Как сбили Пауэрса (5 фото). Как сбили пауэрса

В истории отечественных войск ПВО было немало славных и бесславных страниц: от фронтовых таранов в небе над Москвой до посадки пресловутого Руста на Красную площадь. Одна из таких противоречивых страниц - уничтожение 1 мая 1960 года над Свердловском самолета-шпиона, пилотируемого американцем Френсисом Гарри Пауэрсом. Писалось об этом событии много, но каждым автором по-разному. Кроме того, существовала цензура, которая стояла нередко не столько на страже военной и государственной тайны, сколько на охране амбиций и престижа иных высокопоставленных лиц.

В 1996 году газета "Труд" опубликовала рассказ бывшего летчика-истребителя Игоря Ментюкова, утверждающего, что Пауэрса сбил именно он. Точку в споре о том, кто и как "завалил" американский самолет-разведчик, мы надеемся поставить воспоминаниями подполковника в отставке Владимира Самсонова - непосредственного участника тех событий. Я очевидец и участник события, о котором хочу рассказать. Прежде чем взяться за перо, внимательно прочитал десятки статей, интервью, воспоминаний на эту тему. На мой взгляд, едва ли не каждая из публикаций грешит определенной заданностью, неточностями, а то и домыслами, желанием авторов подчеркнуть собственную значимость. Вот, например, и газета "Труд" опубликовала недавно воспоминания пилота истребителя Су-9 Игоря Ментюкова под претенциозным заголовком "Американского шпиона Пауэрса сбил я".

Когда эту публикацию я показал своим бывшим сослуживцам, высококлассным летчикам-истребителям, служившим в разное время в Уральской зоне ПВО и в совершенстве знающим многие типы самолетов, в том числе и Су-9, они только иронически усмехнулись. И действительно, любой мало-мальски опытный специалист заметит в воспоминаниях Ментюкова целый ряд неточностей, если не сказать - ошибок. Во-первых, газовая струя от двигателей Су-9 вообще не очень сильная, а на высоте 20 километров, где воздух чрезвычайно разрежен, она тем более слаба и, конечно же, вопреки воспоминаниям летчика, никакого вреда У-2 принести не могла.

Во-вторых, Ментюков говорит о каких-то маневрах на такой высоте. Они просто невозможны, тем более что высота для Су-9 была предельная. Единственное, с чем можно согласиться, так это то, что Пауэрс, увидев самолет Ментюкова, мог занервничать, изменить курс и потому зайти в зону поражения ракетчиков. Хотя в то время зенитные ракетные дивизионы создавали над Свердловском и его окрестностями сплошную зону поражения, и Пауэрс поэтому был бы сбит в любом случае.

В воспоминаниях Ментюкова немало и других спорных и бездоказательных моментов, на которых просто нет смысла останавливаться. Однако, учитывая факт появления подобной статьи в центральной пресса, а также просьбу совета ветеранов ПВО Урала, я решил подробно рассказать все, что знаю об уничтожении самолета, пилотируемого Пауэрсом.

СПРАВКА
Подполковник Самсонов Владимир Николаевич прослужил в войсках ПВО тридцать два года. Из них два - в период Великой Отечественной войны. На Урале с 1946 года, причем последние двадцать пять лет службы - в управлении зенитных ракетных войск штаба Свердловской армии ПВО. В числе первых уральцев освоил зенитный комплекс С-75, за что награжден медалью "За боевые заслуги". Много времени провел на полигонах, обучая подчиненных практике ракетных пусков. В день уничтожения самолета-разведчика У-2 находился в составе боевого расчета КП армии ПВО, а через день сопровождал государственную комиссию, расследовавшую эти события. Имеет благодарность советского правительства за участие в уничтожении самолета, пилотируемого Пауэрсом. "1 мая 1960 года во время парада на Красной площади Никита Сергеевич Хрущев нервничал. То и дело к нему подходил военный. После очередного доклада Хрущев вдруг сдернул с головы шляпу и широко улыбнулся. Настроение у него поднялось", - так напишет в своих воспоминаниях зять главы Советского государства Аджубей.

Подробности происшествия в день Первомая станут достоянием широкой общественности во время майской сессии Верховного Совета СССР" советская ракета сбила американский самолет-шпион У-2. Спустя неделю отличившиеся при уничтожении самолета и задержании Гарри Пауэрса будут награждены орденами и медалями. В частности, орденом Красного Знамени - М.Воронов, Н.Шелудько и С.Сафронов. Первые двое - ракетчики. Третий - летчик, награжденный посмертно. О деталях происшедшего на Урале из Указа Президиума Верховного Совета узнать было нельзя. А они таковы,

По самолету-шпиону было выпущено семь ракет. Первая из них обрубила У-2 хвостовое оперение, после чего тот стал, кувыркаясь, падать с 20-километровой высоты. Пауэрс покинул самолет, перевалившись через борт. Когда неуправляемая машина достигла высоты десять километров, она вошла в зону поражения другого ракетного дивизиона, которым командовал капитан Н.Шелудько. Здесь самолет-шпион настигли еще три ракеты. Остальные три достались истребителю МиГ-19, пилотируемому старшим лейтенантом С.Сафроновым.

Как же так получилось? Чтобы ответить на сей вопрос, следует сделать небольшой экскурс в историю.

Конец 50-х годов ознаменовался "великим" сокращением Вооруженных Сил. Остался за бортом знаменитый "миллион двести". Резались на части и шли на металлолом военные корабли, отправлялись под пресс боевые самолеты. Основной упор делали на атомные подводные лодки и стратегические ракеты. Разворачивались и Войска ПВО страны, в которых шла нешуточная борьба за приоритет кому называться основным родом войск - зенитным ракетным частям или истребительной авиации? (В конце концов и те и другие стали именоваться "основными".) Думается, что в силу сложившихся обстоятельств жертвой этой борьбы и стал военный летчик Сафронов.

А пока вернемся к Пауэрсу. Стартовавший с пакистанской базы Пешавар и срезавший путь над Афганистаном, Гарри Пауэре был обнаружен буквально на первых же метрах советского неба. Летел он на высоте порядка 24 километров, был уверен в своей недосягаемости. И не без оснований. По словам генерал-полковника А.Егоровского, бывшего в ту пору командующим войсками Уральского военного округа, "увы, мы такого "потолка" в то время еще не достигли".

В районе Арала, на траверзе космодрома Байконур, поднявшиеся в воздух наши истребители оказались где-то далеко внизу и скоро отстали. Справедливости ради скажу, что в Союзе в то время уже были самолеты, способные подняться на "потолок" Пауэрса, но в районе полета нарушителя их не оказалось. Когда У-2 приблизился к Уралу, все военные и гражданские борты в зоне были посажены на ближайшие аэродромы по команде "Ковер!". Войска ПВО проинформировали, что в воздухе своей авиации нет. Таким образом, вся надежда на уничтожение нарушителя возлагалась на зенитные ракеты.
В Свердловском аэропорту Кольцове в ту пору иногда находились самолеты-истребители МиГ-19. На них совершало учебно-тренировочные полеты авиационное начальство штаба уральской группировки ПВО. Зная, что максимальный потолок МиГ-19 ниже, чем у У-2, командующий группировкой генерал Е.Коршунов не собирался поднимать их на перехват Пауэрса. И тем не менее... Потом эти "миги" вовсю барражировали в зонах поражения своих зенитных ракетных дивизионов. Играя со смертью.

Впрочем, обо всем по порядку. Командный пункт уральской группировки ПВО в то время состоял как бы из трех частей. В главном зале находились командующий, начальник штаба, а также их замы и помощники. В другом зале, отделенном от основного стеклянной стенкой, базировался командный пункт начальника истребительной авиации генерала Вовка. Кстати, именно начальник Вовка в оперативном отношении маршал авиации Савицкий настоятельно требовал из Москвы, чтобы генерал принял меры по уничтожению самолета-нарушителя только истребителями. От этого, дескать, будет зависеть престиж истребительной авиации как основного рода войск ПВО.

И наконец, третья часть КП - командный пункт начальника группировки зенитных ракетных войск находился в том же здании, но на другом этаже. Знание этих деталей поможет лучше понять причины отсутствия должного взаимодействия руководителей различных родов войск.

Когда Пауэрс безнаказанно пролетел над Челябинском и вошел в боевую зону зенитных ракетных частей, прикрывавших Свердловск, о чем доложил офицер наведения, с КП поступила команда - "Уничтожить".

Пауэрс в это время находился в зоне ракетного дивизиона, которым командовал, точнее исполнял обязанности командира, майор М.Воронов.

СПРАВКА
Майор Михаил Воронов был начальником штаба зенитного ракетного дивизиона, базирующегося неподалеку от деревни Косулино. Он уже готовился к увольнению в запас, и документы его находились в Москве. Забегая вперед, добавим, что лишь после ликвидации самолета Пауэрса и вручения ордена Воронов был-таки оставлен в кадрах Вооруженных Сил. Решение на уничтожение Пауэрса было несколько затянуто, и когда офицер наведения утопил кнопку пуска первого канала, тот уже оказался в зоне запрета и ракета не стартовала с этого канала. Короче говоря, подчиненным Воронова удалось пустить ракету, когда Пауэрс уже стал удаляться. Она настигла самолет вдогон, обрубив хвостовое оперение. К слову замечу, что это был первый настоящий боевой пуск в истории советских зенитных ракетных войск.

Расположенный позади пилота мощный двигатель принял на себя основной конус осколков и спас летчика от неминуемой гибели. На экранах наведения на месте встречи отметок от цели и ракеты образовалось облако светящихся брызг, потом все исчезло. Экраны стали светиться ровным зеленоватым светом. - Встреча! Разрыв! - доложил офицер наведения старший лейтенант Э.Фельдблюм.

Однако утверждать с полной определенностью, что цель прекратила свое существование, никто не отважился. Это сейчас любой оператор станции наведения ракет точно скажет: уничтожена цель или нет. Тогда же возникли сомнения: а если нарушитель применил помехи и под их прикрытием резко снизился и ушел из юны поражения?

В это время из другого ракетного дивизиона, которым командовал майор В.Шугаев, поступил доклад: - Есть цель! Вижу пару в зоне поражения! Что делать? Откуда взялась эта "пара"?! В воздухе авиации нашей быть не должно. А из Москвы категоричный приказ: нарушителя уничтожить во что бы то ни стало!

Боевыми действиями расчета на командном пункте зенитных ракетных войск ПВО руководил в тот день полковник И.Певный - опытный артиллерист-ракетчик. Здесь же находились, так сказать, для контроля первый заместитель командующего группировкой генерал Солодовников и член Военного совета генерал Чубаров. Когда с ракетной "точки" Шугаева поступил доклад о появлении в зоне поражения пары истребителей, полковник Певный определил: "Свои!" - В воздухе своих самолетов нет, - .Возразил ему Солодовников. - В воздухе свои самолеты! - настаивал полковник, отложив микрофон командной связи в сторону. - Уничтожить! - дал команду Соловников. - Это наши истребители! - Певный вышел из-за пульта управления.

Тогда генерал Солодовников сам взял микрофон и поставил задачу командиру зенитного полка, который в свою очередь приказал Шугаеву: - Цель уничтожить!

С ракетной "точки", опалив землю огнем, взмыла в небо ракета. За ней вторая, потом третья... Ведущий пары "мигов" капитан Айвазян, летевший впереди, заметил пуск ракет сземли, мгновенно сориентировался, сделал противоракетный маневр и ушел в пике на малую высоту. Следовавший за ним старший лейтенант Сафронов не успел...

В последующем донесении "наверх" командующий группировкой генерал Коршунов начисто отрицал свою причастность к подъему истребителей на перехват Пауэрса. Взлететь же они могли только по команде двух человек: Коршунова и Вовка. Не знаю, поставил ли главком ПВО страны маршал Советского Союза Бирюзов в известность Хрущева об этом донесении. Скорее всего, нет.

СПРАВКА
Генерал Коршунов еще много лет командовал ПВО Урала. Его первый заместитель генерал Солодовников после описываемых событий досрочно был отправлен "на заслуженный отдых". Начальника же истребительной авиации уральской группировки генерал-майора авиации Вовка вскоре перевели с повышением на другую должность и присвоили воинское звание генерал-лейтенанта авиации.

В моих заметках есть упоминание о том, что зону Челябинска Пауэре прошел безнаказанно. Как могло случиться, что на боевом дежурстве стояли зенитные "ракетные дивизионы и одному из них была даже дана команда на уничтожение самолета-шпиона, а последнему все же удалось ускользнуть?

Когда Пауэрс подлетал к Челябинску, ракетная застава перешла на готовность номер один. Станция обнаружения своевременно засекла нарушителя, выдала целеуказания на станцию наведения ракет. Офицер наведения лейтенант Бондарев начал поиск. На одном из экранов наведения появилась отметка от самолета-нарушителя. Другой почему-то оставался чистым. Снова и снова проводился поиск, и все безрезультатно. Стали искать причину.

А в это время на одном из ракетных комплексов оператор, вместо того чтобы после включения аппаратуры контролировать ее работу, уселся на пороге кабины и наблюдал за стартовыми расчетами, приводившими боевые ракеты в исходное положение. То, что за его спиной на одном из пультов не светилась сигнальная лампочка, он, естественно, не видел. Неисправность была пустяковой, заметь ее оператор своевременно. Когда же в кабину прибежали техники и заменили перегоревший предохранитель блока питания, было уже поздно - Пауэрс прошел зону и был недосягаем. И, конечно, если бы свердловчане не преградили путь нарушителю, этому факту была бы дана должная оценка. А так, после победных реляций, все, как говорится, спустили на тормозах. И еще об одной детали. В официальных донесениях об уничтожении Пауэрса фигурирует цифра - семь. То есть по нарушителю (а на самом деле, как мы знаем, не только по нему) было выпущено семь ракет. В действительности ракет было израсходовано восемь. Восьмую пустил по своему истребителю Су-9 дивизион соседней зенитной ракетной части.

Су-9, как справедливо отмечает в своих воспоминаниях пилотировавший его капитан Ментюков, поднял в воздух генерал Вовк по соответствующей команде авиационных начальников из Москвы, не доложив командующему группировкой генералу Коршунову и не известив ракетчиков.

Барражируя в небе над Свердловском, Ментюков случайно пересек границу зоны поражения одного из ракетных дивизионов части, которой командовал полковник Ф.Савинов. Был обстрелян. Счастье Ментюкова в том, что он сразу же вышел из зоны и ракета не настигла его, уйдя на самоликвидацию.

Стоит, наверное, рассказать и о том, как было определено, кто и сколько ракет выпустил. И по кому. Для этого была довольно веская причина. Дело в том, что командир зенитной ракетной части полковник Савинов, обстреляв свой Су-9, был убежден, что именно его дивизион сбил Пауэрса. Он попросту не знал тогда, что кроме нарушителя в небе были свои истребители. Требовалось документально подтвердить, как обстояла ситуация. На крупномасштабной карте района мы нанесли точки дислокации ракетных дивизионов, Затем обозначили места падения остатков ракет. Потом красными линиями отметили курсы полета своих истребителей. Когда карту показали Савинову, он признал ошибку.

Вскоре после работы в Свердловске комиссии из Москвы у нас в штабе зенитных ракетных войск состоялось партийное собрание. Присутствовал на нем и член Военного совета генерал Чубаров, впоследствии ставший заместителем члена Военного совета Войск ПВО страны. Собрание проходило бурно, и уже в самом начале его ракетчики задали Чуба-рову несколько вопросов. Вот некоторые из них: почему, вопреки запрету, в боевых зонах летали свои истребители? Почему главный виновник гибели летчика Сафронова генерал Вовк ушел на повышение? Почему полковнику Савинову, чей дивизион обстрелял свой же истребитель, присвоили генеральское звание? Почему обошли поощрением полковника Певного - начальника штаба ЗРВ, который правильно определил, что в воздухе находятся свои истребители, и отказался дать команду на их обстрел? - В конце я обязательно отвечу на все ваши вопросы, - пообещал нам генерал Чубаров. Но минут через десять ушел с собрания, сославшись на телефонный звонок из Москвы. На следующий день до всех офицеров штаба довели распоряжение генерала: "Запретить критику приказов и распоряжений командования!" И, наконец, последнее. Для тех, кто сомневается в изложенных фактах - в архиве ПВО хранятся материалы детального расследования событий 1 мая 1960 года, проведенного государственной комиссией. Основные выводы этого расследования полностью подтверждают мой рассказ.

Более полувека назад Центральное Разведывательное Управление США (ЦРУ) начало посылать в воздушное пространство СССР высотные стратегические самолеты-разведчики U-2, которые был оснащены специально созданной для их нужд фотосъемочной аппаратурой. Данные полеты продолжались практически 4 года и, в конце концов, стали причиной возникновения серьезного международного кризиса, который, по сути, и привел к их прекращению. Во многом именно полеты над территорией СССР американских самолетов-шпионов дали большой импульс развитию отечественных систем ПВО, которые и по сей день остаются лучшими в мире. Тогда на рубеже 50-60 годов прошлого века, главным врагом для высотных американских самолетов-разведчиков стал ЗРК С-75 «Двина», закрывший для них советское небо.

U-2 полетов

Впервые американские самолеты приступили к фотографическому и электронному мониторингу советской территории еще в конце 1946 года. Начало этих полетов по времени совпало с началом Холодной войны и естественно было неслучайным. Первоначально такие самолеты поднимались в воздух только с Аляски и летали вдоль советских сухопутных и морских рубежей. При этом по мере усиления конфронтации между двумя странами, Министерство обороны США все сильнее настаивало на необходимости глубокой воздушной разведки территории СССР и его союзников. Со временем такие полеты действительно начались, но они приводили к большим потерям. Очень большое количество разведывательных самолетов было сбито в советском воздушном пространстве, меньшая часть над территорией КНР и другими государствами советского блока. Общая численность команд потерянных самолетов составила 252 человека, при этом судьба 138 летчиков так и осталась неизвестной.

Принимая это во внимание, в ЦРУ решили подписать с компанией Lockheed соглашение о постройке стратосферного разведчика. Так 22 марта 1955 года с фирмой был заключен формальный контракт. Согласно этому документу, компания Lockheed должна была построить 20 самолетов общей стоимостью 22 млн. долларов. В эту суммы не были включены расходы на создание реактивных двигателей, которые должны были приобрести ВВС, а также фотооборудования, которое ЦРУ планировало заказывать отдельно. Сроки контракта были достаточно жесткими, первый самолет Lockheed должна была поставить уже через 4 месяца, не позже конца июля.

Реализация данного заказа стала настоящей технической эпопеей, многие из деталей которой так и остаются засекреченными. К примеру, топливо тех лет для реактивных самолетов на высоте в 20 000 метров начинало закипать и испаряться. Поэтому компания Shell в экстренном порядке создала авиационный керосин, имеющий стабилизирующие добавки. Модификация двигателей J57 компании Pratt & Whitney также стала нелегким делом, да и других проблем было предостаточно. Однако первый самолет все же был построен уже к 15 июля. Его, как и все последующие самолеты, строили в калифорнийском городе Бербанке.

Летные испытания новинки проходили в чрезвычайно быстром темпе и в глубоком секрете. Самолет взлетал и садился на дно высохшего озера в штате Невада, расположенном к северу от Лас-Вегаса. Поблизости от этого места располагался ядерный полигон, поэтому вся зона вокруг была закрытой. 29 июля 1955 года самолет-разведчик, которым управлял летчик-испытатель Тони Левиер, впервые покатился по летному полю. В сентябре того же года он сумел забраться на высоту в 19 500 метров. А в конце 1956 года сумел подняться более чем на 22 километра. 1 мая того же года U-2 в разобранном виде был переправлен на английскую авиабазу Лэйкенхит, где самолет был вновь собран и подготовлен к выполнению полетов.

Великобритания достаточно густонаселенная страна, поэтому было очевидно, что на необычный самолет достаточно быстро обратят внимание. По этой причине еще до начала первых полетов U-2 над странами Варшавского блока, американские спецслужбы провели масштабную маскировочную операцию. 7 мая директора НАСАNASA Хью Драйден сделал заявление о том, что Lockheed начал производство сверхвысотного самолета, который будет применяться для изучения озонового слоя, космических лучей и стратосферных воздушных потоков. Позднее широкой публике сообщили о том, что новые самолеты были включены в состав базирующейся в Великобритании 1-й эскадрильи метеонаблюдений. Также сообщалось о том, что такие самолеты будут летать и в «другие районы земного шара». Об СССР, естественно, не говорилось ни слова.

В 1956 году советские части ВВС и ПВО еще не располагали ни истребителями, которые были бы способны забраться на высоту в 20 000 метров, на которой и летали U-2, ни систем ПВО, которые бы могли их там достать. Первые же миссии подтвердили неуязвимость самолетов. Была даже доказана способность самолета без помех летать в московском небе. В 1956 году американские самолеты-шпионы выполнили ряд полетов над СССР. В частности 2 полета прошли 9 июля, еще один состоялся 10 июля. В тот же день СССР официально направил США ноту протеста и президент Эйзенхауэр распорядился прекратить на время все рейды U-2 над советской территорией. Они были возобновлены лишь в июне 1957 года, причем в этот раз полеты проводились не в западной части СССР, а на Дальнем Востоке.

В сумме самолеты-разведчики U-2 проникали в воздушное пространство СССР 24 раза. Последний такой рейд под названием Миссия 4154, состоялся 1 мая 1960 года. Данный полет был санкционирован лично президентом Эйзенхауэром, который одновременно с этим отдал распоряжение после 1 мая не летать над территорией СССР. В итоге неуязвимый до этого самолет U-2 был сбит советской зенитной ракетой в районе Свердловска, а его пилот Пауэрс благополучно опустился вниз на парашюте и был пленен, о чем Хрущев официально объявил 7 мая.

В итоге советско-американские отношения в очередной раз претерпели кризис, который стал причиной отмены международной встречи с участием руководителей СССР, США, Великобритании и Франции, которая должна была состояться в Париже 16 мая. Пилот сбитого U-2 оставался в СССР в заключении до 19 февраля 1962 года, когда его обменяли на советского разведчика Вильяма Фишер, который был известен под именем Рудольфа Абеля.

Всего за 4 года выполнения полетов над территорией СССР самолеты-разведчики U-2 сфотографировали 3 млн. 370 тыс. кв. метров советской территории или примерно 15% обшей площади страны. Всего было отснято 392 тыс. метров пленки, которая до сих пор хранится в архивах ЦРУ. Ценность данного самолета подтверждается хотя бы тем, что в 1962 году именно они подтвердили подготовку стартовых позиций для советских баллистических ракет на Кубе. В настоящее время современные модификации самолета «U-2S» и «TU-2S» продолжают находиться на вооружении американских ВВС. Предполагается, что они будут выведены из эксплуатации лишь к 2023 году. Также продолжается проектирование нового поколения радара Astor,
который используется на данных самолетах-разведчиках.

ЗРК С-75 «Двина»

ЗРК С-75 «Двина» (по кодификации НАТО – SA-2 Guideline) – советский подвижный зенитный ракетный комплекс. Главным разработчиком ЗРК являлось НПО Алмаз (генеральный конструктор А. А. Расплетин), а разработчиком ракеты – МКБ «Факел» (генеральный конструктор П. Д. Грушин). Комплекс был принят на вооружение в 1957 году. ЗРК С-75 мог уничтожать цели на дальности до 43 км, в диапазоне высот от 0,5 до 30 км, обладавших скоростями до 2 300 км/ч. Начиная с момента принятия на вооружение, данный комплекс постоянно совершенствовался. Последние его модификации способны уничтожать цели, летящие со скоростью до 3 700 км/ч.

ЗРК С-75 в ряду отечественных средств ПВО занимает особое место, именно этот комплекс стал первым перевозимым. Он первым в мире принял участие в реальных боевых действиях и открыл счет сбитым самолетам противника. Именно с комплекса С-75 начались поставки отечественных средств ПВО за рубеж. ЗРК-75 стал наиболее применяемы комплексом за историю войск ПВО во всем мире. Данный комплекс в различных модификациях состоял на вооружении более чем 40 стран. За все время его выпуска было экспортировано порядка 800 дивизионов данного комплекса. Также С-75 производился в КНР по лицензии, где назывался Хунци-1 (HQ-1) и Хунци-2 (HQ-2).

Во многом первоначальный успех комплекса связан с его основным – зенитной ракетой, которая была спроектирована в КБ Грушина. Выбор основных технических решений по ЗУР, получившей обозначение 1Д, во многом был определен обликом радиоэлектронной части ЗРК С-75. К примеру, использование узконаправленной антенны передачи команд на ракету, жестко связанной с блоком ориентируемых на воздушную цель основных антенн станции наведения, предопределило использование наклонного старта ракеты с разворачиваемых в сторону цели ПУ.

Для осуществления такого старта ракета должна была обладать очень хорошей начальной тяговооруженностью, которую ей мог обеспечить лишь твердотопливный ракетный двигатель (РДТТ). Напротив, при относительно длительном последующем полете до цели требования к значениям тяги были на порядок меньше. К тому же здесь требовалась высокая экономичность двигателя. В те годы этим условиям отвечал только жидкостный ракетный двигатель (ЖРД). Так было принято решение об использовании двухступенчатой схемы ракеты, которая была оснащена РДТТ, работающим на старте, и ЖРД, который работал на маршевом участке. Данная схема позволяла обеспечить ракете высокую среднюю скорость, а значит и возможность своевременно поразить воздушную цель.

Для того чтобы определиться с аэродинамической схемой ракеты, конструкторы создали оригинальные методы расчетов. Они учли требования эффективной работы системы стабилизации, необходимой маневренности ракеты (допускалось применение радиокомандной системы наведения на цель) и контура управления, а также получения минимального аэродинамического сопротивления. В результате этого впервые в СССР для ЗУР была использована нормальная аэродинамическая схема. Одновременно с этим в передней части зенитной ракеты установили дестабилизаторы, которые увеличивали ее маневренность, а также позволяли регулировать запас ее статической устойчивости во время процесса доводки.

Применение нормальной схемы позволило на практике реализовать более высокие аэродинамические характеристики в сравнении со схемой «утка». Для такой схемы даже не было необходимости использовать элероны – управление ЗУР по крену осуществлялось с помощью дифференциального отклонения рулей. В свою очередь, достаточная статическая устойчивость и высокая тяговооруженность зенитной ракеты на стартовом участке обеспечили задержку управления по рысканию и тангажу вплоть до отделения ускорителя. В то же время для предотвращения неприемлемого ухода осей бортовых приборов на стартовом участке была обеспечена стабилизация ракеты по крену. Для этого расположенная в одной из плоскостей пара консолей стабилизаторов имела элероны.

ЗРК состоял из РЛС наведения, двухступенчатой зенитной ракеты, а также 6 пусковых установок, средств электропитания и транспортно-заряжающих машин. Именно из ЗРК С-75 был сбит самолет-разведчик U-2. 1 мая 1960 года американцы решили пролететь над Красной площадью во время первомайского парад. Самолет под управлением Пауэрса шел со стороны Средней Азии. При этом за самолетом неотрывно следила радиолокационная система ПВО СССР, о маршруте его полета докладывали лично Н. С. Хрущеву прямо на трибуну мавзолея. Под Свердловском самолет вошел в зону действия ЗРК и был сбит. На его перехват были поднята пара истребителей МиГ-17. По несчастливому стечению обстоятельств один из этих самолетов также был сбит ракетой комплекса С-75, при этом летчик погиб.

Комплекс С-75 сыграл очень важную роль в становлении и развитии всех управляемых ракетных средств ПВО СССР. Он стал единственным в мире комплексом ЗРК, который успешно выполнял функцию обеспечения противовоздушной обороны во время ведения крупномасштабных боевых действий (Вьетнам, Египет). В настоящее время, как и самолет U-2, он продолжается оставаться на вооружении ряда государств.

Источники информации:
-http://vybory.org/articles/662.html
-http://www.mkonline.ru/2006-09/2006-09-11.html
-http://cris9.narod.ru/srk_s75.htm
-http://ru.wikipedia.org

Фильм рассказывает о разработках российских ученых, направленных на противостояние американским истребителям-шпионам. Одним из выдающихся конструкторов, создавшим лучшую в мире систему противовоздушной обороны, используемую позднее во многих горячих точках мира, был Петр Грушин, имя которого долгие годы было засекречено. Именно его ракетой в мае 1960 года под Свердловском был сбит сверхвысотный разведывательный самолет Локхид "У-2", считавшийся недосягаемым. Еще один самолет "У-2" был сбит ракетой Грушина над Кубой, в разгар Карибского кризиса. Впервые в мире ракетой Грушина была сбита баллистическая ракета. В США повторили подобное только через 23 года. Аналогов разработкам Грушина нет до сих пор.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

1 мая 1960 года американский самолет-разведчик Lockheed U-2, пилотируемый летчиком Фрэнсисом Пауэрсом (Francis Powers), нарушил воздушное пространство СССР и был сбит в районе города Свердловска (ныне Екатеринбург).

Это был далеко не первый полет, совершенный U-2 над территорией СССР. Этот самолет, высота полета которого составляла 20-24 километра , идеально подходил для шпионских целей, поскольку был недосягаем ни для истребителей, ни для зенитчиков.

Летая на такой высоте в стратосфере, такие самолеты могли фотографировать интересующие их объекты, причем качество фотографий позволяло разглядеть даже номера на самолетах, стоящих на аэродромах.

Техническое превосходство этого высотного разведчика над всеми другими машинами подобного типа позволило американцам в течение нескольких лет безнаказанно совершать полеты над особо важными объектами на территории СССР. За неуязвимость для средств противовоздушной обороны в Соединенных Штатах U-2 нарекли Dragon Lady ("Леди Дракон").

Пилоты, участвовавшие в разведывательных полетах, выступали в качестве "гражданских" лиц без каких-либо документов, сами же самолеты, отправлявшиеся на "дело", не имели опознавательных знаков.

Попытки перехвата американских высотных разведчиков, нарушавших воздушное пространство СССР, предпринимались неоднократно советскими истребителями МиГ-19, но разница в высоте полета не позволяла им сбить нарушителя.

Ситуация изменилась 1 мая 1960 года . Рано утром в этот праздничный для советских граждан день самолет-разведчик U-2 под управлением старшего лейтенанта ВВС США Френсиса Пауэрса вылетел с базы Пешавар (Пакистан) в сторону границы СССР с очередным разведывательным заданием — операция "Оверфлайт" (Overflight — "Перелет"), целью которой была фотосъёмка военных и промышленных объектов и запись сигналов советских радиолокационных станций.

Маршрут полета пролегал через территорию Афганистана, значительную часть территории СССР — Аральское море, Свердловск, Киров и Плесецк — и завершался на авиабазе Будё в Норвегии.

Чтобы не выдать себя, пилоту строжайше запретили поддерживать радиосвязь и с аэродромом в Пешаваре, и с американской базой в Инджирлике (Турция). Пауэрс пересек советскую границу в 5.36 по московскому времени юго-восточнее города Пянджа (с 1963 года — Кировабад, Таджикистан) и с этого момента постоянно сопровождался радиолокационными станциями (РЛС) войск противовоздушной обороны (ПВО) СССР. Но раз за разом попытки перехватить U-2 заканчивались неудачей. Пауэрс уже миновал Тюратам (полигон Байконур, Казахстан), прошел вдоль Аральского моря, оставил позади Магнитогорск и Челябинск, почти подошел к Свердловску, а ПВО не могло с ним ничего сделать — самолетам не хватало высоты, а зенитные ракеты наземного базирования почти нигде еще не стояли.

Когда Пауэрс приблизился к Свердловску , с находящегося неподалеку аэродрома Кольцово был поднят случайно оказавшийся там высотный истребитель-перехватчик Су-9, у которого практический потолок до 20 километров. Но у самолета отсутствовало вооружение, так как его перегоняли с завода к месту службы, а летчик был без высотно-компенсирующего костюма. Поэтому пилоту было приказано уничтожить американский самолет-разведчик тараном. Однако из-за ошибок оператора наведения и отказа бортовой радиолокационной станции таран не состоялся. Летчик смог сделать только одну попытку из-за нехватки топлива, так как на такую высоту Су-9 мог подняться только на полном форсаже.

После неудачной попытки тарана с аэродрома под Свердловском были два МиГ-19 под управлением капитана Бориса Айвазяна и старшего лейтенанта Сергея Сафронова. Американский самолет-шпион уже пробыл в воздушном пространстве Советского Союза больше трех часов, зайдя на глубину 2,1 тысячи километров от границы. Он сфотографировал закрытый "атомный" город Челябинск-40. На расстоянии 30 километров к юго-востоку от Свердловска Пауэрс изменил курс, повернув на 90 градусов. Его следующей целью был Плесецк.

В это время U-2 вошел в зону действия ракетного дивизиона, на вооружении которого стояли зенитные ракетные комплексы С-75, принятые на вооружение в конце 1950-х годов и способные поражать цели на высоте более 25 километров.

В 8.53 первая выпущенная ракета ЗРК С-75 подошла к U-2 сзади, но радио-взрыватель сработал преждевременно . Взрыв оторвал хвостовую часть самолета, и машина, клюнув носом, стала падать. Пилот Пауэрс не стал использовать катапультное кресло.

Позже он утверждал, что в нем находилось взрывное устройство, которое должно было сработать при катапультировании, чтобы самолет не попал в руки противника. Пауэрс, дождавшись высоты, когда можно было дышать без кислородного прибора, выбрался из разваливающегося на части самолета и выпрыгнул с парашютом.

После того, как U-2 рассыпался в воздухе, оператор РЛС принял отвалившиеся обломки за выпущенные противником радиолокационные помехи. В горячке боя никто не мог понять, попала ракета в цель или у нее сработал самоликвидатор, уничтожен нарушитель или нет, и сколько вообще целей в воздухе. Потому было решено работать по U-2 дальше, и соседний дивизион ЗРК С-75 дал залп по цели. Одна из ракет второго залпа едва не поразила Су-9.

Под этот же ракетный залп попали два истребителя МиГ-19, преследовавшие нарушителя. Машину Сергея Сафронова сбили, летчик погиб, а его напарнику, успевшему заметить идущую к его самолету ракету, в пикировании удалось выйти из-под удара.

Пауэрс приземлился недалеко от уральской деревушки, где его и взяли в плен местные жители. Позже летчика доставили вертолетом на аэродром под Свердловском, а затем отправили в Москву.

Обломки U-2 были разбросаны на огромной площади, но почти все собраны — в том числе найдены относительно хорошо сохранившиеся передняя часть фюзеляжа с центропланом и кабиной летчика с оборудованием, турбореактивный двигатель и хвостовая часть фюзеляжа с килем. Почти на всех узлах и агрегатах стояла маркировка американских фирм, а разведаппаратура, блок подрыва самолета и личное оружие пилота неопровержимо свидетельствовали о военном предназначении самолета. Позднее в московском Парке культуры и отдыха имени Горького была организована выставка трофеев.

После распространения информации об уничтожении U-2 американцы, думая, что никаких улик не сохранилось, вообще отрицали сам факт преднамеренного нарушения границы. Затем было заявлено, что пилот заблудился. Но советская сторона опровергла это заявление, предоставив доказательства в виде обломков самолета и показаний самого пилота.

Американской администрации пришлось признать, что ее разведывательные самолеты продолжают облетать на большой высоте советскую территорию для мониторинга военных приготовлений (раньше Вашингтон это отрицал). В результате не состоялся саммит в Париже (Франция), на котором планировалось обсудить ситуацию в разделенной Германии, возможность контроля над вооружениями, запрещения ядерных испытаний и ослабление напряженности между СССР и США. Был отменен намеченный на июнь 1960 года визит президента США Дуайта Эйзенхауэра в Москву.

Военнослужащие, отличившиеся в операции по уничтожению самолета-шпиона, . Ордена и медали получил 21 человек, ордена Красного Знамени были удостоены старший лейтенант Сергей Сафронов и командиры зенитных ракетных дивизионов.

Военная коллегия Верховного суда СССР в августе 1960 года приговорила Пауэрса к десяти годам лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме по статье "шпионаж", но в заключении американский летчик провел всего 108 дней. В феврале 1962 года в Берлине Пауэрса обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля (настоящее имя — Вильям Фишер) — согласно достигнутой правительствами СССР и США договоренности.

После возвращения в США пилота в следственной комиссии, проверке на детекторе лжи. Он был полностью реабилитирован. В октябре 1962 года Пауэрс закончил свою карьеру в Центральном разведывательном управлении и перешел на работу в фирму Lockheed, где проводил летные испытания U-2. В 1970 году после того, как он написал книгу воспоминаний "Операция "Оверфлайт", вызвавшую неудовольствие многих руководителей разведки США, летчика уволили. После этого он начал летать на вертолете, сначала в качестве "зеленого патруля", а затем в агентстве радиотелевизионных новостей в Лос-Анджелесе. В августе 1977 года он погиб при крушении пилотируемого им вертолета, когда возвращался со съемок тушения пожара в Санта-Барбаре.

В 2011 году ВВС США посмертно наградили Фрэнсиса Пауэрса Серебряной звездой за "мужество, проявленное им во время жестоких допросов советскими следователями" и несгибаемость перед лицом "обманов, интриг, оскорблений и угрозы смерти". С прошением о рассмотрении возможности награждения Пауэрса в ВВС обратился сын летчика, основатель музея "холодной войны" в штате Виргиния (США).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Кто такой Пауэрс

Традиционно считается, что Фрэнсис Гэри Пауэрс (Francis Gary Powers) родился 17 августа 1929 года в городе Дженнингсе, штат Кентукки, в семье шахтёра Оливера Ўинфреда Пауэрса и его жены Иды Мелинды, урождённой Форд. Френсис был вторым ребёнком по счёту, но единственным мальчиком из шестерых детей.

Поступив в Air Force в 1952 году, он сначала летал на B-52, затем пересел на F-84, но в январе 1956 года его пригласили в ЦРУ, женили на Барбаре Мур (Barbara Moor), и уже в мае он начал тренировочные полёты на самолётах U-2, который, естественно, не следует путать с нашим У-2 конструкции Поликарпова. После прохождения курса спецподготовки Пауэрса отправили на военную базу Инджирлик в Турции военную авиационную базу, расположенную вблизи города Аданы. По заданию командования подразделения «10-10» Пауэрс с 1956 года систематически совершал на самолёте U-2 разведывательные полёты вдоль границ Советского Союза с Турцией, Ираном и Афганистаном.

За выполнение разведывательных заданий ему был установлен ежемесячный оклад в сумме 2500 долларов, в то время как средняя зарплата в США в 1960 году составляла 333 доллара и 93 цента, а средняя зарплата пилота в Air Force равнялась семистам долларам. Средний автомобиль тогда стоил тогда 2200 баксов, Корвет продавался за $3631, а литр бензина стоил 6,6 цента. Правда, у нас этот Пауэрс не смог бы купить на свою зарплату даже Горбатый Запорожец: у нас его 2500 долларов в 1960 году поменяли бы на 10 тысяч рублей, а ЗАЗ-965, как раз появившийся в этом году, стоил 18 тысяч деньгами до реформы 1961 года.

Самолёт Пауэрса

Самолёт-разведчик U-2, способный летать на высоте в 70 тысяч футов (21336 м), был создан в 1955 году благодаря усилиям его конструктора Кларенса Леонарда Джонсона. Кроме Самого Джонсона никто до последнего момента не верил, что создаваемое им техническое угробище вообще когда-нибудь полетит, но уже с февраля 1956 года U-2 совершал разведывательные полёты. U-2 был облегчен настолько, что это сказалось на его прочности. Высотный разведчик был оборудован тандемным шасси велосипедного типа и вспомогательными стойками под крылом, которые отделялись при взлёте. Вспомогательные стойки крепились к крылу втулкой с тросом, другой конец оного держал техник, который при взлёте бежал рядом со стартующим самолётом, затем выдёргивал втулку тросом, и стойка с колесом отваливались. Приземлялись U-2 при встречном ветре, как на планере, и балансировали до полной потери скорости.

U-2 серии А, точно такой же, как тот, что упал у деревни Поварня под Свердловском

На своей рабочей высоте U-2 мог летать только с одной определённой скоростью – если она снижалась на 8 км/ч, самолёт сваливался в штопор, а если на те же восемь повышалась, начинался флаттер, который почти мгновенно разрушал столь непрочную конструкцию.

Летя восемь часов в высотном костюме и гермошлеме, пилот не мог ни поесть, ни попить, ни помочиться, ни даже почесать нос.
Но в довершение всех трудностей из-за полулежащего положения пилот не видел взлётно-посадочной полосы, и рядом со взлетающим или садящимся самолётом ехал спортивный автомобиль, из которого командир авиаотряда «10-10» диктовал пилоту, что ему делать в тот или иной момент.

Конструктор Джонсон у своего детища

4 июля 1956 года состоялся первый полет над СССР. Вылетев из Висбадена, U-2 прошёл над Москвой, Ленинградом и Балтийским побережьем. Одним из объектов съемки был авиазавод в Филях, где тогда выпускались бомбардировщики Ту-4. Именно U-2 выявил местоположение Байконура и вскрыл кольцо ракетного ПВО Москвы.

Считается, что сбить U-2 наши тогдашние ПВО не могли. Но нам-то известно, что комплекс С-75 Двина был принят на вооружение ещё в декабре 1957 года. Просто до определённого момента Хрущёв, которого американцы в 1955 году в Женеве заставили сократить армию, разрешить аборты и осудить деятельность Сталина (См.: Женевская капитуляция Хрущёва), старался не ссориться с американцами и наоборот наладить с ними хорошие отношения.

Когда сбили Пауэрса

Это было 1 мая 1960 года. В тот роковой для себя первомайский день Пауэрс, взлетев не с родного Инджирлика, а вылетев из пакистанского Пешевара (33.9944°С.Ш. 71.5289°В.Д.), выполнял над СССР обычный для тех времён разведывательный полёт на самолёте с заводским номером 360 и бортовым 56-6693. Целью полёта была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись сигналов советских радиолокационных станций. Предполагаемый маршрут полёта начинался на военно-воздушной базе в Пешаваре, проходил над территорией Афганистана, над территорией СССР с юга на север на высоте 20000 метров по маршруту Сталинабад - Аральское море - Свердловск - Киров - Архангельск - Мурманск и завершался на военной авиабазе в Будё, Норвегия. Пилотируемый Пауэрсом U-2 пересёк государственную границу СССР в 5:36 по московскому времени в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада, Таджикской ССР, на высоте 20 км.

Решение сбить нарушителя ракетой было принято уже после того, как стало понятно, что советские истребители Су-9 и даже новые МиГ-21, поднятые по тревоге, не могут перехватить недоступную для них сверхвысотную цель. В этом состоял определенный риск: попадать нужно было быстро и желательно сразу, пока самолет еще не покинул Свердловскую область и находился в поле зрения ракетчиков. Далее U-2 уходил на север и становился практически недоступным для тогдашних систем ПВО, которые в 1960 году еще не могли покрыть всю территорию страны.

С-75

Где сбили Пауэрса

Пауэрс был сбит в тот момент, когда его U-2 пролетал над деревней Поварня, ныне входящей в Белоярский городской округ Свердловской области. Первая выпущенная ракета ЗРК С-75 попала в заднюю часть самолета U-2, разрушив двигатель, хвостовую часть и оторвав крыло. Любопытно, что ракета ЗРК С-75 «Двина» была выпущена по U-2 уже вне зоны эффективного поражения целей при стрельбе вдогонку и говорят, что именно это и сохранило жизнь Пауэрсу. Тем не менее, для гарантированного поражения было выпущено 7-8 ракет. В результате одной из ракет был случайно сбит советский истребитель МиГ-19, который летел ниже, не имея возможности подняться на высоту полета U-2. Пилот советского самолета, старший лейтенант Сергей Сафронов, погиб и посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Самолёт Пауэрса упал на северной окраине Поварни. Вслед за самолётом местные колхозники у соседней деревни Косулино обнаружили буквально свалившегося с неба Пауэрса и привезли его в воинскую часть капитана Воронова. Там у Пауэрса изъяли пачки советских денег образца 1947 года, золотые монеты, а чуть позже туда же доставили и сумку, которая упала в другом месте. Двигатель Pratt&Whitney J57-P-37A потом нашли в четырёх километрах северо-западнее места падения фюзеляжа.

Об успешном перехвате американского самолета-разведчика в воздушном пространстве СССР люди узнали от первого лица страны. Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета министров СССР Никита Сергеевич Хрущев сообщил об этом в докладе на открывшейся 5 мая 1960 года в Москве сессии Верховного Совета СССР. В США факт умышленного нарушения границ СССР вначале отрицали. После распространения информации о сбитом U-2 президент США Дуайт Эйзенхауэр сделал официальное заявление о том, что никакой шпионской миссии не было и в помине, а пилот просто делал облет приграничных с СССР территорий и заблудился. Однако, советская сторона опровергла это заявление, представив неопровержимые доказательства: разведывательную фотоаппаратуру, уже сделанные снимки и показания самого Паэурса.

U-2

Через несколько дней после заявления Хрущева США признали факт шпионажа. Разразился страшный международный скандал. Хрущев отменил свой визит в США, намеченный на 16 мая. Президент США Дуайт Эйзенхауэр в ответ отменил свой официальный визит в СССР. Сорвалось парижское совещание руководителей четырех великих держав – СССР, США, Франции и Великобритании.

Суд над Фрэнсисом Гэри Пауэрсом начался 17 августа 1960 года. Два дня спустя Военной коллегией Верховного суда СССР Паэурс был приговорен по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы с отбыванием первых трёх лет в тюрьме. Почти два года американский пилот отсидел во Владимирском централе, но 21 месяц спустя, в 1962 году, СССР обменял его в Берлине на советского разведчика Рудольфа Абеля, отбывавшего тюремное заключение в ФРГ.

Вскоре после возвращение Паэурс оказался под следствием: руководство ЦРУ подозревало пилота в том, что он раскрыл русским секретные сведения. Об этом косвенно говорило то, что Паэурс не уничтожил самолет в воздухе после попадания ракеты и не покончил с собой (с помощью специальной отравленной иглы). К тому же по инструкции Паэурс должен был воспользоваться катапультируемым креслом системы аварийного покидания самолета, однако не сделал этого, и на большой высоте, в условиях беспорядочного падения машины выпрыгнул с парашютом. По некоторым данным, в процессе исследования обломков U-2 было обнаружено наличие в системе катапультирования взрывного устройства большой мощности, команда на подрыв которого выдавалась при попытке катапультирования.

Обломки самолёта Пауэрса, хранящиеся в Центральном музее Вооружённых сил в Москве

Однако буквально через месяц Сенат США снял с пилота все подозрения. Паэурс проработал до 1970 года в фирме «Локхид» летчиком-испытателем. После он стал радиокомментатором на радиостанции KGIL, а затем пилотом вертолета в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе. 1 августа 1977 года, пилотируя вертолет, он погиб вместе с оператором телекомпании в авиакатастрофе при не совсем ясных обстоятельствах, возвращаясь со съемок тушения пожара в окрестностях Санта-Барбары. Вероятной причиной падения вертолета стал недостаток топлива. Несмотря на фиаско своего разведывательного полета на U-2, сделавшего его знаменитым, Паэурс в 2000 году был посмертно награжден за него. Его сын получил Медаль военнопленного, Крест за выдающиеся летные заслуги и Памятную медаль национальной обороны.

Что же касается советской ракеты ЗРК С-75, то она стала одним из самых успешных произведений советских ракетчиков. Благодаря ей, понесенные американской авиацией потери во времена вьетнамской войны стали одним из решающих факторов, вынудивших США уйти из Вьетнама. Помимо успешного поражения самолета Паэурса под Свердловском, в числе самых первых побед С-75 – поражение тайваньского самолета-разведчика RB-57D американского производства в районе Пекина (7.10.1959 г.), американских самолетов-разведчиков U-2 «Локхид» в Китае (сентябрь 1962 г.), над Кубой (27.10.1962 г.). В 1960 годы в борьбе с разведывательными самолетами U-2 «Локхид» и тайваньскими беспилотниками С-75 уничтожили около восьми летательных аппаратов. ПВО Вьетнама с модернизированными С-75 в период с 1965 по 1972 годы в первый же день применения (25.07.1965 г.) сбили три американских самолета. С помощью ЗРК С-75 различных модификаций было сбито несколько самолетов в индо-пакистанских конфликтах, разведывательный RB-57F американских ВВС над Черным морем (декабрь 1965 г.) и более 25 самолетов в ходе арабо-израильских войн. Он использовался в боевых действиях в Ливии (1986 г.), Анголы против ЮАР, для борьбы с самолетами-разведчиками SR-71 над КНДР и Кубой.

Именно успехи С-75 заставили американцев в свое время существенно снизить разведывательную активность своих ВВС над СССР. Хотя сами шпионские полеты самолетов США продолжались, но уже гораздо реже и без прежней наглости – последний сбитый самолет-разведчик ЕС-121 с 30 членами экипажа, из которых 2 погибли и 28 пропали без вести, был сбит 15 апреля 1969 года.

Американский высотный самолёт-разведчик.

Практический потолок 20 км

Максимальная скорость (км/ч) 850

Дальность полета 3 500 км (1955 г.) 9 600 км (1995 г)

Разведчик U-2 считался неуязвимым до 1 мая 1960 года, когда во время очередного полёта над Советским Союзом этот самолёт был сбит ракетой класса «земля - воздух». Это был последний полет U-2 над СССР

1 мая 1960 года U-2, пилотируемый Ф. Пауэрсом, сбит в районе Свердловска расчётом С-75. Лётчик покинул самолёт и после приземления был задержан.

Ценность самолета U-2 была подтверждена в 1962 году, когда эти самолеты обнаружили подготовку стартовых позиций баллистических ракет на Кубе, а уязвимость подтверждена, когда во время очередного облёта Кубы U-2 под управлением Р. Андерсона был сбит первой же ракетой расчёта С-75 майора И. Герченова.

Эти самолеты-призраки бороздили воздушное пространство Советского Союза в самых его глубинных районах. Пилоты черных монопланов через зоркие объективы рассматривали секретнейшие оборонные и военные объекты в Сибири и Средней Азии, в Центральных районах и Закавказье, в Прибалтике и на Дальнем Востоке. Они были уверены в полной безнаказанности, ибо полеты проходили в стратосфере. Сам всемогущий Ален Даллес был уверен, что в мире нет таких истребителей и ракет, которые могли бы достать его самолеты-призраки. В это верил и президент Дуайт Эйзенхауэр. Но с этим не мог согласиться Никита Хрущев.

Ракетный комплекс С-75

Дальность поражения до 43 км.

Диапазон высот поражения целей 0,4 - 30 км

Максимальная скорость поражаемых целей до 2300 км/ч

Принят на вооружение в 1957 г.

Существовали варианты ракет, снаряжавшихся ядерной боевой частью.

1 мая 1960 г. самолет-шпион Локхид U-2 был сбит боевым расчетом ЗРК С-75 из дивизиона, которым в тот момент командовал майор Михаил Воронов.
Однако мало кто знает о участии в операциях по перехвату U-2 наших летчиков-истребителей. Сегодня мы раскрываем эту тайну.
4 июля 1956 года U-2 совершил первый полет над СССР. Он стартовал с американской авиабазы в Висбадене (Федеративная Республика Германия) и произвел полет над районами Москвы, Ленинграда и Балтийского побережья. В отчете о полете сказано, что он "прошел над двумя наиболее серьезно обороняемыми районами в мире. Полет был удачен. Советская система ПВО не открыла огня". Фотографии, сделанные фотокамерами с фокусным расстоянием в 90 сантиметров, поражали специалистов качеством изображения. "Детали были видны настолько четко, - вспоминали позже специалисты, - что можно было прочесть хвостовые номера на бомбардировщиках".
В июле подразделением "10-10", что дислоцировалось в Висбадене, проведено 5 разведывательных полетов над СССР, самолеты вторгались на высоте свыше 20.000 метров. Были вскрыты многие элементы системы советской ПВО, принципы ее действия, установлены аэродромы истребителей-перехватчиков, позиции зенитной артиллерии, радиолокационных станций. Были запечатлены другие важные оборонные объекты СССР, в частности, базы Военно-Морского флота.

Вспоминает бывший военный летчик Василий Пикалин (1991 год)
"Утром 5 июля 1956 года мы настраивались на командирскую подготовку. Дело в том, что наш 15-й истребительный авиационный Оршанский полк имени Ф.Э. Дзержинского (первый авиационный полк в РККА), дислоцировавшийся на аэродроме Румбула под Ригой, в конце 1955 года приступил к освоению сверхзвукового истребителя МиГ-19.

Фронтовой истребитель/истребитель-перехватчик МиГ-19

Максимальная скорость: 1400 км/ч
Практическая дальность: 2000 км
Практический потолок: 15 600 м
Время набора высоты 15000 м за 2,6 мин
Максимальная взлётная масса: 8832 кг

Принят на вооружение в 1955 г

Первым самолет начал осваивать руководящий состав дивизии и полка. Я был ведомым у заместителя командира дивизии полковника Пирогова, а потому по программе шел на 2-3 упражнения впереди своих сослуживцев.
Так как к 5 июля учебная программа не была завершена, то боевое дежурство полк не нес. Самолеты находились на постоянных стоянках - без подвесных баков. Словом, повторюсь, мы готовились к плановым учебным полетам. Но мне день подарил более сложное испытание. Когда я завтракал в полковой столовой, меня вызвали из помещения. По приказу командира полка полковника Есина на его машине доставили на стоянку, где находился мой самолет. Меня поразило следующее: МИГ был уже готов к вылету, возле него лежали высотнокомпенсирующий костюм и парашют.
Решением командующего армией создана специальная группа для перехвата самолетов-нарушителей. Старший группы -штурман дивизии майор Галушкин, я - как основной исполнитель и капитан Скрипченко. Дежурство мы должны были нести на аэродроме литовского города Кеденяй. Для более эффективного управления нашей группой КП "Дуб" кроме" радиосвязи установил с нами проводную. Схема действий предполагалась следующая. Наводить предполагалось только меня, все остальные самолеты должны быть на земле, так легче управлять. Еще один самолет на перехват должны были направить ВВС Прикарпатского округа. Поясню, что самолет-нарушитель 5 июля прорвался в воздушное пространство СССР на границе раздела ответственности между Прибалтийским и Прикарпатским военными округами. Так вот задействовать планировалось всего два самолета. 5-го было установлено, что нарушитель шел где-то на высоте 20.000 метров, а практический потолок МиГ-19 - 17.800 метров. Мне ставилась задача выйти на высоту 20.000 метров за счет так называемой динамической горки, т.е. самолет после разгона должен был совершить как бы прыжок.
6 июля ранним утром нам сообщили, что над ФРГ совершает полет высотный самолет. Вполне возможно, он пойдет в нашу сторону. Так оно и оказалось. При подлете высотного самолета к Бресту, я был поднят на его перехват. Погода, как хорошо помню, - безоблачная, видимость - отличная. После набора высоты 12.500 метров (высота включения форсажа) с курсом 180 градусов меня стали наводить на "нарушителя", следующего на такой же высоте и противоположным курсом. Вскоре я увидел однотипного "нарушителя" с выкрашенным в красный цвет носом. Оказалось, что 6-го июля в Прикарпатский военный округ с Кубани пришли МиГ-19, и один из них послали на перехват. Вот нас и навели друг на друга. А настоящий нарушитель спокойно прошел над нами в сторону Москвы. Затем, как нам говорили, - на Ленинград, а далее в какую-то скандинавскую страну.
Через день, 8 июля, мне пригнали новый самолет, у моего двигатели практически выработали свой ресурс. К полудню в Кеденяй прилетел командующий армией. Генерал-лейтенант Миронов сообщил: есть решение Генерального штаба наводить на цель только один самолет, мол, основная задача ляжет на вас, Пикалин. Правда, 8-го все было тихо. Но 9 июля многое повторилось из того, что произошло 6-го. Из ГДР, из Группы советских войск в Германии, поступила информация: высотный самолет, движется в направлении СССР. По команде с КП "Дуб" я взлетел с курсом 180 градусов и набрал высоту 12.500 метров, после чего меня развернули на курс - 270 градусов. Самолет-нарушитель в это время пролетал Брест. По истечении некоторого времени новая команда: "Разворот вправо с углом 30 градусов до команды". Тут же мне передали информацию: "Нарушитель находится на удалении 6 километров, высота - 16.000-16.500 метров". Можно было уверенно провести перехват. Меня развернули на 60-70 градусов и передали команду: "Включить форсаж". Я приготовился к атаке.
Но... После включения форсажа, примерно секунд через 15-20, произошел взрыв. Красного цвета лампочка на табло известила - "пожар левого двигателя", он стал как раз резко уменьшать обороты. О случившемся я доложил на КП и развернулся влево на 45-50 градусов, чтобы убедиться визуально, есть ли признаки пожара. Когда убедился, что за самолетом стелется бурый дым, я перекрыл пожарный кран левого двигателя. Сигнальная лампочка погасла, прекратился и дым. Самолет-нарушитель опять безнаказанно пролетел в сторону Москвы, ведь в воздухе, кроме моего, истребителей больше не было. Погода в тот день была отличная, ни облачка, и, видимо, летчик U-2 сфотографировал все, что ему поручили... Прилетевшая из штаба армии комиссия установила - пожар произошел после включения форсажа из-за плохой сварки отводящей трубки от магистрали высокого давления. Топливо поступало в виде эмульсии в пространство между двигателем и фюзеляжем.
Когда U-2 возвращался, на его перехват с аэродрома Румбула были подняты наиболее подготовленные летчики нашего полка. Это командир эскадрильи майор Соколов, командиры звеньев капитаны Коренев и Капустин. Безрезультатно: первый произвел посадку на аэродроме Шауляй, второй - в Польше. Капитан Капустин не дотянул до взлетно-посадочной полосы аэродрома Кеденяй метров 500. Отвернул влево на луг, при посадке протаранил стадо овец и на довольно высокой скорости врезался в разрушенную домовую постройку. Сломал самолет. Сам Капустин остался жив, но стал инвалидом - повредил позвоночник.
Позже был проведен разбор нарушений воздушных границ страны. Командующий армией передал, что Никита Сергеевич Хрущев сказал, что летчик, который собьет высотный самолет-нарушитель, тут же будет представлен к званию Героя Советского Союза, а в материальном плане получит все, что захочет. Было передано и решение министра обороны о том, что такому пилоту сразу же будет присвоено досрочно воинское звание. Я слушал командующего, и меня занимала мысль: как уничтожить нарушителя?.."

Вот исповедь военного летчика полковника в отставке Василия Ивановича Пикалина. Она - наглядное подтверждение тому, что первые попытки пресечь полет высотного самолета положительного результата не принесли. Кстати, сегодня известно, что летчики U-2 знали, что их неоднократно пытались перехватить советские летчики на самолетах МиГ-17 и МиГ-19. Причем знали и то, что за счет динамической горки последний мог в определенных ситуациях достать их. Но пилоты U-2, когда замечали атаку, обыкновенным разворотом уводил из зоны перехвата МИГа.
Однако назвать полеты U-2 воздушными прогулками никак нельзя. Летчики U-2 также гибли, также получали тяжелые увечья. Но об этом чуть позже.
Факт вторжения самолетов в воздушное пространство СССР был обнаружен советскими средствами ПВО, и в ноте от 10 июля правительство СССР охарактеризовало нарушения воздушных границ как "преднамеренное действие определенных кругов США, рассчитанное на обострение отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки", и потребовало прекратить провокационные полеты.
На определенное время полеты над СССР были прекращены. Но соблазн получить новые разведывательные данные был настолько велик, что в 1957 году полеты были вновь возобновлены. В 1957-1959 годах над СССР было проведено около 30 полетов. Причем они стали вестись не только с авиабазы в Висбадене, но и авиабаз Инджирлик (Турция), Атсу (Япония) и других аэродромов, в частности, поднимались с Пешавара (Пакистан). Сфера интересов американских спецслужб на этот раз - глубинные районы СССР - Сибирь, Казахстан, Новая Земля, где создавались и испытывались новые виды стратегических вооружений.

Предоставим слово генерал-полковнику в отставке Юрию Вотинцеву - в апреле 1960 года он являлся командиром корпуса ПВО, штаб которого располагался в Ташкенте:
"Событиям, развернувшимся в Средней Азии 9 апреля I960 года, предшествовали интересные факты. Какие? Все по порядку. В 1955 году, после окончания Военной академии Генерального штаба я был назначен заместителем командующего армией ПВО, которая развертывалась для обороны Москвы. Части ее оснащались зенитной ракетной, системой С-25 "Беркут". Кроме "Беркута", армия имела радиолокационные средства дальнего обнаружения, для того времени совершенные. Они тогда находились в 200 километрах от столицы. И вот, в августе 1957-го, один из узлов дальнего обнаружения восточнее Минска, на высоте примерно 20.000 метров засек цель. Она двигалась через Минск на Москву. За несколько десятков километров до зоны поражения зенитными ракетными комплексами развернулась и ушла на Запад.
Перед специалистами встала сложная задача - идентифицировать цель. Она шла, во-первых, на большой высоте. Во-вторых, удивляло то, что цель "проваливалась" - исчезала временами на экране тогда, когда не должна исчезать, то есть "проваливалась", что называется, на ровном месте. Смущала и скорость, которая на отдельных участках резко отличалась от крейсерской самолета и доходила до скорости полета птицы. Эксперты считали, если на экране радара самолет, то он должен упасть в этот момент. Вместе с тем, отметка от цели на экране радара не могла походить на стаю птиц - на такой высоте они не летают. Природное явление? Шар-зонд, что в то время часто запускались западными спецслужбами? Но как тогда понять, что цель дошла до определенной точки, а потом стала двигаться в обратном направлении - на Запад. Вопросов больше, чем ответов. Словом, цель-"невидимка". Авиации, способной работать на высоте 20.000 метров, ни в Военно-воздушных силах, ни в Военно-Морском Флоте не было, проверку "боем" не проведешь.
Командующий объединением генерал-полковник Константин Казаков доложил о наблюдениях локаторщиков начальнику Генерального штаба маршалу Василию Соколовскому и министру обороны маршалу Родиону Малиновскому. В тот же вечер в моем присутствии на командном пункте объединения состоялось совещание - его вел начальник Генштаба. Факт пролета самолета почти до Москвы был взят под сомнение, как и высота полета цели. Но, отмечу, люди, возглавлявшие тогда Вооруженные Силы, были прозорливыми, решительными, способными принимать верные решения. С разрешения политбюро партии последовал приказ: частям нести боевое дежурство со снаряженными боевыми частями и топливом ракетами. Не знаю, были ли замечены Господом Богом или спецслужбами Запада проводимые нами мероприятия - транспортировка ракет, установка их на стартовых позициях и т.д., но попыток приблизиться к Москве "невидимки" больше не предпринимали.
Однако с "невидимками" мне пришлось еще встретиться. В мае 1959-го я возглавил отдельный Туркестанский корпус ПВО - впоследствии корпус ПВО ТуркВО. Части объединения располагались на территории пяти республик. К слову, корпус был слаб по своему составу. В него входило всего два полка истребительной авиации на самолетах МиГ-17 и МиГ-19 и восемь радиотехнических полков и батальонов с РЛС устаревшего парка, типа П-8, Л-10. Это, можно сказать, двухкоординатные станции. Они определяли азимут и дальность до цели, с определением же высоты локаторы справлялись не всегда...
И вот, когда я знакомился с частями корпуса, в авиационном полку (а это был первый полк советских асов в Великую Отечественную) командир подполковник Горюнов рассказал загадочную историю. За 3-4 месяца до моего назначения, где-то в феврале 1959-го, современная, по тому времени станция П-30, единственная, кстати, в части, обнаружила воздушную цель на высоте 20.000 метров. На запросы она не отвечала. Было сделано предположение, что цель вторглась в воздушное пространство СССР. На ее перехват на самолете МиГ-19 был поднят опытный летчик, командир эскадрильи. Он сумел разогнать МиГ и за счет динамической горки вышел на высоту примерно 17,5 тысяч метров. Сообщил, что видит над собой выше на 3-4 тысячи самолет. Но на высоте 17,5 тысяч метров МиГ-19 продержался несколько секунд и стал сваливаться. Понятно, летчик потерял цель из видимости. Потеряли ее вскоре и локаторы, а точнее единственный, который видел - П-30.
Когда пилот приземлился, то доложил результаты своего наблюдения. Он нарисовал самолет, что видел. Крестообразный, с большими крыльями. Об этом сообщили в Москву, в Главный штаб Войск ПВО страны. Оттуда вскоре прибыл с группой специалистов командующий истребительной авиацией генерал-полковник авиации Евгений Савицкий. Москвичи долго беседовали с летчиком, анализировали полученные данные. Итог работы комиссии озадачил весь полк - наблюдения пилота, поднимавшегося на перехват "невидимки", были взяты под сомнение. Савицкий заявил: летчик выдумал, что наблюдал цель при подъеме, дескать, отличиться захотел, заработать награду. Создавалось впечатление, что у комиссии была твердая уверенность - таких самолетов, которые бы могли несколько часов держаться на высоте 20.000 метров, нет в природе..."

...Американская авиабаза Инджирлик, располагавшаяся близ турецкого города Адана, была достаточно известным объектом в мире. Потому в США официально объявили, что здесь будет дислоцироваться и эскадрилья НАСА по изучению погодных условий. Вскоре появились "научно-исследовательские" самолеты. А затем и пилоты с довольно- таки разнообразной подготовкой. Эмиссары Центрального разведывательного управления разъезжали по базам ВВС и вербовали лучших молодых пилотов для новой службы "10-10". Вызывали летчика в штаб и предлагали ему полетать на суперсамолетах. Тут же обещали оклад в три раза выше существовавшего - до 2.500 тысяч долларов в месяц. Многие пилоты соглашались. И только когда они заключали секретный контракт с ЦРУ, им объясняли, что новая работа связана с разведывательной деятельностью. На долю пилотов, прибывших в Инджирлик, выпало самое сложное - "открыть" южную границу Советского Союза.
Впрочем, все по порядку.
Деятельность эскадрильи возможно осталась бы в тайне до сегодняшнего дня, если бы секреты не раскрыл Френсис Пауэрс, чей самолет был сбит 1 мая 1960 года над Свердловском - сам он выбросился с парашютом. Летчик поведал, что проходило в 1956-1957 годах. Пилоты поднимались с аэродрома Инджирлик и летели на восток Турции до города Ван, расположенного на берегу одноименного озера. После этого брали курс на столицу Ирана. Пролетев над Тегераном, направлялись в восточном направлении, проходили возле Каспийского моря. Пролетали затем южнее города Мешхеда, пересекали ирано-афганскую границу и далее - вдоль афгано-советской границы. Поворот неподалеку от Пакистана, и по старому маршруту на аэродром Инджирлик...
9 апреля 1960 года, ближе к рассвету, из одного ангара аэродрома в Пешаваре (Пакистан) выкатили самолет. Под светом фар машин его черное покрытие в восточной ночи отдавало такими неестественными бликами, что даже авиаспециалисты, прибывшие сюда из США давно, морщились от них. U-2 сюда был доставлен ранее, и пилот, которому предстояло совершить сложнейший полет, только мог догадываться, что это сделал кто-то из его сослуживцев с авиабазы Инджирлик. Он уточнил несколько моментов у полковника Вильяма Шелтона, застегнул комбинезон и, ответив на рукопожатие, направился к U-2.
Шелтон проводил его холодным спокойным взглядом. Летчик должен был принести новую славу подразделению "10-10". Провала полковник не ждал. Впрочем, если бы что-то случилось неприятное, то тень в этом случае не пала бы на "10-10" и вообще на его страну. На самолете, как и на комбинезоне летчика, - никаких опознавательных знаков. Планировалось, что пилот мог попасть "в плен" только мертвым. Для этого под его сиденьем находилось три фунта циклониита, что разнесли бы на мелкие кусочки не только машину, но и летчика.
За несколько минут стартовавший U-2 набрал высоту более 18 тысяч метров. Слева был Афганистан, справа в лучах солнца лежал Китай, а впереди - Советский Союз, главный объект изучения, которого страшились многие пилоты "10-10". Летчик ВВС США, завербованный ЦРУ, посмотрел вниз, потом на приборы - U-2 пересекал границу - и установленным сигналом (два щелчка) передал по радиосвязи об этом. Передал и продолжил полет. Чуть позже он включит фотоаппараты и другую разведывательную аппаратуру. Перед ним стояла архисложная задача, пожалуй, труднее, чем позже поставят перед Френсисом Пауэрсом. В чем сложность?
Предстояло пролететь над четырьмя сверхсекретными оборонными объектами Советского Союза - над Семипалатинским ядерным полигоном, находившейся рядом с ним базой стратегических бомбардировщиков Ту-95, полигоном зенитных ракетных войск противовоздушной обороны близ Шары-Шагана и ракетным полигоном близ Тюра-Там, названного позже космодромом Байконур. Вот эти объекты и предстояло осмотреть всевидящим оком фотоаппаратов и другой разведаппаратуры. Первым на намеченном маршруте был Семипалатинский ядерный полигон.
Из материалов расследования факта нарушения Государственной границы СССР:
"9 апреля 1960 года в районе Памира, 430 километров южнее города Андижан, через государственную границу СССР со стороны Пакистана перелетел иностранный самолет. Радиолокационными постами отдельного корпуса ПВО Туркестанского военного округа из-за преступной беспечности нарушитель был обнаружен в 4 часа 47 минут, когда углубился на нашу территорию более чем на 250 километров. Указанный нарушитель вышел к Семипалатинску..."

Документ, казалось бы, вещь неоспоримая, но...
Вот что говорит по этому поводу генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев:
"9 апреля, примерно часов в семь утра по местному времени с КП корпуса оперативный дежурный доложил: РЛС, что была расположена па Иссык-Куле, на высоте 4,5 тысячи метров над уровнем моря, неподалеку от границы засекла цель. Она пересекла границу и пошла строго на Север. С аэродрома мы подняли 4 истребителя МиГ-19, а вот они-то и не обнаружили цели..."
Как же тогда быть с положениями документов, которым неподвластно время? Может быть, Юрия Всеволодовича Вотинцева подвела память? Может быть, случай, происшедший 9 апреля, он отождествляет с первомайским, когда летел Пауэре? "Нет, - уверенно говорит Вотинцев, - я хорошо помню, как мне докладывали об обнаружении цели. Я лично поднимал самолеты на перехват".
Анализ документов, опрос участников тех событий подводит к следующему выводу. Цель могла быть и обнаружена, но ее проводка осуществлялась с провалами, у боевого расчета не было уверенности, что они "ведут" нарушителя гос границы, и на главную сеть оповещения противовоздушной обороны самолет-шпион был выдан с опозданием. А именно - в 4 часа 47 минут по московскому времени, когда тот уже отмахал свыше 200 километров над советской территорией.
Здесь необходимо и такое пояснение. В задержке с выдачей цели на оповещение виноваты и центральные управления Министерства обороны и Главный штаб Войск ПВО страны. Вспомним приезд генерала Евгения Савицкого в Ташкент в феврале 1959 года, когда самолет "невидимка" барражировал в небе советских среднеазиатских республик. Тогда он заявил, что не мог на такой большой высоте (20.000 метров) долго держаться самолет. Понятно, подобный инструктаж военачальника из Москвы не мог не отразиться на действиях боевых расчетов ТуркВО через два месяца. Автор повествования интересовался у участников тех событий, знали ли они о самолете U-2 в то время. "Слышал о нем, - сказал в беседе генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич, - еще до перевода на юг, когда служил в Прибалтике". То же самое говорили и другие летчики, что проходили службу в западных регионах СССР. Слышали... Вот, видимо, слышала и советская военная разведка. А надо было бы подробно знать о самолете, его возможностях.
Конечно, все полеты Локхид U-2 проводились в глубокой тайне, но у Центрального разведывательного управления США шло не все так гладко, и, думается, была возможность для того, чтобы выяснить все нюансы о моноплане. У американцев были неудачи. На одном U-2, что вторгся в пределы СССР в районе Прибалтики, отказал двигатель. Тогда помог сам Господь Бог. Двигатель запустился на высоте, где еще беспомощна была зенитная артиллеристы. Потом последовала неудача в Китае. Неполадки в двигателе самолета-шпиона помогли истребителям КНР вплотную приблизиться к планеру. Пилоту американских военно-воздушных сил (а им оказался китаец по национальности) пришлось прибегнуть к самому последнему, что предлагалось пилотам U-2 -взорвать самолет. Настоящий провал, можно сказать, последовал 24 сентября 1959 года. Тогда в 65 километрах от Токио на планерном аэродроме один из "призраков" совершал вынужденную посадку, что-то стряслось с двигателем, когда он планировал над Сибирью. Летчик не дотянул до японских островов, но приземлился на гражданском аэродроме. На нем самолет и летчик пробыли всего четверть часа. Все бы, как говорится, ничего, если бы один дотошный японский планерист не оказался журналистом и не успел сделать фотографию. На следующий день она появилась в газете. Более того, журналист собрал свидетельства очевидцев. Приводились наблюдения, из которых выходило: самолет использовал турбодвигатель только для того, чтобы набрать высоту, а затем с выключенным двигателем долгое время беззвучно планировал. Вне сомнения, делался вывод, это самолет для метеорологических исследований, но его, видимо, можно использовать и в разведывательных целях.
Кроме того, на носу самолета было замечено маленькое окошко, какое бывает только на самолетах-разведчиках. Смущал вид самолета. Черный цвет, отмечал автор в комментарии, нужен только для поглощения лучей радара. Разумеется, на поднятый шум тогда не могли не обратить внимания спецслужбы СССР и, видимо, обратили. И все-таки, несмотря на то, что с сентября пятьдесят девятого минуло полгода, в апреле 1960 года в СССР не имели полных данных об LJ-2. А поэтому к встрече "гостя" на юге нашей страны воины противовоздушной обороны оказались не совсем готовы.

Утро 9 апреля 1960 года для летчиков противовоздушной обороны майора Бориса Староверова и капитана Владимира Назарова выдалось на редкость напряженным. Впрочем, предоставим слово самим участникам тех событий.
"В то утро мы дежурили с Володей Назаровым, когда объявили повышенную готовность, - рассказывает полковник в отставке Борис Староверов. - Сообщили, что иностранный самолет пересек Государственную границу на юге. Мы заняли места в самолетах. Комполка Иван Гаркавенко назначил Володю ведущим, меня - ведомым. Справедливое решение. Хотя мы были оба командирами эскадрилий, налет, у него на Су-9 до 100 часов, а у меня, как говорится, всего-ничего. Так уж получилось, что, пожалуй, Назаров являлся одним из самых подготовленных летчиков на Су-9 в наших войсках..."
Прервем рассказ Староверова и отметим - тому были свои причины. Истребительная авиация противовоздушной обороны появилась в Сибири в 1957-м, когда на имеющиеся там аэродромы стали прибывать из Московского, Бакинского округов ПВО, из других регионов страны пилоты, которые до этого освоили различные модификации самолетов МиГ-17 и МиГ-19.
Полк, в котором служили Назаров и Староверов, также получил самолеты двух типов - МиГ-19СВ (самолет высотный) и МиГ-17П (перехватчик). Их первоначально и осваивали летчики.

Истребитель-перехватчик Су-9

Максимальная скорость: 2 230 км/ч
Практическая дальность: 1 800 км
Практический потолок: 20 000 м

Вооружение
6 управляемых ракет «воздух-воздух»

Принят на вооружение в 1959 году.

1962 г. абсолютные мировые рекорды:

Высоты - 21 270 м
скорости - 2337 км/ч.

Летом 1959-го появились первые серийные Су-9. Производились они в Новосибирске. Тогда была создана группа летчиков (возглавляли ее генерал Евгений Савицкий и полковник Анатолий Карех из главкомата Войск ПВО), которая принимала новые самолеты на заводе и перегоняла в полки - в разные уголки страны. В нее и вошел Владимир Назаров. Там он приобрел большой опыт пилотирования Су-9. Изо дня в день увеличивался его налет. Назаров так пилотировал истребитель, что заводчане предложили: переходи к нам испытателем. Но летчик не был отпущен командованием и занимался перегонкой до февраля 1960 года.
У себя в полку Назаров выступал как инструктор, получилось так, что Староверова в полет "выпускал" он. Но до 9 апреля Борис сумел совершить только несколько полетов - пробыл в воздухе около 4 часов. Самолеты в полк поступали сырые, часто случались отказы. Полк получил 12 единиц, но летало 2-4 истребителя, остальные ремонтировались, точнее доводились заводчанами. И еще штрих, характеризующий подготовку наших летчиков. До 9 апреля они не стреляли ракетами "воздух-воздух", а другого оружия на борту Су-9 не имелось. И все-таки шанс сбить U-2 9 апреля, по утверждению летчиков, был большой. U-2 - идеальная цель. Требовалось только выйти на высоту 20.000 метров и пустить ракету. Такая возможность, судя по всему, была.
"Конечно, отсутствие опыта стрельбы ракетами недостаток мощный, - говорил в беседе автору заметок Борис Староверов. - Но ракеты были с самонаводящимися головками. И потом мы, летчики, пятидесятых, фронтовое поколение, не задумывались особо (так уж были воспитаны), пошли бы на таран. Впрочем, нам потом и была поставлена такая задача. Но минуты бежали, а команды на взлет нет. Мы, понятно, волнуемся, самолет-шпион уже под Семипалатинском... Нас мучили два вопроса. Первый: почему так долго не поднимают, нарушитель улизнет! И второй: как мы пойдем на Семипалатинск? На обратный путь у нас топлива не хватит. Значит, нужен аэродром для посадки.
Мы знали, что под Семипалатинском есть сверхсекретный объект, а неподалеку аэродром, "Москва - 400" называли его в нашей среде. Однако в инструкции для производства полетов, где указываются запасные аэродромы, его не было. Поэтому найти взлетно-посадочную полосу, не зная частот приводных станций, трудно. А лететь в никуда на скоростном истребителе...
Где-то через час после объявления готовности в полк прибыл начальник авиации нашей армии ПВО генерал Яков Пазычко. "Трусы! Вылетайте немедленно, - сразу закричал он. -Идите вдоль Иртыша, там найдете аэродром, а оттуда вас наведут на цель". Мы возразили: кто нас будет наводить? С тем аэродромом у нас нет связи. А если наведут, что нам делать после проведения атаки - катапультироваться? Генерал остыл и принял наши возражения
Кому-то из читателей непонятно пока: почему нужно катапультироваться, когда аэродром рядом, пусть и другого ведомства? Кто-то справедливо воскликнет: сложность-то в чем? Позвони, узнай данные и взлетай смело. Наконец, необходимые сведения можно передать пилотам в полете. Конечно, так могло и должно быть, но... Тогда создалась до того нелепая ситуация, что дальнейший ход событий, о котором расскажу, уже за пределами здравого смысла. Из полка ушло сообщение "на верх", пара Су-9 готова к взлету, может идти на перехват нарушителя госграницы, дайте координаты запасного аэродрома. А оттуда запрос: аэродром, о котором спрашиваете, секретный, есть ли у летчиков соответствующие допуски? Понятно, соответствующих допусков у нас не было. Последовало: пусть сидят и ждут. Часа два - два с половиной сидели в гермошлемах, высотнокомпенсирующих костюмах, они сильно жмут, но дело-то, конечно, не в этом. Американский летчик-шпион летает над стратегическим объектом, фотографирует, а нас туда боятся допустить - а вдруг узнает, что лишнего о секретных площадках ядерщиков. Все это, понятно, повторюсь, за чертой здравого смысла..."
Проведенный анализ показывает, что "разрешение" воспользоваться летчикам ПВО взлетно-посадочной полосой военно-воздушной базы стратегических бомбардировщиков Ту-95, что располагалась близ Семипалатинского полигона, было востребовано аж в правительстве СССР. До этого вопрос прорабатывался в главных штабах Войск ПВО, ВВС, Комитете государственной безопасности. Интересная картина получилась: U-2 бороздит небо над ядерным полигоном, над базой стратегических бомбардировщиков, а главком Войск ПВО страны маршал Сергей Бирюзов сидит и ждет: дадут его самолетам разрешение на взлет или нет.