Из Библии. В Евангелии от Матфея (гл. 22, ст. 15-21) приведен ответ Иисуса Христа людям, посланным от фарисеев. Намереваясь «уловить Его в словах», они спросили Иисуса: позволительно ли платить налоги кесарю? Иисус, указывая на динарий (римская монета) с изображением кесаря, спросил их: «Чье этот изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу».
Иногда цитируется на церковно-славянском: «Воздатите кесарева кесареви и божия богови».
Обычно употребляется в узком, житейском смысле: каждому свое, каждому - по заслугам.
Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .
Синонимы :
Смотреть что такое "Кесарю кесарево, а Богу Богово" в других словарях:
Нареч, кол во синонимов: 1 каждому свое (6) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
кесарю кесарево, а Богу Богово - пусть каждому воздается, платится по его заслугам, положению в обществе, по рангу. Выражение церковнославянское: “Воздадите кесарева кесареви и Божия Богови” (Матфей, 22, 15 21). Посланные к Иисусу от фарисеев спросили его, позволительно ли… … Справочник по фразеологии
кесарю кесарево, а Богу Богово - Б огово: к есарю к есарево, а Б огу Б огово … Русский орфографический словарь
- … Википедия
См. Божье Богу, а царево царю …
Богово Богу, а кесарево кесарю. Божье Богу, а царево царю. См. ЦАРЬ … В.И. Даль. Пословицы русского народа
- [бох ], бога, мн. боги, ов, зв. боже, муж. 1. В религии: верховное всемогущее существо, управляющее миром или (при многобожии) одно из таких существ. Вера в бога. Языческие боги. Б. войны (у древних римлян: Марс). Возносить молитвы богу (богам).… … Толковый словарь Ожегова
Нареч, кол во синонимов: 6 всем сестрам по серьгам (2) кесарю кесарево, а богу богово (1) … Словарь синонимов
render unto Caesar the things that are Caesar"s, and unto God the things that are God"s - отдайте кесарю кесарево, о Богу Богово … Idioms and examples
Светскость - Светскость ♦ Laïcité Отнюдь не атеизм. И не безрелигиозность. В еще меньшей мере – особая религия. Светскость направлена не на Бога, а на общество. Это не мировоззрение, а гражданская организация. Не верование, а принцип, точнее, несколько… … Философский словарь Спонвиля
Книги
- Разделяй и властвуй. Записки триумфатора , Гай Юлий Цезарь. Имена одних диктаторов мы произносим с ужасом и содроганием, имена других – с преклонением и восторгом. Недальновидно радуемся падению тиранов. И никогда не знаем, как оценит история их труды…
В Библии есть много фраз, которые прочно вошли в наш разговорный обиход, стали пословицами и поговорками. Обычно эти фразеологические обороты понятны всем, не вызывают трудностей в толковании, но их библейский контекст гораздо интереснее.
Одно из таких крылатых выражений – “кесарю – кесарево, а Божие – Богу”. Многие сейчас понимают это так: “каждому – свое”. Иначе говоря, “требованиям жизни надо отдавать свою дань, а убеждениям свою, поэтому, отбросив лишнюю высокопарность, надо трезво подлаживаться под житейские нужды”. Однако в той ситуации, когда эта фраза была впервые произнесена, она явилась ответом Иисуса Христа на конкретно поставленный вопрос. А цена ответа – Его жизнь.
Вопрос-ловушка
Этот евангельский эпизод – один из ярких примеров борьбы против Иисуса со стороны религиозных учителей израильского народа. Она принимала разные формы: от прямой клеветы до сбора, как сейчас говорят, компрометирующих материалов. С этой целью иудеи и спросили Христа: “Позволительно ли давать подать кесарю, или нет?” (Мф. 22:17). Евангелие прямо говорит, что этот вопрос задали Христу вовсе не за тем, чтобы узнать мнение авторитетного Учителя. Задачей было “уловить Иисуса в слове”.
Прежде чем ответить, Христос попросил показать Ему монету, которой платится подать императору. Ему принесли римский динарий. Глядя на нее, Христос спросил: “Чьи это изображение и надпись?” – “Кесаревы”, – послышался ответ. На это Иисус и сказал Свои знаменитые слова: “Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу”. О реакции спрашивавших Евангелие говорит очень сдержанно:
“Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли”. Но, по сути, это означало, что планы вопрошавших полностью провалились. А ведь они надеялись, что любым – и отрицательным, и утвердительным ответом Иисус вынесет Себе смертный приговор. Но в чем же состояла каверза и неразрешимость вопроса? И почему такой простой ответ заставил иудеев удивиться и разрушил их лукавый замысел? Чтобы понять это, надо ненадолго погрузиться в историю Израиля.
Культ императора и религия Ветхого Завета
В 6 году по Р. X. Иудея вошла в состав Римской империи, стала управляться римским наместником и, естественно, должна была платить подать Риму. Однако необходимость платить налог императору воспринималась израильтянами крайне болезненно. И дело тут не в деньгах, а в том, что подать уплачивалась императору-язычнику, который был не просто официально обожествлен, но и всех подданных Римской империи заставлял приносить жертвы перед своим изображением или статуей. Культ императора был всеобщей государственной обязанностью, независимо от того, во что верил человек, и рассматривался Римом как знак лояльности покоренных народов к государственной власти. Причем такая возмутительная, с нашей точки зрения, практика для языческого сознания была нормой: какая разница, сколько богов находится в твоем пантеоне – 100 или 101? На это ни один из завоеванных народов не обращал внимания. Действительно, стоит ли из-за подобной мелочи ссориться с властями могущественной империи?!
Однако в Иудее Рим сразу же столкнулся с неразрешимой проблемой. К великому изумлению язычников оказалось, что Бог у евреев один, и нет никакого пантеона даже низших богов, куда можно было бы добавить и правящего кесаря. Более того, именно Этого единственного Бога – Иегову – Израиль считал своим Царем. Ему, в иерусалимский храм, каждый иудей платил налог в виде десятины (десятая часть урожая и скота) и ежегодной подати серебряной монетой. В силу такого государственного устройства любая другая дань, равно как и покорение языческой власти, воспринимались народом как предательство Бога. О культе обожествленного императора в Иудее вообще не могло идти речи: Библия запрещала не только принесение жертв кому-либо, кроме Иеговы, но и любые изображения одушевленных существ. При всякой попытке заставить евреев поклоняться кесарю римляне встречали отчаянное сопротивление местного населения. Поэтому, учитывая древность иудейской религиозной традиции, а также из уважения к местному Богу (а вдруг он действительно существует) для “странной” провинции они сделали исключение и не настаивали на культе императора, оставив только налог.
При этом, пойдя на тактическую уступку, римляне с жестокостью подавляли постоянно возникающие на почве императорской подати мятежи иудеев. Исторические источники содержат сведения, по крайней мере, о двух крупных восстаниях непосредственно после ее установления в 6 году. Именно римская подать послужила причиной возникновения в Иудее движения зилотов (ревнителей – греч.), которые отказывались от любых компромиссов с Римом и призывали народ к борьбе против захватчиков. Они разжигали в Израиле радикальные националистические настроения, что, в конце концов, привело к восстанию 66 года, полному разрушению Иерусалима и уничтожению в 70 году императором Веспасианом даже номинальной израильской государственности .
Большинство религиозных учителей иудейского народа понимали опасность открытых выступлений против римлян и нашли компромисс. Конечно, это казалось им временной мерой, лишь до явления Божественного Посланника – Мессии, на ожидании Которого строилась вся ветхозаветная религия (по мнению израильтян, придя, Мессия должен будет встать во главе политического национально-освободительного движения и избавить народ от иноземного порабощения). Поэтому евреи платили налог и кесарю, и Храму, но для храмового налога использовались специальные монеты, отчеканенные не в Риме, а в Иудее. На них отсутствовало изображение кесаря, поэтому они считались “чистыми”. По большим праздникам, когда в Иерусалим приезжали иудеи со всех концов империи, чтобы принести жертву и заплатить священный налог, во дворе Храма размещались пункты “обмена валюты” – столы с меновщиками, которых Иисус как раз и прогнал оттуда с помощью бича в другом известном евангельском эпизоде (Евангелие от Матфея, глава 21, стихи 12-13).
Что принадлежит кесарю?
Итак, если вернуться к вопросу о том, надо ли платить подать кесарю, то становится понятно, в чем состояла его неразрешимость и, соответственно, ловушка для Христа. Если бы Иисус сказал: “надо”, то он скомпрометировал бы Себя перед народом, потому что римский налог был ненавистен иудеям и истинный Мессия (по их мнению -политический вождь Израиля) не мог так ответить. А скажи Он: “не надо”, противники тут же обвинили бы Его перед римским наместником в подстрекательстве к мятежу против кесаря, что каралось казнью через распятие.
Что же необычного сказал им Иисус? Почему они так удивились Его ответу? Христос не зря попросил показать Ему динарий. На римской серебряной монете, которую Ему дали, был изображен римский император в лавровом венке и надпись: “Тиберий Кесарь, Август, Сын Божественного Августа, Великий Понтифекс “. По тогдашним представлениям, тот, кто был изображен на монете, являлся ее владельцем. Кесарю и надо было отдавать то, что ему принадлежит. Неразрешимый, по мнению иудеев, вопрос о подати императору, оказывается, решался простым взглядом на монету.
Кроме того, Иисус показывает лукавство самого вопроса: ведь израильтяне фактически уже подчинились законам римского государства, признав его деньги. Тем, кто спрашивал Христа о подати, было хорошо известно, что, по закону Моисея, они не могли даже дотрагиваться до вещей, на которых присутствовало какое бы то ни было изображение. А между тем жители Иудеи спокойно совершали торговые операции с римскими динариями вне храма. Однако это не мешало им вносить храмовый налог и почитать Бога.
“Двойное гражданство”
По сути, Христос ответил на вопрос о подати кесарю утвердительно, однако Его ответ находится совсем в иной плоскости, нежели мыслили себе противники Спасителя. Их вопрос был основан на невозможности дать третий ответ: если ты говоришь “плати”, ты враг Богу, если “не плати” – враг кесарю. Эту схему Христос разрушает утверждением, что Царство Божие качественно отличается от земного царства и предоставляет людям – гражданам и сынам Небесного Царства – подчиняться земному государству в той мере, насколько это совместимо со служением Богу. Спустя несколько дней, стоя на суде перед Понтием Пилатом, Христос скажет то же самое: “Царство Мое не от мира сего”.
В XX веке стало модным утверждение, что Христос был первым революционером, потому что Он подорвал все устои античного общества. Однако вечное значение ответа Спасителя заключается как раз в том, что Христос не призывал ни к каким насильственным революционным переменам. Евангелие, от начала до конца, свидетельствует о том, что настоящая революция – это изменение, преображение внутреннего мира человека, который, оставаясь подданным земного государства, отдает Богу самого себя.
Что могут означать эти слова Христа ддя современных людей? Во-первых, то, что на земле невозможно построить настоящее Царство Божие, потому что оно принадлежит совсем иному плану бытия и нельзя подменить его ни коммунизмом, ни капитализмом, ни “шведской моделью социализма”. А во-вторых, то, что Богу нужны не только свечки, поставленные за “благополучие и здравие”, но сердце, которое принадлежит Ему и не отрекается от своего небесного гражданства. Даже если эти земные здравие и благополучие слишком очевидны или, напротив, никак не хотят приходить.
Государство Израиль возродилось только в 1948 году.
Понтифекс (греч.) – жрец.
(13 голосов : 4.85 из 5 )Выражение кесарю-кесарево библейского происхождения, как и многие другие выражения, но у этого не столько божественно-философское, сколько бытовое происхождение. По святому писанию фарисеи, (в раннехристианском учении слово фарисеи стало равнозначно определению лицемеры, ханжи) противники Иисуса, задали ему чисто фарисейский вопрос: надо ли платить подати кесарю, (то есть римскому императору), под властью которого в то время была Иудея?
Фирисейство фарисейского вопроса было налицо: скажет надо – значит продался римлянам, ответит не надо – можно будет объявить его врагом Рима и сдать колонизаторам. В любом случае Иисусу было бы плохо. Но они плохо знали Иисуса – тот был вовсе не пальцем деланый. Взяв в руки римскую монету с изображением Цезаря (Кесаря) Августа, он ответил своим противникам по обычаю народа – вопросом на вопрос:
Чье изображение отчеканено на монете?
Кесарево.
Тогда отдавайте кесарево – кесарю, а божье – богу.
Можно истолковать этот ответ как то, что мол каждому – свое . И именно в этом значении в наше время употребляется данное выражение. Кесарю-кесарево, а слесарю-слесарево.
А как заработать свои первые монеты в Интернете новичку - читайте .
Попутно для особо любознательных
Попробуем докопаться до значения слова кесарь . Происходит оно от имени Юлия Цезаря. Очевидно, что звучание латинской буквы С в разных языках звучало то как Ц, то как К. Это совершенно натуральная ассимиляция с точки зрения лингвистической науки.
Цезарь ( Caesar), Гай Юлий, 100-44 до Р. Хр., знаменитый римский полководец и государственный деятель, древнепатрицианского рода. (Яндекс.Словари)
Перебив всех своих внутренних врагов и одержав ряд внешних побед и основательно прикормив римский народ, Цезарь получил пожизненное диктаторство, консульство на 10 лет с титулом императора, высшую военную, судебную и административную власть. То есть стал фактически диктатором в стране с изначально республиканской формой правления. Эта невиданная доселе концентрация властив одних руках и сделала имя Цезаря нарицательным, стала титулом, которым нарекали себя после него различные правители.
По одной из версий русское слово царь есть сокращенное произношение слова цезарь . До Ивана Грозного все первые лица государства российского именовались великими князьями, но Иван Четвертый, подобно Цезарю, сумел сконцентрировать с своих руках неограниченную власть, и просто князем, хоть и великим, ему стало именоваться не к лицу.
От слова цезарь напрямую происходит и немецкое слово кайзер.
Интересно, что само слово цезарь = caesar в переводе с латинского означало «волосатый» и являлось «погонялой» для всего рода Гаев, хотя сам Цезарь с возрастом основательно полысел.
Кесария (Деян. IX, 30 и др.) - город в Палестине, на восточном берегу Средиземного моря, между Дорой и Яффой, построенный Иродом Великим и названный Кесарией в честь римского императора Кесаря Августа.
Другие интересные выражения из русской речи:
Фимиам – это общее название благовоний, которые курили не только перед алтарями
Интересное выражение – козел отпущения . Фраза недосказана, но все ее прекрасно
Интересное выражение – купить кота в мешке. Его можно отнести к разряду интуитивно
Соловей – самая приятная певчая птица, живущая на просторах России. Почему из всех
Кузькина мать (или показать кузькину мать) – устойчивое словосочетание непрямого
Выражение круговая порука – это выражение прямого значения, то есть означает то,
С древнейших времен у многих народов существует поверье, что крокодил плачет, когда
Крепкий орешек – это выражение принято связывать со взятием Петром Первым шведской
выражение красной нитью не имеет к идеологии никакого отношения. А имеет отношение
Квасной патриотизм – короткое, бьющее точно в цель ироничное определение для
Великая Китайская Стена – самое большое архитектурно-строительное произведение
Выражение кесарю-кесарево библейского происхождения, как и многие другие
Пусть вас не смущает эта идиотская формулировка, составленная специально для
Китайские церемонии – этот фразеологизм мы нередко используем в разговоре. Как
По выражению лить колокола совершенно невозможно догадаться, какое еще значение
Верста – русская мера длины, существовавшая в России до введения метрической
Колосс на глиняных ногах – это своего рода характеристика или оценка чего-то
Про происхождение выражения колумбово яйцо разные источники сообщают примерно
Интересное выражение – купить кота в мешке. Его можно отнести к разряду интуитивно
Если это выражение пустить красного петуха прочитает иностранец, изучающий
Выражение костей не собрать для нашего российского уха достаточно привычное. Его
Издревле, еще до появления геометрии, люди привязывали меры длины к частям своего
Казалось, известное всем выражение, на кривой козе не подъедешь . Означает оно тот
Сирота казанская
Сирота казанская – очень интересное выражение. Сирота – понятно, но почему именно
Оказывается, возникновение этого фразеологизма напрямую связано с религией, точнее с
Попал как кур во щи говорят тогда, когда неожиданно попадают в крайне неприятную
Как от козла молока (получить) – говорят о человеке, от которого нет никакой пользы,
Калиф на час говорят про руководителей или начальников, которые оказались у власти
Выражение кануть в лету знакомо и понятно всем. Означает оно – исчезнуть из памяти,
Название города-государства Карфаген известно нам еще из учебников истории
Таскать каштаны из огня – это выражение обретет полную ясность, если добавить к
Это выражение – квадратура круга , наверняка вам где-то встречалось. А вот что оно
Как в воду глядел – выражение понятное по значению, но не сразу понятное по
Выражение во всю ивановскую, точнее, орать во всю ивановскую, известно очень
Выражение, или словесный оборот и на солнце есть пятна подчеркивает, что в мире
Выражение и на старуху бывает проруха говорит само за себя. Согласно словарю
И ты, Брут! – выражение знакомое практически каждому образованному человеку, даже
Иван, не помнящий родства – чисто русское выражение, уходящее корнями в нашу
Слово свечи в русском языке имеет несколько значений: прежде всего это свечи для
Выражение делать из мухи слона совершенно понятно, не содержит каких-то
Прописать ижицу - выражение из разряда ушедших из нашего обихода в прошлое. Но
На букву Г
архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)
Священное Писание Нового Завета об отношении к политике и государству
В своей эсхатологической речи на Елеонской горе, говоря о знамениях последних дней этого мира, Иисус Христос предрекает своим ученикам и последователям: «Вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними…. И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется» (). Весьма скоро после произнесения этих слов «правители и цари» принялись энергично исполнять сказанное о них пророчество. Сонм свидетелей Христовых из века в век пополнялся всё новыми и новыми мучениками. Кажется, своего апогея этот поток убиенных за имя Господа достиг в XX веке. Но апогей ли это? Или? «Надлежит сему быть, - но это еще не конец» ().
Действительно, в Священном Писании Нового Завета «правители и цари» представлены в очень невыгодном для них свете. Об этом мы будем ещё говорить несколько ниже. Здесь достаточно упомянуть царя Ирода (), который в своем параноидальном стремлении удержать за собою власть готов был идти на любые преступления. Или безвольного тетрарха Ирода Антипу (), убившего великого пророка Иоанна Крестителя. Или, наконец, прокуратора Иудеи Понтия Пилата, через которого Римская государственная машина отдала на распятие Сына Божия. В лице этих правителей государство, по словам Карла Барта, «становится разбойничьим притоном, гангстерским государством, организацией безответственной банды». Государство, предстающее в таком виде, есть прямая противоположность Церкви и Царству Божию. Это государство антихристов всех родов. Таким оно представляется нам не только в Евангелиях, но и в книге Откровения, таким оно являлось в эпоху древних гонений, и таким оно было в совсем не столь уж давнее время гонений на в нашей стране. Однако, – и это тоже утверждает Священное Писание, – антихристианство не составляет самой сущности государства как такового. Иначе были бы бессмысленными призывы Пастырских посланий: «Прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу» ();«напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям» (). Особенно важно в этом смысле увещевание в , о чем ниже.
Пожалуй, самое принципиальное отношение к «правителям и царям» высказал Сам Иисус Христос в ответе на искушающий вопрос в Иерусалимском храме. Вспомним это место.
«И посылают к Нему некоторых из фарисеев и иродиан, чтобы уловить Его в слове. Они же, придя, говорят Ему: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице, но истинно пути Божию учишь. Позволительно ли давать подать кесарю или нет? давать ли нам или не давать? Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его. Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И дивились Ему» ().
Действительно, есть чему дивиться. Не только мудрости сказанного Иисусом, но и остроумной находчивости Его действий. Достаточно взглянуть на всю ситуацию, учитывая реалии того времени. Противники Иисуса Христа задают Ему хитрый вопрос-ловушку: Должно платить подать языческому властителю или нет? Сказав «Да», Он окажется другом римлян, антипатриотом и даже беззаконником. Сказав «Нет», Он рискует быть обвиненным как мятежник-зилот, «разбойник». Первое слово Иисуса – «Принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его». Можно подумать, что Иисус никогда не видел римского динария, что Его глаза не осквернялись видом «иконы» кесаря, изображенного на монете. Вот теперь, мол, Он желает видеть те деньги, о которых его спрашивают. Благочестивый иудей не имел права вносить в храм римские деньги с изображениями кесаря. В храме действовала иная, храмовая валюта. Однако, «благочестивые» фарисеи, не уловив подвоха, достают динарий (в храме!) и предъявляют его Иисусу. Следует знаменитое слово:«Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Этот ответ неожиданный, он заставлял задуматься, ибо звучал для окружающих загадочно.
Государственная религиозность, или сакрализованная государственность – черта, в разной степени отличавшая практически все общества античного мира. Власть либо прямо обожествляется, как в Вавилоне, Египте или (несколько позже) в Риме, либо обретает сакральные формы, как в Ветхом Завете. Искушающий вопрос противников Иисуса, сравнивающий Бога с кесарем, практически ставит эти два объекта сравнения на одну онтологическую плоскость. Ответ Иисуса решительно разводит Бога и кесаря по разным онтологическим «этажам», делая само сравнение неуместным и невозможным. Предмет разговора, таким образом, возводится на богословскую высоту. «Благочестивые» искусители Иисуса посрамлены и практически, и теоретически.
С иной точки зрения и в совершенно иной ситуации рассуждает о властях Апостол Павел. Христианин живёт в обществе, управляемом государством. Да, языческое общество – не очень приятное для христианина окружение. Но выйти из него он не может: «Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего» (). Более того, христиане не только не могут выйти из окружающего общества, но и не имеют на это права, ибо их задача – нести в это общество спасительное Евангелие. Поэтому Апостол Павел предлагает социологию интеграции Церкви в общество как некую миссиологическую ценность. Цель этой интеграции – не подвергать опасности и не компрометировать свидетельство Церкви о Евангелии. Это же, в свою очередь, для того, чтобы привлечь «внешних», чтобы спасти их, «приобрести» их для Христа.
Весьма показательно в этом отношении знаменитое наставление Апостола в Послании к Римлянам.
«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» ().
К сожалению, в истории толкования этих слов Апостола слишком подчеркивалась мысль о том, что всякая мирская власть, добрая она или злая, – «от Бога». Из истории известно, что это слишком часто вело к злоупотреблениям. И здесь нам стоит более пристально присмотреться к букве текста Апостола Павла и к его интенции. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что Апостол пишет в столицу империи, в Рим императора Нерона (54-68 РХ), в котором, хотя еще и не проявились в полной мере, но уже давно наметились тенденции к обожествлению имперской власти. Поэтому от нашего внимания не может ускользнуть следующий мотив: Апостол Павел косвенно указывает государственной власти ее место не в пантеоне, но перед престолом Единого Бога. На это явно указывает уже первое предложение отрывка. В переводе не заметен некий важный нюанс.«Нет власти не от Бога». В принятом критическом тексте в данном случае употреблен не предлог apo (от), но предлог hypo (под). А этот предлог выражает не просто происхождение, но и подчинение, устанавливает некую иерархию, отношение «верх-низ». Сравни: «все под грехом» (), быть«под законом» (), или, например, слова Иоанна Крестителя, сказанные Иисусу: «мне надобно креститься от Тебя» (), где тоже употреблен предлог hypo , то есть «под». Действительно, сказать о том, что «власть от Бога» – все равно, что ничего не сказать, ибо всё от Бога, не только «власть». Речь идет не просто об учреждении власти от Бога, но и о принципиальном подчинении власти Богу. Далее Апостол пишет, что власть всего лишь служанка, рабыня Божия (). В русском Синодальном переводе некоторая неточность: «начальник есть Божий слуга» , в то время как в оригинале: «она (власть) есть Божия служанка». И это в ситуации, когда население Римской империи обожествляло власть и ее носителей. Апостол ненавязчиво полемизирует с таким языческим заблуждением и указывает «власти» ее место не богини, но служанки истинного Бога. Если эта служанка добросовестно несет свою обязанность, исполняя волю своего Господина, то есть Бога, то и наша совесть должна подвигать нас к послушанию власти (). Обязанность же государственной власти, согласная с волей Божией, обозначена Апостолом в самых общих чертах. Она ведь понятна сама собой, исходя из элементарного здравого смысла: «Начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых» . Непосредственно за увещанием об отношении к властям Апостол обобщает эти «добрые дела» одним словом – любовь. «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (). В конце своего увещания Апостол Павел как бы вспоминает изречение Иисуса Христа о кесаревом и Боговом: «кому страх, страх; кому честь, честь» . Ветхозаветное наставление гласило: «Бойся, сын мой, Господа и царя» (). В Новом Завете Господь и царь, как уже было сказано, разводятся по разным «этажам»: «Бога бойтесь, царя чтите» (). Кесарю – земная честь, Богу – благоговейный страх.
Тенденция разумной и полезной интеграции Церкви в окружающее общество, наметившаяся у Апостола Павла, продолжилась и развилась в Пастырских посланиях, которые в значительной степени приспособили к окружающей культуре. Сама Церковь институализируется, и постепенно отличие Церкви от мирских социальных институтов становится все меньше и меньше. Церковные руководители наделяются свойствами скорее добропорядочных граждан, чем харизматических верующих. Достаточно сравнить перечисление добродетелей епископа и диакона в с перечислением благодатных даров в ! Рабы должны почитать своих господ не как братьев в Господе (сравни Послание к Филимону), но «должны почитать господ своих достойными всякой чести , дабы не было хулы на имя Божие и учение» (). Женщины, как это и было принято в античном обществе, должны знать свое место: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии» (). Сравни Гал.3:28: «нет мужеского пола, ни женского» . Церковь своей молитвой должна поддерживать светские власти.
Но эта стабильность в отношениях Церкви и государства была очень хрупкой. Уже к концу первого христианского столетия, в эпоху императора Домициана (81-96 РХ) начались те официальные гонения на Церковь, которые продолжались 200 с лишним лет. Новозаветным памятником этой эпохи является книга Откровения Иоанна Богослова. Отношение Церкви к языческому государству составляет одну из определяющих тем этой книги. Апостол Павел указывал, что государственная власть имеет основу своего существования в Боге. Но власть, преследующая Сына Божия и Его последователей, тем самым лишает себя самой основы своего существования и превращается из «служанки Божией» в «блудницу Вавилонскую».
Книга Откровения в образно-символической форме, характерной для апокалиптической литературы того времени, изображает драматическое противостояние власти Бога и узурпаторской власти антибожественных сил на земле. В результате этого противостояния исполняется прошение молитвы «Отче наш»: «Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (). Откровение Иоанна исполнено политического пафоса, облеченного в множество образов. Это изобилие ярких образов в Откровении творит целый символический мир. В этот мир входят читатели, и таким образом изменяется их восприятие окружающего их мира. Важность этого очевидна в связи с тем, что первые читатели этой книги, жители крупных городов Римской империи, постоянно соприкасались с влиятельными образами языческого видения мира. Архитектура, иконография, статуи, ритуалы, фестивали, «чудеса» в капищах – всё создавало мощное впечатление величия и непобедимости имперской власти и ослепительности языческой религии. В этом контексте Апокалипсис дает контр-образы, дающие читателям иное видение мира: как мир выглядит с неба, на которое Иоанн взят в гл. 4. Происходит как бы очищение взгляда: понимание, каков мир на самом деле и каким он должен быть. Например, в гл. 17 читатели Иоанна видят женщину. Она выглядит как богиня Рома в славе и величии (образ римской цивилизации). Ей поклонялись во многих храмах империи. Но в изображении Иоанна Богослова она – римская («вавилонская») блудница. Её богатство и блеск – результаты её отвратительного занятия. В ней можно увидеть черты блудной царицы Иезавели из Библии. Так читатели понимают истинный характер Римской языческой империи: нравственное разложение за пропагандистскими иллюзиями.
Образы Откровения – символы, обладающие силой преображения восприятия мира. Но они действуют не только с помощью словесных картин. Их смысл во многом определяется композицией книги. Удивительно тщательная литературная композиция книги создаёт сложную сеть литературных ссылок, параллелей и контрастов, которые придают смысл частям и целому. Конечно, не всё осознаётся с первого чтения. Осознание этого богатства смыслов прогрессирует в интенсивном изучении.
Откровение богато аллюзиями из Ветхого Завета. Они не случайны, но существенны для осознания смысла. Без осознания этих аллюзий, не заметив их, смысл большинства образов почти недоступен для понимания. Точное и тонкое использование Иоанном аллюзий из Ветхого Завета создаёт резервуар смысла, который может прогрессивно раскрываться.
Наряду с аллюзиями в Ветхий Завет образы Откровения отражают мифологию современного Иоанну мира. Так, например, когда Откровение изображает царей Востока, вторгающихся в Империю в союзе со «зверем, который был и нет его; и он поднимется из бездны» (17:8), то это – отражение популярного мифа об императоре Нероне воскресшем, том Нероне, который для одних был отвратительным тираном, но для других – освободителем. Однажды он, «воскресший», встанет во главе парфянских войск, чтобы овладеть Римом и отомстить своим врагам. Иоанн использует исторические факты, страхи, надежды, образы и мифы своих современников, чтобы сделать всё это элементами великого христианского пророчества. Образы книги Откровения требуют тщательного изучения, если современный читатель желает постичь богословский смысл книги. Непонимание образности и того, как она передаёт смысл, ответственно за многие неправильные толкования Откровения даже у просвещённых современных исследователей. Постижение символического мира Апокалипсиса открывает нам, что эта книги – не только одно из самых утончённых литературных произведений Нового Завета, но и одно из больших богословских достижений раннего христианства. Здесь литературные и богословские достоинства неотделимы друг от друга.
Государство в Откровении представлено в демоническом виде. Разумеется, реальное государство никогда не бывает абсолютно бесовским, но здесь явлен именно этот его аспект, который тогда, во времена императора Домициана и его преемников, для христиан представлялся преобладающим. В конце 12-й главы дракон (то есть сатана), низвергнутый с небес, вступает в брань с христианами, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа. В 13-й главе появляются два агента сатаны: зверь из моря и зверь из земли. Первый зверь – образ политико-религиозной власти Римской империи, олицетворяемой отдельными императорами (головами зверя). Второй зверь символизирует наглядную религиозно-политическую пропаганду Рима в лице его местных властей и языческого жречества. Первый зверь – Антихрист, второй зверь – Лжепророк. Они – эсхатологические предельные образы всех антихристов и лжепророков человеческой истории (; ; ). Иоанн описывает римскую власть в метаисторических категориях, используя мифологические образы и представления, чтобы прозондировать глубинное измерение человеческой истории. Два зверя призваны изобразить совокупность всех языческих мировых империй, вершину безбожной власти на земле, претендующей на божественное поклонение.
Зверь из земли () осуществляет всяческую пропаганду в пользу Римской империи, которую воплощает зверь из моря. Воздвигается культовый образ тоталитарной власти зверя из моря. Поклонение этому образу – подтверждение лояльности по отношению к языческой власти через жертвоприношения. Отказывающийся от поклонения убивается. За этими образами стоит библейский пример царя Навуходоносора, поставившего золотого истукана и вынуждавшего поклоняться ему (). Текст отражает также опыт своего времени, из которого до нас дошли сообщения о двигающихся, «пророчествующих» и исцеляющих статуях. Иоанн говорит не только о завораживающем влиянии всех этих ложных чудес, но и о власти принуждать к поклонению под страхом смерти. Имеется в виду преследование христиан, которых убивали при отказе от имперского культа. Как доказательство лояльности все социальные слои должны принимать «начертание» на правой руке и на лбу. Мотив эсхатологического «начертания» (или клейма, татуировки, печати) традиционен. Как рабы Божии на своих челах имеют печать их Господа (), так и рабы зверя имеют соответствующее «начертание». Конечно, было бы наивным полагать, что божественное запечатление избранных будет носить физический характер, равно как обрезание сердца будет хирургическим актом. Так же странно понимать «начертание» зверя буквально. Речь идет о духовном согласии (добровольном или вынужденном) на рабство зверю-антихристу.
Изучение текста Апокалипсиса дало очень много для понимания символов этой необычной по форме книги. Экзегетическое исследование, в свою очередь, открывает путь герменевтике, то есть толкованию, переводу, переносу смысла книги на языки других народов, времен и культур. Проблески, тени эсхатона, предвестия конца, возвещенного, как мы помним, ещё Иисусом Христом в Его беседе на Елеонской горе, эти предвестия существовали и во время написания книги Откровения, то есть в эпоху государственных гонений на Церковь Христову в эпоху Домициана. Существуют они, пусть и в несравнимо меньшей степени, и сейчас, ибо«тайна беззакония уже в действии» (). В чем проявляется это действие и как ему противостоять – в этом вопрос и для каждого отдельного христианина и для Церкви в целом.
Однако, в своих размышлениях над текстом Писания мы всегда должны трезвыми и рассудительными. К сожалению, поверхностное знание Писания приводит к ложным толкованиям. Так, например, недавно мы были свидетелями волнений по поводу государственных мер по присвоению гражданам индивидуальных налоговых номеров. Эти номера учета каким-то непостижимым образом некоторыми были истолкованы как «число зверя» 666. Однако экзегеза текста Откровения показывает, что никакая индивидуальная идентификация (будь то индивидуальный страховой пенсионный номер, всеми принятый безропотно; будь то индивидуальный номер налогоплательщика, вызывавший мятежное брожение умов), никакая внешняя идентификация ни малейшего отношения к «начертанию» из Апокалипсиса не имеет. Ибо «начертание» (как бы его ни толковать применительно к конкретной ситуации) обязательно предполагает отречение от Христа (отступление) и требование поклонения тоталитарному государству (зверю) с его религией и идеологией безграничной власти, силы и богатства. То или иное «начертание» или печать не предшествует отступничеству, но свидетельствует об уже совершившемся отступничестве от Бога и Христа, об уже принесенной жертве поклонения Ваалу и Молоху сатанократии, под какой бы маской она ни выступала. С той или иной переписью населения, под номерами или без них, рассматриваемый нами текст Откровения не имеет ничего общего.
Итак, книга Откровения, предлагает нам совершенно иной образ государственной власти, нежели тот, который мы видели в посланиях Апостола Павла. Перед взором Иоанна стоит религиозно приукрашенная государственная власть. Она тоталитарна, поскольку со своей идеологией она требует от человека полного себе подчинения, отождествления «кесаря» с богом. Государство ведёт откровенную борьбу с Христом и Его Церковью. Иоанн отвергает лояльность к такому государству как идолопоклонство. Однако это не означает отрицание государства вообще, но только отрицание извращенной государственной власти. Предполагает ли это отрицание активное сопротивление или борьбу против государства? Нет. Весь смысл и дух книги Откровения отрицает «брань против крови и плоти». В уверенности, что верующие обладают небесным гражданством, поскольку их имена вписаны в книгу жизни Агнца (), они могут противостоять гнету государственного культа и принимать неизбежные страдания (пассивное сопротивление). Стойкость в испытаниях, верное свидетельство словом и делом, «терпение и вера святых» () – это и только это способно дать христианам истинную, а не мнимую и не временную победу над теми силами зла, которые наиболее откровенно выступают как земная власть, ищущая тотального себе подчинения.
В чем должна состоять победа христиан? Разумеется, не в уничтожении безбожного мира со всеми его обитателями, как это можно было бы подумать, если буквально воспринимать многочисленные военные образы Апокалипсиса. Победа Агнца и Его верных свидетелей – спасение максимально возможного числа людей. В предельно концентрированном виде эта победа свидетелей истины над силами лжи показана в символическом изображении того, что должно произойти в конце истории, перед снятием последней, седьмой печати: «И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу небесному» (). Здесь мы видим удивительную символику чисел, заимствованных из Ветхого Завета. Если у ветхозаветных пророков «десятая часть города» (; ) или «семь тысяч» народа () – верный, спасаемый остаток, избавленный от суда и гибели большинства всех «прочих», то Иоанн переворачивает эту символическую арифметику. Только десятая часть претерпевает суд и гибель, а «остаток», девять десятых «прочих» воздают славу Богу и спасаются. Спасённым оказывается не меньшинство, но большинство. Большинство людей приходит к покаянию, вере и спасению. Только благодаря верному свидетельству христиан, суд над миром становится спасительным для большинства! Иоанн здесь, как и в других местах своего Апокалипсиса, символическим образом подчеркивает новизну христианской евангельской Вести по сравнению с ветхозаветной вестью пророческой. Так и с «семью тысячами имен человеческих». В этом случае Иоанн ссылается на результат служения пророка Илии. Там Бог осудил и наказал всех неверных и спас только верный остаток, семь тысяч не поклонившихся Ваалу (). Здесь Господь в лице своих верных свидетелей, напротив, приводит к покаянию и обращению всех, кроме семи тысяч, которых настигает суд. Нет, не бегство от мира, от общества, от государства, но заповеданное Иисусом Христом служение в мире, в обществе, в государстве – вот задача христиан. Книга Откровения, как, впрочем, и другие книги Нового Завета, не конкретизирует подробности этого служения, указывая только на его общую характеристику – верное свидетельство. В разных исторических условиях это свидетельство может и должно осуществляться самыми разными способами.
Рассматривая эсхатологические места в писаниях Нового Завета, в которых говорится о самообожествлении государственной власти, нельзя пройти мимо Второго послания к Фессалоникийцам. В этом послании, в согласии с апокалиптической традицией, кратко перечисляются признаки надвигающегося конца. К таковым признакам относится и откровение зловещей фигуры Антихриста. Правда, в послании эта фигура изображена скорее как Антибог: «человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» (). В настоящее время эти притязания неких безбожных сил на обожествление могут быть неприметными, но мы должны помнить, что «тайна беззакония уже в действии». Однако откровению этой «тайны» препятствует другая, удерживающая сила: «И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время» (2,6). Далее эта сила «удержания» представлена как личность «удерживающего»: «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник» (2,7-8). К сожалению, Синодальный перевод текста, оставляя желать лучшего, скорее вводит читателя в заблуждение и порождает всяческие странные толкования.
Феномен «удерживающего» или «удерживающей силы» в течение веков представлял собою мучительную загадку для экзегезы. В частности, начиная со II века появились «государственные» толкования «удерживающего». Первым в этом ряду толкований можно назвать св. . В своём Комментарии на пророка Даниила (IV ,21,3) (примерно 203-204 г.) св. Ипполит, цитируя 2 Фесс, отождествил «удерживающего» с «четвёртым зверем» пророка Даниила (), каковым, по его мнению, была Римская империя. Такое «политическое» понимание «удерживающего» позже появляется в самых разных модификациях: языческая Римская империя, христианская Римская империя, Римская Церковь, Священная Римская империя германской нации, христианское государство, демократическое государство, государство как таковое, Российская империя и т.д. и т.д.
Однако в Древней Церкви существовало наряду с «государственным» и другое, а именно, «теоцентрическое» толкование. Даже у св. Ипполита в других местах того же Комментария на Даниила (IV ,12,1-2; 16,16; 23,2) мы встречаем это теоцентрическое толкование темы «удержания» и «промедления». Исследования последних десятилетий показали, что за темой «удержания» стоит долгая апокалиптическая традиция. В ее основе – строго теоцентрическая мысль: Все «времена и сроки» находятся во власти Бога. Если конец не наступает, но откладывается в некоторую неопределённость, то это происходит по замыслу Бога. Само понятие «удерживающего» в апокалиптике было техническим термином для обозначения промедления парусии, происходящей по замыслу Бога. Поэтому с полным правом можно говорить, что за фигурой «удерживающего» стоит Сам Бог. Это Бог, и никто иной – Господин времён и сроков, начала и конца. Бог, а не то или иное государство, не тот или иной государственный деятель держит в своих руках историю мира – Вседержитель.
Собственно, эта же тема «удержания», «промедления» – одна из центральных тем книги Откровения. Эта тема изложена там очень символично. Видения «семи печатей» вызывают гибель четвертой части земли, но «казни» не приводят мир к покаянию. Следующие видения «семи труб» вызывают гибель уже третьей части земли, но и эти «казни» к покаянию не приводят (). «Казни», которые должны последовать за видениями «семи громов», призваны ещё сильнее наказать неверных и непослушных. Но становится ясным, что одни «казни», какими бы жестокими они ни были, к покаянию, а тем самым и к спасению привести не могут. Поэтому «казни семи громов» отменяются (). Спасение миру может прийти не через казни и наказания, но только через верное свидетельство Церкви, о чем и повествуется далее в книге Откровения. Но сама тема удержания конца, связанная с ожиданием покаяния людей, проявляется в Откровении очень четко. И это удержание происходит, разумеется, не по воле того или иного царства, но только по воле Божией.
Отношение к государству с его законами можно сопоставить с отношением писаний Нового Завета к ветхозаветному Закону. Закон не спасителен сам по себе. Его функция ограничена и по существу, и по времени. Он – лишь«детоводитель ко Христу» (). Детоводитель (по-гречески «педагог») – не учитель. Он только приводил ребенка в школу, к учителю. Детоводитель же оставался за порогом школы. Так и Закон был призван вести народ Божий к его истинному Учителю и Спасителю, ко Христу. «По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя» (). Но mutatis mutandis то же самое с понятными ограничениями и оговорками мы можем сказать и о всяком законе, о всяком праве, не только о Законе Моисея.
Апостол Павел в посланиях к Галатам и к Римлянам подробно рассматривает проблему Закона, связывая эту проблему с вопросом о человеческой свободе.«К свободе призваны вы, братия» (). Свобода – высшее благо человека, который был сотворен по образу Божию, и несет в себе этот образ Божественной свободы. И мы прекрасно понимаем, что в мире греха полноценная реализация этой свободы, реализация образа Божия принципиально невозможна. Попытки ее абсолютной реализации (самообожествление в произволе, беззаконии и анархии) ведут к взаимоистреблению, к смерти. «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, … Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (). Социальные законы, утверждаемые государством, в этом мире необходимы и неизбежны. Это само собой разумеется. Но при этом мы всегда должны помнить о том, что законы, государственность являются не абсолютными ценностями. Они даны, по словам Владимира Соловьева, не для того, чтобы устроить рай на земле, но для того, чтобы жизнь на земле не стала адом. Абсолютными ценностями они не являются хотя бы уже потому, что они противоречат человеческой сущности. Принципиально ограничивая человеческую свободу, законы противоречат образу Божию в человеке, который заключен в стремлении к абсолютной, Божественной свободе. Поэтому всякие попытки абсолютизации земной власти, государства, законов – антихристианские по своей сути. Подлинная свобода обретается только в Богочеловеке, во Христе Воскресшем. В Нем христиане становятся абсолютно свободными гражданами иного «государства» (), Царствия Божия, в котором нет законов кроме одного – закона Любви.
Да, всякая абсолютизация или сакрализация государственности противоречит смыслу и духу христианства (увы, в истории христианства это часто забывалось!). Но это не уменьшает относительной ценности государства с его законами. Бог присутствует в этом мире, и Его присутствие может ощущаться и познаваться. В Писание такое ощутимое присутствие Бога именуется славой Божией. Сияние славы над ветхозаветной скинией; слава Божия в столпе облачном, ведущем Израиль из рабства египетского на свободу; слава, осиявшая Иисуса Христа при Его преображении на горе Фавор – во всем этом и во многих других случаях мы встречаемся с явленным присутствием Бога в этом мире, присутствием Помощника и Покровителя. Мы прославляем святых людей, признавая в них, в их личностях, в их делах славу Божию, присутствие Бога. Об этом мы символически свидетельствуем, изображая сияние славы в виде нимбов, окружающих головы святых. Апостол Павел призывает: «Прославьте Бога в теле вашем» (), то есть стремитесь к тому, чтобы в Церкви, в самих себе, в своих словах и делах являть миру присутствие Бога, Его славы. Такова задача христиан в этом мире. Но та же задача прославления Бога, в принципе, стоит и перед человеческим обществом вообще, и перед обществом, организованным в государство, которое, как и всякая власть, – «служитель Божий», поставленный Богом на «добрые дела», о чем уже шла речь выше. Разумеется, трудно, да и невозможно представить себе «христианское государство». Христианином может быть только отдельный человек с его свободной волей. Телом Христовым является Церковь как сообщество христиан, причастных Богу в Иисусе Христе. Но государство – не Церковь. И, тем не менее, оно имеет свой эсхатологический предел, свою задачу преобразиться в Церковь, когда само государство и его необходимость упразднится, когда упразднится всякое начальство и всякая власть и сила (). Поэтому христианин не имеет никакого права игнорировать государство и свое посильное в нем участие. В бесконечном многообразии народов, эпох и исторических ситуаций, в бесконечном многообразии личных судеб, возможностей, даров, общественных деятельностей пред всеми христианами стоит одна общая задача – прославление Бога в благодарный ответ на Его спасительные дары.
Празднование Пасхи у евреев длилось целую неделю. И вот каждый день Иисус проповедовал в храме, возвращаясь ночевать в Вифанию. Проповеди Его собирали несметные толпы народа.
Старейшинам еврейского народа, священникам и фарисеям все это очень не нравилось. Они твердо решили заставить Иисуса замолчать и, чтобы решить, как это лучше сделать, за два дня до окончания празднования собрали свой совет - синедрион. Председательствовал в синедрионе первосвященник Каиафа.
Мы должны схватить Иисуса, - сказал он собравшимся. - Но только сделать это надо тайно, чтобы за Него не вступился народ и не началась смута.
Это значит, что нам придется подождать до конца празднования, когда паломники разойдутся, - отвечал Каиафе один из священников.
О том, что случится с Ним, Иисус знал гораздо лучше, чем Его враги. В этот день Он сказал ученикам:
Через два дня будет Пасха, и Я буду предан в руки римлян, которые распнут Меня на кресте.
Тем не менее, Иисус продолжал учить народ. Этим решили воспользоваться Его враги - они задавали Иисусу каверзные вопросы, ожидая, что Он скажет что-нибудь такое, чем навредит Себе. Как-то раз они спросили Его:
Учитель! Ответь нам, должны мы платить подать римскому кесарю или нет?
Тот, кто задал это вопрос, был хитер. Он знал, что, если Иисус ответит: "Да, должны", это не понравится народу, и многие отвернутся от Него; если бы Он ответил: "Нет", тут же можно было бы звать римских солдат, которые арестовали бы Иисуса как опасного смутьяна.
Иисус же не ответил ни "да", ни "нет". Вместо этого Он попросил дать Ему римский динарий. Взяв его в руку, Иисус спросил:
Чье изображение вы видите на этой монете?
Кесарево, - отвечали Ему.
Ну, так вот, - сказал Иисус. - Отдавайте кесарю кесарево, а Богу - Божие.