будды Амитабхи, однако деятельность Таньлуаня вскоре после его смерти была забыта. Много позднее в Японии его сочинения были вновь открыты, и Таньлуаня провозгласили первым патриархом школы.

В 641 монах Шаньдао (613-681) встретился с наставником Даочо, который впервые проповедовал ему сутры, посвящённые почитанию Будды Амитабхи. Шаньдао основал собственную школу в монастыре Гуанминсы столицы Чанъань (Сиань).

Постепенно школа Цзинту становилась всё более популярной. Её философия складывалась на базе школы Тяньтай. Школа Цзинту не была исключительно монашеской, она активно привлекала к религиозной деятельности мирян.

В основе учения школы Чистой Земли лежит общемахаянский культ Будды Амитабхи, оформившийся в Китае в особую школу, проповедующую этот культ как единственно возможное в нашу эпоху средство спасения.

От прочих буддийских школ школа Чистой Земли отличается тем, что освобождение от сансары в ней достигалось не собственными силами, а благодаря спасительной силе другого - будды Амитабхи, ее поэтому и называли «школой сил другого», в отличие от прочих школ - школ «собственных сил». Необходимость опоры на силы будды Амитабхи объяснялась последователями этой школы исходя из принципа угасания способностей существ в эпоху «конца Учения»; согласно доктрине этой школы (и некоторых других направлений буддизма в Китае), вся история буддизма держится на периоды «истинного Учения» (первые 500 лет после нирваны Будды), «Учения, лишь подобного истинному» (последующие 500 или 1000 лет) и «конца Учения» (следующие 1000 лет). В последний из этих периодов люди уже не способны понимать сложности буддийской философии и заниматься изощренной техникой йоги. Единственный путь - возложить все свои надежды на спасительную силу сострадания Амитабхи. Так же обосновывал исключительную важность повторения мантры «Сутры Лотоса» и один из главных противников школы Чистой Земли - японский монах XIII века Нитирэн.

Главной формой религиозной практики школы Цзинту было постоянное повторение мантры «Намо Амито-фо» (в японской традиции - «Наму Амида буцу» (яп. 南無阿弥陀仏), «Поклонение Будде Амитабхе»), (во Вьетнаме Нам Мо А Зи Да Фат Nam Mô A Di Ðà Phât) , что называлось «памятованием о Будде» (кит. 念佛, нянь фо, яп. 念仏, нэмбуцу) и считалось при наличии полной веры главным способом обретения рождения в Чистой Земле.

В монашеской практике Китая и школы Дзёдо в Японии «памятование о Будде» дополнялось шестнадцатью видами созерцания Чистой Земли для обретения рождения в ней согласно «Сутре созерцания Амитаюса (Амитабхи)». Вообще, школа Цзинту не была чисто монашеской: простота вероучения и практики, созвучие представлениям народного буддизма делали её массовым направлением не только монашеского, но и мирского буддизма.

Влияние буддизма на культуру Китая велико, к тому же это учение имеет глубокие корни в самых разных странах. Но в чем заключается это влияние и что оно несёт людям? Понимают ли жители страны настоящие ценности названного верования и живут ли согласно советам великого Будды? Далее в статье мы рассмотрим, как выглядит буддизм в Китае. И так как эта тема очень обширна и многогранна, нам придётся лишь кратко излагать основные положения.

Немного о буддизме

Прежде чем перейти к основной теме статьи, следует разобраться с тем, что же такое буддизм. Бесспорно, каждый из нас слышал это слово много раз и имеет примерное понятие о том, что это такое. Но эти знания могут быть разрозненными или даже ошибочными, если их черпали из непроверенных источников. Именно для этого следует хотя бы кратко узнать историю и суть буддизма.

Где же возник буддизм как учение? Появился он на севере Индии, именно там, где располагались такие древние государства, как Магадха и Кошала. Зарождение данной религии произошло в I тысячелетии до н. э.

К сожалению, информация ученых очень скудна об этом периоде, но даже из имеющихся данных можно сделать определенные выводы. Так, на указанное время приходится кризис ведийской религии, а как мы знаем, подобные ситуации всегда способствуют возникновению чего-то нового, появлению альтернативных учений. Создателями нового направления стали обычные путешественники, странствующие старцы, шаманы и монахи. Среди них нашелся лидер буддизма Сиддхартха Гаутама, который признан его основателем.

Кроме того, в это время происходил Властителям нужна была сила, помимо армии, которая помогала бы держать народ в повиновении. Такой силой и стал буддизм. Он по праву считается царской религией. Замечено, что он развивался только в тех государствах, правители которых разделяли буддистские взгляды.

Философия буддизм, даосизм, конфуцианство

Три названные течения являются фундаментальными в философии Китая. Религиозная система страны полностью построена на этих трех учениях, которые очень схожи между собой. Почему три? Дело в том, что территория Китая очень большая, и найти общий язык разным религиозным общинам было довольно трудно. Именно поэтому в разных окрестностях формировались отдельные течения, но через время все они трансформировались в какую-то из трех названных религий.

Что же общего у этих течений? Важной особенностью является отсутствие божества, которому необходимо поклоняться. Это очень важный момент, который отличает буддизм от других религий мира, в которых всегда есть верховный Бог. Также этим учениям свойственна философская оценка мира. Другими словами, здесь вы не найдёте четких указаний, заповедей или приказов, потому что у каждого человека есть свобода выбора. И третьей важной особенностью является то, что эти три направления в одинаковой степени направлены на развитие человеческого потенциала и самосовершенствование.

Конфуцианство, даосизм, буддизм в Китае зарождались не одновременно. Первой массовой религией стал буддизм, который насчитывал с каждым годом всё большее число последователей. При этом следует отметить, что китайский несколько отличался от того учения, которое было популярно в Индии. На смену ему постепенно пришел даосизм, который популярен и по сегодняшний день. Это учение рассказывает о духовном пути и помогает правильно его отыскать.

И завершающим было конфуцианство, которое основывалось на утверждении, что цель жизни любого человека заключается в творении блага для окружающих, гуманизме и справедливости. Конфуцианство, буддизм в Китае распространены больше всего. Даже на сегодняшний день эти две религии имеют самое большое число верных последователей на территории Китая.

Проникновение буддизма в Китай

Буддизм в Китае зарождался постепенно. Время его становления пришлось на рубеж нашей эры. Правда, существуют данные, в которых говорится, что буддистские проповедники появились на территории Китая раньше, но доказательств этому нет.

Следует отметить, что информация учёных настолько разнится, что некоторые источники утверждают, что буддизм зародился в Китае в то время, когда там уже существовали даосизм и конфуцианство. Эта версия так же не имеет абсолютных доказательств, но к ней склоняется большинство учёных.

Дело в том, что конфуцианство, буддизм в Китае переплетались очень тесно. Если бы последователи двух течений не разграничивали постулаты религий, то возможно они бы слились в единое направление. Четкое разграничение происходило из-за того, что буддизм в Древнем Китае в некоторой мере противоречил нормам поведения в конфуцианстве.

Принесли религию в Китай купцы, которые следовали по Великому шёлковому пути из других государств. Примерно во втором веке нашей эры буддизмом начинает интересоваться и двор императора.

Но неужели китайский народ мог так просто отказаться от старых, пусть и похожих, верований и принять новое учение? Дело в том, что буддизм воспринимался китайцами как некая модификация даосизма, а не абсолютно новое течение. С течением времени даосизм и буддизм так же очень тесно сплелись, и на сегодняшний день эти два течения имеют очень много точек соприкосновения. История проникновения учения Будды в Китай заканчивается в начале второго века, когда была создана «Сутра 42 статей» - письменное изложение основ учения.

Монах Ань Шигао

Основоположника буддизма мы знаем, но кто же считается родоначальником этой религии в Китае? Такой человек действительно был и звали его Ань Шигао. Он был простым парфянским монахом, который приехал в город Лоян. Это был образованный человек, и благодаря этому он проделал огромную работу. Конечно, он работал не сам, а с группой помощников. Вместе они перевели около 30 буддийских сочинений.

Почему же это огромная работа? Дело в том, что перевести религиозный текст не сложно, но сделать это правильно, понять замысел автора и передать именно его точку зрения - это не каждый переводчик сможет. Ань Шигао это удалось, и он создал прекрасные переводы, которые полностью отображали суть буддийского учения. Кроме него этим также занимались и другие монахи, которые переводили сутры. После появления первых достоверных переводов всё большее число людей стали интересоваться новым течением.

С этого момента в хрониках того времени всё чаще упоминалось о великих празднествах, которые проводили буддийские монастыри. Религиозное течение становилось более популярным с каждым годом, а в государстве появлялось все больше иностранных миссионеров. Но даже несмотря на активизацию всех этих процессов, ещё целое столетие течение не было признано в Китае на официальном уровне.

Время смуты

Буддизм в Древнем Китае был воспринят отлично, но время шло вперед, менялись люди и власть. Заметное изменение произошло в IV веке, когда это течение стало завоевывать верховных властителей. Почему новая религия резко стала так популярна?

Особенности буддизма в Китае заключаются в том, что он приходит во времена кризисов, когда народ недоволен и растерян. Так случилось и на этот раз. В государстве началось время смуты. Буддийские проповеди посещало много людей, ведь эти речи успокаивали людей и приносили умиротворение, а не злость и агрессию. Кроме того, такие отрешенные настроения были весьма популярны среди аристократического общества.

Аристократы Южного Китая любили отгораживаться от происходящих событий, и обычный народ перенял эту способность, только в несколько ином виде. Именно в период кризиса люди захотели окунуться в свой внутренний мир, найти себя настоящего и понять окружающих. В этом и состоят особенности буддизма в Китае - он давал своим последователям ответы на все волнующие вопросы. Ответы были ненавязчивые, каждый свободно выбирал свой путь.

Судя по достоверным источникам, можно сказать, что в это время в стране процветал буддизм переходного типа, в котором значительное внимание уделялось медитации. Именно из-за этого некоторое время народ воспринимал новое течение как модификацию уже известного даосизма.

Такое положение вещей привело к созданию некоего мифа в народе, который гласил о том, что Лао-Цзы покинул родные края и отправился в Индию, где стал учителем Будды. Доказательств эта легенда не имеет, но даосы часто использовали её в своих полемичных речах с буддистами. По этой причине в первых переводах очень много слов заимствовано из даосской религии. На этом этапе буддизм в Китае характеризуется тем, что складывается определённый Китайский буддийский канон, в который входят китайские переводы, тексты с санскрита и сочинения из Индии.

Следует отметить монаха Даоань, который внес наибольший вклад в развитие буддизма в Китае. Он занимался миссионерской и комментаторской деятельностью, создал монастырский устав, а также ввел культ будды Майтреи. Именно Даоань начал добавлять к фамилиям всех буддийских монахов приставку «Ши» (из-за того, что Гаутама Будда происходил из племени Шакья). Ученик этого монаха активно доказывал и защищал тезис о не подвластности религии правителю, а также именно он создал культ Амитабхи, который стал самым известным и популярным божеством на Дальнем Востоке.

Кумараджива

В определенное время считалось, что Китай - центр буддизма. Такое мнение бытовало в те времена, когда государство стало предметом нападения для ряда кочевых племен. Религия только выиграла от того, что в Китае смешалось столько этносов. Пришедшие племена благоприятно воспринимали новое верование, так как оно напоминало им магию и шаманство.

Кумараджива - это известный монах-проповедник на севере Китая. Стоит отметить, что именно в этой части государства, религия развивалась под очень строгим контролем со стороны императора. Именно Кумараджива заложил фундаментальные основы буддийской школы в Китае. Он также занимался переводом оригинальных текстов и проповедничеством. В V-VI веках началось четкое разграничение религии по ветвям (этот процесс начал Кумараджива). Активно происходил процесс «индианизации» и принятия подлинных буддийских концепций. Последователи разделились, что послужило возникновению 6 разных школ. Таким образом, окончательно сформировался чань-буддизм в Китае.

Каждая школа группировалась вокруг своего последователя, а также вокруг определённых текстов (китайских или оригинальных буддийских). Именно ученик монаха Кумарадживи создал учение о том, что дух Будды присутствует во всём живом, а также о том, что можно спастись при помощи «внезапного просветления».

Династия Лян

Влияние даосизма и буддизма на культуру Китая сделало своё дело. Уже в VI веке буддизм становится официальной религий и господствующим течением. Однако, как мы уже знаем, случиться такое без поддержки верховной власти не могло. Кто же этому поспособствовал? Поднял буддизм на новый уровень император У-ди из династии Лян. Он провел довольно заметные реформы. Буддийские монастыри стали крупными собственниками земель, они начали приносить доход императорскому двору.

Если вы спросите, какой буддизм в Китае, то однозначного ответа вам никто не даст. Именно во времена императора династии Лян сформировался так называемый комплекс трех религий, или сан цзяо. Каждое учение из этой тройки гармонично дополняло другое. Считалось, что буддийское учение отражает внутреннюю и сокровенную мудрецов. Также в это время буддизм получил свою нишу, которая заняла достойное место в обрядности китайского народа, - речь идет о заупокойных обрядах.

Этот этап характеризовался тем, что китайцы начали праздновать молебнами день поминовения усопших и отмечать день рождения Будды. Все большее распространение набирал культ, который сводился к освобождению живности. Этот культ возник из учения о том, что всё живое имеет в себе частичку Будды.

Школы буддизма

Распространение буддизма в Китае произошло довольно быстро. За короткое время успели сформироваться определённые школы чань-буддизма, которые оказали значительное влияние на традиции Дальнего Востока. Все школы можно условно разделить на три группы: школы трактатов, сутр и дхьяны.

Школа трактатов основывалась на индийский учениях. Последователи этого направления больше занимались философскими вопросами, чем распространением своего учения. Обычные люди и монахи, которые принадлежали этой школе, писали философские трактаты, а также изучали материалы, которые были написаны в глубокой древности. Ещё одним направлением их деятельности были переводы писаний с индийского на китайский.

Школа сутр базировалась вокруг одного главного текста, который выбирал лидер. Именно этому писанию следовали все ученики, и именно в нем они находили высшее выражение мудрости Будды. Как мы уже поняли, школы сутр основывались на конкретном доктринально-религиозном тексте. Несмотря на это, последователи занимались и рассмотрением многим теоретических и философских вопросов. Ещё они разрабатывали сложные системы, которые трудно отнести к определенному индийскому тексту.

Школа дхьяны - это школа практиков. Здесь последователи занимались йогой, медитацией, молитвами и тренировали психотехнику. Они несли своё знание в народ, обучали его простым способам контролировать свою энергию и направлять её в правильное русло. Также сюда относят школу монашеских заклинаний и школу монашеской дисциплины.

Буддизм и культура

Бесспорно, что буддизм в культуре Китая играет значительную роль. Влияние этой религии наиболее ярко видно в литературе, архитектуре и искусстве страны. Во времена буддийских монахов было построено огромное количество монастырей, храмов, пещерных и скальных комплексов. Они отличались архитектурным великолепием.

Строение этих времен характеризуются изящностью и ажурностью, что показывает неконсервативный характер буддистов. Новые религиозные сооружения буквально обновили старые и некрасивые постройки Китая. Они выделяются многоярусными крышами, которые символизируют небеса. Все построенные здания и подземные комплексы являются ценнейшей исторической памяткой. Очень органично в архитектурный ансамбль вписываются фрески, барельефы и характерная округлая скульптура.

Округлые здания были популярны в Китае давно, но во времена буддийских монахов они распространились в огромном количестве. На сегодняшний день, буквально в каждом китайском храме можно встретить скульптурные изображения, восходящие к индокитайской культуре. Вместе с религией в страну также пришло и новое животное, которое очень часто можно встретить на различных скульптурных произведениях, - лев. До момента проникновения верования Гаутамы, это животное было практически неизвестно китайскому народу.

Именно буддизм привил китайской культуре некую любовь к художественной прозе, которая до этого была совершенно не распространена там. Новеллы со временем стали самым дорогим для китайского человека видом художественной прозы. В то же время, возникновение художественной прозы в Китае повлекло за собой создание более крупных жанров, таких как классический роман.

Именно чань-буддизм занимает важное место в формировании китайской живописи. Для художников сунской школы присутствие Будды во всем сущем отыграло особенную роль, благодаря чему их картины не имели линейных перспектив. Монастыри стали богатым источником информации, так как именно здесь собирались, размышляли и писали свои труды великие монахи, художники, поэты и философы. Эти люди приходили именно в монастырь для того, чтобы отрешиться от внешнего мира и следовать своему внутреннему творческому пути. Стоит отметить, что китайские монахи первыми изобрели ксилографию, то есть книгопечатание при помощи размножения текста посредством матриц (досок с зеркальными иероглифами).

Китайская устная культура очень пополнилась благодаря буддийским легендам и мифам. тесно сплелись в сознании людей, что породило даже некоторую привязку к реальным историческим событиям. Большое влияние на философскую мысль Китая имели буддийские идеи о внезапном просветлении и интуиции.

Удивительно, но даже известная чайная также берет свое начало в буддийском монастыре. Считается, что искусство чаепития зародилось именно тогда, когда монахи искали способ медитировать и не засыпать. Для этого и был изобретен полезный и бодрящий напиток - чай. По легенде, один монах заснул во время медитации, и чтобы больше такого не происходило, он обрезал свои ресницы. Упавшие ресницы дали ростки чайного куста.

Настоящее время

Есть ли сегодня буддизм в ответить на этот вопрос сложно. Все дело в том, что исторические обстоятельства сложились таким образом, что начиная с 2011 года деятельность буддистов в КНР находится под строгим контролем. Это связано с тем, что современная китайская власть, начиная с 1991 года, ведет жесткую политику. Правительство само диктует правила того, как должен развиваться буддизм в Китае.

В частности, монахи должны были отречься от Далай-ламы XIV, чтобы заняться изучением коммунистических текстов. Естественная реакция буддистов на это понятна. Буддизм в Китае не имеет возможности развиваться и находить новых последователей. Такая политика государства приводила к неоднократным случаям ареста и произвола. К сожалению, на сегодняшний день КНР не принимает буддизм в его естественном виде. Возможно, в будущем ситуация пойдет на улучшение, ведь исторически китайскому народу очень близок буддийский взгляд на жизнь.

Подводя некоторые итоги, следует сказать, что философия Древнего Китая буддизм воспринимает, как нечто подобное и родное. Представить религиозно-философские идеи этой страны без буддийских мыслей просто немыслимо. Такие слова, как «Китай», «религия», «буддизм» исторически связаны и неразделимы.

Национальные формы буддизма.

Победное шествие буддизма по странам Азии началось ещё до новой эры. С III в. до н. э. буддизм появился на территории Центральной Азии (нынешние Таджикистан и Узбекистан), с I в. н. э.- в Китае, со II в. - на полуострове Индокитай, с IV в. - в Корее, с VI в. - в Японии, с VII в. - в Тибете, с XII в. - в Монголии. Используя свой главный принцип - не нарушать сложившиеся культурные традиции разных стран и народов и по возможности срастаться с ними, - буддизм быстро прижился везде и, привившись к древу местной культуры, дал новые побеги.

В каждом регионе развивалась своя собственная буддийская символика и буддийские обряды – почитание святых мест, календарные праздники, обряды жизненного цикла, подпитываемые местными традициями. Буддизм вошел в кровь и плоть многих и многих народов, стал частью их повседневной жизни. Он изменил местные традиции, но и сам претерпевал изменения. Буддизм способствовал расцвету культуры этих стран – архитектуры (строительство храмов монастырей и ступ), изобразительного искусства (буддийская скульптура и живопись), а также литературы. Это хорошо видно на примере поэзии, вдохновленной идеями дзэн буддизма.

Чань-буддизм представляет собой одно из наиболее интересных явлений не только в восточной, но и в мировой религиозной традиции. Чань - это китайское название, хотя в мире оказалось более широко распространено японское прочтение иероглифа, обозначающего это направление буддизма, - дзэн .

Китайское слово «чань » происходит от санскритского термина дхьяна (по-китайски - чаньна). Буквально это означает «созерцание», «медитация», что достаточно точно передаёт характер чаньской практики. Созерцательное направление возникло ещё в индийских школах буддизма, где оно и называлось дхьяной. В основном дхьяна базировалась на сложной йогической практике, которая порой продолжалась долгими часами. Но в Китае дхьяна приобрела несколько иной характер: трансформировавшись в чань-буддизм, она стала ещё и прикладным направлением буддизма. Иными словами, последователи чань не стали ограничивать себя только молчаливым самоуглублением в уединении. Они бродили по стране, занимались каллиграфией и боевыми искусствами, обрабатывали землю и преподавали литературу, сохраняя внутреннюю тишину в самой гуще жизни. Постепенно чань стал самым массовым внемонастырским направлением китайского буддизма. Он превратился в особый тип мировосприятия, где поклонение Будде сочеталось со стремлением к интуитивному постижению истины. А это в свою очередь открывало простор для художественного творчества; не случайно китайская культура начиная с VIII-IX вв. и японская самурайская культура явились живым воплощением постулатов чань-буддизма.

Буддизм пришtk в Китай из Индии ещё во II в. По одной из версий, его принёс туда буддийский пилигрим и переводчик санскритских текстов Ань Шигао (III в.). Его религиозная практика представляла собой спокойное пребывание в уединённой «сидячей медитации» (кит. «цзочань », яп. «дзадзэн »), в процессе которой человек очищал своё сознание и приобщался к высшей мудрости Будды - праджне .

В Китае практика «сидячего созерцания» быстро преобразовалась в некое новое учение, возникшее на стыке китайского даосизма и индийской дхьяны. Вот это направление и получило название «чань цзун» - «школа чань», а в европейской литературе стало именоваться чань-буддизмом. Правда, единой школы как таковой никогда не существовало, был лишь ряд школ в разных районах Китая, число которых со временем росло.

Что же предлагал чань-буддизм как религиозное направление своим последователям? Прежде всего учение чань предоставляло возможность «стать буддой в этом теле», т. е. ещё в нынешней жизни, а не в следующих перерождениях. Для этого достаточно, «взирая на собственную изначальную природу, стать буддой». Таким образом, основной упор делался именно на медитативную практику, хотя существовали и другие способы, ведущие к «пробуждению» сознания.

Строго говоря, учение чань не сводится ни к религии, ни к философии. И хотя оно включает определённые сложные ритуалы поклонения, теоретические рассуждения о природе будды, соблюдение обрядовых запретов, - это скорее внешняя форма, декор, за которым скрывается истинная суть чань. В большей степени чань - это особый тип миропереживания, целостного восприятия мира. Отсюда и повышенное внимание, которое уделяли носители чаньской истины эстетическому восприятию мира. Это выразилось в каллиграфии, живописи, поэзии и в конце концов сформировало особую чаньскую стилистику жизни - внешне естественную и простую, но исполненную глубинной мудрости и стремления к очищению собственного сознания. Суть подобного взгляда на мир точно передаёт знаменитая чань-ская фраза: «Следует жить легко, подобно листку, плавно падающему с дерева». Листок в своём падении послушен любому порыву ветра. Так и чаньский «мастер жизни», принимая любые жизненные перипетии, остаётся податливым, подвижным, готовым в каждый момент к изменению самого себя. Такова в чаньском понимании «естественная жизнь».

Но если чань, включая в себя черты и религии, и философии, и эстетики, в то же время не сводится ни к одному из этих понятий, что же это такое? Вера? Или некий путь жизни? Нет, чань, как говорят последователи этого направления, и есть сама жизнь. В фольклоре чань-буддистов существует забавная притча по этому поводу.

Однажды маленькая рыбка обратилась свопросом к большой:

Мне приходилось часто слышать, как люди рассуждают о событиях в море. Море - что же это такое?

То, что тебя окружает, и есть море!

Так почему же я его не вижу?

Море - оно и внутри тебя, и вокруг тебя. Ты рождаешься и умираешь в море. Море охватывает всю тебя, а поэтому оно подобно твоему телу!

Чань-буддисты не раз говорили, что чань подобен морю, а человек - рыбке, живущей в его глубинах. Чань истинно существует именно потому, что люди никогда не задумываются над ним. Он не мешает и не помогает жить, ведь он сам представляет собой естественное течение жизни - спокойное, светлое, чистое, позволяющее видеть бытие порой с самой неожиданной стороны. В традиции чань принят способ доказательства от противного. Например, чаньские монахи, стремясь понять, что же представляет собой истинная тишина, истошно вопили в течение нескольких минут, поднимая криком окрестные деревни, а затем внезапно замолкали. После этого все могли насладиться истинной тишиной.

Кстати, притча о рыбке во многом напоминает сюжет, которым пользовались даосы, чтобы объяснить суть Пути (Дао). Например, великий даос Чжуан-цзы говорил: «Рыба забывает о реках и озёрах, а человек забывает об искусстве Дао».

Буддизм проник в Китай из Индии преимущественно в своей северной форме Махаяны во II в. Процесс его укрепления и развития в Китае был сложен и длителен. Потребовались многие века и огромные усилия поколений проповедников и переводчиков текстов, чтобы выработались и вошли в обиход китайские эквиваленты индо-буддийских понятий и терминов. Кроме того, многое в буддизме с его восприятием жизни как страдания и зла противоречило распространенным в Китае конфуцианским нормам этики и принципам поведения; только содействие параллельно формировавшегося религиозного даосизма, в свою очередь щедро черпавшего из сокровищницы индо-буддийской мудрости, помогло буддистам укрепиться на китайской земле. Неудивительно, что первые буддийские общины воспринимались в Китае лишь как одна из сект даосизма.

Постепенно буддизм усиливал свои позиции, чему немало способствовала и общая историческая ситуация эпохи Наньбэйчао (III-VI вв.) с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия. В такой обстановке призывы буддистов отрешиться от земной суеты и укрыться за высокими стенами монастыря не могли не показаться привлекательными. В III-IV вв. вокруг столичных центров, Лояна и Чанани, действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их было уже 1800 с 24 тыс. монахов.

Свободные от налогов и притеснений покровительствовавших им властей, буддийские монастыри притягивали к себе и крестьян, и беглых странников, изгнанных со своей земли кочевниками, и богатых аристократов, искавших покоя и уединения. Буддизм становился силой, и многие императоры как южных (китайских), так и северных (некитайских, "варварских") династий цскали его поддержки, а некоторые признавали его официальной государственной идеологией.

Распространение и китаизация буддизма. Распространяясь и укрепляясь, буддизм подвергался значительной китаизации. Вообще китайская конфуцианская цивилизация уникальна по степени устойчивости, приспособляемости, способности к регенерации и сопротивляемости внешним воздействиям. Всякая иноземная идеология, сколь бы мощной и всеохватывающей она пи была, проникая в Китай, неизбежно подвергалась такой сильной трансформации и китаизации, что в конце концов возникала достаточно оригинальная система идей и институтов, приспособившаяся к привычным китайским принципам, понятиям и нормам и лишь в самых общих чертах напоминавшая первоначальную идеологию. Эю свойство китайской цивилизации проявилось на примере буддизма.

Уже в IV в. китайские буддисты, например Сунь Чо, пытались доказать, что Будда - это воплощение Дао. Подчеркивая, что главное в их учении - это высокие моральные стандарты (доброта, терпение, добродетель), они весьма уважительно относились к конфуцианскому принципу сяо. Соответственно изменялись, причем нередко неосознанно, автоматически, отдельные строки из сутр: например, вместо фразы "жена заботится об удобствах для мужа" писали - как на то обратил внимание японский ученый X. Накамура - более естественную для китайца "жена почитает мужа". Показательно, что китайские буддисты, воздвигавшие на свои деньги в пещерных храмах ступы или статуи в честь будд и бодисатв, как правило, сопровождали эти свои дары надписями в типично китайско-конфуцианском духе (например, "молим о спасении душ наших драгоценных предков таких-то").

Изменения коснулись и других сторон. Так, на авансцену в китайском буддизме вышли те идеи, принципы и будды, которые более всего соответствовали традиционным китайским нормам, идеалам и представлениям. Начало таким изменениям положил знаменитый Дао-ань (312-385)-первый известный китайский патриарх буддизма, основатель монастыря в Сяньяне. Образованный конфуцианец, он увлекся буддизмом и вскоре стал его блестящим знатоком и активным проповедником. На основе заповедей Винаяпитаки, многие тексты которой Дао-ань сам перевел на китайский, он собственноручно составил образцовый монастырский устав.

С его именем связаны многие переводы и комментарии к китайским буддийским текстам, составление первого каталога переведенных сутр. Он ввел для китайских буддийских монахов фамильный знак Ши - из китайской транскрипции рода Гаутамы (Шакья). Однако вершина деятельности Дао-аня в ином. Он основал культ будды грядущего Майтрейи (Милэфо), с приходом которого многие поколения китайских буддистов связывали свои надежды на лучшее будущее и на всеобщее благоденствие, так же как христиане со вторым пришествием Христа, а мусульмане с Махди. Не раз вожди китайских крестьянских движений объявляли себя или своих сыновей возродившимися Майтрейями, а культ Милэфо в Китае занимал центральное место в идеологии многих тайных обществ.

Вторым после Дао-аня авторитетом китайских буддистов был Хуэй-юань (334-417), тоже конфуцианец, прошедший через увлечение даосизмом и примкнувший затем к буддизму. Основанный им монастырь Дунлинь-сы в провинции Цзянси пользовался большой известностью и влиянием, собирал в своих стенах лучшие умы страны. Однако, в отличие от Дао-аня, Хуэй-юань был скорее блестящим популяризатором буддизма, нежели ученым его знатоком. Китаизация буддизма в его деятельности проявилась в установлении культа будды Запада - Амитабы, покровителя "Западного рая", "Чистой земли", чем было положено начало китайскому, а затем и японскому амидизму. Культ Амитабы, как и культ Майтрейи, в Китае всегда тесно связывался с мечтами о светлой жизни и райском будущем. Во взаимодействии с последователями Майтрейи китайские амидисты, прежде всего сторонники секты "Цзинту" ("Чистая земля"), участвовали в деятельности тайных обществ и в революционных крестьянских восстаниях.

Трансформация буддизма на китайской почве заставила эту религию приспособиться к социальной структуре Китая, к нормам и запросам традиционного китайского общества. В частности, это проявилось в том, что это учение, как и другие религиозные доктрины Китая, выступало в различных своих ипостасях по отношению к образованным верхам и к крестьянским низам.

Буддизм для низов (народный) быстро стал своего рода разновидностью китайского даосизма. Буддийский монах бок о бок с даосским отправлял несложные обряды, принимал участие в ритуалах и праздниках, охранял буддийские храмы и кумирни, служил культу многочисленных будд и ботисатв, все больше превращавшихся в обычных богов и святых. Кроме будд Ман-трейи и Амитабы, ставших центральными фигурами в китайском буддизме, особой популярностью в Китае пользовалась бодисатва Авалокитешвара, знаменитая китайская Гуань-инь, богиня милосердия и добродетели, покровительница страждущих и несчастных. Эту богиню по ее популярности и функциям можно сравнить с девой Марией в христианских странах. Примерно с VIII в., приобретя женское обличье (ранее в Китае, как и в Индии, бодисатва Авалокитешвара считался мужчиной), Гуань-инь превратилась в богиню-покровительницу женщин и детей, материнства, богиню-подательницу детей. Это сыграло существенную роль в ее известности. Храмы в ее честь стали создаваться по всей стране, причем они никогда не пустовали, а алтари в этих храмах всегда были полны даров и приношений.

Зачислив в свой пантеон многочисленных будд, бодисатв и буддийских святых, простой народ в Китае принял главное в буддизме - то, что было связано с облегчением страданий в этой жизни и спасением, вечным блаженством в жизни будущей. Имевшие отношение к ним основные нормы и культы, буддийские праздники и чтения заупокойных сутр, а также многие элементы магии, даже эротики (тантризм)- все это вместе с армией малообразованных монахов и послушников, знакомых лишь с самыми элементарными принципами учения, легко укрепилось в жизни Китая, стало ее естественной интегральной частью и вполне удовлетворяло запросы простых китайцев.

Верхи же китайского общества, и прежде всего его интеллектуальная элита, черпали из буддизма значительно больше. Делая упор на философию этого учения, на его метафизику, они нередко пренебрегали его обрядовой стороной и магической практикой. В уединенных кельях и больших библиотеках крупных буддийских монастырей они погружались в полуистлевшие тексты, изучали сутру за сутрой, стремясь найти что-то новое, важное, сокровенное, тайное, применить это в новых условиях, приспособить к китайской действительности. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философских глубин буддизма, с традициоиной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом и возникло в Китае одно из самых интересных и глубоких, интеллектуально насыщенных и пользующихся до сих пор немалой привлекательностью течений мировой религиозной мысли - чань-буддизм (яп. дзэн).

Буддизм чань (дзэн). Возникло это течение в форме эзотерической секты. Название "чань" произошло от санскритского "дхиана" (сосредоточение, медитация). Древнее буддийское направление, школа дхиана, призывала своих последователей чаще отрешаться от внешнего мира и, следуя древнеиндийским традициям, погружаться в себя, концентрировать свои мысли и чувства на чем-либо одном, сосредоточиваться и уходить в бескрайние глубины сущего и таинственного. Целью дхнапы было достижение транса в процессе медитации, ибо считалось, что именно в состоянии транса человек может дойти до затаенных глубин и найти прозрение, истину, как это случилось с самим Гаутамой Шакьямуни под деревом Бо.

Сутры дхианы были переведены на китайский язык еще Дао-анем. Впоследствии они стали широко известны в китайских буддийски монастырях. Легенда повествует, что чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии вначале VI в. знаменитый патриарх индийского буддизма Бодхидхарма. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора У-ди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бодхидхарма будто бы ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После этого патриарх покинул разочаровавшегося в нем У-ди, удалился с группой последователей и положил начало новой секте - чань.

Это легендарное предание обычно подвергают сомнению, считая, что ранний этап истории секты теряется в веках, тогда как подлинная и документированная ее история начиналась с VII в., когда после смерти пятого патриарха, имевшего свыше 500 последователей, секта распалась на северную и южную ветви. Звание шестого патриарха стали оспаривать двое - Шэньсю, бывший сторонником традиционной точки зрения, согласно которой просветление - это закономерный результат длительных усилий и напряженных раздумий в процессе медитации, и Хуэй-нэн, противопоставивший этому каноническому тезису идею о внезапном озарении в результате интуитивного толчка. Вскоре более каноническая северная ветвь пришла в упадок и практически заглохла, а идеи Хуэй-нэна, нашедшие отражение в известной "Сутре шестого патриарха", стали основой для последующего развития секты в ее китайском (чань) и японском (дзэн) вариантах.

Чань-буддизм был плотью от плоти Китая, так что многие авторитетные специалисты считают его китайской реакцией на индийский буддизм. Действительно, учению чань были присущи трезвость и рационализм китайцев, которые оказались напластованы на глубочайшую мистику индо-буддизма. Начать с того, что чань-буддизм низвергал все канонические буддийские ценности. Не следует стремиться к туманной нирване, учил он, едва ли там, да и вообще в будущем кого-нибудь ожидает что-либо заманчивое. Стоит ли ограничивать себя всегда и во всем во имя неопределенной перспективы стать буддой или бодисатвой? Да и зачем все это, для чего?! Надо обратить свои взоры к жизни, научиться жить, причем жить именно сейчас, сегодня, пока ты жив, пока ты можешь взять от жизни то, что в ней есть.

Казалось бы, это рационалистический эгоизм, гедонизм, вообще не имеющий отношения к религиозной мысли и к этическим идеалам. Но нет! Здесь не идет речь о чувственных наслаждениях, которые, кстати, отвергаются и буддизмом, и конфуцианством. Чань-буддизм звал к иному. Как бы воскресив в китайской мысли идеи раннего философского даосизма и многократно обогатив эти идеи за счет неисчерпаемых глубин индийской мистики, он призывал своих последователей не стремиться вперед, не искать Истину и не пытаться достичь нирваны или стать Буддой. Все это прах и суета. Главное в том, что Истина и Будда всегда с тобой, они - вокруг тебя, надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Будда вокруг и во всем - в пении птиц, в нежном шелесте весны, в дивной красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера, в сказочной строгости природы, в разумной сдержанности церемониала, в очищающей и просветляющей силе медитации, наконец, в радости труда, в скромном величии простой физической работы. Кто не видит Будды и Истины во всем этом, тот не сможет найти их ни на небе, ни в раю, ни сегодня, ни в отдаленном будущем. Словом, нужно уметь жить, познавать жизнь, радоваться ей, воспринимать ее во всем ее богатстве, многообразии и красоте.

Чань-буддизм ставил в центр своего" внимания свободного от обязанностей и привязанностей человека, готового отрешиться от мирских забот и посвятить всего себя умению и искусству жить, но жить только для себя (в этом индийская традиция в чань-буддизме решительно восторжествовала над китайской). Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто; для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чаыь гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины. Зачем напрягать ум и тем более загружать его книжной мудростью, когда можно дать полный простор интуиции и самовыражению и полностью отринуть каноны и авторитеты?! Именно так следует понимать ставший хрестоматийным за-вег известного мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.): "Убивайте всех, кто стоит на вашем пути! Если вы ветретитe Будду - убивайте Будду, если встретите патриарха - убивайте патриарха!" Иными словами, ничто не свято перед лицом великого сосредоточения индивида и внезапного его озарения и просветления, постижения им Истины.

Как постичь Истину? Этот вечный вопрос мыслителей чань-буддизм решал до удивления просто и парадоксально. Истина есть озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее просветление, как нечто, что нельзя выразить словами и образами. К постижению и принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленный человек не гарантирован, что постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа. Еще вчера, еще минуту назад он мучительно размышлял и терзался, стремясь постичь непостижимое, но вдруг его посетило нечто - и он сразу все понял, постиг истину.

В практике чань- и дзэн-буддизма обычно использовали различные методы искусственного стимулирования внезапного прозрения - резкие окрики, толчки, даже удары, которые неожиданно обрушивались на погруженного в транс и задумавшегося, ушедшего в себя человека. Считалось, что в этот момент человек должен особенно остро среагировать на внешнее раздражение и что именно в этот момент он может получить интуитивный толчок, на него может снизойти озарение, просветление.

В качестве средства стимулирования мысли, поиска, напряженной работы мозга чань-буддизм широко использовал практику загадок (гунъань, яп. коан). Постичь смысл коана посредством логического анализа невозможно. Вот пример: "Удар двумя руками - хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?" Между тем абсурдность и нелепость таких коанов для чань-буддистов были лишь кажущимися, чисто внешними. За этим внешним следовало искать глубокий внутренний смысл, находить наиболее удачный, нередко парадоксальный ответ, на что у начинающих подчас уходили долгие годы, на протяжении которых оттачивалось мастерство ученика. Готовясь к посвящению в мастера, он должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.

Еще одним важным и парадоксальным методом поиска Истины и подготовки посвященного к озарению, к интуитивному толчку были диалоги-вэньта (яп. мон-до) между мастером и его учеником. В процессе этого диалога, когда обе стороны обменивались друг с другом лишь краткими репликами, зачастую внешне почти лишенными смысла, значение имели не столько сами слова, сколько общий контекст, даже внутренний подтекст диалога. Мастер и ученик вначале как бы настраивались с помощью случайных взаимных сигналов на общую волну, а затем, задав друг другу тон и код беседы, они начинали диалог. Цель его - вызвать в сознании настроенного на волну мастера ученика определенные ассоциации, резонанс, что в свою очередь служило подготовке ученика к восприятию интуитивного толчка, озарения, просветления.

Чань-буддизм оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Многие выдающиеся мастера литературы и искусства были воспитаны на парадоксах, коанах и идеях этой секты. Однако при всем своем огромном значении в жизни Китая чань-буддизм всегда оставался сравнительно малочисленной эзотерической сектой, располагавшей лишь несколькими известными центрами-монастырями. Подавляющее большинство остальных монастырей и храмов, монахов и служителей, а также все многочисленные будды, бодисатвы, святые, обряды, праздники и культы существовали и процветали в Китае вне зависимости от поисков и парадоксов чань.

Буддизм в эпоху Тан (VII-X вв). Упадок буддизма. В начале эпохи Тан Китай был покрыт густой сетью буддийских храмов, пагод и монастырей. Многие из них были известны и влиятельны. Часто это были целые монастырские городки с многочисленными храмовыми сооружениями, дворцами-павильонами, с большими залами для собраний и медитаций, помещениями для библиотек и переписки сутр, а также домами и кельями для монахов и послушников. Такой монастырь был и святым храмом, и культурным центром, и гостиницей для путников, и университетом для жаждущих знаний, и укрепленным плацдармом, где в смутную пору можно было отсидеться за крепостными стенами. Обычно в нем постоянно проживало 150-200 монахов, не считая множества послушников, служек и монастырских рабов-слуг. Огромные земли, составлявшие основное богатство монастырей, сдавались в аренду монастырским крестьянам. Арендная плата, щедрые пожертвования верующих, торговля свечами и благовониями, особенно бойкая в праздники, когда в храмы стекались толпы людей, а также освобождение от налогов - все это превращало монастыри в своеобразные государства в государстве с огромным экономическим потенциалом. Хотя монастырские богатства считались общими, принадлежавшими сангхе в целом, сами монахи почти ничем не напоминали древних нищих бхикшу. Правда, они тоже были вегетарианцами, обривали головы и носили желтую одежду. Но время приема пищи регламентировалось уже не столь строго, одежда не напоминала лохмотья, а содержание одного монаха в большом монастыре стоило, по некоторым подсчетам, впятеро больше, чем заработок наемного слуги. Кроме того, у монахов появились личное имущество, деньги, порой даже собственность.

Эпоха Тан была золотым веком китайского буддизма, периодом его всестороннего расцвета. Однако она же стала и началом его упадка. Дело в том, что в централизованной империи, пришедшей на смену периоду Наньбэйчао с его политической раздробленностью и междоусобицами, вновь обрело большую силу и заняло ведущие позиции конфуцианство. Со все большей ревностью и подозрительностью оно начало следить за успехами его идейных соперников - религиозного даосизма и буддизма. Одним из первых резко и решительно выступил против них, особенно против чужеземного буддизма, знаменитый тайский поэт и философ, ученый и политический деятель Хань Юй. В своих произведениях и речах, в докладах императору он гневно обличал "ложные догматы и обряды" буддизма и даосизма, затмевавшие "истинный свет учения великого Конфуция". Хань Юй требовал расстричь всех монахов, сжечь их писания и превратить их храмы в жилища. Танские императоры, благоволившие к даосизму (они выводили свою фамилию, Ли, от легендарного Лао-цзы), пропускали мимо ушей обвинения в его адрес, тем более, что взять с полунищих даосов было почти нечего. Зато они с готовностью откликнулись на призыв обуздать буддизм, ибо их казна терпела немалый экономический ущерб из-за усиления мощи и увеличения земельных массивов и собственности буддийских монастырей.

Готовилось наступление на буддизм. Удар был нанесен в 842-845 гг. императором У-цзуном, выпустившим ряд антибуддийских декретов. Всем монахам из числа социально сомнительных элементов (беглые солдаты, бывшие преступники) и тем, кто недостаточно строго соблюдал правила монастырской жизни (а их было немало), было приказано выйти из монашеского сословия, вернуться к мирской жизни, трудиться и платить налоги - в этом случае за ними сохранялось накопленное ими личное имущество. Повелевалось резко сократить число послушников, слуг и рабов при монастырях, а высвободившуюся их часть направить в сферу производительного труда. Вскоре по императорскому указу закрыли множество мелких монастырей и храмов, не зарегистрированных властями, а их земли отошли к государству. Были наложены немалые ограничения на права и привилегии больших монастырей, оказавшихся теперь под строгим контролем властей; личное имущество оставшихся в них монахов было конфисковано.

По официальным данным, всего было закрыто и ликвидировано 4600 монастырей и храмов, разрушено около 40 тыс. кумирен и пагод, конфисковано несколько миллионов цин (1 цинл? 6 га) земли, расстрижено 260 тыс. монахов и отпущено около 150 тыс. рабов. Удар оказался сокрушительным. И хотя со временем буддизм в какой-то мере восстановил свои позиции, такого расцвета, как в Тан, ни в экономике, ни тем более в сфере идейной он уже не знал. Подобно религиозному даосизму, буддизм занял второстепенное по сравнению с конфуцианством место.

Начиная с IX в. стала заметно ослабевать и интеллектуальная мощь буддизма, чему немало способствовал процесс упадка буддизма в Индии за счет усиления индуизма и исламизации. Резко прекратился поток идей v приток монахов-пилигримов. Перестали ездить в Индию и китайские буддийские монахи, которые в эпоху Тан (как, например, знаменитый Сюань-цзан) совершали длительные путешествия, стажировались в монастыре Наланда и привозили с собой огромное количество новых сутр, впечатлений и идей.

Сокращение экономического и интеллектуального потенциала, упадок идейного влияния буддизма сказались, прежде всего на уменьшении его роли среди верхов китайского общества. На передний план с течением времени все явственнее выходил буддизм народный, буддизм тайных обществ и сект, амидизм, часто переплетавшийся с аналогичными эгалитарными верованиями и традициями религиозного даосизма. В народном буддизме продолжали пользоваться популярностью культы видных божеств, особенно бодисатвы Гуань-инь, а также услуги массы полуграмотных монахов и послушников, читавших сутры над покойниками и тем открывавших перед ними врата буддийского рая. Однако и этот буддизм с начала II тысячелетия практически не имел самостоятельного значения, ибо он без остатка влился в гигантскую систему религиозного синкретизма, которая примерно с этого времени стала уже реальной силой в Китае.

Некоторое время еще продолжалось соперничество между буддистами и даосами. Борьба достигла наивысшего накала во времена Хубилая (XIII в.), когда ожесточенные дебаты, проходившие при дворе монгольских властителей Китая, показали, что, хотя даосы и пользовались большими симпатиями населения, идейный и интеллектуальный перевес явно оставался на стороне буддизма, что и определило его победу в спорах и даже запрещение, пусть ненадолго, порочащей буддизм сутры Лао-цзы хуа-ху цзин. Успех буддистов при дворе Хубилая несколько поправил их дела. В сочетании с продолжавшимся в-этот же период продвижением буддизма в Тибете это сыграло, видимо, определенную роль в том, что буддизм и ламаизм, как его тибетская разновидность, стали со временем главной религией монголов.

Буддизм и китайская культура. Буддизм просуществовал в Китае почти два тысячелетия. За это время он сильно изменился в процессе приспособления к китайской цивилизации. Однако он оказал огромное воздействие на традиционную китайскую культуру, что наиболее наглядно проявилось в искусстве, литературе и особенно в архитектуре Китая. Многочисленные буддийские храмы и монастыри, величественные пещерные и скальные комплексы, изящные, порой ажурные и всегда великолепные по своей художественной цельности пагоды придали китайской архитектуре совершенно новый, иной облик, фактически преобразили ее. Многие пагоды, многоярусные сооружения, символизирующие буддийские небеса, а также пещерные комплексы, которые были созданы еще в Наньбэйчао, и сейчас остаются ценнейшими памятниками китайской культуры, национальной гордостью Китая. В комплексах Лунмыня, Юньгана и Дуньхуана органической частью архитектуры являются фрески, барельефы и особенно круглая скульптура.

Искусство круглой скульптуры было известно в Китае задолго до буддизма. Однако именно индо-буддий-ская скульптура, генетически восходящая к эллинисти-ческо-кушанскому прототипу, с характерными для будд, бодисатв и буддийских святых канонами изображений, поз и жестов завоевала популярность и получила наибольшее распространение в Китае. В каждом китайском храме можно встретить скульптурные изображения, техника изготовления и оформления которых, так или иначе, восходит к индо-буддийской. Вместе с буддизмом пришла в Китай и практика скульптурного изображения льва - животного, которое в Китае до буддизма практически не было известно.

Буддизм познакомил Китай с зачатками художественной прозы - жанра, до того почти не известного там. Новеллы, восходящие к буддийским прототипам, к жанру бяньвэнь и некоторым другим (в конечном счете - к индо-буддийским джатакам), со временем стали излюбленным видом художественной прозы и в свою очередь сыграли определенную роль в становлении более крупных жанров, в том числе классического китайского романа.

Буддизм, особенно чань-буддизм, сыграл немалую роль в расцвете классической китайской живописи, в том числе эпохи Сунь (X-XIII вв.). Тезис чань-буддизма о том, что Истина и Будда везде и во всем - в молчании гор, в журчании ручья, сиянии солнца или щебетании птиц и что главное в природе - это великая бескрайняя Пустота, оказал большое влияние на художников сунской школы. Для них, например, не существовало линейной перспективы, а горы, в обилии присутствующие на их свитках, воспринимались как символ, иллюстрировавший Великую Пустоту природы.

Буддийские монастыри долгими веками были одним из главных центров китайской культуры. Здесь проводили свое время, искали вдохновения и творили поколения поэтов, художников, ученых и философов. В архивах и библиотеках монастырей накоплены бесценные сокровища письменной культуры, регулярно копировавшиеся и умножавшиеся усилиями многих поколений трудолюбивых монахов - переводчиков, компиляторов, переписчиков. Как известно, многие из сочинений буддийской Трипитаки сохранились и дожили до наших дней именно благодаря их труду. Очень важно и еще одно: именно китайские буддийские монахи изобрели искусство ксилографии, т. е. книгопечатания, размножения текста с помощью матриц - досок с вырезанными на них зеркальными иероглифами.

Немалое влияние оказали на китайский народ и его культуру буддийская и индо-буддийская философия и мифология. Многое из этой философии и мифологии, начиная от практики гимнастики йогов и кончая представлениями об аде и рае, было воспринято в Китае, причем рассказы и легенды из жизни будд и святых причудливо переплетались в рационалистическом китайском сознании с реальными историческими событиями, героями и деятелями прошлого (та же Гуань-инь, например, получила в Китае новую биографию, сделавшую ее в прошлом почтительной дочерью одного из малопочтенных чжоуских князей). Буддийская метафизическая философия сыграла свою роль в становлении средневековой китайской натурфилософии. Еще большее воздействие на философскую мысль Китая оказали идеи чань-буддизма об интуитивном толчке, внезапном озарении и т. п. Влияние этих идей отчетливо заметно в философии неоконфуцианства, в работах Чжу Си.

С буддизмом связано в истории Китая очень многое, в том числе и, казалось бы, специфически китайское. Вот, например, легенда о возникновении чая и чаепития. Чань-буддисты в состоянии медитации должны были уметь бодрствовать, оставаясь неподвижными, э течение долгих часов. При этом уснуть в таком состоянии прострации считалось недопустимым, постыдным. Но однажды знаменитый патриарх Бодхидхарма во время медитации уснул. Проснувшись, он в гневе отрезал свои ресницы. Упавшие на землю ресницы дали ростки чайного куста, из листьев которого и стали затем готовить бодрящий напиток. Конечно, это лишь легенда. Однако фактом остается то, что искусство чаепития действительно впервые возникло в буддийских монастырях, где чай использовался как бодрящее средство, а затем чаепитие стало национальным обычаем китайцев.

Ведизм был единственной мировой религией, получившей широкое распространение в Китае (ни христианство, ни ислам никогда не были там популярны, оставаясь достоянием лишь незначительного меньшинства). Однако специфические условия Китая и характерные черты самого буддизма с его структурной рыхлостью не позволили этой религии, как и религиозному даосизму, приобрести преобладающее идейное влияние в стране. Как и религиозный даосизм, китайский буддизм занял свое место в гигантской системе религиозного синкретизма, которая сложилась в средневековом Китае во главе с конфуцианством.

Буддизм появился в Китае при императоре Мим Ди династии Хань во времена усиления связей западных земель Китая со Средней Азией, откуда и появились первые буддийские монахи и буддийские книги. Он стал распространяться в форме хинаяны, но просуществовал недолго. Вторая волна распространения буддизма в Китае имела место в начале V в. уже в виде махаяны. Впоследствии разница между этими двумя течениями экспортируемой религии исчезла в результате "китаизации" буддизма, заключалась в проникновении в буддизм конфуцианских даосских идей и в практическом слиянии культов этих трех религий.

Уже в конце IV в. буддизм приобретает статус государственной религии, но без преимуществ перед другими религиями. И для буддизма, чтобы быстро распространить свое влияние, и этого было достаточно.

V-VI в. часто присматривает золотым веком буддизма в Китае. В IV-VI вв. буддийские монастыри активно расширяют свои землевладения, особенно на севере Китая. К VI в. там насчитывалось около 30 тыс. буддийских монастырей с 2 млн монахов. На юге Китая в УИ ст. было 2 846 монастырей с 82 700 монахами.

По политическим соображениям иногда буддизм ограничивался. Так, в 842-845 гг. По императорскими указами были закрыты 4 600 монастырей, разрушено 40 тисе буддийских храмов, расстриженного 260 тыс. Монахов.

Впрочем при первой же возможности он наверстывал упущенное. В частности, возрос авторитет буддизма во Время господства монгольской династии Юань. В 1221 количество буддийских монастырей и храмов составляла более 40 тыс. Из почти 500 тыс. Монахов.

Но наряду с буддизмом не сдавало своих позиций и конфуцианство. Император Чжу Юаньчжан, несмотря на то, что сам был буддийским монахом, ограничил политическое влияние буддизма и даосизма и объявил идеологической основой своего государства конфуцианство. Когда после переворота 1402 к власти пришло правительство Чжу Ди, снова было подчеркнуто, что большие законы управления государством были открыты Конфуцием и они не могут быть изменены.

Появление буддизма в Китае не.зустрила сопротивления со стороны конфуцианства и даосизма. Уверенность китайцев в том, что Поднебесная государство является центром Вселенной делала непоколебимыми их убеждение в том, что их религии, является найистиниши в мире. И они охотно шли на сближение с "варварами". Будда быстро был включен в даосский пантеон. Буддийских представлений о душе, потусторонний мир, рай и ад не хватало даосам. Относительно моральных принципов, то во всех трех религиях они были созвучны. Состоялся процесс взаимопроникновения пантеонов.

Буддизм в Китае почувствовал на себе уважение китайцев к своему благополучию. Нищета сальника стала призрачной. Великолепие и торжественность буддийского культа нашла понимания. Буддийские монастыри были не только религиозными центрами культуры, но и заботливыми хозяевами, с минным хозяйством с большим количеством рабов и зависимых крестьян. При этом это были не пришлые люди, а те же китайцы, только изменили веру, но отнюдь не потеряли своего национального менталитета. Поэтому в условиях уже существующей терпимости двух религий друг к другу проблемы отношений с третьей почти не возникало.

Если в области догматической при решении взаимоотношений еще приходилось встречаться с теми или иными проблемами, то в области практического религиозной жизни они исчезли сразу. Вскоре верующие, не очень хорошо разбираясь в богословских тонкостях, пришли к практическому отождествление всех трех религий. В любом храме можно было обращаться к любому бога с любым обращением. Причем конфуцианство брало на себя решение этических, социальных и политических проблем верующих, буддизм предлагал религиозную утешение, даосизм удовлетворял желаемое фантастически мифологическое объяснение мира. Это повышало религиозный сервис.

И все это не мешало буддизма продолжать свое внутреннее развитие. В буддизме шел процесс образования различных сект, ответвлений, школ, направлений, течений, находили важные для себя нюансы трактовки вероучений или культовых положений, которые отличали их от других, приводили к принципиальных разногласий, но вовсе не были поводом к религиозной борьбы, а спокойно воспринимались дискутируя сторонами, не мешая их мирному сосуществованию.

Среди многочисленных буддийских сект в Китае нашла признание секта Чань, учение которой распространил в Китае в VI в. индийский монах Бодхихарма.

Суть учения чань заключается в том, что для обращения к Богу нужен не разветвленный и развит культ, а соответствующий внутренний духовный стен человека.

Поиски религиозной истины, по этому учению, заключаются не в изобретении культовых хитростей, не в молитвах, заклинаниях и обрядах. Чань считает, что истину выразить человеческим языком невозможно, слово бессильно перед глубиной истины, интеллект не может проявить себя в словах, нужно внутреннее понимание без слов. Истина - в поисках внутреннего общения с божеством. Для этого необходимо внутренняя сосредоточенность, которая приведет к внезапного озарения. Такое сосредоточение получило название медитации, Дхиан. От этого санскритского слова и пошло китайское - чань.

Чань-буддизм оперирует канонам "хитрых" вопросов, которые ставят под сомнение возможность рационального мышления. Наш разум способен точно определить предметы и явления мира, а когда у него возникают затруднения в этом, то это его не несостоятельность, а признак того, что процесс познания еще не завершился.

Но канон, по мнению чань-буддистов, свидетельствует о несостоятельности ума. Тогда его заменит внезапное озарение дау, оно может быть выражено в словах, но без соответствующего смысла, потому что этот смысл понятен только самому озаренному. Если человек верит в такие построения, то остается пожелать ей успеха в жизни без ума, потому что это очень нелегко.

Чань-буддизм предлагает различные формы Дхиан, это уже дело культовой психотехники. Необходимым фактором успешной Дхиан чень-буддизм считает соблюдение высокой нравственности, гуманизма, ответственности перед обществом, усердного труда, стремление к миру и тому подобное. Это, безусловно, положительные черты чань-буддизма.

Чань-буддизм не осуждает практическую нерелигиозную деятельность, как это делают многие буддистских школ. Напротив, он пытается использовать достижения чаньськои психотехники для чисто практических действий человека, к его непосредственного существования в реальном мире. Это и теперь вызывает интерес к чань-буддизма (и его продолжению - японском дзена) как к средству решения современных практических дел.

← Вернуться