Человек и архитектура. Создание среды жизнедеятельности

Дата: 28.08.1978 03:36
Источник публикации: Выступление в Союзе архитекторов УССР 22.08.1978

Как известно, средовой подход есть реплика на экологическую проблематику. Если экология является сохранением и воспроизведением естественных, природных, натуральных ресурсов человека и в этом смысле является частью и развитием натуралистического и естественнонаучного подхода к природной среде, то средовой подход занимается средовой проблематикой скорее в переносном, метафорическом смысле, ибо речь идет не столько о природной среде, сколько о среде культурной, семиотической, наполненной всякого рода знаками и символами, в которой человек осуществляет осмысленное и переживательное поведение.

Как только эта проблематика была признана культурно значимой, так обнаружилось, что дизайн и архитектура, немало того не подозревая, сначала оказались местом зарождения новой средовой действительности и даже новой эстетической действительности, которую я рискую назвать экологической эстетикой, и к процессам которой собираюсь подойти в конце своего сообщения.

Учет средовых условий и ограничений является общим местом в профессиональной практике дизайна и архитектуры, поэтому речь пойдет не о таких достаточно известных понятиях, как предметная среда (предметно-материальная среда, о которой много писалось в теории дизайна), а я постараюсь говорить о другой стороне вопроса, более тесно связанной со средовой семиотикой, о том, как и из чего устроены знаковые среды. И в конце сообщения постараюсь дать эстетическую трактовку средовых понятий.

В первой части моего сообщения я буду говорить о ситуационном строении среды и о функциональной типологии средовых ситуаций.

Основным подходом средового понятия является, собственно говоря, даже не понятие среды, а именно понятие ситуации, а точнее говоря, противопоставление трех категорий: среды, ситуации и предмета. Они находятся друг к другу, во-первых, в иерархическом отношении, в том смысле, что ситуации могут состояться в предметах, а среды могут состояться в ситуациях. И поэтому наиболее просто эти понятия можно было бы определить так: ситуации, во-первых могут разлагаться на другие, более дробные ситуации, во-вторых, складываться из более дробных ситуаций; предметы – суть такие ситуации, которые уже не являются средами ни для каких других ситуаций, т. е. элементарные средовые образования, которые не могут быть расчленены на какие-либо новые ситуации; и, наоборот, среды – суть такие ситуации, которые никогда не являются предметами ни в каких других ситуациях, т. е. предметы – это наиболее низкий уровень реализации ситуаций, а среда, наоборот, есть верхний слой этого рассмотрения, она сама ни в одну из ситуаций не входит и является предельной массой ситуаций.

Место включения одного и другого применительно к проблематике дизайна и архитектуры может быть очень просто определено, ибо за точку отсчета здесь принимается человек, который может перемещаться из одной ситуации в другую. Ситуация – это то, в чем человек может перемещаться, в чем он может пребывать, из чего он может выходить, а среды – суть то, где мы пребываем всегда, не входя туда и не выходя никуда – это ситуация постоянного местопребывания.

Вот, если это иерархическое определение принять, а также принять образ человеческого перемещения, то тогда можно обратиться к функциональной типологии ситуации, связанной прежде всего с признаком сохранения и воспроизведения ситуации. Я сначала задам эту типологию формально, конструктивно, а затем расскажу о тех содержаниях, которые лежат за данной типологией. В частности, я постараюсь обосновать такой важный вывод, что если в рамках системного подхода функции, которые мы рассматриваем обычно организуются в сложные функциональные структуры и рассматриваются во взаимодействии, то есть как друг от друга зависимые, то суть средового подхода заключается в том, что эти функции к нам обращаются автономно, и из этого последует ряд интересных и важных выводов.

Каждая ситуация, поскольку человек может пребывать внутри нее, может попадать в эту ситуацию, перемещаясь в нее, и может выходить из этой ситуации, характеризуется по отношению к человеку по сути дела, как нейтрино. И вот одна из типологий ситуаций, которые мы рассматриваем, и говорит как раз об этих трех временных состояниях.

Первый момент – попадание в пространственную символику среды, попадание в ситуацию.

Второй – момент выхода из ситуации.

Третий – пребывание в ней.

Это одно измерение.

Затем, поскольку каждая ситуация предметна, наполнена предметами и сама может быть предметом для каких-то других ситуаций, мы можем апеллировать к каким-то обобщенным предметам, а также можем различать ситуации функционально. В частности, на основании различения, мы заодно различим и сами функции, к которым мы будем апеллировать, и которые мы можем организовать в функциональные структуры (рис. 1).

		S	M	F
	Tr
	An
	Ad
	Pr
	Pl
	Ut
	X
	N

Рис. 1

Первый и простейший тип ситуации – это транслирующаяся ситуация, которая совершенно не зависит от факта пребывания в ней человека, попадания в нее и выхода из ситуации. Признак, которым мы эту ситуацию характеризуем, как независимость от того, что человек попадает в ситуацию, пребывает в ней и выходит из нее – ситуация от этого никак не изменяется. Это значит, что она транслируется в средовой структуре совершенно независимо от человека. Тут существуют природные предметы и все предметно-воплощенные образования, в частности, сооружения и предметы в них пребывающие, так существуют и городские образования.

Если бы мы оставались на такой чисто естественной, естественнонаучной точке зрения, или научно-технической точке зрения на городские структуры, то мы бы их и рассматривали как бы безотносительно к существованию человека: сколько народу посещает какой-то объект, каким образом они его посещают и посещают ли они его вообще – это как бы не сказывается на функциональных качествах городских ситуаций.

Рассмотрение ситуации может быть другого типа – оно характеризует уже не предметную часть городских средовых образований, а способ их функционирования и способ освоения этих ситуаций человеком.

Второй тип – мы его назовем «аннигилирующимися» ситуациями – это ситуации, которые таким образом изменяются от попадания в них человека, что пребывая в этой ситуации мы переживаем ее определенность, а выходя из этой ситуации, мы этот признак каким-то образом утрачиваем. Вот дальше, когда мы будем дифференцировать среды на психологические, социально-психологические и чисто природные, там мы разведем те разные стороны, которые будут трактовать как о сохранении объективной точки зрения, так и о сохранении впечатлений, которые человек приобретает.

К другим типам подобных аннигилирующихся ситуаций относятся тексты коммуникации. Вот пока идет какое-либо заседание, и мы все свое внимание обращаем на его содержание, а затем кто-то запаздывающий попадает сюда и еще находит это внимание в полном порядке, затем он уходит и у него ничего не остается, - такой неудачный доклад, что в конце концов ничего от ситуации не осталось – вот функциональный тип аннигилирующейся ситуации, который относится к плоскости социально-психологического переживания акта совместного пользования ситуацией.

Третий тип – это адаптирующиеся ситуации. Они существуют до нашего попадания в ситуацию, затем они адаптируются или восстанавливаются после нашего попадания в нее, но в процессе нашего пребывания в этих ситуациях внешние признаки их утрачиваются, ситуации как бы нет. Например, ситуация, когда люди разговаривают о чем-то хорошо им понятном, и в эту ситуацию «врубается» посторонний, и прежняя характеристика коммуникации одного и другого как бы пропадает, затем посторонний уходит и общее согласие восстанавливается. То же самое может происходить и с таким начетчиком-интеллектуалом, который отправляется смотреть, скажем, памятники архитектуры. Он предварительно нагрузил себя всевозможной книжной и прочей вторичной информацией, но когда он попадает к искомому предмету, когда начинается активное хождение, смотрение и переживание, он не находит в себе никакого отклика на то, что он видит, хотя вернувшись к себе в кабинет или в какое-то привычное состояние, ход ассоциаций все же всплывает, но уже задним числом.

Четвертый тип – продуктивная ситуация, которая, наоборот, порождает в нас содержание, которое сохраняется. В человеческом общении это - разговор, в ходе которого рождается взаимопонимание, в отношении какого-то предмета, возникает какой-то образ, и затем он устойчиво сохраняется нами по выходе из ситуации.

Далее (пятый тип) – реализующиеся ситуации. Они таковы, что внешний изначальный смысловой потенциал, с которым мы входим в ситуацию, реализуется, воплощается в нечто иное, и выходя из ситуации мы уже не имеем того, с чем туда пришли. Таковы затраченные силы или же воплощенные переживания, или что-то другое, что мы приносим туда, куда идем и оставляем там.

Шестой тип – виртуальные ситуации, преследующие нас в сознательном активном поведении. Это, как правило иллюзорные следствия переживаний, чувствований, которыми мы не владеем ни в ситуации, ни вне ее. Что-то происходит в данный момент и кажется нам очень важным, предполагает остаться на всю жизнь, но очнувшись или уйдя за порог мы обнаруживаем, что ничего не осталось, что переживания ничего не произвели.

И два других типа. Седьмой характеризует наше сознательное, подсознательное, непреднамеренное участие в ситуации, когда только задним числом, выйдя из ситуации, мы вдруг обнаруживаем, что в нашем сознании осталось некоторое знание.

И, наконец, нейтральные ситуации, в которых вообще ничего не происходит, мимо которых мы проходим совершенно их не заметив.

Перечислив различительные и функциональные типы ситуаций, мы можем сделать несколько замечаний, относительно того, какое эти функции имеют значение для эстетического применения средового подхода.

Самое характерное, что можно было бы отметить – это абстракция независимости функций. Суть и смысл понятия среды состоит в том, что ситуации сохраняются в среде независимо от нашего пребывания в них, попадания в них и порождения этих ситуаций, и от ситуации выхода из них. Основу и фундамент среды составляют как раз ситуации транслирующегося типа.

Только потому, что каким-то образом, либо в силу естественной природной инертности, либо в силу особого устройства механизма социального функционирования, ситуации способны жить, когда мы в них можем попасть, и остаются в своем первозданном виде, когда мы из них выходим. Наличие этого основного пласта воссоздающихся ситуаций и характеризует средовой подход.

Конечно, в искусственной городской среде все ситуации когда-то были порождены, а затем внедрены, и когда-нибудь они либо сами изменятся, либо будут перестроены, реконструированы, переделаны. Но важно, что каким-то образом, каким мы сейчас не оговариваем, функция трансляции является автономной, она являются задающей, именно поэтому мы имеем право говорить, что среда состоит из ситуаций, что они как бы сами существуют и воссоздаются, и можем рассматриваться типы пространственных перемещений, которые свойственны для всякого рода сетевой архитектурной действительности.

Хотя возможна профессиональная коммуникация тех, кто пребывает в ситуации (жители, живущие в городе), тех, кто ее создает (архитекторы, градостроители, дизайнеры) и всех прочих авторов, участвующих в кооперации труда, эта коммуникация относится как бы к особому, верхнему профессиональному слою жизни среды и в рамках средового подхода рассматривается как несущественная, нерелевантная тому, что имеет место в этой среде.

Это первое суждение – абстракция независимости функций трансляции от функциональных типов сред другого вида.

Другие ситуации скорее характеризуют способ участия человека в среде, способ переживания средовой ситуации, и то, как происходит это переживание, я постараюсь рассмотреть далее. И соотнести зафиксированные типы среды с видами знаков, которые вырабатываются в восприятии и с видами способности сознавания, которым мы воспринимаем эти ситуации.

Для того, чтобы сделать следующий шаг в обсуждении, я сопоставлю два ряда понятий, один из которых относится к обычным пространственным представлениям человека, и другой, который относится к действительности …… сознания.

Для того, чтобы отделить, собственно, функционально определенные ситуации, заданные в перечисленных мной пока понятиях, от тех пространственных образов, ……

……

наши непосредственные пространственные переживания. Тем самым мы установим соответствие, вернее, опишем своего рода пространственную метафизику сознания ибо наши пространственные представления обращаются одновременно двояко: с одной стороны, в буквальном смысле слова, поскольку наш зрительный аппарат как бы служит для …… нашего перемещения в пространстве, и поэтому всякие пространственные понятия ему нужны в утилитарном, прагматическом смысле, и с другой стороны, язык пространственных образов переносного, метафорического плана, который характеризует внутренний мир человека, его мышление и сознание.

И вот, если мы сейчас такое однозначное соответствие между буквальными пространственными представлениями и этими представлениями в переносном смысле установим, то дальше мы сможем говоря на пространственном языке, создать и действительность внутреннего опыта. К чему мы, собственно, и стремимся, ибо нас интересуют среды прежде всего знакового и социально-психологического типов.

Вот для того, чтобы эту метафизику зарегистрировать, можно использовать достаточно простую схему, фиксирующую разные типы оспособления отношения мышления, сознания и ситуации. (рис. 2)

среда

(рис. 2)

Это будут концентрические круги, внешний из которых будет изображать среду, она предельна и за ней поэтому ничего нет; средний будет изображать ситуацию, а самый маленький – предмет.

Допускается два вида отношения человека и ситуации. Два вида отношений, которые обеспечиваются двумя разными особенностями сознания. Одно отношение – это отношение к предметам, к тому, что «брошено» перед нами, и что отображается человеком его способностью к представлению. Способность к представлению – это способность, благодаря которой мы нечто можем представить перед собой, как в буквальном, физическом смысле – поставить предмет перед собой, так и в ……. логическом смысле, когда мы представляем себе некоторый образ.

Второе отношение, о котором мы можем говорить – это отношение понимания, которое регистрирует нашу включенность в некоторую ситуацию или среду в целом, когда мы не представляем себе никакого предмета, не созерцаем его внешнеположенных свойств, а напротив, воссоздаем в себе осмысленное состояние, которое никак не лимитировано, и которому нельзя поставить в соответствие ни предмет, ни человека, с которым мы общаемся, ни какого-либо воспоминания, относящегося к ним, и никаких состояний понимания, заданных нашим включением в какую-то общность.

Таким образом, мы понимаем некоторые свойства природной среды, в которой мы живем, мы понимаем некоторые черты народной психологии, языка и культуры своего народа в котором мы родились и выросли, не видя его никогда целиком перед собой, но владея этим содержанием.

Таким образом мы понимаем представителей той общности, уже более полной: профессиональной группы или той или иной первичной группы, владей знаками и средствами, с помощью которых мы общаемся друг с другом, и опознаем друг друга, но не всегда мы сможем выразить это в чем-то внешнем, в вещи, в предмете…

Кроме этих типов отношений есть еще и ряд других, крайне важных для нашей логико-пространственной метафорики. Мы будем различать два вида свободы, которой человек обладает: внутренняя, внешняя и ……. И будем строить системы опять в наличии отсутствия (рис. 3).

	внешняя
внутренняя
	Оспособление Способность суждения	Отождествление Понимание
	Отстранение Представление	Апперцепция Оестествление

(рис. 3)

В случае с представлением, поскольку когда мы находимся вне предмета, в сам предмет или в ситуацию попасть не можем, мы обладаем

Так вот, в случае с представлением, поскольку мы находимся вне предмета, а в сам предмет или в ситуацию попасть не можем, мы обладаем лишь внешней свободой, мы отстранены от предмета и представляем его. Пространственное состояние отстранения от предмета порождает представление.

В другом случае, напротив, мы регистрируем полную включенность в ситуацию, внутреннее отождествление с ней, и делаем это в форме понимания.

Эти два случая противопоставлены друг другу.

Теперь спросим себя относительно чего вот эту внутреннюю и внешнюю свободу мы регистрируем.

На рисунке это некая граница или то, чем мы эту границу изображаем. Это состояние, которое обладает одновременно внешней и внутренней свободой. Пространственно – это возможность выхода и входа в (из) ситуацию, в переносном смысле – это также возможность включения или невключения в какой-то род отношений, т. е. это «оспособление», ибо здесь мы обладаем полной способностью, а если говорить относительно представления и понимания, то это способность суждения.

Ну и, наконец, четвертое состояние, когда мы не обладаем ни внутренней, ни внешней свободой, по известной оппозиции с другими, это апперцепция, способность обладать неким внутренним опытом, образами и символами без включения в какую-либо ситуацию, это то, что непосредственно воплощено……

…… в той его расчлененности, которую мы приобрели вместе с самим сознанием в процессе обучения и воспитания. Это состояние можно было бы назвать оестествлением.

Здесь мы уже видим, что каждой из позиций соответствует какая-то способность. Теперь эту метафорику можно сформулировать уже в явном виде.

Что такое граница? То чем оперирует способность суждения. Чем оперирует способность суждения? Она оперирует со знаками и со значениями этих знаков, которые не способны суждение, т. е. суждение это есть акт решения по значению какого-то предмета или какой-то ситуации. Судя мы как бы вырабатываем знак или даем определение знака. Именно поэтому всякая граница, разграниченность и оказывается, так сказать, пространственным синонимом логического понятия знака, а способность перемещения становится синонимом способности суждения.

Точно так же внутренние …….., о которых мы можем говорить на языке пространственном, соответствует тому, с чем имеет дело способность понимания, а она имеет дело …… мыслями, которые мы понимаем и которыми мы владеем.

Поэтому такая синонимика – все, что мы в пространственных символах квалифицируем как внутреннее, то в логических символах квалифицируется как осмысленное или смысл.

Поэтому мы и говорим, что человек не понимает внутреннего смысла, это значит, что он не включен в эту проблематику, он находится вне ее, у него внешний, поверхностный взгляд. Это значит, что он не понимает того, что составляет внутреннее смысловое ядро проблематики. Он может внешне представить себе, о чем идет речь, но он не владеет сутью дела.

Тогда получается такой график (рис. 4):

A (x ) = S (┐x );

Знаки соответствуют границам, мышлению соответствует перемещение из одной ситуации в другую: мы посмотрели в окно, а потом двинулись дальше – значит проделано рассуждение, сделан ряд суждений, которые приведут нас в новую логическую ситуацию.

Само …….. суждения соответствует способности наносить границы на некоторое смысловое пространство, остраняет и предоставляет себе мысль, что мы выходим из ситуации и смотрим на нее со стороны и через что мы начинаем понимать смысл.

Поняв все это, мы зарегистрировали ту логическую семантику, которая стоит за естественными, бытовым пространственными представлениями. И вообще все естественно-бытовые представления – это, как правило, представления пространственного типа и лишь метафорически намекают на то, что происходит в сознании в определенном его построении. На самом деле в сознание входят представление, понимание, суждение, апперцепция, знаки, смыслы, значения предметов, а мы говоря о нем так, как если бы внутреннем пространстве. Хотя, где это внутреннее пространство – неясно.

Мы говорим – вот представьте себе…, мы говорим, - мы себе представляем…, мы говорим о некоторых внутренних перемещениях, мы говорим о внутреннем мире, который более сложно или менее сложно устроен. Религиозно настроенные люди говорят, что царство Божие внутри нас. Хотя ясно, что не внутри черепа, как физически ограниченного объема, а внутри какого-то другого пространства, которое нигде в нас, вроде бы, не помещено, но тем не менее мы не испытываем никаких недоразумений говоря на пространственном языке, значит для нас его существование достаточно достоверно.

И вот, что же такое это внутреннее смысловое пространство, в котором все эти ощущения оправданы, об этом мы поговорим в самом конце сообщения. Порка мы просто применяя наивно, на веру то, что естественный ……,

поэтому обыденный опыт сознания вполне, так сказать, правилен, и что наши представления нас не обманывают, и что мы можем говорить о логических идеализированных сущностях… принимая это на веру можно сказать, что функциональные ситуации, о которых я говорил ранее, только по видимости, по этому обыденному пласту являются буквально пространственными, а если осуществить перевод на логический язык, то видно, что это ситуации логические, т. е. относящиеся к действительности мышления, и дальше эти ситуации следует уже трактовать в логических терминах. На этом этапе не будут рассматриваться ни естественные, ни известные исторические представления о городе как книге, которая перемещается по ходу ее прочитывания, которые говорят именно о такой действительности.

Неважно, что и перед чем перемещается: текст ли литературный, развертывается ли страница за страницей или мы как воспринимающие перемещения в среде – характер считывания может быть здесь однонацеленным, по крайней мере, он здесь описывается в одних и тех же понятиях. И эта метафора, свойственная мало-мальски рафинированному восприятию и реализуется в отмеченной мною синонимике.

Заканчивая вторую часть, мы могли заметить одну простую внутреннюю структуру перечисленных функциональных ситуаций. Если мы наличие или отсутствие признаков примем буквально, т. е. в смысле процедуры отрицания, то тогда получается такая своеобразная вещь: если мы примем наличие этих признаков (как и отрицание) буквально и если мы в грубом смысле будем противопоставлять человека (Автора) и поля ситуации, то получится вполне естественная для это типологии вещь, что образ ситуации, объективное, так сказать, строение ситуации, и образ, который человек уносит из нее, оказываются полярно разнесенными. Скажем, ситуации транслирующаяся в этом смысле синонимичны ситуациям нейтрального типа (рис. 5).

Tr=N;Ad=Vt;

An=X; Pr=Rl;

(рис. 5)

На самом деле ситуация как бы так и осталась, независимо от того, вошли мы в нее или вышли – она положительна, она есть, независимо от того входим мы в нее или выходим, она все равно такая же. Но именно потому, что ничего не меняется при входе или выходе из нее, при пересечении границы, то сознанием не регистрируется никакого приращения, никакой производной от нашего пребывания в ситуации в сознании не произошло и поэтому она будет восприниматься как нейтральная, а человек в ней как аноним, который никакими признаками не обладает.

В таком классическом, научно-техническом, объективирующем представлении о городской среде так и обстоит: человек выступает как аноним, который сам не обладает никакими признаками, которого не осознает ни с каким личностным свойством любой другой человек, и он быстро перемещается из одной функциональной ситуации в другую, удовлетворяя одну потребность за другой, для него все ситуации в городе известны, ничего нового не происходит и ни одна ситуация никакой образной или какой-либо иной характеристикой не обладает, поскольку само базовое структурное строение среды исходит из того образа горожанина, который описан в антиурбанистической критике.

Собственно в ней город и критикуется за то, что чем более безупречно отправляется каждая функция, тем нейтральнее каждая ситуация для человека и тем нейтральнее каждый горожанин для другого горожанина. В пределе каждая ситуация рисуется предельно нейтрализованной, все горожане – не знающими друг друга, это венец функциональной свободы, но это свобода совершенно бесчеловечная – хорошо ею обладать в отрицательном смысле, т. е. не быть связанным плохо функционирующей ситуацией, но в пределе это …….

То, что происходит в результате, исходит из представления о среде и о человеке как об объектах, из предположения, что признаки могут принимать только два значения, идеализация анонимного гражданина, есть простое следствие того представления, что идеальный город устроен из хорошо действующих функциональных ситуаций.

Все это говорит о том, что сознание всегда усваивает обратный образ того, как устроена ситуация: если она разрушается от нашего участия в ней, то в нашем сознании остается то, что неизменно.

Вот уже из ряда……… , не вводя никаких определений, никаких…… функциональных типов ситуаций и соотнося пространственные типы с переноснологическими, мы можем отметить это все как……… пространства разговора, интерпретировать разные типы городского поведения в ситуации.

Мне пока важно зафиксировать сам прием, ради которого мы функциональные ситуации определяем и то, как мы переводим пространственные свойства в непространственные, поэтому я дальше не буду на этом останавливаться.

Вопрос : Может ли одна и та же ситуация обладать разными признаками?

О. Г.: Я говорю о ситуации и об участии в ней только одного человека. Поэтому каждая ситуация может иметь много авторов и переживаться по-разному, т. е. быть разными ситуациями, иметь разные признаки. Один признак – один человек…

Вопрос: Ситуация имеет объективный характер по отношению к воспринимающему или какой-то другой?

О. Г.: Они имеют объективный характер с точностью до того, что они транслируются, если механизм трансляции налажен, то тогда они совершенно объективны.

Вопрос.: То же самое, но другими словами?

О. Г.: Вот именно потому, что мы говорим не о природных а о социокультурных средах которые без внимания в них понимающего существа немыслимы, не существуют.

Вопрос об адекватности некоей действительной, объективно существующей ситуации считыванию ее индивидом.

О. Г.: Ответ на Ваш вопрос заключается в самом понятии ситуации. Если бы считывание было абсолютно эффективным, если человек обладал абсолютной информационной емкостью, тогда бы никаких ситуаций не было, он воспринимал бы сразу всю среду целиком. Именно потому, что человек существо конечное, пространственно конченое, оно может в каждый данный момент пребывать только в одной пространственной ситуации, в другую ему надо еще переместиться . И в ситуациях проявляется факт человеческой конечности. Для того среда и расчленена на ситуации человеческого масштаба, где бы он мог пребывать и перерабатывать соответствующий объем информации. Он конечен в своих силах и возможностях, в конце концов. Именно то, что мы рассматриваем ситуации, а не среды, это и выражает факт, я не стал бы говорить – объективной, но жизненной, конечности человека.

И тогда мы можем зафиксировать следующие четыре позиции (рис. 6).

i (внутр.); e (внеш.);

T (опред. для сознания);

┴ (неопред. для сознания)

ОТОЖДЕСТВЛЕННОСТЬ

СИТУАЦИИ ВОВНЕ И ВНУТРИ

T (i ) ┴(e )/ i -обмен коммун. типа

T (i ) ┴(e )/ e - перемещение

┴ (i ) T (e )/ i - превращение

┴(i ) T (e )/- преобразование

которыми мы должны отразить уже известные понятия. Мне только важно, чтобы……. из одного ряда и они относятся к одному и тому же ……

Если предмет внутренне самотождественен, внешне же он не самотождественен, т.е. внешнее его положение в пространстве изменяется, и при этом……. как бы отразиться от внешнего ко внешнему, то это – обычное движение, но не перемещение, однако если при тех же предположениях отнесение у нас будет ко внутреннему, то это обмен, и что для нас очень важно, это обмен коммуникативного типа.

Таким образом, перемещение и обмен – это, по сути дела, одно и то же, только когда мы говорим об этом… значит я даю… эту пачку своей жене и если мы без внимания смотрим на саму пачку (на что , чем обмен), тогда это обмен а сели мы говорим, где он происходит, в каких пространствах, тогда это фиксируемое движение, хотя, по сути говоря, объективно происходит одно и то же. Как и в случае с коммуникацией: мы обмениваемся текстами и для нас важны именно тексты, а мы говорим о коммуникации. А если говорить о сегодняшнем сообщении, то мы обратим внимание не на содержание, а на то как все это идет по проводам… как все это происходит. Точно так же обратный случай, если самотождественны это или что другое, тогда мы делаем два других различения: превращение и преобразование.

Когда мы говорим о преобразовании, то мы говорим о том, что некоторые предметы и некоторые структуры преобразуются как бы извне, а когда мы говорим о превращении, то мы говорим о собственном разложении или преформировании предмета.

Мне важно здесь отметить одну простую вещь, что, безусловно, структурный подход, постольку, поскольку он формулировался в практике научно-технического отношения к социотехническим системам, прежде всего в области машинерийной, где машины это устройства чисто внешние человеку, то деятель отдает это собственно деятельным установкам на преобразование каких-то предметов, на преобразование состояний системы, на преобразование какого-то материала этой системы… когда она перерабатывает этот материал – это установка на преобразуемость. За этим стоит целая система… посылок о том, что материал всегда не только может, но и всегда должен быть преобразован; если в какой-то ситуации или в каком-то месте что-то не в порядке, то нужно принять срочные меры, нужно преобразовать эту ситуацию, улучшить ее. Таким образом, вот это техническое , или системно-техническое отношение, свойственное системному подходу, связано с некоторым профессиональным оптимизмом, с верой в то, что все проблемы могут быть решены путем принятия каких-то мер, путем выработки проекта мероприятий, путем внедрения какого-то устройства или какого-то замечательного проекта в жизнь – и тогда все изменится. Если в пространстве истории мы переместимся вслед будущему – то это будет процесс.

Вместе с тем, вторая пара характеризует мировоззренчески другое отношение к действительности. Во-первых, оно настаивает на самоценности общения, диалога, коммуникации. Если в случае системного подхода такой рационализм, установка на выработку, на обоснованность проекта, то на возможность выработки проекта – она относится также и к превращенным состояниям сознания, то в средствах подхода подчеркивается обратная функция, не ценность перспективы, а ценность коммуникации. А именно то, что искомое решение или предварительное понимание должно быть выработано в процессе взаимопонимания, должно быть согласием общающихся, а не подчинение логичным авторитетам выполнения проекта. И, соответственно, предметная часть ситуации должна или может быть улучшена насколько это возможно не путем применения внешних усилий, т. е. внедрения в ситуацию и преобразования ее, а только путем естественного превращения ситуации в результате подбора… коммуникативного типа, нахождения взаимопонимания и согласия, выработки обретения той основы, которая может послужить затем принятию решения.

Значит, если в первом случае ставка делается на отчетливость…….. логической концепции, в которую преобразуется решение, то во втором случае – это ставка скорее на традиционные основы сознания, это отсылка к исторической традиции, к ее содержанию, т. е. к тому, что может быть основой для взаимопонимания и коммуникации.

Так вот, средовой подход естественно тяготеет к историзму и подчеркивает ценность традиционных образований, являющихся естественными доминантами, вокруг которых закручивается средовое общение.

Противопоставляя друг другу превращение, с одной стороны, преобразование и перемещение в пространстве с другой, я не хочу настаивать на каком-то антагонизме или даже сугубом логическом различии средового и системного подходов, но мне важно подчеркнуть, что по своей внутренней форме, по внутреннему содержанию средовой подход ближе к действительности дизайна и архитектуры, во-первых, вследствие историчности самих объектов архитектуры и дизайна, формы участия потребностей, пользователей, вместе с тем пребывания в ситуации.

Поэтому нужно сказать, что возникновение на фоне среды зловещей фигуры проектировщика меня как-то не порадовало, в этом смысле, потому что утверждение проектной природы архитектуры, а, во-вторых, нагрузить проектировщика при этом объявить его системным проектировщиком – все это переводит дело в совсем другую сторону, поэтому очень много системных проектов – проектов организации проектирования, которые как правило совершенно равнодушны к естественной средовой жизни объектов и к тому, что, собственно, происходит в процессе средового общения.

Теперь я хочу столь же вкратце рассказать о типах отношений в среде, которые отправляет этот наш превращающийся и общающийся индивид. Все говорит за то, чтобы сделать это в такой типологической форме, с тем, чтобы весь…….. смысл говоримого перевести в комментарий к нему.

В первом случае, в первой типологии, которую я потом сопоставлю со второй, речь пойдет о социальных свойствах среды. Здесь нам понадобится видовое различие между словами «все» и «каждый» (рис. 7).

	все
Каждый
	Экзотическая среда	Психическая среда
	Социально-групповая среда	Естественная среда (размещенность)

(рис. 7)

Поскольку это, если мы как-то зафиксируем на этом внимание, не одно и то же, и в этом случае речь идет о типах среды в связи с разного рода социально-психологическими характеристиками, т. е. среда может быть разной для всех и для каждого.

Ясно, что природная среда в буквальном смысле соответствует типу……. Пространственно-временные материальные объекты, которые существуют в силу инертности своего существования, и поскольку речь идет о совершенно отчужденных от нас процессах, они образуют среду, которая совершенно не релевантна отношению к ней человека. Это природная среда в буквальном смысле, но такова же, в сущности, и искусственная среда, которая существует оестествленно, как бы условно-естественно. Это поддерживается скрытой, невидимой нам активностью, таков, например, отмеченный уже идеальный, нейтральный город, где все автоматически осуществляется, работа и обеспечение организованы тоже идеально, где каждый объект для пользования становится как бы естественным и как бы природным (в смысле второй природы). Поэтому такая оестествленная как-бы среда относится к этому нейтральному типу регистрируются после того как все другие типы сред будут зарегистрированы.

Есть такой тип сред, и это прежде всего социально-функциональные среды города, относящиеся к некоторым сферам обслуживания, которые релевантны их групповому потребителю как представителю группы, и которые не релевантны для самого потребителя как лица. Если в первом случае, средовые характеристики такого типа среды будут иметь какой-то параметр размещения, помещенности в среду, т. е. это пространственная характеристика, ну а также возможность посещения этой среды, то в случае социально-групповой среды важна лишь не персональная для каждого относящегося к этой характеристике ситуации, а идет типовая характеристика для потребителя определенного типа. Речь идет о контингенте, который функцией ситуации связан с ней групповыми признаками, а не своими индивидуальными.

Таково большинство ситуаций в системах стандартного обслуживания, если пользоваться известным различием между стандартными и избирательным обслуживанием. Эти ситуации должны быть активны, т. е. узконаправлены, в функциональном смысле, только для типового потребителя. И, наоборот, они остаются нейтральными, в этом смысле, для каждого из индивидов. И поэтому в стандартных системах обслуживания естественна установка на минимизацию затрат времени, на предельную конкретность обслуживания посетителей, стремление к минимизации контактов как с другими посетителями, так и с самими представителями сферы обслуживания и т. д. Установка на предельную нейтрализацию тех предметов и людей, с которыми сталкивается посетитель в системе стандартного обслуживания (так же как и в нейтральном городе, она в то же время означает предельную обесцененность пространственности среды, потому пространство не имеет самостоятельной ценности) в этом смысле, в стандартных сетях обслуживание, в частности транспортное, когда они кладутся в основу города, возникает замечательный парадокс, что установка на минимизацию всех элементов в пределе означало бы сведение всех элементов сферы к нулю. Это конечно идеализировано, оно означает только, что для этого стандартного, нейтрального города, пространство самодостаточной ценности не имеет, оно лишь помеха для перемещения из одной ситуации в другую, а время, которое на это уходит – это «затраты времени», непроизводительно истраченное время. Времяпрепровождение как таковое тоже не значимо. На пространство ни время не являются ценностями, которые были бы неотъемлемы от природы человека. Хотя они и являются в то же время неустранимым свидетельством и поэтому пространственным, и поэтому временным и эта неустранимая характеристика всего живого на земле (в отличие от мертвого) и казалось бы что именно пространственно-временные свойства создали все желания и как-то /…/ с самим фактом жизни, а в то же самое время у этого функционального, нейтрального города установка на обесценивание всего этого.

И поэтому такой тип сред выделяет с одной стороны функцию предмета, а с другой – стандартного потребителя, психологически стандартизованную группу, здесь релевантна для всех, входящих в эту группу, но этот тип сред не релевантен для каждого, в особенности.

Полярная этому типу сред среда, которую условной можно обозначить социально-психологической или просто «психической» средой. Это такой тип сред, который совершенно не релевантен мотивированным социологическим (психологическим) признакам человека, его анкетным или каким-либо другим опросным данным, и который закручивается только в актахкоммуникативного согласия человека с самим собой или одного человека с другим человеком и как-то стихийно возникающие в городе точки тяготения, либо отмеченные какими-либо социальными характеристиками, эстетического или исторического свойства, либо же иногда возникающие на совершенно неожиданных местах, которые отличаются только актами внутреннего общения и потому эти акты теснейшим образом связаны со временем вообще и со внутренним сознанием человека, ибо внутреннее время человека измеряется актами согласия разногласия в коммуникациях, вступления в контакт и выхождения из контакта. В то же время события возникновения связи и разрыва времени этого состояния означаются предметами, входящими в ситуацию или самими ситуациями и потому эти ситуации становятся как бы отметками на внутреннем времени или часами, которые его организуют и которые его просто создают. Поэтому можно сказать, что ситуация такого типа – это своего рода городские часы, расчленяющие внутреннее время горожанина. Надо сказать, что различие, в подчеркивании ценности времени или наоборот – в обесценивании его, оно и для города в целом – имеет место: если нейтральный функциональный город, он кстати, парадоксален еще в одном смысле: поскольку все-таки пространство неустранимо, то сокращение времени приводило бы к идеалу абсолютно однородного, гомогенного города, когда в каждой его точке, либо в каждый данный момент точно было бы удовлетворить любую потребность, т. е. все ситуации функционально тождественны.

Для ситуаций обратного типа город, наоборот, представляет из себя пространство непревышенных возможностей, где в каждой точке можно удовлетворить только какую-то одну определенную потребность и только в какое-то одно определенное время. Именно поэтому одно пространство и время нагружают какой-то определенной ценностной нагрузкой и характерно, что этот тип ситуаций сугубо субъективен так как он относится ко внутреннему времени человеческого существования.

И наконец, тип среды, который одновременно релевантен для всех и доля каждого. Такое может быть, если мы уже по внутренним структурам и времени сознания настраиваемся, если мы это регистрируем… это как бы набор средств, который как бы не желает быть внутренним пространством или внутренним миром. Это то, что характеризует не групповую, не индивидуальную, а родовую природу человека, его включенность в какой-то род, либо в человечество вообще, либо в народ в целом, т. е. то, что как бы тождественно в нас друг другу совершенно безотносительно к нашей собственной активности, к нашему желанию или нежеланию понимать друг друга, то, что составляет собственно пространство человеческого существования. Декарт называл его Lumen Natural сверхъестественным светом, в котором внутренние процессы – мышление… это то, где мы перемещаемся ясным взором – идеал ясности и отчетливости предполагает, что мы видим ясно при каком-то свете. Метафорически это – как бы светящееся пространство, в котором мы видим, внутренне созерцаем предметы, в котором мы перемещаемся делая суждения и расчерчиваем границы того внутреннего передвижения в отличие от внешнего, откуда мы отталкиваемся.

И это не какая-то таинственная метафора в том смысле, что по оппозиции признаков признаки мы берем вполне конкретные различения. И среды, отличаемые сначала, тоже тогда полнее, больше субъективируются при рассмотрении, потому что само наличие ряда рассмотрения свидетельствует о том, что пределом его является не только в какой-то мере полное но и содержательно-естественное, то, если сначала мы говорим о чисто природной среде, затем мы посредством функциональной принадлежности социальной среды, релевантной каким-то группам, затем – о психологической среде, релевантной только актам внутреннего общения и взаимопонимания, то, наконец, мы видим тоже релевантный человеку тип среды, то это мы можем объяснить пространством внутреннего мира, которое и позволяет нам внутренне ясно (во внутреннем свете) как-бы созерцать все происходящее вокруг.

Если социальная среда противоположна психической среде, т. е. одна релевантна только для групп, а вторая – только для каждого, причем так, что каждый противостоит каждому как лицо, то вот эта графическая среда внутреннего мира противопоставлена только природной среде.

Ясно, что именно она как предельный тип является предпосылкой средового созерцания как для… открытых типов. Когда мы говорили в предыдущей картинке о границе, о внутреннем и внешнем, о мышлении как перемещении, о пограничных знаках и т. д., то там для нас вопрос о том, что же это за внутреннее пространство остался открытым, т. е. где эти внутренние мыслительные акты происходят (там все-таки имеет дело непосредственно…), что в данном случае мы можем сказать, что эта синонимика логического и «механического» опыта возможна только потому, что этот механический опыт перемещения в массах тел в личном пространстве происходящий в естественной среде, еще раз дополняется социальной и психологической коммуникацией в соседствующих средах и может быть реализован и возможен логически в этой вот «предметной» среде, которой может быть город.

Средовой подход:

Возникает на основе Скыдыыыыщ…. И тут Остапа понесло…

Для нас важны акустическое наполнение, и другие факторы нашего восприятия созданной среды. Мы рассматриваем среду вне контекста архитектуры и конструкций.

Подходы:

Архитектурный – форма, объем и работа с ориентированием по сторонам света.

Технический – на форму начхуть… Главное – комфортная среда.

Суть средового подхода состоит в расширении объекта проектирования от отдельной вещи или здания к комплексу вещей или зданий. В архитектуре это приводит к изменению традиционных типов сооружений и формированию многофункциональных комплексов - "сверхзданий", объединяющих и должным образом организующих широкую совокупность жизненных процессов в масштабах крупных фрагментов урбанизированной среды.

Метод средового подхода в архитектуре, означает переориентацию проектирования с достижения экономико-политических целей на социально-психологические и эколого-физиологические ценности.

В теории средового подхода общепринято сопряжение двух компонентов: субъект (человек) + среда. Но было бы вернее его заменить сочетанием этих двух составляющих с третьим, которым является объект. Под термином “объект” понимается здание, сооружение или комплекс сооружений, спроектированные для конкретного субъекта. Термин “субъект” трактуется как конкретный человек, его семья, или сообщество, группа людей, объединенных конкретным видом жизнедеятельности. Термином “среда” целесообразно называть архитектурно организованное пространство для размещения объекта, спроектированного для конкретного субъекта. В каждом конкретном месте сочетаются: среда, объекты, наполняющие среду, и люди, жизнедеятельность которых протекает в этих объектах и в среде в целом. Значение каждого из трех составляющих меняется в зависимости от местных особенностей.

Для того чтобы среда и все ее составляющие были полноценными и действительно учитывали интересы человека, необходимо точное и подробное знание, сконцентрированное, в том числе, в научно обоснованных правилах и нормах, подкрепленное конкретными решениями, которые исследователи могут рекомендовать проектировщикам как образцы.

Приоритеты средового подхода

1.Переход проектной культуры от лидерской, поучающей позиции к исследованию и пониманию потребностей и запросов человека, включая эстетические. Использование партисипации – соучастия будущего потребителя архитектуры и дизайна в процессе проектирования.

2. Поиск понятности формального языка для художественно неподготовленного потребителя, поиск коммуникабельности возник как стремление к разнообразным контактам с человеком.

3. Изменение отношения к потребителю. Отход от образа потребителя как абстрактного, «усредненного» горожанина, который покорно и благодарно принимает любой проект. Появление проектной концепции приближения к аутентичному образу жизни и личностно-ориентированного проектирования.

4. Понимание объекта проектирования как фрагмента действительности, окружающего мира, основанного на представлении о взаимосвязанности предметного мира.

5. Отход от традиционных методов решения проектных задач, от проектирования по прототипам. Поиск в каждом отдельном случае оригинальной дизайн-концепции, основанной на выявлении визуального кода конкретного места.

Теперь методология средового проектирования ориентирована на создание дизайн-концепций. При этом категория «среда» понимается как освоенная, понятная и приемлемая для пребывания часть пространства. Даже значимые ансамбли проектируются как своего рода крупномасштабный пространственный дизайн, а их функциональное наполнение – как самостоятельные дизайнерские среды, образованные инженерно-техническими компонентами. Объектами для средового дизайна являются функциональные, процессуально-пространственные, материально-физические параметры среды, поведенческая ситуация. А цель и результат деятельности можно определить как создание экологического равновесия природы, человека и среды жизнедеятельности, упорядочение связей «человек-природа-культура», обеспечение бытовых удобств, формирование эмоционально-образных состояний средовых ситуаций и коммуникативности.

Методологические аспекты экореконструкции и экореабилитации среды. Приемы проектирования экологориентированных элементов застройки

Из уже сформированной среды мы стараемся сделать живое существо.

Экологичный город - это новый тип города, в котором природная среда находится в состоянии экологического равновесия с урбанизированной средой. В отличие от любого современного города экологичный город должен восприниматься как естественный компонент природы и не отторгаться ею. Создание таких городов на базе "устойчивых" инженерно-проектных решений всех экологических проблем - это сравнительно новое направление, возникшее на стыке общей экологии, урбоэкологии и инженерной (промышленной) экологии. Но городская среда постоянно изменяется и развивается, поэтому чаще всего мы сталкиваемся с изменением существующей ситуации, а не с созданием среды с нуля.

Экореконструкция - это приведение параметров существующего города в состояние равновесия с природной средой.

Экореставрация - это возврат компонентов ландшафта в то естественное, природное состояние, в котором он находился прежде.

Подводя итог всему вышесказанному можно сформулировать требования, которым должен отвечать экологически устойчивый город (Т.Миллер).

Сокращать расстояния между жилыми и деловыми кварталами, чтобы снизить потребление энергии, уменьшить нагрузки на транспорт и площади, необходимые для парковки автомобилей.

Строить биологические очистные станции в парках и других местах, покрытых растительностью.

Создавать центры по компостированию отходов для превращения пищевых отходов и содержимого свалок в почвоулучшатели для парков и других общественных земель.

Использовать пищевые отходы, частично очищенные стоки и осадки с очистных станций в качестве удобрений для парков, обочин дорог, цветников и рекреационных зон.

Поощрять экономию воды, устанавливая счетчики во всех зданиях, и поднять цену на воду в соответствии с ее реальной стоимостью.

Строить небольшие водоочистительные заводы.

Восстанавливать береговые линии, болота, ручьи, бухты и реки.

Перерабатывать и повторно использовать твердые отходы и некоторые виды опасных отходов.

Высаживать в общественных местах дикие цветы и другие естественно растущие растения вместо газонов, требующих полива, удобрений и пестицидов.

Выращивать пищевые культуры на заброшенных площадках, в огородах, в небольших фруктовых садах, оранжереях и парниках, на балконах квартир, в обогреваемых солнцем прудах и небольших водоемах.

Организовать экологическое планирование землепользования и контроль над ним.

Проектировать энергетически эффективные здания в соответствии с климатическими условиями.

Создавать внутри и вокруг городской зоны зеленые пояса из непромышленных лесов и участки открытого пространства, сохранять окрестные переувлажненные земли и сельскохозяйственные угодья.

Высаживать много деревьев в зеленых поясах, на неиспользуемых площадках и вдоль дорог, чтобы уменьшить загрязнение воздуха и шум и создать рекреационные зоны и места обитания диких растений и животных.

Снижать чрезмерную зависимость от автомобилей, создавая эффективную сеть автобусных и троллейбусных маршрутов, велосипедные дорожки, трассы для автобусов и машин, следующих экспрессом, увеличивая плату за въезд в город на машине и за парковку.

Получать больше энергии из местных ресурсов. Многие города могут увеличить потребление энергии за счет неисчерпаемых и возобновляемых ресурсов, больше используя древесное топливо (при адекватном лесовосстановлении и контроле над загрязнением продуктами сжигания древесины), солнечную энергию, малые гидроэлектростанции, ветряные турбины, гидротермальные горизонты, метан, образующийся на свалках промышленных предприятий.

Ввести кодекс правил пользования зданиями, предусматривающий экономию энергии и воды в строящихся и существующих домах.

Ввести и ужесточить законы, контролирующие шумовое загрязнение, чтобы уменьшить связанные с ним стрессы.

Препятствовать развитию отраслей промышленности, загрязняющих окружающую среду и потребляющих большие количества энергии и воды.

Регулировать равновесие между потребностями города и деревни, увеличивая инвестиции в сельские районы и улучшая социальное обеспечение сельских жителей.

Не занижать искусственно цены на продовольствие. Фиксированные низкие цены тормозят производство продовольствия в сельских районах и могут привести к дефициту продуктов в городах, росту зависимости от импорта продовольствия, внешнему долгу и миграции сельского населения в города.

Легализовать лачуги и предоставить их жителям поддержку и низкопроцентные ссуды для строительства домов, водопровода, улучшения санитарных условий, коммунальной службы, посадки городских садов и деревьев, дающих фрукты, тень и топливо.

Стимулировать устойчивое развитие средних городов и строительство новых, чтобы уменьшить стрессовые нагрузки и перенаселенность крупных городских зон.

Сократить темпы прироста населения.

Конечно, эти процессы должны осуществляться комплексно и сопровождаться экологизацией всей деятельности человека. Без такого системного подхода невозможно достичь основной цели - одновременного восстановления природной среды, качества жизни, экологического равновесия и устойчивого развития города.

Основные принципы:

1) Экологическая преемственность. Сохранение природного ландшафта постоянным восстановлением растительности; локализацией очагов повышенной нагрузки на почвенно-растительный покров, регулярным уходом за насаждениями. Экологическая защищенность природных ландшафтов в регионе строительства в существенной мере достигается за счет повышения качества и надежности сооружаемых объектов, эффективных технических, технологических и организационных решений и методов.

2) Принцип системности. Городской ландшафт следует рассматривать, как сбалансированную экологическую систему, в которой природные системы взаимосвязаны. И любое изменение в одной системе неизбежно отражается в другой, что в проектной модели действует двигательным принципом постоянного обновления.

3) Принцип биопозитивности. Отражается в реконструкции промышленной территории в более благоприятную среду для обитания человека. Тем самым структура города становится более развитой, заброшенные территории не захламляют, а оживляют улицы. Использование вертикального озеленения, зеленых крыш и благоустройства, создает максимально приближенную к естественной природе среду.

4) Принцип социальной направленности. Направлен на создание пространств, которые удовлетворяют потребности разных категорий граждан. В данном случае потребителями являются студенты творческих вузов для которых создаются жилые ячейки, творческие мастерские, библиотеки, к онференц-залы и учебные аудитории. А также образование общественных пространств в виде музея, спортивных комплексов, зон рекреации, парков и прогулочных аллей для жителей города, и приезжих.

Эволюция требований безопасности в приемах проектирования ХХ в. до настоящего времени. Классификация высотности застройки.

Питер, который смыло. Москва, которая прогорела. И другие примеры…

Застройка подразделяется на малоэтажные (до 3), средне-эт (3-8), высокоэтажн (9 – 22), высотные (свыше 22).

Резкий скачок в развитии требований безопасности зданий произошел в эпоху конструктивизма , начавшегося в 1920е годы.

В первую очередь это было связано с переездом в крупные города сельских жителей. Для них строили коммуны и типовые жилые дома, спроектированные по единым правилам безопасности. К тому же, в это время строится огромное кол-во общественных зданий, рассчитанных на большие массы людей. В связи с этим встает вопрос о пожарной безопасности. На пути изменения нормативных требований, в основном, преобладал эволюционный подход, но находили место и революционные изменения. Для каждого вида здания устанавливаются правила СНиП (строительные нормы и правила), регламентирующие проектирование и строительство в России. Соблюдение СНиП является обязательным при проектировании. Однако сами требования не являются стабильными. По мере роста материального благосостояния общества повышаются требования к параметрам помещений зданий и их благоустройству. В соответствии с этим периодически пересматриваются и совершенствуются нормативные требования к разнообразным параметрам: от мин. размеров S квартир до допустимых температур в них в зимнее время. Данные изменения в наибольшей степени способствовали внедрению инновационных технических решений при строительстве зданий и развитию производств, направленных на выпуск инновационных строительных материалов и изделий. В результате, строительная отрасль в Российской Федерации сегодня является наименее зависимой от поставки импортных строительных материалов и изделий (но не инженерного оборудования).

В настоящее время отсутствует единая однозначная трактовка понятий "малоэтажный дом, "средней этажности", "многоэтажный дом", "высотное здание" "здание повышенной этажности". В Интернете можно найти различные определения таких понятий и классификацию зданий по высоте и этажности.

Не только в России, но и в мире нет единых критериев понятий: "многоэтажное здание", "высотное здание" и других.

Обычно жилые дома и здания в России классифицируются по этажности:

малоэтажные - 1-2 этажа;

средней этажности - 3-5 этажа;

многоэтажные - 6 и более этажей;

повышенной этажности - 11-16 этажей;

высотные - более 16 этажей.

Во всех случаях важно помнить, что проектная документация некоторых по высоте, площади и другим характеристикам зданий и домов не требует обязательного прохождения экспертизы. Такую группу домов и зданий можно отнести в особую категорию, пользующуюся все возрастающим спросом.

Согласно справочнику руководителя тушения пожара - РТП (Повзик Я.С. М.), к зданиям повышенной этажности относятся здания 10-25 этажей.

В 1976 году на симпозиуме CIB была принята классификация по высоте. Сооружения высотой до 30 м отнесены к зданиям повышенной этажности, до 50, 75 и 100 м - соответственно, к I, II и III категориям многоэтажных зданий, свыше 100 м - к высотным. Внутри группы высотных зданий обычно прибегают к дополнительной подгруппе с градацией высоты в 100 м. Число количество небоскребов высотой более 400 м во всем мире не более 20; высотой от 300 до 400 – не более 50, от 200 до 300 - около 150, а здания высотой от 100 до 200 м - несколько тысяч, и число таких зданий стремительно увеличивается. Для классификации небоскребов был принят критерий высоты в метрах, а не этажности, поскольку высоты этажей принимаются различными в зависимости от назначения здания и требований национальных норм проектирования. Рамки классификации, принятые CIB, не жесткие, и в различных странах могут различаться в соответствии со сложившимися традициями проектирования и его нормами. В России практика многоэтажного массового жилищного строительства и нормы проектирования ранее были ориентированы на высоту зданий до 75 м. Поэтому сложилась тенденция отнесения к высотным зданий выше 75 м.

На заметку:

По этажности существующие классификации достаточно условны и не однозначны.

Например, по этажности здания классифицируются: малоэтажные (до 5 этажей), средней этажности (5-12 этажей), высотные (более 12 этажей);

Высотным принято называть здание высотой более 75 м (более 25 этажей).

По совокупности требований, касающихся степени долговечности, огнестойкости и других эксплуатационных качеств, все здания делятся на четыре класса: I - крупные промышленные и общественные здания, жилые дома в 9 этажей и более с повышенными эксплуатационными и архитектурными требованиями; II - большинство небольших промышленных и общественных зданий, жилые дома до 9 этажей; III - здания со средними эксплуатационными и архитектурными требованиями, жилые дома до 5 этажей; IV - временные здания с минимальными эксплуатационными и архитектурными требованиями.

Эволюционный переход в проектировании от безбарьерной к универсальной среде. Понятие маломобильных групп населения и их классификация. Приемы организации безбарьерной и универсальной среды. Начало проектирования безбарьерной среды – 70 годы.

Инвалид - человек, имеющий нарушения здоровья со стойким расстройством функций организма, в том числе с поражением опорно-двигательного аппарата, недостатками зрения и дефектами слуха, приводящими к ограничению жизнедеятельности и вызывающими необходимость его социальной защиты. Маломобильные группы населения - люди, испытывающие затруднения при самостоятельном передвижении, получении услуги, необходимой информации или при ориентировании в пространстве. К маломобильным группам населения здесь отнесены: инвалиды, люди с временным нарушением здоровья, беременные женщины, люди старших возрастов, люди с детскими колясками и т.п.

Маломобильные группы населения - это достаточно широкая категория граждан, которая включает в себя:

Инвалидов. Несмотря на то, что за передвижение отвечает преимущественно опорно-двигательная система, не только ее заболевания делают человека маломобильным. Если он плохо видит, то плохая ориентировка в пространстве также может помешать ему полноценно передвигаться.

Пенсионеры. Это потенциально больная категория граждан. Среди пенсионеров процент инвалидов значительно выше, так как они подвержены заболеваниям. Даже если пенсионер не оформил инвалидность, у него могут быть заболевания, ограничивающие его возможности передвижения. В этом случае используются вспомогательные средства, такие как трость или костыли. Скорость передвижения с ними значительно меньше. Бег с тростью будет на уровне быстрой ходьбы у здорового человека.

Дети дошкольного возраста. Маломобильность спровоцирована тем, что они или еще не научились ходить или не могут полноценно ориентироваться в пространстве без помощи родителей.

Сюда входят и другие категории населения. Инвалиды и маломобильные группы населения - это порой очень большая разница. Особенно это касается маленьких детей, которые просто не настолько развиты пока. А вот инвалидность порой может оставаться на всю жизнь.

Для обеспечения бемпрепятственного доступа людей с ограниченными возможностями к участкам здания и рельефа имеющим перепады высот, необходимо выполнить следущие мероприятия: - устройство пандуса с лимитированным уклоном (1:12) при входе в здание и на путях движения; - устройство лифтовых узлов на ограниченных участках, где исключается возможность сооружения пандуса.

Для самостоянельного перемещения МГН по лестничным маршам требуется: - устройство специальных подъемных платформ, перемещающихся параллельно лестничному маршу; - оснащение здания подъемными платформами с выжимным механизмом действия.

С целью обеспечения людей с ограниченными способностями равными возможностями следует: - выделить санитарно-гигиенические помещения, оснащенные специальным необходимым оборудованием; - обеспечить санузлы пространством для маневрирования.

Для полноценного участия МГН в учебно-образовательной жизни университета необходимо: - приспособление помещений университета для комфортного пребывания в них людей с ограниченными возможностями; - частично заменить дверные блоки, размеры и конструкция которых не отвечает требованиям доступной среды.

Для преобразования существующей среды в доступную необходимо создать: - систему ориентиров, предназначенную для людей с ограниченным или полностью утраченным зрением, воздействующую на компенсаторные органы чувст: слух, осязание, обоняние, а также на остаточное зрение; - систему визуальных ориентиров, предназначенную для людей с дефектами речи и слуха

Архитектурно-конструктивные приемы формирования застройки в условиях жаркого климата.

Рассказываем про температурную конвекцию. Плюс! Рассказываем про атриум. (не забыть взять красненький и синенький фломастер: D )

В архитектурном проектировании климатическая специфика оказывает влияние на формы расселения, структуру планировки и застройки жилого образования, объёмно-пространственные приёмы композиции зданий и комплексов, на предполагаемые режимы эксплуатации и на выбор несущих конструкций, материалов и изоляционно-защитных качеств ограждающих структур.

В первом проекте для жаркого климата Африки применены замкнутая объёмно-пространственная структура и характерные для народной архитектуры сводчатые покрытия. В другом проекте для жарко-влажного климата Гвинеи предложена раскрытая объёмно-пространственная структура, проницаемая для окружающей среды. Жилище каркасной конструкции поднято на тонких столбах над болотистой почвой, применены стены-ширмы и маты-экраны, крыша с выступающими свесами.

Проектирование в конкретных ландшафтно-климатических зонах опирается на изучение опыта народного жилища.

Изучение типологии народного жилища и прогрессивных приёмов современной практики позволяет выдвинуть принцип трёхчастной объёмно-планировочной структуры- объём закрытых помещений, полузакрытых помещений и организованная часть открытого пространства(двор-сад)

В проектах поселений для Средней Азии разрабатываются компактные системы ковровой застройки из Г-образных и П-образных жилых домов для больших семей с внутренним озелененным и обводненным двориком. Высокая плотность застройки достигается четырёхэтажной структурой со сдвижкой этажей и организацией террас.

Для условий жарко-сухой зоны с целью обеспечить оптимальный температурный баланс между человеком и средой студенты Таджикского политехнического института разрабатывают галерейные и галерейно-секционные структуры с квартирами двухсторонней ориентации и сквозным проветриванием, летней и зимней трансформацией помещений, организацией «зеленых» комнат, солнцезащитой. На макетах подтверждается целесообразность совмещения продольной оси здания с гелиотермической осью, что обеспечивает равенство облучения поверхностей.

Для термической и ветровой защиты, облегчения аэрации и проветривания при закрытом режиме жилых помещений студенты предлагают широкие корпуса с внутренними двориками-шахтами.

Дипломант из Эфиопии,исходя из термического режима, предлагает дом-комплекс в виде зиккурата с периметральным расположением блок-квартир и террас вокруг центрального затемнённого пространства, заключающего лестницы, лифты и галереи.

В дипломном проекте центра г. Хивы (МАрхИ) торго­вые помещения, ресторан, гостиница, бани и театральный комплекс в условиях пустыни запроектированы большой ширины, замкнутой и полузамкнутой композиции со стена­ми, обладающими тепловой инерцией. Пространства с ку­польными покрытиями (по надувной опалубке), поверх­ность которых минимально нагревается и быстро охлажда­ется ночью, обеспечивают благоприятный микроклимат. Так решена проблема традиции и новаторства.

С изменением значения одного из климати­ческих факторов изменяется действие всего комплекса факторов на формирование за­стройки и создается новая проблемная ситуа­ция. Так, для условий жарко-влажного климата корпуса ориентируются с учетом направления господствующих воздушных потоков и приоб­ретают специфическую структуру.

Жилище в условиях жаркого климата и ак­тивной ветровой деятельности. Климат с жар­кой влажной погодой летом и сильными ветра­ми оказывает существенное влияние на архи­тектурно-планировочную структуру жилища. Изучение опыта народного жилища позволяет применить принцип организации индивидуаль­ного жилого дома с летними помещениями в структуре многоэтажных домов.

Исследования погодных микроклиматичес­ких условий и аэродинамических процессов на Апшеронском полуострове выявили специфи­ческие закономерности взаимодействия ветра и жилой среды. Обоснован принцип использо­вания неблагоприятных ветров в целях улучше­ния микроклимата жилища и снижения летнего перегрева путем применения крупномасштаб­ных и ветрорегулируемых перфорированных жилых структур.

Этот принцип применяется в проблемном учебном АП - жилые дома ячейковой структуры решаются со сквозными приквартирными террасами (летними поме­щениями в течение большей части года) и ажурными преградами (способствуют снижению скорости сильных ветров и не препятствуют прониканию слабых благопри­ятных ветров). Дворики-просветы помогают протека­нию прохладного воздуха с теневой на солнечную сторо­ну дома и в период штилевой жаркой погоды (когда между нагретой и теневой стороной дома возникает раз­ность давлений).

Эти приемы содействуют также созданию облика южного жилища.

1.Строительство в жарком и холодном климате

В зависимости от вида жаркого климата - сухого или влажного и соответственно характера неблагоприятных факторов, от которых необходима защита, в первом случае высоких температур и сухости, во втором - высоких температур и большой влажности воздуха, складываются требования к конструкциям зданий и их конкретное решение. Эти решения для двух видов жаркого климата различны, так как сухой жаркий климат требует создания закрытого режима помещений, всемерной защиты от сухого жаркого воздуха и пыли, а влажный жаркий, наоборот, открытого режима, создания наилучших условий для проветривания, воздухообмена, движения воздуха.

Фундаменты.

Для сухого жаркого климата характерны ленточные фундаменты с развитыми подвальными и полуподвальными помещениями, поскольку заглубление зданий в грунт способствует защите помещений от перегрева и от сухих жарких ветров. Во влажном жарком климате более рациональны отдельные фундаменты под каркасные конструкции, позволяющие приподнять здание над уровнем земли на стойках и обеспечить обтекание воздухом снизу, избежать образования ветровой тени, обеспечить защиту здания от обильной грунтовой влаги, насекомых и грызунов.

Остов зданий в сухом жарком климате следует выполнять в виде массивных стен, обладающих хорошими теплозащитными качествами, высокой теплоустойчивостью, смягчающими резкие суточные температурные перепады. Стены должны быть твердыми, гладкими, прохладными, легко моющимися. Для наружной поверхности предпочтительны светлые тона, отражающие солнечные лучи. Важнейшее мероприятие -- применение конструкций стен и покрытий, исключающих перегрев зданий летом. В этих целях применяют, например, слоистые конструкции стен и покрытий с продухами, расположенными за теплоотражающими экранами. В продухах обеспечивают движение наружного воздуха, что способствует охлаждению конструкций в условиях летнего перегрева.

Для зданий в жарком влажном климате наружные ограждающие конструкции (кроме покрытий и стен, ориентированных на запад и восток) должны быть легкими, перфорированными, трансформирующимися, раскрывающими помещения во внешнюю среду, способствующими свободному движению воздуха. Вместе с тем следует предусматривать шторы, сетки, ставни, экраны для защиты от насекомых.

Окна в сухом жарком климате должны быть минимальных размеров, удовлетворяющих требованиям освещенности. Необходимо, чтобы их расположение и конструкция способствовали снижению теплопоступлений в помещении. В жарком влажном климате окна должны обеспечивать максимальное поступление воздуха, и их величина и размещение должны способствовать его движению. И в том, и в другом случае необходимо использовать солнцезащитные устройства, а в сухом жарком климате (и во влажном - при использовании кондиционеров) - теплозащитные стекла: ставит, термолюкс, стеклопрофилит и т. д.

Перекрытия.

Для районов жаркого климата предпочтительны полы с большими показателями теплоусвоения: мраморные, цементные, керамические и т. д. В сухом жарком климате полы первых этажей укладывают непосредственно по грунту. Деревянные полы можно устраивать лишь там, где нет термитов и условий для развития гнилостных процессов.

Покрытия в жарком климате подвергаются сильному тепловому воздействию. Они подвергаются солнечной радиации почти так же, как и все стены здания, вместе взятые.

В жарком сухом климате традиционны плоские эксплуатируемые крыши, используемые для отдыха. Устраивают также купольные и сводчатые покрытия, снижающие солнечное облучение и повышающие теплоотдачу. Часто используют вентилируемые двойные крыши, не исключены «тяжелые» крыши из грунта, орошаемые крыши и крыши-ванны. В жарком влажном климате крыши кроме защиты от солнечных лучей обеспечивают водоотвод при ливнях высокой интенсивности. Для этих районов характерны вентилируемые двускатные и зонтичные, легкие и крутые, с далеко выступающими свесами крыши.

Энергоэффективные планировочные решения для общественного пространства. Приемы проектирования застройки с использованием атриумов.

Атриум, окруженный группой небольших помещений. Мелкоячеистые группы – быстрый нагрев воздуха.

Ориентировочно жилище в настоящее время можно разделить на два основных вида: муниципальное, бесплатно предоставляемое малоимущим слоям населения, и коммерческое – для обеспеченных слоев населения.

В настоящее время на рынке присутствует множество вариантов недвижимости, начиная от типовых квартир в секционных домах – муниципальное жилье, квартир в блокированных жилых домах, квартир в элитных жилых домах и комплексах до пентхаусов. Такое разнообразие типов жилых зданий сказывается на потребление энергетических ресурсов в целом.

Если в муниципальных домах возможно за счет комплекса архитектурно-технических мероприятий резко сократить энергопотребление, то в коммерческих домах вследствие их значительно большей энергонасыщенности эффект от внедрения таких мероприятий может быть значительно снижен. Это обусловлено тем, что в состав указанных зданий, помимо квартир с увеличенной общей и жилой площадью, включаются подземные стоянки, магазины, тренажерные залы, бассейны, солярии, рестораны, бары или кафетерии и др. Под специальным инженерным оборудованием понимаются принудительная приточно-вытяжная вентиляция, центральное и местное кондиционирование, автономные системы фильтрации воды и даже встроенный пылесос. Применяемая в элитных жилых домах и комплексах система кондиционирования является объектом повышенного энергопотребления.

Помимо этого, в элитных квартирах используют такое энергоемкое оборудование и приборы, как теплый пол, многоуровневый потолок с освещением, освещенные ниши и проходы, установку нескольких телевизоров или устройство домашнего кинотеатра, СВЧ, компьютеры, квартирные сауны и т. п. Все это ведет к общему повышению энергопотребления в коммерческом жилище по сравнению с муниципальным.

Комплекс архитектурно-технических мероприятий по повышению энергоэффективности жилых зданий предусматривает разработку рациональных объемно-планировочных решений домов, теплоэффективных конструкций наружных ограждений, инженерных систем, контрольно-измерительных и регулирующих приборов, а также использование нетрадиционных источников тепла.

Объемно-планировочные решения жилых домов в значительной мере влияют на их энергоэффективность. В первую очередь следует остановиться на этажности зданий. Исследования отечественных ученых показали, что многоэтажные 17–25 и более этажные жилые дома испытывают особые воздействия окружающей среды. На высоте вокруг домов возникают мощные вихревые потоки, вызывающие дополнительные нагрузки на конструкции. Ветер «давит» на одну из сторон дома, вызывая инфильтрацию и охлаждение воздуха в квартирах, расположенных с наветренной стороны, что требуется учитывать при теплотехнических расчетах отопительных систем. В самом здании возникает неблагоприятная обстановка в части воздушного режима и микроклимата в помещениях квартир. Возникает так называемый переток отработанного воздуха с нижних этажей на верхние. Чтобы чистый воздух попадал в квартиры верхних этажей с улицы, гигиенисты рекомендуют два приема: устроить 1–2 уплотненные двери между лестнично-лифтовым холлом и квартирой и установить вытяжной вентилятор на вытяжке из кухни. Первое решение вполне выполнимо архитектурными приемами, а второе – лично проживающими.

Многие архитектурно-планировочные решения индивидуальных проектов элитных жилых домов и комплексов предусматривают 1–2 двери до входа в квартиры, что соответствует рекомендациям. Устройство дополнительных дверей обеспечивает не только правильный вентиляционный режим, но уменьшает теплопотери помещениями квартиры и защищает жильцов от излишнего шума.

При градостроительном решении застройки, учитывая указанные ветровые нагрузки на мало этажные здания, целесообразна установка ветрозащитных жилых домов с понижением этажности жилых зданий с подветренной стороны, что обеспечит теплозащиту жилых домов следующих за ветрозащитными. К сохранению тепла приводит применение градостроительного приема «замкнутых» дворов для укрытия от ветра, шума магистралей и улиц.

В этой связи в современных нормативных документах вводится такой показатель, как коэффициент компактности, представляющий собой отношение площади наружных ограждений к отапливаемому объему здания. Помимо этого, в нормативах предусматривается дифференцируемый допускаемый расход энергии на отопление жилого здания в зависимости от его этажности. По этим показателям оптимальная высота здания находится в диапазоне 9–16 этажей.

Рациональной компактностью характеризуются так называемые ширококорпусные дома. Такие дома позволяют снизить теплопотери, микроклимат в них более устойчив, менее подвержен ветровому «выдуванию», выхолаживанию помещений квартир. Поэтому там, где это возможно, следует стремиться к уширению корпуса проектируемого жилого здания, поскольку это обеспечивает снижение теплопотерь за счет улучшения коэффициента компактности. При разработке индивидуальных проектов могут быть предложены другие архитектурно-планировочные решения, обеспечивающие теплоэффективность жилого здания. В частности имеются планировочные решения жилых зданий, основанные на лучевом расположении квартир. Такой планировочный прием позволяет размещать большее количество квартир на этаже (от 8 до 12) без удлинения внеквартирных коммуникаций. Эти решения обеспечивают уменьшение периметра наружных стен на единицу общей площади дома, уменьшение длины наружных и внутренних инженерных коммуникаций, увеличение нагрузки на лифты, что в конечном итоге ведет к экономному расходованию энергетических ресурсов. Основные вне-квартирные коридоры при данном планировочном решении могут быть освещены вторым светом.

В качестве планировочного решения, улучшающего комфортность проживания и позволяющего сохранить тепло в помещении, можно рекомендовать рациональное соотношение длины и ширины комнаты. Установлено, что способность квадратной в плане комнаты противостоять наружным тепловым воздействиям уменьшается наполовину по сравнению с глубоким помещением. В удлиненном помещении улучшается температурный режим и особенно радиационный, но одновременно ухудшаются естественная освещенность и проветривание. Поэтому целесообразное соотношение глубины и ширины помещений могут приниматься в пределах 1,4–1,6. При таком соотношении более стабильно сохраняется температурный режим помещений.

Целесообразно рассмотреть вопрос строительства жилых домов с внутренним расположением лестнично-лифтового узла, как это делается на Западе, а не с размещением лестничной клетки у наружной стены с обязательным естественным освещением. Такой прием позволил бы увеличить используемый световой фронт непосредственно для квартир, что, в свою очередь, увеличит количество квартир на этаже и изменит соотношение периметра наружных стен к ограждаемой площади в пользу последней. Кроме того, это обеспечит уменьшение теплопотерь здания за счет устранения неконтролируемого отапливаемого пространства, каким является лестничная клетка в наших жилых домах.

Существенное снижение теплоэффективности жилого здания связано с изрезанностью фасадов, выступами, западами, ризалитами и другими аналогичными приемами. Затраты на отопление такого здания могут возрасти на 12–15 % по сравнению со зданием с плоским фасадом. Наличие эркеров по тем же данным не приводит к заметному снижению энергоэффективности здания.

К значительному расходу тепла ведет организация на крыше или на двух последних этажах пентхаусов – отдельных коттеджей, возведенных на крыше многоэтажного жилого дома. Обязательным атрибутом пентхауса является выход на крышу большой террасой или большим остекленным пространством для видового обозрения окружающей среды. Поскольку квартиры находятся на верхних этажах и защищены от просматриваемости, остекление в некоторых домах практически осуществляется по периметру. Такое остекление в наших климатических условиях ведет к большому перерасходу энергии на отопление.

Значительное количество возводимых жилых домов строится с уже остекленными лоджиями или балконами, что придает архитектуре фасада дома единое, целостное выражение. Остекление лоджий и балконов позволяет снизить расход тепла. Вместе с тем необходимо учитывать, что остекление ухудшает условия инсоляции, снижает освещенность комнат естественным светом примерно на 30 %. Кроме того, остекление лоджий лишает помещение прямого проветривания. Открывание части остекления не обеспечивает полноценного эффекта проветривания и вентиляции.

По проблеме остекления следует отметить, что в соответствии с действующим СНиП II-3-79* площадь светопрозрачных наружных ограждений (окон, балконных дверей и т. п.) ограничено 18 % от площади наружных стен,т. е. теплозащитные качества светопрозрачных ограждений с тройным остеклением в 5,6 раз меньше, чем у стен.

Для повышения теплоэффективности жилых зданий целесообразно применять такие архитектурные приемы, как ориентация здания по сторонам света с учетом преобладающих направлений холодного ветра, максимальное остекление южных фасадов и минимальное остекление северных фасадов.

Основными архитектурно-планировочными и объемно-пространственными решениями, направленными на энергосбережение, являются:

выбор оптимальной формы зданий, характеризующейся пониженным коэффициентом компактности и обеспечивающей минимальные теплопотери в зимний период и минимальные теплопоступления в летний период года;

выбор оптимальной ориентации зданий по сторонам света с учетом господствующего направления ветра в зимний период с целью нейтрализации отрицательного воздействия климата на здания и его тепловой баланс;

применение ветрозащитных зданий в форме обтекаемой дуги с радиусом кривизны не менее шести высот здания или в виде обтекаемой скобки (с углами поворота не менее двух) при разных диапазонах румбов ветра;

совершенствование архитектурно-планировочных решений жилых зданий с широким корпусом, позволяющих значительно снизить теплопотери;

сокращение площади наружных ограждающих конструкций путем уменьшения периметра наружных стен за счет отказа от изрезанности фасадов, выступов, западов и т. п. «архитектурных проемов»;

устройство мансардных этажей на существующих зданиях из легких ограждающих конструкций с повышенными теплозащитными свойствами;

максимальное остекление южных фасадов и минимальное остекление северных фасадов зданий;

применение светопрозрачных наружных ограждающих конструкций с повышенными теплозащитными характеристиками и оборудованных вентиляционными клапанами;

установка дополнительных тамбуров при входах в здание;

установка доводчиков входных дверей;

максимальное использование естественного освещения помещений для снижения затрат электрической энергии;

связь помещений без излишних коридоров, холлов и темных помещений.

4.3.1 Энергосберегающие объемно-планировочные решения жилых зданий обеспечиваются: - сокращением площади поверхности наружных стен за счет уменьшения изрезанности объема здания; - увеличением ширины корпуса с учетом нормативных требований по освещенности помещений; - увеличением протяженности здания с учетом градостроительных ситуаций; - увеличением суммарной площади квартир на этаже с учетом противопожарных требований; - применением планировочных элементов, способствующих повышению теплоэффективности жилого дома (в том числе использование незадымляемых лестничных клеток типов Н2 или Н3 и обычной лестничной клетки типа Л2 с верхним освещением).

4.3.2 Обеспечение энергоэффективности многосекционных жилых зданий за счет увеличения выхода площади на этаже секции рекомендуется осуществлять: - в жилых домах с прямыми рядовыми или поворотными секциями - за счет увеличения ширины секции на торце; - в жилых домах с широтными Т-образными секциями - за счет увеличения количества квартир на этаже до 6 - 8; - в угловых секциях (с углом поворота на 90°) - за счет размещения по наружному световому фронту максимального количества квартир.

4.3.3 В жилых зданиях (секционного, коридорного, коридорно-секционного и галерейного типов) государственного и муниципального жилищных фондов увеличение выхода суммарной площади жилья на этаже, обеспечивающей повышение их энергоэффективности, может быть достигнуто: - в широтных зданиях - за счет применения квартир с большим числом комнат, а также за счет увеличения количества квартир на этаже секции; - в протяженных меридиональных домах (в том числе со сдвижкой в плане) - за счет увеличения количества квартир на этаже и уменьшения удельного периметра наружных стен.

Выбор принципиальной схемы атриума

Преимущества атриумных зданий состоят в увеличении естественного освещения без соответствующих теплопотерь или перегрева, обычных для традиционных сооружений. Уменьшение теплопотерь достигается использованием двойного остекления атриума в качестве дополнительного ограждения, улавливанием или отражением солнечной радиации, требуемых для обеспечения климатического комфорта. Чтобы добиться лучшего освещения, нужно придать атриуму форму уловителя и распределителя дневного света и соответственно организовать пространство вокруг него.

Использование преимуществ атриума для улучшения отопления и вентиляции также требует оптимальной ориентации и придания атриумному зданию формы, способствующей сохранению тени и сохранению солнечного тепла, а также продуманному использованию объемов для создания необходимых вентиляционных потоков. Основная пространственная схема атриума диктуется этими соображениями.

Глубина помещений атриумных зданий

Стремление к естественному освещению являет собой тенденцию, противоположную приемам планировки зданий до начала 70-х годов, когда было принято увеличивать глубину помещений и устраивать маленькие оконные проемы. Даже многие атриумные здания все еще по инерции рассчитываются в основном на искусственное освещение, а атриумное пространство используется скорее как средство для отдыха, нежели как средство естественного освещения интерьеров. Чтобы добиться подлинных преимуществ атриумных сооружений, нужно либо уменьшать ширину, либо увеличивать высоту помещений, примыкающих к атриуму, до тех пор, пока не будет достигнут нормальный требуемый уровень их естественной освещенности.

Повышая высоту этажа и сооружая некоторые специальные отражающие устройства, можно увеличить эти параметры (например, поднимая высоту этажа с 2,7 м до 3,6 м, можно обеспечить удовлетворительное освещение помещений на глубину до 9 м). Между глубиной помещений и высотой этажа в заданном объеме существует определенная зависимость. При неглубоких планах помещения могут легко быть освещены через проемы по периметру и не требуют дополнительных средств освещения глубинных зон. Объем атриума в таких случаях может быть увеличен при уменьшении высоты этажей. Если же, с функциональной точки зрения, требуется устраивать глубокие помещения, то следует внимательно изучить связи этих пространств с атриумом.

Не следует также забывать о том, что атриум может эффективно выполнять функции охлаждения и отопления помещений. Для определения точной пропорции следует решить ряд уравнений и выявить, что выгоднее: использовать атриум в качестве отопительного устройства или как вентилятор для отвода избытка тепла.

Согласно законам термодинамики дополнительное отопление здания более экономично, чем его принудительное охлаждение.

Организация пространства помещений атриумных зданий

При определенной ширине помещений необходимо расположить их таким образом, чтобы выполнить все функциональные требования. Атриум оказывается пустым стержневым пространством, вокруг которого нанизаны поэтажные планы помещений. Наиболее продуктивным методом определения внешней формы атриумного сооружения является концепция двойного ограждения. Внешняя оболочка здания должна определяться исходя из градостроительных факторов и условий солнечного освещения. Разница между полученным объемом атриума и объемом полезных площадей может служить показателем масштабов использования атриума.

Расположение атриума в большой степени зависит от потребностей обогрева или охлаждения внутренних пространств, а также от климатических условий. Во всех широтах максимум естественного света поступает сверху, поэтому устройство верхнего света оказывается самым выгодным. Верхнее освещение можно всегда спроектировать таким образом, чтобы организовать защиту от прямых солнечных лучей и использовать отраженный и рассеянный свет. В странах с холодным климатом имеет смысл устраивать остекленную стену, ориентированную на экватор.

Западные и восточные остекленные поверхности можно рекомендовать только в том случае, если они создают особенно привлекательный вид. Летом они пропускают лучи низко стоящего солнца и с трудом могут быть затенены. Зимой же теряют тепла намного больше, чем стены, ориентированные на экватор. Стены, ориентированные на полюсы, имеет смысл делать остекленными только в очень жарком климате, так как они дают только свет и совсем не приносят тепла.

Итак, поиски формы и остекления атриума аналогичны соответствующим задачам для обычного помещения, только в большем масштабе: для холодного климата ищут возможности увеличить солнечное освещение, в жарком климате, напротив, стремятся избегать попадания солнечных лучей.

Исходные формы атриумных зданий

На стадии вызревания основной идеи полезно выбирать форму на основе определенной системы принципов. Одно-, двух-, трех- и четырехсторонние и линейные атриумы могут использоваться для проектирования, как небольших отдельных зданий, так и больших комплексов. Сложные формы наиболее пригодны для плотной застройки. На тесных участках выбор форм атриумных зданий весьма ограничен, в то время как просторные площадки дают возможность использовать множество горизонтальных форм, позволяя организовать компактные малоэтажные комплексы с естественным освещением на каждом ярусе. Неосвещенные помещения могут быть использованы для размещения технических и коммуникационных устройств.

Освещение атриумов

Важнейшим принципом, на котором основано проектирование и строительство атриумных зданий, является принцип возвращения к естественному освещению и максимальной экономии энергетических ресурсов. Затраты на естественное освещение в основном сводятся к устройству ограждений и теневых завес, остекления, а также сопряженных с этим потерь тепла или, наоборот, перегрева помещений. Хорошее естественное освещение предполагает удовлетворительную освещенность в глубине помещений. Речь идет не столько о количестве, сколько о качестве света. Желательны низкая блесткость и контрастность освещения. Считается, что наилучшие условия освещения достигаются при совместном использовании двух типов освещения: общего и локального. Соотношение общего и локального освещения не должно быть чрезмерно контрастным.

Естественное освещение атриумов

Наиболее существенными факторами, обеспечивающими освещение атриумного пространства, являются климатические условия местности, в которой располагается здание. Для зон с умеренным климатом и частой облачностью расчеты ведутся на стандартный облачный день. Идеальный атриум для этих условий предполагает яркое верхнее освещение с максимальной пропускной способностью остекления, обеспечивающей максимальный световой поток в атриум (рис. 2, а). Такое остекление дает рассеянный свет, улавливая поток света с разных участков неба. В случае солнечной погоды требуются специальные средства для обеспечения естественного освещения помещений на теневой стороне атриума.

В районах с безоблачным небом использование прямого падающего света должно быть ограничено. Солнечный свет обычно слишком ярок, а тени чересчур темны. В таких случаях солнечный свет должен быть специально рассеян (рис. 2, б). При этом могут применяться как пассивные, так и активные средства затенения. Пассивные средства затенения состоят в установке специальных планок для отражения света и рассеивания его в пространстве атриума. Средства активного затенения следует применять в условиях жаркого климата с резкими сезонными перепадами погодных условий. На рис. 2, в-е показано затеняющее устройство с автоматически управляемыми жалюзи. С одной стороны они имеют зеркальную поверхность, а с другой - белую матовую. Эти жалюзи обеспечивают необходимое освещение для каждого времени года, а зимой по ночам образуют покрытие, отражающее свет обратно в помещение.

Поскольку под поверхностью крыши образуется зона повышенного нагрева воздуха, лучше всего делать ее высокой или устраивать особый фонарь, вынесенный за пределы используемых пространств и помещений. Фонарь удобен еще и тем, что использует боковое освещение, и особенно привлекателен в северных областях. Боковое остекление конструктивно менее сложно, чем стеклянная крыша, и даже в областях с пасмурной погодой солнце часто попадает в атриум именно сбоку. Затеняющие устройства лучше располагать в окнах помещений внутри атриума, так как в противном случае будет теряться большая доля солнечной радиации, что особенно нежелательно при облачной погоде.

Рассеяние света внутри атриумного пространства

Атриум можно уподобить световоду. Проемы прилегающих к нему помещений можно уподобить выходам, но общее давление светового потока зависит от характера поверхностей стен, которые играют важную роль в процессе распределения света сверху вниз, вплоть до нижнего яруса.

Первое и стратегически наиболее важное с точки зрения освещенности решение касается размеров и пропорций атриума. Соотношение длины, высоты и ширины его определяет ослабление освещенности на различных уровнях. Чем менее яркое небо в данном климатическом поясе, тем шире должен быть световой двор или атриум, чтобы обеспечить достаточным количеством света нижний уровень.

Не менее важной является отражающая способность внутренних стен. Для нижних уровней и помещений в роли неба выступает, прежде всего, противоположная, отражающая верхний свет сторона атриума. Если стены атриума сплошь стеклянные или целиком раскрываются, то до нижнего уровня сможет дойти очень незначительная часть верхнего света. Напротив, в случае теоретически идеального двора со сплошными стенами, имеющими хорошие отражающие свойства, свет пойдет, как в световоде из стеклянного волокна, и дойдет до нижнего уровня почти столь же интенсивным. Рациональное использование света предполагает такую систему, в которой на каждом участке терялось бы столько света, сколько нужно для освещения этого уровня, а остальная часть света распространялась бы дальше на нижние уровни.

Логическим следствием этого принципа оказывается необходимость различного числа проемов и окон на каждом уровне атриумного пространства, поэтому по мере снижения раскрытость интерьеров должна увеличиваться вплоть до сплошного остекления нижнего уровня.

28. Методология проектирования акустической среды. Объемно-планировочные решения шумозащитных многоэтажных домов. Звук идет по гипотенузе. Экранирование расстояния за счет высоты здания.

Акустическое проектирование – это выполняемый на этапе подготовки строительства комплекс мероприятий, направленных на создание оптимальной акустической среды и снижение неблагоприятного влияния нежелательных шумов. Если вопросы акустики остаются нерешенными на момент реализации проекта, велика вероятность того, что помещения окажутся непригодными к использованию с точки зрения акустического комфорта или качества воспроизведения звука.

Задача акустического проектирования в жилых помещениях – выявление оптимальных методов подавления (предотвращения нежелательного распространения) звука, акустическое проектирование залов зрелищных предприятий, напротив, выполняется для обеспечения хорошей слышимости звуковых волн по всей зоне покрытия.

28.1 Методология проектирования акустической среды.

1) Как и в любом проектировании, первым этапом является сбор информации. Важно знать, каков уровень шумового загрязнения данной территории. 2) Далее, исходя из полученных данных нужно выбрать один из существующих методов снижения шума в жилых домах. Необходимого уровня шумоизоляции можно достигнуть при помощи: 1. специальной шумозащищенной планировки с преимущественной ориентацией на магистральную улицу подсобных и дополнительных помещений квартир, общих комнат 3-комнатных квартир, а также внеквартирных помещений; 2. конструктивных средств шумозащиты наружных ограждающих конструкций; 3. окон и балконных дверей с повышенными звукоизолирующими свойствами; 4. технических средств шумозащиты, в том числе клапанов-глушителей и др., при обеспечении нормативного воздухообмена в квартире.

28.2 Объёмно-планировочные решения шумозащитных многоэтажных домов.

При размещении жилых зданий на территории с повышенным уровнем транспортного шума вблизи транспортных магистралей шумозащищенные жилые здания проектируют: - с обычной планировкой и конструктивно-техническими средствами шумозащиты; - со специальной шумозащищенной планировкой; - со специальной шумозащищенной планировкой и конструктивно-техническими средствами шумозащиты (окна с эффективным остеклением, обеспечивающим в закрытом положении снижение транспортного шума на величину 28-39 дБА, в том числе с раздельным двойным остеклением, с тройным остеклением (раздельно-спаренные со стеклопакетом и стеклом или с двухкамерным стеклопакетом, вентиляционные клапаны-глушители).

При размещении шумозащищенных жилых зданий рекомендуется применять частично ограниченную или ограниченную ориентацию для застройки южной, восточной и западной сторон магистральных улиц и универсальную ориентацию - для застройки любой из сторон магистральных улиц.

Классификация! По характеру защиты жилых помещений от транспортного шума планировочно шумозащищенные жилые здания могут проектироваться: - с полной планировочной шумозащитой жилых помещений, при которой окна всех спален и общих комнат (гостиных) ориентированы в сторону акустической тени; - с неполной планировочной шумозащитой жилых помещений, при которой на магистральную улицу с повышенным уровнем шума ориентированы окна общих комнат (гостиных) квартир с числом жилых комнат 3 и более, а окна спален во всех типах квартир и общих комнат 1-2-комнатных квартир - в сторону акустической тени.

При застройке территорий с обычным рельефом и распространении транспортного шума с магистральной улицы, расположенной на уровне жилой застройки, но не выше защищаемой территории, планировочно шумозащищенные жилые здания проектируются со следующими объемно-планировочными характеристиками: - с конфигурацией плана - П-, С-образной, а также близкой к ним, в том числе О-образной и усложненной (при обосновании акустическими расчетами); - с протяженностью фронта жилого здания: вдоль магистральной улицы - от 100 м и более, а объемов, расположенных перпендикулярно к улице, - от 30 м и более; - высотой - не менее 20 м; меньшая высота допускается при обосновании акустическими расчетами.

В случаях размещения жилых зданий на территории со значительным рельефом, а также расположения транспортной магистрали ниже защищаемой территории высота шумозащищенного здания уточняется расчетами, исходя из условий распространения звука.

В планировочно шумозащищенных жилых зданиях на сторону магистральных улиц с повышенным уровнем транспортного шума могут быть ориентированы следующие помещения: 1) общая комната (гостиная) в квартирах с числом жилых комнат 3 и более; 2) подсобные помещения квартир; 3) летние помещения квартир, в том числе остекленные; 4) внеквартирные помещения, в том числе: коридоры, холлы, лестничные клетки, лифтовые холлы, помещения системы мусороудаления, хозяйственные кладовые и внеквартирные летние помещения (лоджии, балконы и террасы). 5) в квартирах, не относящихся к муниципальным, могут так же выходить окна дополнительных помещений.

При застройке северной стороны магистральной улицы следует применять

планировочно шумозащищенные жилые здания универсальной ориентации коридорно-секционной,

коридорной

секционной структуры с центральным коридором и квартирами, расположенными в двух уровнях,

секционной структуры с двумя одноуровневыми квартирами на этаже секции, ориентированными на две стороны горизонта.

ИТОГ: Применяемые технические устройства должны обеспечивать снижение проникающего шума в жилые помещения до нормативных значений при работе данных устройств в режиме проветривания или при других способах подачи воздуха в помещения, применяемых с целью достижения нормативного воздухообмена.

Актуальные вопросы тектоники при проектировании многоэтажного жилого здания. Влияние конструктивного исполнения на композицию здания.

Трансляция конструктива во внешний облик. 1– ленточное остекление в каркасе… 2 – ядерная архитектура (с использованием несущего ядра 10*10, 10*12). Принцип висячих этажей.

Тектоника понимается, как совокупность средств, позволяющих выявить конструктивный характер сооружения. Состоит изтрех «элементов:

функционирующего пространства

конструкций

строительных материалов.

В основе тектоники – правила и законы механики. Выявляя конструктивное начало объекта, она демонстрирует степень его устойчивости, прочности, безопасности для человека. материал влияет на формообразование.

Стены-Толщина наружных стен определяется на основании теплотехнического расчета. Стены являются основным элементом здания, поэтому они должны обладать необходимой прочностью, долговечностью, звуко-, теплоизоляцией, огнестойкостью и выразитель Перекрытия – горизонтальные несущие и ограждающие конструкции, делящие здания на этажи и воспринимающие нагрузки от собственного веса, веса вертикальных ограждающих конструкций, лестниц, а также от веса предметов интерьера, оборудования и людей, находящихся на них. Эти нагрузки передаются от перекрытий на несущие стены здания. Перекрытия обеспечивают звуко- и теплоизоляцию, они также отвечают высоким требованиям жесткости и прочности на изгиб.

Полы - в жилых зданиях должны удовлетворять требованиям прочности, сопротивляемости износу, достаточной эластичности, бесшумности, удобства уборки. При выборе конструкции пола учитывается режим эксплуатации, архитектура интерьера и экономическая целесообразность использования отдельных материалов. Покрытие пола в квартирах принято из паркетных досок по лагам с пустотной конструкцией подстилающего слоя, пола первого этажа – из паркетных досок по лагам со слоем утеплителя.

В санузлах устраиваются полы из керамических плиток по слою наплавляемой гидроизоляции. В коридорах, тамбурах, лестничных клетках приняты мозаичные полы. Положительными сторонами данных полов является их гигиеничность и бесшумность. Отрицательные стороны - большая трудоемкость, что также увеличивает срок строительства.

В подвальном помещении пол выполняется из бетона с цементным покрытием на уплотненном грунте ниже уровня отмастки. Крыша - конструкция, обеспечивающая защиту здания от атмосферных осадков и являющаяся верхним ограждением здания.Для организации отвода воды с крыши во внутренней части стен устраиваются водосточные трубы из оцинкованной стали.

Лифт: Для вертикальных коммуникаций предусматривается лифтовая сборная из монолитного бетона шахта с монтажом лифтовой установки (грузоподъемностью = 500 кг и скоростью 1м/с.)

Лестница: С лестничной клетки выход на кровлю по металлической лестнице, оборудованной огнестойкой дверью. Лестничная клетка иметь искусственное и естественное освещение через оконные проемы. Все двери по лестничной клетке и в тамбуре открываются в сторону выхода из здания Окна и двери: Окна в значительной мере определяют степень комфорта в здании и его архитектурно - художественное решение. Окна по ГОСТу, в соответствии с площадями освещаемых помещений. Пластиковые конструкции окон стойкие к изменению влажности воздуха и не подвергаются гниению.

Для обеспечения быстрой эвакуации входные двери в здание и квартиры открываются наружу по направлению движения на улицу, исходя из условий эвакуации людей при пожаре. Для наружных деревянных дверей и на лестничных клетках в тамбуре - коробки устраивают с порогами, а для внутренних дверей - без порога. Дверные полотна навешивают на петлях (навесах), позволяющих снимать открытые настежь дверные полотна с петель - для ремонта или замены полотна двери.

Методология проектирования и выбор композиционного решения общественного здания. Взаимосвязь функционально-планировочного решения с художественным образом объекта.

Обозначение входной группы и зрительных залов.

1) Архитектурно-композиционное решение здания - построение композиции объёмов всего здания, фасадов, интерьеров при обработке объёмно-пространственного решения посредством архитектоники объёмных форм и архитектурно-художественных приёмов выявление системной общности средовых идей и представлений о роли потр бителя в процессе проектирования и их профессионально-идеологических с нов.

Практическое значение полученных результатов может состоять в использовании для экспериментального внедрения программ участия в практ ку архитектурно-градостроительного проектирования, а также в програми подготовки и переподготовки архитекторов. Важной областью применения { зультатов роботы является муниципальное обучение членов территориальн! общин, направленное, главным образом, на выработку у жителей навыков взг модействия с архитектором и участия в принятии решений на муниципальн уровне.

Апробация результатов диссертации - основные положения рйбо докладывались автором в 1996 - 1999 гг. на научных семинарах кафедры (нов архитектуры ХТУСА, а также на Ы - ЫУ научно-технических и науч! методических конференциях ХТУСА. Основное содержание диссертации оп; ликовано в 6 статьях, одна из которых написана в соавторстве.

Автор принимал участие в подготовке и проведении Координационж совещания «Города Украины - выбор дороги» и семинара «Политика развит для г. Луганска» (Луганск, 13-14 ноября 1995 г.), 11-х и 111-х Общеукраина муниципальных слушаний (1996 - 1997 гг.), международного семинара « сурсы городского развития» (Львов, 26 - 28 марта 1996 г.), учебно-проекп игры «Концепция развития предметно-пространственной среды центра г. Лю тина» (Люботин Харьковской обл., 1996 г.).

Структура н объем работы - диссертационное исследование состоит 5 текстовой части объемом 202 стр., которая содержит вступление, три основах раздела, 33 листа иллюстраций и список литературы из 173 наименований ] 13 страницах.

В первом разделе «Средовой подход и партпсипация в системе совре-енной архитектурной идеологии» рассматриваются историческая логика фор-ирования идей «средового проектирования» и постепенного развития участия отребителей в принятии проектных решений. Эти концепции во многом опре-еляют пути развития профессии в мире в послевоенный период.

Одной из ключевых идей архитектуры н. XX в. были идеальные города ндустриальной эпохи. Начиная с «городов-садов» Э. Говарда, эта идея ставила рхитектора в позицию организатора жизнь для безымянной толпы. Ее появле-ие было обусловлено признанием факта, что большой город XIX ст. физически ерерос границы разумного, и стал неприемлемым для жизни. Осознание этого ривело к многочисленным попыткам внедрения жестких санитарных норм, аечнетке трущоб и строительства экономического и гигиеничного жилья для абочих, создания эффективных городских коммуникаций. Концепция «города-ада» была попыткой примирения романтических представлений об идеальном ороде с санитарными нормами и стандартами движения транспорта. В это же ремя из биологии и социологии пришел термин «среда», который приобрел со-шалыю-политический и санитарно-гигиенический оттенок.

В ходе формирования Современного движения протосередовые представления об архитектурно-пространственном окружении трансформировались I организационно-функциональные. Инженерные схемы процессов и функцио-1альных структур, порожденные «второй индустриальной революцией» к. XIX:т., с энтузиазмом были распространены архитекторами-модернистами на про-¡ктирование архитектурных объектов и городских структур. Город рассматри-¡ался как «объективная реальность» естественной науки, с внешней исследовательской позиции, как объект, который существует вне воли и намерений лю-1ей. Его проектировали в расчете на массового анонимного потребителя, игнорируя индивидуальные и общественные особенности будущих жителей. Масте-эа модерна и раннего функционализма нигилистически отрицали как ценности (прошлой» культуры, так и реальный уровень современного им общественного эазвтпя. «Современное движение» программно отказалось от учета историко-фхитектурного контекста. Высокомерная вера в науку и в собственную интуицию делали невозможным для зодчих этой эпохи бережное отношение и к эбычному городу, и к реальному человеку. Их идеология была прямой противоположностью и средовому мышлению, и партнсипации.

После Второй мировой войны модернистская доктрина бвла переосмыс лена с позиций гуманитарной науки, экологии, новейших технологий и общест венной критики. На этой волне возникли «органическая архитектура» и мораль ная проповедь необрутализма. Однако профессиональное отношение к среде потребителю практически не изменилось: архитектор, как и ранее, мыслился ка мастер-творец, а потребитель - как пассивный объект манипуляций. Обоснс ванное изменение взгляда на человеческую среду возникли лишь в 60-е гг., период глобального кризиса функционализма, как альтернатива доктринам Сс временного движения и, прежде всего, его научно-инженерному объективизму.

В конце 50-х гг. это сопровождалось крахом идей микрорайона и фут ционального города, которые на практике доказали свою антигуманность. Pai пространилось понимание, что среда всегда конкретна и адресна (город, дво] дом, «индивидуальные среды» и т.д.). С определенным удивлением исследов; тели-архитектуроведы (Б. Лассюсь, Д. Скотт-Браун, Р. Вентури, Ч. Дженкс) о крыли для себя существование самодеятельного потребителя, который не тол ко своевольно приспосабливает произведения мастеров к реальной жизни, но сооружает дома и целые поселения без вмешательства архитектора. С друге стороны, технологический скачек 60-х гг. вызывал реакцию в виде волны фут рологических проектов «городов будущего». Их авторы (японские метаболист! П. Меймон, И. Фридман, Н. Шеффер, московская группа HEP и мн. др.) предл гали жизнь, полностью зависимую от воли проектировщика от и сверхсложно технического оборудования.

В 60-е гг. амбивалентное, апологичное и вместе с тем ироническое отн шейке авангардных художников к «массовой культуре» и к техническим not циям породило феномен поп-искусства, который одним из разветвлений захг тил архитектуру (группа «Аркигрэм», «Новая Венская школа», Р. Вентури).

С распространением в н. 70-х гг. постмодернистских тенденций в арх тектуре появляется напряженный интерес к истории (Р. Бофилл, Ч. Мур, Стерн). Это совпало с общественным движением за охрану не только память ков, но и более широкого местного контекста. Абсолютно конфронтационно подходу модернизма к наследству был противопоставлен т. н. инклюзивн! подход («включающий»). Постмодернистское отречение от реформаторской «воспитательной» ролей архитектуры в пользу ее информационной и cumboj ческой функций потребовало восстановления связей между архитектурным < ружением и человеческим поведением, обычаями, образом жизни.

Что бы превратить, не разрушая, деградирующее городское окружение эстетичную и здоровую среду, архитектор углубился в пространство городск улицы, квартала, двора, трактуя себя преимущественно как специалиста по i терьеру города. Вместо «зрителя» появляется активный потребитель, котор берет на себя ответственность за собственное жизненное окружение, обращая

к архитектору за советом п помощью. Эта стратегия впервые была реализована в известной реконструкции квартала КроГщберг в Западном Перлине (с 1967 г.).

В 70-е гг. усилились тенденции к восстановлению связей европейской урбанистической традиции с классицизмом п народной архитектурой. Цель т.н. «нового урбанизма» (Р. Крие, Л. Кролль, М. Кюло и пр.) - реконструировать архитектуру путем «двойной рефлексии» в ракурсах времени и пространства. Высшими ценностями становятся уместность и включение в контекст. Архитектура стремится, оставаясь современной, гармонизироваться с историческим фоном (за счет масштаба, ритма, отказа от модернистской агрессивности), или даже замаскироваться под окружение. Исторические стили переосмысливаются в сплаве с «современными» формами. Эклектизм становится нормальным способом связи с поликультурностыо большого города. Архитекторами и урбанистами активно дискутируются проблемы взаимодействия между проектировщиком и потребителем архитектуры. Пунктом отсчета в новых средовых концепциях становится конкретный житель, в противоположность обобщенному, «среднестатистическому» потребителю модернизма.

Условия, в которых существовала отечественная практика 70-х - 80-х гг., исключали возможность архитектуры, которая опиралась бы на самодеятельность населения. Этому объективно противостояли централизованное финансирование, единая государственная система проектирования, государственная собственность на землю и недвижимость. Советская общественная модель исключала как самодеятельность коллективов жителей, так и проявления самостоятельного мышления на уровне городских властей. Градостроительство н градорегулнрования были фактически герметичными для заимствования социальных, организационных и технических решений, сформированных по ту сторону «железного занавеса».

В этих условиях «средовой подход» казался удобным способом обхода запретов и хотя бы частичного преодоления однообразия застройки. Он пришел к нам вслед за т.н. «системным подходом» и во многом в оппозиции к последнему. Хотя бредовые разработки в большинстве оставались в границах «анализа и критики иностранного опыта», в СССР за четверть столетия появилась достаточно представительная литература о СП. Ее анализ доказывает, что генеральное содержание большинства выдвинутых концепций содержится между приведенными ниже смысловыми полюсами:

Среда (точнее, предметно-пространственное окружение) рассматривается извне, как объект «преобразовательном» деятельности технолога-организатора; средовой подход фактически подменяется системным;

В проектировании и реализации средообразуюших проектов, действуют различные профессионалы, такая деятельность становится определенной ограниченной формой партисипации - междисциплинарной организацией проектирования;

Понятие архитектурной среды опирается не на системные кате гор и (процесса, структуры, функции и т.д.). а на категории «места» и «ситуации»; пр этом субъект проектной деятельности не совпадает с субъектом деятельности среде; принятие адекватного проектного решения выступает как результа включения средового субъекта (общины, населения, «человека с улицы») в прс цесс проектирования.

Проведенный анализ происхождения и содержательной структуры сс временной архитектурно-средовой идеологии позволил перейти к структуриз; ции общей картины продвижения.фронта средовых и партисипационных разр; боток, которая бы охватывала характерные проекты и реализации, осущест! ленные в рамках исследуемой идеологии.

Во втором разделе «Реализация средовых представлений в архитекту] ной и общественной практике. Направления и прецеденты» проведены сравш тельный анализ творческих течений и теоретических доктрин архитектуры X ст. в их отношении к идеологии СП и ПУ. Результаты сведены в историк! типологическую диаграмму и аналитические схемы, которые отображают о новные тенденции развития средового и партисипациопного проектирования 1940-х- 1990-х гг.

Рассмотрен диапазон организационных вариантов, который включаг шесть типов отношений «архитектор - будущий потребитель»: (1) архитскту| для архитектуры, (2) технократический социализм (попытки воплотить метод ми архитектуры принципы социального равенства), (3) междисциплинарнь подход, (4) адвокативное планирование, (5) самопроектирование и (6) архите тура без архитектора. Возрастание степени вовлечения потребителя в проек ный процесс в целом совпадает с категориальным противопоставлением мсж; системно-технологическим и аредовым подходами. Чем тоталитарнее сорие тирован архитектор, чем меньшее внимание уделяется реальному потребител! тем больше обращений к способам системной, технической организации. И н оборот, чем теснее архитектор сотрудничает с сообществом потребителей, с м стными властями и т.п., тем больший вес для него приобретают индивидуализ рованные представления о месте и о ситуациях, которые разворачиваются конкретном этапе.

Методологическим основанием такою разделения есть то, что в архите туре второй пол. XX ст. сложились два основных представления об архитекту ной среде. Одно системное, опирающееся на категории процесса, структ ры/функции, морфологии и т.п. Другое, сформированное трансавангардом 6С гг.. основывается на категориях места и ситуации, - средовой подход.

В развитии взаимоотношений между архитектором п потребителем в делен ряд основных вех. которые обозначают процесс становления средовой

[артисипационной практик: X Конгресс С1АМ и провозглашение конца «герои-еского» периода Современного движения (1956); студенческие протесты про-ив модернистских догм, начало широкого «движения к потребителю», которое юзднее принимает формы архитектурной адвокатуры и «защитного планирована» (1968); Всемирная конференция «ХАБ1ТАТ-76» и рекомендации ЮНЕ-ЖО относительно исторических ансамблей; принятие в ряде стран законов о тртисипации (1976); принятие Международной хартии о охране исторических ородов (1987); Всемирная конференция «ХАБ1ТАТ-П» и принятие Стамбуль-:кой декларации «Экополисы - поселение с устойчивым развитием» (1996).

В к. 60-х - н. 70-х гг. на Западе разворачивается кризис общественно-юлитической жизни, под влиянием которого резко ускоряется эволюция форм деятельности, направленной на вовлечение потребителя в проектный процесс. Эриентирами профессионального сознания молодых архитекторов становятся юстмодернизм и «архитектура сообществ».

Анализ доказал, что в период 1870-х - 1990-х гг. наблюдается опреде-1енная цикличность развития архитектурной идеологии и практики по отношению к выделенной в работе системе представлений. Первый пик внимания к по-гребностям местных сообществ пришелся на 1890-е - 1900-е гг. (К. Зитте, Э. Говард) и был связан с расцветом европейских школ муниципального управления, среди которых почетное место занимали украинские - киевская (Г. Дубе-лир) и харьковская (А. Погорелко, М. Диканский, Л. Эйнгорн). Это наследство было отвергнуто в 30-е гг. под влиянием потрясений первой мировой войны, то-гапитаризации и милитаризации общества.

Отрицание «современной» идеологии и возвращение к ценностям прошлого в 60-е гг. также начинается на волне политико-идеологического кризиса. Критика была направлена на западное «общество потребления» и технократическое управление. Кризис был усилен движением за права человека и отзвуками вьетнамской войны. Отрицание ценностей предыдущего поколения вылилось в частичное возвращение к идеям, предшествовавшим истокам модернизма. Новое качество в архитектуре вело не к возрождению идеологии и стилистики к. XIX или н. XX ст., а скорее к «реассимиляции» архитектурного наследства в новом культурном контексте. Исчезают преувеличенная серьезность архитектуры к. XIX - н. XX ст., ее пиетет к истории, связанный с «научным», рационально-инженерным происхождением эклектики и раннего функционализма. Постмодернистская архитектура становится внутренне толерантной, то есть потенциально средовой.

Высший пункт интереса к средовой проблематике мировая архитектура проходит на границе 80-х гг., когда исчерпалась «протестная» энергия постмодерна, и когда на архитектурных рынках доминировали неоэклектика и ирония. Переход через максимум заинтересованности в СП и ПУ не означает, что на

яом рубеже все вопросы, поставленные средовым и гшртисипационным подходами, обнаружили свое полное и адекватное решение.

" Далее дороги поиска располагаются между двумя векторами развития Первый склоняется к «модернистскому» полюсу архитектурного мышления I обозначает тенденцию к появлению очередной волны неомодернизма. Это, I частности, подтверждается сенсационным успехом хай-тека и деконструктивиз ма в 80-е и н. 90-х гг. (Э. Пиано и Р. Роджерс, Н. Фостер, 3. Хадид). Второй век тор является продолжением развития социальной ориентации архитектуры в 50 е - 80-е гг. Он был направлен на усовершенствование партисипационных тех ник, реальный подъем региональных архитектурных школ и был манифестова! движением т.н. «критического регионализма» (М. Ботта, Т. Андо).

В третьем разделе «Специфика применения методов средового проек тирования и программ участия в условиях переходного периода» анализируете ситуация, которая сложилась в 90-е гг., когда дальнейшее развитие отечествен ной архитектуры все больше определяется процессами политической демокр: тизации, децентрализации власти и управления и приватизации хозяйства. Соот ветствующие изменения в профессии архитектора рассматриваются в данно: разделе относительно сфер архитектурно-градостроительного проектировали) муниципального управления и архитектурного образования.

Новая оргуправленческая ситуация, сложившаяся в постсоветском пр(странстве коренным образом изменяет условия организации проектной деятел! ности. Децентрализация системы государственного управления возрождает м; ниципальные структуры управления. В результате демократизации общестЕ возникли новые социальные субъекты - местные территориальные обшины их правами и обязанностями. В результате приватизации, с концом «едино! народно-хозяйственного комплекса» и централизованной системы проекторов; ния появляются новые участники проектно-реализационного цикла - платеж способный потребитель, частный заказчик и независимый исполнитель.

Отсюда вытекает необходимость в архитекторах новой формации, его собных вести частную проектную практику. В Украине идет сложный проце! восстановления системы местного самоуправления и его функций относителы города. При этом реформируются государственные и фактически заново созд ются муниципальные механизмы управления городской средой. Муниципализ ция управления развитием городской среды, в свою очередь, обостряет пробл мы участия население в развитии городских территорий.

История муниципального управления в Украине ведется с XV ст., от вн дрения Магдебургского права. В начале XX ст. на Украине существовало г родское управление, достойное наиболее развитых стран Европы того времен Эта традиция прервалась в 1919 г., в момент ликвидации самостоятельное

естных органов власти, огосударствления муниципальной собственности и соз-ания системы вертикальной подчиненности местных советов. В 30-е гг. отрасле-ое управление и остаточный принцип финансирования городских нужд покончи-и с местным самоуправлением в СССР, и такая ситуация существовала до 1992 г.

После получения независимости, конституционного и законодательного акрепления местного самоуправления, новая структура власти потребовала ринципиального изменения существующих методов и форм управления среди. В связи с этим возникла необходимость в кардинальном пересмотре методе планирования территориального развития населенных пунктов Украины, оторое осуществляется по инициативе Госстроя Украины (А. Вашкулат, В. Гу-аков, В. Нудельман и пр.) и за содействие международных организаций.

На Западе, в условиях рыночного хозяйства, сложилась гибкая децентра-(изованная система управления проектированием и строительством. В ней уча-твует великое множество социальных субъектов: промышленных компаний, ородских служб, компаний-застройщиков, банков, страховых обществ и т.д. Обработанные ними планировочные схемы заполняются разнообразием локаль-1ых решений, которые принимаются строительными компаниями, мелкими застройщиками - фирмами и семьями. Привлечение граждан к принятию про-:ктных решений происходит при учете социальных факторов (распределении ^селения на группы с определением их потребностей) и административно/правленческих (привлечение местных властей и граждан к обсуждению пла-10в, что предшествует одобрению плана местными властями), а также при осу-цествлении проекта (в т.ч. аренде и/или продажи земли и зданий).

В СССР вся подготовка проектирования велась государственными про-:ктными институтами; на Западе проблемами развития города занимаются преимущественно муниципалитеты. Последние должны быть уверены, что запроектированное не причинит вреда природной и архитектурной среде. Подготовку проектирования, - от отвода участка и экономических расчетов вплоть до про-гктирования инженерных сетей - в большинстве своем выполняют городские планировочные бюро. МУНИЦИПАЛИТЕТ проводит конкурсы на застройку участков, тендер на проектных и строительных роботов (или дает заказ конкретному архитектору), осуществляет функции контроля.

Первые поиски в направлении привлечения граждан к проектам городской реконструкции развернулись в СССР в н. 80-х годов. Отечественными архитекторами и социологами на протяжении следующего десятилетия была создана теоретическая база для развития исследований городской среды (А. Гутнов и Г. Лежава, Г. Каганов, Ю. Щенков) и внедрения ограниченных форм партнси-пации, допустимой в советских условиях. Одновременно с теоретическими концепциями разрабатывались методы фиксации результатов «полевых» средовых студий и методологические основы средового проектирования (Б. Ерофалов,

А. Зинченко, А. аль-Мутлак, С. Смоленская, Д. Щелкунов). Проводились такж пионерные попытки организации общей деятельности проектировщиков, жите лей и местных властей (А. Высоковский, В. Глазычев, М. Коник, Г. Щедровщ кий и пр.).

Во второй пол. 80-х гг., с началом «перестройки» начинаются активны попытки модификации советской системы архитектурно-градостроительног проектирования и приспособления ее к условиям начавшихся децентрализаци управления и хозяйственных реформ. Попытки преодоления стереотипов совет ского мышления в архитектурном проектировании состояли главным образом старании перейти от системно-организационной к средовой парадигме проект» рования, а также в развитии форм ПУ, приспособленных к отечественным услс виям. Среди них были проектные и экспертные семинары, организационш деятелыюстные игры, многочисленные общественные слушания и пр.

На основании проведенного анализа в работе предложена принципиальнг схема организации программ и проектов развития архитектурной среды с уч стием горожан. Проект развития среды является разветвленной многоуровневс структурой деятельности. В исследование состояния «городской ткани» - н отъемлемой части проекта, должны быть привлеченные представители спец альных городских служб (градоустроения, образования, опеки, финансов, пра! и т.п.) и подчиненных им сетей жизнеобеспечения. Начиная со стадии исслед вания, к процессу проектирования привлекается население в лице затронуть проектом опорных точек городской жизни - общин (в т.ч. национальных, це ковных и т.п.), соседских объединений граждан и т.д. Направление развертыв ния проекта на уровне муниципальной политики определяется городскими пр граммами развития и контролируется местными властями и населением чер специально образованные целевые муниципальные органы.

Советская система архитектурного образования, которая была хороь приспособленная к задачам воспроизведения специфической проектной кулы ры того времени, в новых условий должна испытать существенные изменен! Сейчас отечественная архитектурная школа стоит на перепутье между альтер» тивнымн направлениями дальнейшего развития. Это, с одной стороны, продс жение традиций школы 60-х - 80-х гг., во главе которой лежат методи МАРХИ (Б. Бархин, А. Степанов и пр.); с другой - восстановление прерваш го в начале 90-х гг. движения к реализации идей средового подхода и «архит< туры сообществ». До сих пор украинская архитектурная школа шла преимуи ственно первым путем. Поэтому желательной выглядит переориентация орга» зационных усилий профессионального сообщества на формирование так учебной среды, которая бы оказывала содействие развитию более современн составляющих профессиональной сферы.

При этом современные модели архитектурной подготовки в странах с

ада могут служить лишь ориентирами направления этой трансформации. Спе-ифнка постсоветского общества требует существенной модификации образо-ательных методов и подходов, известных из мировой практики. Анализ дока-лвает, что особое внимание украинская архитектурная школа должна уделить рактике подготовки по специальности Urban Design (городской дизайн), нача-эй в США в 60-е годы. Ее основатели (Г. Ганс, Д. Скотт-Браун и пр.) исходили з того, что в системе рабочих методов этой профессии наиболее существенным вляется достижение баланса между противоречивыми потребностями различ-ых групп пользователей и клиентов. Педагогическая практика «городского ди-айна» предусматривает в учебном проектировании активную работу с жителя-ih; важны способы анализа потребностей различных групп пользователей, а акже техники общения с непрофессионалами. Другой важный момент - поиск ффективных способов адаптации будущего архитектора к условиям реальной [рофессионалыюй среды. Например, в Великобритании студенту-архитектору ia протяжении семи лет необходимо пройти два этапа продолжительного ста-ч"ировкп проектном бюро и сдать три экзамена RIBA (Королевского института британских архитекторов). Аналогичные правила действуют в большинстве ев-юпейскпх стран.

Главный вывод этого анализа - внедрение основ средового проектиро-ания в реформирующуюся систему подготовки архитекторов, будет иметь эффект лишь при условии обучения будущих архитекторов методам привлечение ютребителей к принятию проектных решений и техникам организации парти-ипационой коммуникации. Предложена модель такой организации учебного ipouecca, где предусмотрено (1) участие студентов четвертого года обучения в (еждпсцпшпшарных проектных студиях - как практика перед дипломом бака-шра, а также (2) организация партисипационных циклов на завершающей стащи подготовки. Такие циклы преследуют цель непосредственного участия сту-leiiTOB в проектах развития среды. При этом в одних и тех же проектных циклах:туденты, которые должны получить дипломы специалистов, участвуют как фоектировщики, а будущие магистры - как исследователи.

Функционирование механизмов управления архитектурной средой, как и троцессы подготовки, требует соответствующего обеспечения. Прежде всего >ечь идет об образовании комплекса специализированных регулятнвов, то есть травил, норм и ограничений, которые действовали бы как на общегосударст-jeiiHOM (законодательном), так и на местному уровнях. Это нормативное про-:транство должно подлежать юрисдикции, во-первых, национального законодательства (в виде законов о архитектурно-градостроительной деятельности, о мерном самоуправлении, земельного кодекса, законов о охране памяток и т.п.) и, зо-вторых. уставов местных территориальных общин (в т.ч. местных правил за-:тройкн и использование территорий («зонинга»), концепций развития и lene-

ральных планов, местных правил охраны окружающей среды и историческ наследства). В работе показано, что в структуру такого комплекса должны I дить (1) программы и проекты развития, (2) положение о деятельности мест! служб, (3) местные бюджеты, (4) нормативы работы сетей жизнеобеспечеш (5) уставы общественных объединений, вовлеченных в решение проблем ра" тия архитектурной среды.

Для широкого внедрения и распространения средового проектирован! партисипационной практики необходимо разветвленное обеспечение знанш что является важным и перспективных полем как для теоретико-архптектур исследований, так и для обобщения практического опыта. Такое теореп методическое обеспечение должно охватывать знания о предме" пространственном окружении (в частности, о таких его аспектах, как при] ный ландшафт, границы и внутренняя структура поселений, пути сообще морфология застройки и городских пространств, технические системы, зн вость предметно-пространственного окружения) и о человеческом поведет деятельности в этом окружении (то есть о составе населения, структуре его тельности, структурах сознания, целях и ценностях, образе жизни, режима? родской жизни, процессах общественного развития). В диссертации прош обобщенный анализ современного состояния дел в этой области профес нальных знаний как в странах бывшего СССР, так и за рубежом. Можно коь тировать, что как в отечественной науке, так и в мире наиболее разработань просы взаимосвязи между морфологией и застройкой населенных пункте соответственно, образом жизни, стереотипами поведения и т. п. Значитель объем исследований и методических рекомендаций приходится на распрех ние населения по территории города по признаками социальной, национал! принадлежности и роду занятий (это преимущественно западные данные, н ная из работ Чикагской школы 20-х - 30-х гг.). В то же время наименее р< ботанные как у нас, так и на Западе вопросы взаимосвязи между направлен! общественного развития и структурой урбанизированной среды, а также о нием этих процессов на изменения в ландшафте.

1. Идеи средового подхода своим происхождением обязаны крг идеологии функционализма, движению за гражданского права, экологичес движению и распространению представлений о новой активной роли пот(теля в проектном процессе. Развитие этих идей в системе архитектурной I логин XX столетия тесно связанно с социальными исследованиями и эка ментами к. 60-х - н. 90-х годов. Становление средовых и партисипацио! идей и практики можно разделить на такие основные этапы:

40-е - 50-е гг. - практическое отсутствие средовой и партисипацион-ой практики при господстве модернистской проектной идеологии;

К. 50-х - к. 60-х гг. - усиление влияния идей урбан-социологии в ве-ущих архитектурных школах Запада, связанное с т.н. «архитектурой контеста-ии»; открытие феномена «архитектуры без архитектора»;

Н. 70-х - 80-е гг. - широкое внедрение средовой и партисипационной рактики на общем фоне постмодернистского движения;

80-е - 90-е гг. - развитие «архитектуры сообществ» - формирование распространение эффективных форм сотрудничества архитекторов с населе-ием, потребителями, с местными территориальными общинами.

3. В отечественной архитектуре, вследствие особенностей советской бщественной модели, средовые исследования 70-х - 80-х гг. носили преимуще-твенно академический критико-теоретический характер, а практика градо-троительства и градорегулирования фактически были закрыты для заимствова-1ия западных социально-организационных и технических решений. Поэтому в ГССР примеры партисипационно-средовой практики были единичны.

4. Средовой подход и программы участия имеют глубокую внутренне родство, которое состоит прежде всего в трактовке взаимоотношений между фоектировщиком-профессионалом и «человеком с улицы» - потенциальным аказчиком и потребителем. С этой точки зрения неотъемлемой задачей любых фограмм средового проектирования является создание плацдармов, на которых юзможные постановка, обсуждение и решение реальных проблем деятельности) архитектурной среде, то есть таких, которые возникают как у различных пер-:онажей среды, так и при их взаимодействии.

5. Анализ и систематизация прецедентов средового проектирования и 1рограмм участия позволили выявить циклические изменения тенденций развития профессиональной идеологии и практики в архитектуре XX ст. Наиболее эережное отношение к сформированной среде и активное обращение к потребителю наблюдаются в периоды эклектики (последняя четверть XIX ст.) и постмодернизма (1970-е - 80-е гг.). Радикальные изменения в профессиональной идеологии в 20-е и 60-е гг., связанные с становлением и упадком модернистской идеологии, протекали на фоне кризисов профессионального сознания, которые, а свою очередь, являлись составными кризисных ситуаций в культуре и общественно-политической жизни того времени.

6. На сегодняшний день в профессиональной практике выделены две доминирующие тенденции развития архитектурной деятельности: неомодернизм, объединяющий профессиональный этос модернизма со средовым уважением к контексту, и «архитектуру сообществ», которая предусматривает привлечение к архитектурной практике средовой самодеятельности будущих потребителей.

2. Выявлены основные препятствия эффективному использовании средовых методов в отечественной архитектуре, а также внедрению програм! участия и практику архитектурного проектирования и управления городски! развитием; в большинстве они связаны с пережитками периода государственно монополии на административное и идеологическое управления архитектурно деятельностью:

Неразвитость и слабая организационно-методическая обеспеченност муниципальных механизмов управления средой;

Отсутствие в подавляющем большинстве населенных пунктов консс лидированных территориальных общин, слабая связь местных властей с насел< нием, недостаток опыта проведения партисипационных мероприятий - общ(ственных слушаний, обсуждений, социологических исследований, проектно адвокатуры и тому подобное;

Многочисленные не преодоленные пережитки централизованной гос; дарственной системы проектной деятельности в системах управления и теор" тико-методического обеспечения и в сознании самих архитекторов;

Эпизодичность, методическая и нормативная необеспеченность раб> чих связей между муниципальным уровнем управления, населением и архите турно-проектными фирмами, в первую очередь нового поколения;

Моноидеологичность архитектурной подготовки, недостаток форм методов изучения жизни реальных городов и поселений, отсутствие совреме пых междисциплинарных форм организации учебного проектирования.

7. В работе предложен ряд перспективных мероприятий по развитию и следовательской, проектной и образовательной деятельности с использование методов СП и ПУ в Украине. Эти мероприятия должны осуществляться пара лельно в трех областях - архитектурно-урбанистическом проектировании, р формировании муниципального управления и в подготовке архитекторов:

Внедрение экспериментальной практики организации партисипацис ных программ и проектов развития архитектурно-пространственной сред обобщение и распространение опыта осуществления таких программ;

Дополнение комплекса специализированных регулятивов, имеющ отношение к управлению развитием предметно-пространственного окруженш закрепление порядка роботы с этим комплексом в уставах общин;

Внедрение тренингов по методам работы с населением и в междис1 илинарных средовых студиях в программы подготовки в высшей архитектурн школе;

разворачивание и дополнение системы теоретическою и проект! методического обеспечения средовой и партисипационной практики, пре» всего по вопросам учета процессов социальной и культурной стратификаи общества и закономерностей формирования городского ландшафта.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

1. Е. Гелла, А. Буряк. Среда и программы участия //Традиции и новацп высшем архитектурно-художественном образовании.-Харюв: ХХП1, 1997,

65. - С. 62 - 64.

2. Трудности педагогического и оргуправленческого воспроизводства редовых идей //Традиции и новацп в высшей архитектурно-художественный >свт. -Харюв: ХХП1, 1997, №6. - С. 24 - 26.

3. Архитектура как коммуникация// Wolkenkuckucksheim - Cloud-Tuckoo-Land - Воздушный замок - 2/1997

http://www/tu-cottbus/de/wolke/rus/Themen/972/Gella/gella_t/html

4. «Профаммы участия» в системе образования проектировщиков среда //Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образова-шн- XapKie: ХХП1, 1998, №4 - 5. - С. 19-21.

5. Современные подходы к управлению городской средой: проблемы тереноса опыта //Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образовании.-Харюв: ХХП1, 1998, №3. - С. 101 - 102.

6. Формы и прецеденты участия населения в программах городского ■>азвития//Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образо-зании. - Харюв: ХХП1, 1998, №2. - С. 58-59.

Гелла О. 1. Середовищний пщхщ i програми учасп в apxiTeicrypi i960 - 1990 рр. - Рукопис.

Дисертащя на здобуття вченого ступеня кандидата арх1тектури за фахом _ 18.00.01 - Teopifl архтектури, реставрашя пам"яток арх1тектури. Харювський державний техжчний унтерситет буд1вництва та арх1тектури, Харюв, 1999 р. У дисертаци розглядаються зв"язки м1ж середовищним походом i профамами участт як явищами нов]"тньоУ архтектурноУ icTopii. Дослщжено й описано процес становления i розвитку змш середовшцноУ i партисипацшноУ ¡деологи в арх1тек-Typi XX ст. Вперше проведено поршняльний анашз напрямюв i прецедентт тео-ретичноУ i проектно-методичноУ роботи в галузях управлшня розвитком арх1тек-турного середовиша i д1яльносп по включению споживачш у проектний процес. Виявлено специф1ку застосування методт середовищного проектування та про-фам участ1 в УкраУш в умовах перехщного перюду i причини ускладнень, що виникають при впровадженж середовшцних шей i метод["в у впчизняну практику арх1тектурно-мютобудшного проектування, а також в архггектурне навчання та в управлжня mIctom. Встановлено. що введения в практику метод1в середовищного тдходу i партисипаци повинно здшснюватися

одночасно в трьох напрямках - у мунщипальне управлшня, проектування професшну осв|"ту. Запропоновано модел1 включения партисипацшо-середовищ них методш у практику архтектурного проектування I мунщипального управ лжня 1 побудови процесу архпектурноТ пщготовкн з використанням середовиш ноТ ¡деологита партисипацшних (мшдисциагпнарних) пщходт \ методт.

Ключов1 слова: ссредопишниИ пшхщ. програми учасп, партисипаш; мгждисипплшарш студп.

АННОТАЦИЯ

Гелла Е. И. Средовой подход и программы участия у архитектуре 1960-1990-х гг. - Рукопись.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата архитектуры п специальности 18.00.01 -Теория и история архитектуры, реставрация памя-ников архитектуры. Харьковский государственный технический унивсрситс строительства и архитектуры, Харьков, 1999 г.

В диссертации рассматриваются связь между двумя явлениями новейше архитектуры - средовым подходом и программами участия. Исследован и от сан процесс становления, развития и изменений средовой и партисипационнс идеологии в архитектуре XX в. Обнаружено, что сходство этих представленнь состоит, прежде всего, в трактовке взаимоотношений между проектировщиког профессионалом и «человеком с улицы» - потенциальным заказчиком и п требителем. С этой точки зрения неотъемлемая задача любых программ сред вого проектирования - создание плацдармов, на которых возможные пост новка, обсуждение и решение реальных проблем деятельности у архитектурж среде, то есть проблем, которые возникают в различных персонажей среды при их взаимодействии.

Проведен сравнительный анализ направлен и прецедентов теоретически и проектно-методической работы в областях управления развитием архитекту ной среды и деятельности по включению потребителей в проектный процес Результаты этого анализа представленные в виде историко-типологической ш граммы и на аналитических схемах, отображающих основные тенденции и " кономерности развития средового и партисипационного проектирования у г риод между 1940-х гг. и кон. XX столетия. Выделен ряд основных вех, фикс рующих процесс становления мировой средовой и партисипационной практик

В результате анализа и систематизация прецедентов СП и ПУ выявле! циклические изменения тенденций развития профессиональной идеологии иракшки в архитектуре XX н. Наиболее бережное отношение к сформирон; шейся среде и активное обращение к потребителю наблюдаются в периоды лекшки и постмодернизма. Радикальные изменения у профессиональной пд< логин н 20-е и 60-е гг., связанны со становлением и упадком модернистской

геологии и протекали на фоне кризисов профессионального сознания, кото-ie, являлись составляющими кризисных ситуаций в культуре и общественно-литической жизни того времени.

Па сегодняшний день у профессиональной практике выделены дне ломи-рующие тенденции развития архитектурной деятельности: (I) неомодернизм, торый объединяет профессиональный згос модернизма и уважение к сло-шшемуся контекста; (2) «архитектура сообществ», предусматривающая нри-ечение к архитектурной практике средовой самодеятельности будущих по-ебителей.

Выявлены специфика применения методов средового проектирования и юграмм участия в Украине в условиях переходного периода и причины за-уднений, возникающих при внедрении средовых идей и методов в отечест-нную практику архитектурно-градостроительного проектирования, а также в хнтектурное образование и в управление огородом. Установлено, что основ-.ie направления деятельности по введению в практику методов средового под->да и партисипации должны осуществляться сразу в трех направлениях - му-щипальном управлении, проектировании и профессиональном образовании.

Предложены модели включения партисипационно-средовых методов в тактику архитектурного проектирования и муниципального управления и гю-роения процесса архитектурной подготовки с использованием средовой идео-)гии и партисипационных (междисциплинарных) подходов и методов. Наме-:н ряд перспективных мероприятий по развитию исследований, проектной и 5разовательной деятельности с использованием методов СП и ПУ в Украине.

Обоснован тезис о том, что все перечисленные трансформации должны тираться на общую систему теоретического и проектно-методического знания, определены направления усовершенствования теоретико-методического обес-;чення в средовом архитектурно-урбанистическом проектировании и в практи-: соучастия проектировщиков с населением.

Gella H.I. Environmental Approach and Participation Programs in the Archi-cture of !960-90th. - Manuscript.

Thesis for the candidate of architecture degree by speciality 18.00.01. - the-ry and history of architecture, restoration of architectural monuments. Kharkiv tate Technical University of Civil Engineering and Architecture, Kharkiv, 1999. lie dissertation is devoted to the analysis of the relations between environmental ap-roach anil participation programs. The process of origin, development and change of nvironmentaf and participation ideology in the architecture of XX century was inves-gated and described. For the first time it was carried out the comparative analyses of îe trends and precedents of theoretical, design and methodical work in the

Held of management of architectural environment development as well as in the activ ity for the inclusion of a customer into the process of design. Particularities of env ronmental design and participation programs application in Ukraine were educed ur der conditions of transition period. The reasons of difficulties arising when imple menting environmental ideas and methods into national practice of architectural ui banism design as well as into architectural education and city management were als defined. It was determined that the basic direction of activity devoted to the impk mentation of the environmental approach and participation methods into practic should be carried out simultaneously within three areas: municipal management, d< signing and vocational education. The modals of participation and environment methods incorporation into practice of architectural design, municipal managemei and architectural training process development are offered on the bases of enviroi mental ideology and participation (interdisciplinary) approaches and methods.

Key words: environmental approach, environmental design, participation pri grams, interdisciplinary study.

← Вернуться