Курдские политические деятели, вопреки интересам государств региона, стали составной частью региональной политической элиты. При этом, политики этих стран не просто примирились с этим обстоятельством, но начинают понимать, что участие курдов в региональных политических процессах может стать эффективным, в том числе в русле внутрирегиональной конкуренции, когда от позиции курдов зависят позиции тех или иных государств.
Курдский фактор приобретает все большее значение в регионе Ближнего Востока, в том числе для американской и иранской политики. В Иране и в Ираке признается существование курдского народа, курдского языка и курдских социально-культурных проблем. В Иране и Ираке, в отличие от Турции территория, преимущественно населенная курдами, называется Курдистаном. В столице Ирана Тегеране имеется множество улиц и объектов, носящих курдские названия. В отличие от Турции, где политический и общественный успех ожидает курдов, только в том случае, если они идентифицируют себя, как турки, в Иране курдское население, после Исламской революции, интегрированы в иранское государство, как на индивидуальном, так и на этно-общинном уровне. Курды являются составным элементом иранской ментальности, которая предполагает поли-этничность.
Если ранее, обсуждение курдской проблемы происходило между четырьмя государствами – Турцией, Ираном, Ираком и Сирией, то после войны в Ираке, обсуждение данной проблемы происходит уже регулярно в Европе и в США, и теперь в данных обсуждениях неизменно участвуют курды, на том или ином этапе. Курдские политические деятели, вопреки интересам государств региона, стали составной частью региональной политической элиты. При этом, политики этих стран не просто примирились с этим обстоятельством, но начинают понимать, что участие курдов в региональных политических процессах может стать эффективным, в том числе в русле внутрирегиональной конкуренции, когда от позиции курдов зависят позиции тех или иных государств.
По оценкам ливанских экспертов, которых отличает относительная свобода мышления и поведения на фоне «закрытых обществ» Ближнего Востока, арабские, и в какой-то мере, иранские политики оказались не готовыми к тому, что курдские партии и организации в столь высокой степени интегрироваться в стратегические интересы США и Великобритании, стать не только инструментариями, но и партнерами данных держав. Этот феномен воспринимается, как неожиданное явление, не только в связи с тем, что курды в значительной мере оказались потребными в условиях войны в Ираке, но и с тем, что страны арабского мира и Турция, с которыми длительное время осуществлялись сложные партнерские отношения, оказались в некоторой время «задвинутыми» именно благодаря утверждению новой роли курдов в регионе. Курдские политические партии сумели в столь сложных условиях подготовки и проведения войны в Ираке, осуществить эффективную и технологичную политику, вследствие чего стало ясно, что за прошедшие десятилетия курды сумели приобщиться к методам и стилю респектабельной политики, а не ограничиться тем радикализмом, который присущ любому национально-освободительному движению. Все заинтересованные государства Ближнего Востока поняли, что если США и Великобритания примут окончательное решение приступить к последней стадии международного признания независимости курдского государства на севере Ирака, государства региона не будут иметь никаких реальных возможностей предотвратить этот процесс. В связи с этим, турецкие и иранские политические эксперты и комментаторы левого и либерального направления не однократно подчеркивали, что пришло время не обсуждать параметры курдской угрозы и способы устранения данной угрозы, а пути сотрудничества с различными политическими партиями курдов, выяснить наиболее благоприятные позиции в отношениях с государством, которое так или иначе, будет создано в Северном Ираке.
Представители лево-либеральных и социал-демократических партий стран Северной Европы, которые давно и активно заняты курдской проблемой, пытаются разъяснить политикам Турции и Ирана перспективы этого процесса и необходимость признания прав курдов. Курдские политические организации не только возлагают надежды на своих друзей в Европе, но и пытаются проводить политику балансирования, используя противоречия между государствами региона. Задачей курдов является нейтрализация одной державы, в целях активизации своей деятельности против другой (например, установить более доверительные отношения с Ираном для проведения политики давления в отношении Турции). Но если «Демократическая партия» курдов Ирака предпочитает не терять традиционные отношения с Ираном и усилить политические акции в отношении Турции, то «Патриотический Союз» Иракского Курдистана, напротив, пытается удовлетворить стремление США создать определенную угрозу Ирану с территории Ирака. В настоящее время, данные противоречия, в некоторой мере, утрачивают актуальность, когда иракские курды пытаются выработать более согласованную политику, но, так или иначе, курдам все еще не достает консолидации.
Иранские эксперты утверждают, что политика США направлена на создание такой модели Курдского государства, которое не было бы ориентированно на сотрудничество в регионе, а на усиление конфронтации, создания угроз для многих государств Ближнего Востока, и поэтому, данная модель предполагает некое «полуизолированное» существование. Иранцы называют это «американско-израильским» планом, отмечая, что США и Израилю не нужно интегрированное в регион демократическое курдское государство, которому были бы чужды исламские политические принципы. Теперь сложились различные позиции в отношении перспектив создания курдского государства в Ираке, хотя все заинтересованные государства пытаются придерживаться традиционному отношению, то есть декларированное отрицание этой перспективы. Иракский политический класс, практически, готов к отделению курдских земель от Ирака, так, как ситуация, которая сложилась в стране, не позволяет отстаивать ее политико-территориальную целостность, а также отрицать, в принципе, возможность расчленения Ирака на три государства.
При этом, может возникнуть вопрос контроля над основными источниками нефти, но и этот вопрос вовсе не является неразрешимым, и может быть решен, при применении технологических способов. Иракская элита невероятно разобщена, даже можно говорить о растерянности и разложении иракской элиты, которая не в состоянии ни управлять своей страной, не тем более, планировать политическую перспективу. Суннитская элита, практически, уже решила создать свое государство, удержав, при этом, Багдад и контроль над Киркуком, относясь к курдам, к гораздо большей угрозе, чем шиитов. Шииты и сунниты считают курдов чуждым элементом для арабского мира, и с большой охотой согласятся с отделением их земель от Ирака. Иран рассматривает курдов, как весьма опасным и, вместе с тем, верным партнером в зависимости от политической ситуации. Иранцы понимают, что США и Израиль не сумеют реализовать в полной мере и на протяжении длительного времени свой протекторат над Курдистаном, что приведет к высокой зависимости этого государства от Ирана, так, как ни Турция и арабские государства не готовы, и вряд ли, в дальнейшем станут партнерами для курдов. Иранцы занимают выжидательную позицию, когда Иракский Курдистан окажется в русле иранского политического и экономического влияния. Иран развертывает стратегию всяческого ущемления возможностей Турции, с помощью курдов и для Ирана создание в Ираке курдского государства не станет «катастрофой», как это представляется для Турции. Позиция Сирии, где, также, имеется свой Курдистан, приходит к выводу о целесообразности создания курдского государства в Ираке, когда, возможно часть сирийских курдов захотят поселиться там, но в основе данной позиции Сирии лежит понимание значения наличия нового союзника против Турции. Одновременно, обращается внимание на то, что помимо трехсторонних консультаций – Турции, Сирии и Ирана, в которых не может теперь принять участие Ирак (как фактически арабско-курдское государство), происходят двухсторонние консультации между Ираном и Сирией, в результате которых может быть разработан план дальнейших действий по отношению к курдской политической перспективе. Сирию и Иран в этих консультациях представляют уже не только представители разведывательных служб, а также военных ведомств, но и заместители министров иностранных дел.
Курдские общественно-политические круги всегда представляли собой благоприятную среду для деятельности спецслужб различных государств и всевозможных манипуляций. Примечательно, что бывший министр иностранных дел Курдистана Наджи Сабри, по сведениям СМИ, был сотрудником ЦРУ. Находясь в весьма сложных политических условиях курдские организации и их деятели вынуждены были принимать во внимание и нередко руководствоваться оценками и мнениями представителей данных государств. Это нередко приводило к ослаблению и дезорганизации курдского национально-освободительного движения, порождало противоречивые тенденции и идеи. На протяжении двух последних десятилетий курдские организации установили относительно доверительные отношения с Сирией и Ираном и сосредоточили свою борьбу с Турцией и Ираком. Это обусловило антизападнические и антиизраильские настроения курдов, так как США и Израиль рассматривались, как союзники Турции. Такие настроения особенно были распространены в среде Рабочей партии Курдистана, осуществляющей, главным образом, борьбу с Турцией. Курдские организации на Северо-Востоке Ирака, естественно, были более склоны сотрудничать с США и Израилем, как с противниками Саддама Хусейна. Эта более, чем приблизительная оценка, тем не менее, отражает стартовую позицию внедрения в курдскую политическую среду некой новой концепции их национально-освободительной борьбы и соответствующей новой внешнеполитической ориентации. На протяжении 1991 – 2003 годов, в промежутке между двумя войнами в Ираке, присутствие разведывательных служб и групп инструкторов США и Великобритании в Иракском Курдистане было не очень существенным, и системным. Американцев и британцев в этот период интересовали самые общие вопросы, связанные с действиями Ирана, Турции, Сирии, Ирака.
После событий 11 сентября 2001 года США стали проявлять больший интерес к исламским организациям в Иракском Курдистане и, вообще, в курдской среде. В Сулеймании тогда был создан офис ЦРУ, официально называвшийся, как «гуманитарная организации», базирующаяся в штате Атланта. Великобритания создала в Иракском Курдистане два небольших аэродрома для регулярных рейсов, осуществляемых, с британской военной базы на Северном Кипре, которые обслуживали, прежде всего, офисы разведывательной службы Великобритании. За полтора года, предшествующих военной операции в Ираке, в Иракском Куродистане была создана уже солидная агентурная сеть, которая использовалась во многих направлениям, прежде всего, в иранском. Под контролем американцев и британцев, Иракский Курдистан был, буквально, очищен от агентуры Ирана и Турции. В этой деятельности очень существенное содействие было оказано Израилем, что, между тем, не всегда приветствовалось Великобританией, выступающей против тех планов, которые вынашивает Израиль в отношении Иракского Курдистана. В настоящее время, в Иракском Курдистане, во всяком случае, на территории, которая контролируется Региональным правительством, практически вся оперативная работа проводится с ведома или под полным контролем офисов разведслужб США и Великобритании. Представляет интерес то, что в общественном сознании курдского населения успело укорениться мнение, что сотрудничество с США является важным условием «патриотического поведения». США и Великобритания провели специальные исследования в Иракском Курдистане, выясняя условия и возможности создания на его территории аэродромов, радаров слежения, других баз военного назначения, коммуникаций. Данные планы давно обсуждены с политическими руководителями Иракского Курдистана, на принципиальной основе, с учетом политических и экономических реалий.
Вместе с тем, более широкую и последовательную работу проводит в Иракском Курдистане Израиль, занимаясь военно-образовательными программами, в том числе подготовкой до 400 офицеров и специалистов по разведке на территории Израиля, в учебных заведениях. При этом, обучающимся прививаются некоторые идеологические типы поведения, мировозрения и политические ориентации. С начала 2006 года специально для выполнения задач в Иракском Курдистане созданы частные организации военно-наемного типа, которые подписали с властями специальные договора, регламентирующие их работу. Следует отметить, что, сначала в британских, а затем в американских офисах созданы группы специалистов по политическому проектированию. Эти группы не многочисленны, они не имеют достаточно четких и определенных планов работы и указаний руководства, им было дано право самим разрабатывать проекты. Данные группы, скорее всего, созданы по примеру Израиля, который занимается политическим проектированием в отношении курдов на уровне университетов и гражданских аналитических центров, но работают на разведку и правительственные учреждения Израиля. Британские представители были шокированы, когда израильтяне продемонстрировали, каким образом они принимают участие в кадровой политике и различных назначениях в политических структурах Иракского Курдистана. Это послужило вмешательством Великобритании, которая выразила возражения по поводу участия Израиля в назначение военных кадров. Пока имеются обязательства, что сфера должна контролироваться США и Великобританией. По признанию британских экспертов, курды очень быстро развиваются, быстро воспринимая современные политические идеи и отличаются от арабов большей дисциплинированностью и, испытывая комплексы, все больше стараются продемонстрировать свою способность к строительству государства. В Иракском Курдистане наблюдаются настроения подозрительности, многие политики все более становятся мнительными, популярны «контр-разведывательные» настроения, общая подозрительность, что присуще курдам, которые всегда отличались взаимным недоверием, стремление не выходить за рамки небольших группировок. Все это, весьма благоприятно влияет на возможности манипулировать ситуацией в этой стране, осуществлять различные инициативы диверсионного, разведывательного и радикального характера.
В настоящее время, в Иракском Курдистане имеется немало обособленных группировок, которые так или иначе ориентируются, спонсируются, контролируются со стороны внешних сил. Британские эксперты убеждены, что в дальнейшем курдская среда еще в большей степени будет иметь внешних партнеров или подвержена внешнему «патронажу». Имеются отдельные признаки того, что британские политические проектировщики предлагают сформировать в Иракском Курдистане федеративное государственное образование, состоящее из двух кантонов – северного и южного, где доминируют две ведущие политические партии. Видимо, ставится задача разработать максимально управляемую модель курдского государства. В последние два – три года, то есть после завершения основной стадии войны в Ираке, повышенную активность в отношении Иракского Курдистана стала проявлять разведывательная служба Сирии, и параллельно политические учреждения этой страны. Сирия имеет определенные задачи в Иракском Курдистане, связанные с проблемами ее национальной безопасности. В сфере политических отношений, Сирия предлагает курдским политикам роль посредника с арабскими государствами, с которыми у курдов возникают различные проблемы. Это очень важный ресурс для курдских политиков, причем, по мере усиления курдского государства на севере Ирака, данные проблемы становятся серьезнее и предметнее, и, конечно же, курды нуждаются в постоянном партнере в лице столь влиятельного в арабском мире государстве, как Сирия.
Сирия в полной мере использует курдский фактор для создания противовесов в регионе, обладает значительным опытом, и является, пожалуй, единственным государством на Ближнем Востоке, которое, практически, никогда не проводило репрессивной политики в отношении курдов, и имеет большие надежды на доверие с их стороны. Кроме того, по мере укрепления власти президента Башира Асада, проведения умеренных реформ, все более, получает развитие идея о полиэтничности Сирии, включающей ряд этно-конфессиональных сообществ. В связи с этим, Сирия, по существу, ненарочито и не официально предложила свое решение курдской проблемы в условиях унитарного государства. Это, в современных условиях, весьма импонирует курдским политикам и политическим партиям Ирака, которые не собираются вмешиваться дела сирийских курдов (численность до 1,5 млн. чел.). Курды Ирака постараются разрушить традиционные позиции Сирии, Турции и Ирана в отношении курдских проблем, и в этом направлении роль Сирии может стать весьма интересной. Это обстоятельство, может привести к тому, что Сирия будет иметь разведывательные позиции в Иракском Курдистане, также, как и западные державы, на легальной основе. Курдские интеллектуалы в Европе, придерживающиеся лево-исламских идей, подбрасывают в СМИ идеи создания ирано-шиитского «пояса», с участием Ирана, Сирии, Ливана и Курдистана. Эта идея хорошо известна и распространена, но участие в этом «поясе» Курдистана стало новым элементом в данных рассуждениях.
Конфликт Турции с курдами все больше привлекает внимание мирового сообщества. Проблема курдов постепенно становится одним из ключевых вопросов сирийского противостояния. А национально-освободительное движение курдов представляет угрозу турецкой государственности. Все это прямой результат ошибочной политики Турции в тношении курдов, начиная с Мустафы Кемаля Ататюрка и до наших дней. Эрдоган, лишь продолжатель этих традиций.Угроза отделения турецкого Курдистана от Турции нарастает. Анкара уже не в состоянии контролировать районы юго-востока. Курды требуют признания своих прав и национальной идентичности.
Сирийский Курдистан-Рожава, первое на Ближнем Востоке государство, в котором светская идеология марксистского типа становится красной тряпкой для исламизма. «Демократичский союз Курдистана» выполняет роль временного правительства курдов. Отряды курдской самообороны и женские вооруженные бригады борются с турецким национализмом и национальным экстремизмом арабов. Рожава имеет негласную поддержку сирийского руководства. Башар Асад с самого начала идет навстречу курдам.
Курдский вопрос один из самых неразрешенных на Ближнем Востоке, в 20-е годы прошлого века, турецкая армия утопила в крови многочисленные восстания в курдских регионах.
Этот ужас продолжается до сих пор, турецкий парламентарий Фелекнас Уджа обвинила военных в гибели 150 курдов в провинции Ширнак на юго-востоке Турции. Люди были сожжены заживо военными Турции, некоторые тела обезглавлены. Все жертвы в регионе были этническими курдами.
Помимо этого турецкие власти объявили комендантский час в ряде населенных курдами регионов. Турецкие военные утверждают, что они уничтожают курдских боевиков(более 900 боевиков), а представители прокурдской Партии демократии народов говорят о гибели десятков мирных жителей на юго-востоке страны.
Дело дошло до того, что даже США призвали Турцию и Эрдогана сфокусировать свои удары по боевикам группировки «Исламское государство», а не по курдам.
Хотя США и признают право Турции на защиту своей территории, однако призывают не называть курдов террористами, как это огульно делает турецкое правительство. США призывает и курдов остановить свои действия по расширению территории в Сирии.
Западные военные эксперты и аналитики считают, что в перспективе Турция потеряет свои нынешние очертания, механизм распада Турции запустит именно курдский сепаратизм. Экономическая ситуация в турецком Курдистане довольно тяжелая. При высокой безработице и низких зарплатах правительство Турции ничего не инвестирует в развитие Курдистана. Дескриминация курдов существует в Турции и на бытовом уровне.
Правозащитники призывают Турцию улучшить это положение дел, позволить им провозгласить свою автономию. Однако этот вопрос наиболее болезненный для Эрдогана и его окружения, проводящих воинственную политику возрождения османского государства.
Курдский вопрос - комплексная проблема, связанная со стремлением курдов в странах Западной Азии - Иране, Ираке, Турции и Сирии - добиться национального самоопределения. С этой точки зрения данный вопрос является важной внутренней проблемой указанных стран, правительства которых рассматривают курдов как недоминирующую этническую группу, обязанную подчиняться существующей в этих странах политике в области национальных отношений. В то же время курдский вопрос в Западной Азии представляет собой часть сложного узла межгосударственных противоречий, в который вовлечены не только различные по своей политической ориентации силы внутренней антиправительственной оппозиции, но и международные силы. Это определяет международную и региональную значимость этой проблемы. Жигалина О.И. Курдский вопрос как региональный и локальный конфликт. // Восток. - 1995. - № 6. - С. 91
Причины конфликтов курдов с режимами стран их проживания в Западной Азии следует искать в историческом прошлом их взаимоотношений. Геополитический район компактного проживания курдов в Западной Азии - этнографический Курдистан представляет собой обширный континентальный район со сложным географическим рельефом. Курдистан (буквально, «страна курдов») не имеет четких, фиксированных границ, т.к нет такого государства - Курдистан. Реальное содержание этого топонима сводится к набору определенных и неизменных физико-географических признаков и к наличию в этнонациональном составе населения абсолютного или относительного большинства курдов. Если первые признаки - постоянные, то вторые - переменные, подтвержденные превратностями исторического процесса, по крайней мере, с середины I тыс. до Р.Х. Один из главных компонентов этого процесса - этногегенез самих курдов, не завершенный до сих пор. Другой - бурные политические катаклизмы, происходившие в ареале расселения курдского этноса. Они сопровождались крупными этнодемографическими изменениями в результате войн, насильственных переселений и массового геноцида. Вследствие этого конфигурация условных границ Курдистана неоднократно менялась.
Современные очертания Курдистан принял после первой мировой войны, когда был произведен его раздел между Турцией, Ираном и зависимыми тогда от Англии и Франции Ираком и Сирией (в Турции - свыше 200 тыс. кв. км., в Иране - свыше 160 тыс. кв. км., в Ираке - до 75 тыс. кв. км., в Сирии - до 15 тыс. кв. км.).
Географические координаты современного Курдистана - 34-40 градусов северной широты и 38-48 градусов восточной долготы. В меридиональном направлении простирается примерно на 1 тыс. км., в широтном - на 300-500 км. Лазарев М.С. Курдистан в геополитическом аспекте. // Восток. - 1998. - № 6. - С. 53 (см. карту Курдистана в Приложении).
Среди курдов отмечается высокий естественный прирост - около 3% в год. Поэтому несмотря на преимущественно горный рельеф местности, благодаря плодородным долинам Курдистан по плотности населения достигает среднего показателя по Азии (до 45 человек на кв. км.). Его население приблизительно оценивается 30 млн. человек. Таким образом, курды - крупнейшее национальное «меньшинство» в Западной Азии и самая многочисленная нация в мире, не получившая права на национальное самоопределение. Полная хронология ХХ века. М.: Вече, 1999. // www. Russ.ru
С VIII по XIX вв. на Ближнем Востоке существовали крупные курдские княжества, по меркам того времени являвшиеся государствами. Курды сыграли большую роль в прогрессе цивилизации Месопатамии, Ирана, арабского и исламского мира, а также Османской империи. Курды два раза правили исламским миром: при Салахэддине Эйуби и при Карим-хане Зенде, царствовавшим над всем Ираном и частью Ирака. Барзани Нечирван. Курдская проблема и современность (доклад на конференции в Американском университете). // Курдская мысль. - 2001. - № 1. // www. Kurdistan.ru
Со времени образования Арабского халифата (VII век н.э.) вплоть до наших дней курды в разное время вели борьбу против арабских, турецких, монгольских, туркменских, персидских и других поработителей. Независимые курдские династии (Шедадиды, Мерваниды, Равадиды, Хасанвайхиды, Аюбиды) управляли не только отдельными княжествами, но и такими крупными странами как Египет и Сирия.
С начала XVI в. Курдистан стал ареной непрекращающихся войн. За обладание им спорили две мусульманские державы - Иран и Османская империя. Итогом этих войн стал Зохабский договор 1639 года, разделивший Курдистан на турецкую и иранскую части. Правительства Османской империи и Ирана старались ослабить, а затем и ликвидировать курдские княжества в целях экономического и политического закабаления. Этот раздел не положил конец междоусобицам, а, наоборот, еще более усилил феодальную раздробленность страны. В новое время освободительная борьба курдов продолжалась.
В XIX в., согласно условиям Гюлистанского мирного договора 1813 года, Туркманчайского договора 1828 года и Берлинского конгресса 1878 года, часть исторического Курдистана отошла к России и жившие там курды стали ее подданными. В первые десятилетия ХХ века он стал объектом экономических и политических притязаний Франции и США.
Итак, в эпоху позднего средневековья и нового времени геополитическое положение Курдистана определялось, с одной стороны, турецко-иранскими отношениями, с другой стороны, колониальными устремлениями России и западных держав, их борьбой за гегемонию на Ближнем востоке, где курдский регион занимал стратегически центральное положение.
Последний раздел Курдистана был осуществлен после первой мировой войны, когда страна курдов была раздроблена между четырьмя государствами Западной Азии: Ираном, Турцией, Ираком и Сирией. В результате части этнографического Курдистана оказались территориально разновеликими, различными по численности курдского населения. В каждой из этих частей курды обладали различным характером социально-политического опыта, разной степенью внешних воздействий. Общими тенденциями были социально-экономическая отсталость, политическая и экономическая зависимость от государств, между которыми они были поделены, а также страстное желание всех курдов защитить ареал своего проживания от посягательств извне.
Курды стремятся узаконить право распоряжаться территорией своего исконного обитания, необходимой для расцвета их национальной, духовной и материальной культуры. Для курдов также характерна высокая общественная и политическая активность. Идея защиты ареала своего компактного проживания - Курдистана - реализовывалась в лозунгах «независимого» или автономного Курдистана. Она наиболее четко осмысливалась курдскими шейхами и передавалась их предками из поколения в поколение, являлась генератором многих курдских восстаний, которые нередко возглавлялись шейхами. В конце XIX - начале XX века традиционные вожди неоднократно пытались с помощью идеи «независимого Курдистана» объединить курдов и подвигнуть их к созданию своей собственной государственности. Но всякий раз эти усилия оказывались неудачными, поскольку курды, в силу своей политической неопытности, становились объектом политического манипулирования со стороны заинтересованных политических сил.
В последней четверти XIX века курдский вопрос обозначился как региональный конфликт, когда в курдском обществе стали формироваться элементы национализма. В 1880 году шейх Обейдулла попытался объединить турецких и иранских курдов в одно национальное государство под своим управлением. Восстание было подавлено. Джалиле Дж. Восстание курдов 1880 года. М., 1966. - С. 76 Основной причиной. Определившей поражение курдов в тот период, было отсутствие социально-политических и экономических предпосылок для их объединения вокруг общей национальной идеи. Известную роль в неудаче шейха Обедуллы сыграли позиции Великобритании и России. Англичане попытались использовать курдское восстание для того, чтобы оказать давление на Россию и ослабить ее позиции в Иране. Русское правительство было заинтересовано в сохранении своего влияния в Иране и помогло шахскому правительству организовать оборону против Обейдуллы. Россия оказала сильный нажим на Турцию с целью заставить ее прекратить потворство и тайную поддержку курдам. Лазарев М.С. Курдистан и курдская проблема. М.. 1964. - С. 31
Геополитическая значимость проблемы курдской государственности особенно четко определилась после первой мировой войны, когда изменение внутриполитических и внешнеполитических условий самого существования давало курдам перспективу национального освобождения. По Севрскому договору по инициативе Англии заходила речь о создании Независимого Курдистана (ст. 62 и 64). Но ни одно государство, подписавшие его, не принимало во внимание указанные статьи и ни одна из стран, кроме Италии, не ратифицировали его. Предложенный проект государственности восприняли как шутку, как идею эфемерного государства, означающее просто овладение Англией Мосулом и Киркуком. Поскольку Англия тогда склонялась к идее формирования из различных этнических субстратов наций, то курды, как субстрат в данном случае крайне неподходящий, был откинут, а вместо него англичане взялись формировать из части арабов нацию иракцев на подмандатной им территории на севере Ирака. Этот проект казался им более реалистичным. Лурье С. Новая Мидия?// Спецназ России. - 2003. - № 4. Но эта политика породила в то же время новые оттенки конфликтности. Заинтересованные в политической стабильности, режимы стран проживания курдов в Западной Азии прибегали к силовым методам решения проблемы, стремились «обезглавить» курдское движение, лишить его вождей - выходцев из курдской элиты. Весьма неоднозначной была позиция Англии и Франции. Британия, по существу, не препятствовала поощрению курдского национализма в одной части Курдистана и подавлению его в других. Эта позиция англичан особенно укрепилась после демаркации турецко-иракской границы, когда Мосул, ранее принадлежавший Турции, отошел к Ираку, и подписания в 1924 года Лозаннского мирного договора. Франция, поддерживая курдскую националистическую организацию «Хойбун», базировавшуюся в то время в Дамаске, стремилась обеспечить прежде всего свои интересы в Турции и Сирии, а не оказать реальную помощь курдскому народу. Результатом этой политики явилось подписание, при содействии Великобритании, в период между двумя мировыми войнами правительствами Ирана, Ирака, Турции соглашения, согласно которому ни одна из подписавших его сторон не поощряла курдский национализм в каждой из этих стран. Жигалина О.И. Курдский вопрос как региональный и локальный конфликт. // Восток. - 1995. - № 6. - С. 93
Со второй четверти XX в. регионализация курдского вопроса постепенно заменяется его локализацией по странам проживания курдов в Западной Азии, где курды оказались в числе недоминирующих этносов. Представители единой этнической группы -- курды -- стали гражданами не одного государства, а целой группы упомянутых государств. В связи с этим одна ее часть должна была подключаться к этнической системе турецкого суперэтноса, другая -- иранского, а третья -- арабского (сирийского или иракского). Начался сложный процесс приспособления курдской этнической группы к условиям существования в преде-лах того или иного государственного образования со специфическими для каждой из них законодательной, административно-территориальной и прочими систе-мами. Это способствовало процессу дезинтеграции курдов в социальном и политическом отношениях. В месте с тем разделенность курдов не позволяла ни одной из заинтересованных стран или политических сил захватить преимущества в этнографическом Курдистане. Этот регион не только в прошлом, но и сейчас привлекает внимание как стран региона Западной Азии, так и ряда развитых стран Европы, Азии и Америки. Он является как бы буфером, соединяющим транспортные, торговые и иные пути с Запада на Восток, что определяет его геостратегическое значение. Этим отчасти объясняется то обстоятельство, что ни одна из стран проживания курдов в Западной Азии не желает допустить того, чтобы разделенные части курдской социокультурной системы были объединены в одно целое. Правящие круги этих стран традиционно руководствовались в курд-ском вопросе националистической идеологией, которая не признавала за курдами права на свободное этническое развитие. Им отказывали в праве пользоваться родным языком в системе образования, запрещали курдскую обрядность и символику. Это связано, с одной стороны, с тем, что в странах проживания курдов в Западной Азии в основе политики интеграции «малых» народов лежит кон-цепция «единой нации» (например, турецкой, иранской и т. д.), основывающаяся на приоритете наиболее активной в общественной и политической структурах этнической группы. Модели общественного развития в этих государствах не оставляют места для национального развития курдов. Поэтому неизбежно столк-новение принципиально различных норм и устоев общественной жизни, представлений о престиже и долге, исходящих в одном случае из принципов гражданского общества, экономических отношений государств проживания курдов, их этнонациональной ориентации и религиозной этики, а в другом - из особенностей курдской социокультурной системы.
Подвергающиеся национальной дискриминации, курды не могут свободно менять свой социальный статус. Это возможно лишь при условии их перехода в социокультурную систему доминирующего этноса, что не поощряется, а порицается в курдском обществе, в особенности функционерами некоторых курдских политических организаций, ибо такой переход рассматривается как наносящий ущерб сохранению курдского генофонда. Так, например, в Турции в условии отсутствия «равенства возможностей» курды ощущают отчужденность в обществе. Они вынуждены покидать страну в поисках места, где смогли бы в полной мере реализовать свои интеллектуальные и иные способности. Наряду с этим невозможность преодоления барьера общественной предубежденности усиливает стремление курдов найти новые защитные силы и реставрировать традиционные формы борьбы против правовой дискриминации. Эти акции усиливаются не столько из-за того, что курды не могут вписаться в существующие в странах проживания социальные, экономические, политические и иные институты, сколько из-за сознательного сопротивления этому процессу ради защиты права курдов на самостоятельный путь национального развития.
В течение длительного периода курды продолжали попытки обретения собственной государственности (см. Приложение). Этот побудительный мотив стимулирует интеграционные процессы внутри курдской этнической общности. Курдское сообщество, не освободившееся до сих пор от традиционных социальных связей, пытается создать новый тип социальности, основанный на социально-политической общности.
Наибольший размах курдское национальное движение приобрело в Ираке, где с 1961 г. по 1975 г. шло восстание под руководством Мустафы Барзани (он создал иракское отделение Демократической партии Курдистана в 1946 году). С его именем связаны все освободительные акции в Южном Курдистане с начала 30-х до середины 70-х годов. Он выдвинул задачу добиться предоставления курдам автономных прав прежде всего в пределах иракского государства. Его позиция заключалась в том, что курдский народ имеет право реализовать вековую мечту о независимой и объединенной родине. Недаром, Барзани считается народным героем курдов, вдохновляющим их в борьбе за правое дело.
С момента образования иракского государства в 1920 году вплоть до наших дней между иракскими правящими режимами и курдскими национальными силами происходили постоянные вооруженные столкновения. За этот долгий период были заключены четыре соглашения (в 1944, 1964, 1966, 1970 годах), которые предусматривали мирное (хотя только частичное) решение проблем, связанных со статусом и правами курдов. Но иракское правительство использовало каждую передышку для организации нового насилия над курдами. Мгои Ш. Мустафа Барзани. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 2. - С. 11
После иракской революции 1958 года, когда у кормила власти в Багдаде оказались сменявшие друг друга различные фракции арабских националистов, пока в 1968 году не победила самая крайняя из них - Баас, между арабскими и курдскими националистами резко обострились отношения, переросшие в 1961 году в вооруженную борьбу. Одним из важнейших пунктов разногласий между Барзани и центральным правительством были границы Курдистана, в частности требование Барзани включить в состав Курдского автономного района Киркук и его окрестности, где добывалась большая часть иракской нефти.
В результате упорной и кровопролитной борьбы курды сумели добиться права на национальную автономию в рамках Иракского государства. 11 марта 1970 года («Мартовский манифест») между курдскими автономистами и иракским правительством было подписано соглашение под названием «Декларация об автономии курдов» . Этот документ подытожил девятилетнюю вооруженную эпопею. Его значимость вкратце сводится к тому, что впервые в истории курдов в одной части их разделенной родины правительство Ирака признавало за ними право на национальную автономию, что было зафиксировано и в конституции страны. Но баасистский режим при окончательном оформлении закона № 33 об автономии курдов от 11 марта 1974 года сузил ее рамки до куцего самоуправления. Тем не менее, автономный статус курдов был зафиксирован в конституции Иракской республики. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 28
В марте 1975 года в Алжире было подписано ирано-иракское соглашение (участники: госсекретарь США, Иран, Ирак), по которому шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви брал на себя обязательство не оказывать в дальнейшем содействия Барзани и не допускать перевооружения или перегруппировки курдских сил на территории Ирана. В ответ Ирак согласился передвинуть свою границу с Ираном по р. Шатт-эль-Араб на участке ниже Басры с левого (восточного) берега на среднюю линию русла.
В 1979 году, после свержения шахского режима, ДПК (Демократическая партия Курдистана) во главе с сыновьями Барзани - Идрисом и Масудом, при опоре на новый шиитский режим в Иране, вновь выступила с оружием в руках против Багдада.
Следующей вехой в геополитическом развитии Курдистана стала кровопролитная ирано-иракская война. Представители национального движения курдов считают, что первейшим фактором в развязывании войны стала отмена со стороны иракского правительства Алжирского соглашения в одностороннем порядке. Ihssan M. The Kurdish Issue and the Ruling Problem in Iraq (paper from Denmark conference). // www.kurdistan.ru Эта схватка (война) была самой продолжительной региональной войной ХХ века, приведшей к огромным человеческим жертвам (число убитых составляло от 0,5 до 1 млн. человек, приблизительно столько же раненых; около миллиона человек из обеих стран стали беженцами), полному истощению финансовых и материальных ресурсов, разрушению основных отраслей промышленности противников, не дав никаких приобретений или выгод ни Багдаду, ни Тегерану. Сейранян Б. Звезда и жизнь диктатора.//Азия и Африка сегодня. - 1994. - № 4. - С. 8
Агрессивная политика Саддама Хусейна проявилась и в кувейтской авантюре 1990-1991, что прямо отразилось на курдах. В конечном счете все деяния иракского диктатора на внешних границах страны привели к результатам, прямо противоположным ожидаемым. Такие эксцессы, как газовая атака на Халабаджу и окрестные селения, предпринятая в марте 1988 года в качестве акта мести по отношению к якобы нелояльным курдам, истребление под Сулейманией курдов - сторонников Патриотического союза Курдистана, возглавляемого Джалялем ат-Талабани под Сулейманией вызвали огромное возмущение во всем Курдистане и за рубежом, способствуя новому подъему курдского национального движения. Главное, что эти события, как никакие другие, привели к интернационализации курдского вопроса. Згерский Д. Разорванная нация. // Новое время. - 1991. - № 47. - С. 22
Кувейтская авантюра С. Хусейна повлекла за собой острейший международный кризис, закончившийся разгромом иракской армии в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году, когда США и ведущие державы антииракской коалиции заявили о защите оппозиционных Багдаду иракских курдов, а также шиитов на юге Ирака от возможных воздушных и артиллерийских обстрелов.
Развитие ситуации в Иракском Курдистане происходило под влиянием со-бытий, связанных с перемирием, заключенным между Ираном и Ираком, с пора-жением Ирака в войне против возглавляемой США коалиции, а также с переме-нами, происшедшими в Восточной Европе. В этот период курдский вопрос снова принял форму регионального конфликта.
Иракские курды старались использовать развернувшиеся на Ближнем Востоке события для того, чтобы восстановить утраченную в 1974 г. автономию. Они проявляли большую активность в начальный период ближневосточного кризиса, наметив план, согласно которому с помощью США предполагалось свергнуть режим Саддама Хусейна и таким образом вернуть себе автономию. Очевидно, что сама по себе курдская оппозиция в Ираке не представляла реальной угрозы правящему режиму. Но этот проект не согласовывался, видимо, с интересами США, поскольку президент Буш, предоставив Турции различные эко-номические и торговые льготы и уступки, добился у Тургута Озала (президент Турции) разрешения использо-вать турецкую базу для размещения американских самолетов, осуществлявших бомбардировки Ирака. В период вторжения иракских войск в Кувейт Буш попы-тался даже добиться согласия конгресса на введение войск в Ирак. Это было не случайно. Ведь Турция преследовала на севере Ирака свои собственные цели. Она была заинтересована в возвращении района Киркука -- Мосула, отошедшего к Ираку еще в 20-е годы и ранее принадлежавшего Турции. Еще во время ирано-иракской войны в зарубежной печати обсуждался вопрос о притязаниях Турции в Ираке. Теперь мог встать вопрос об их практическом воплощении. Поэтому Озал начал заигрывать с иракскими курдами. Если до агрессии Ирака в Кувейт Анкара и Багдад сотрудничали в подавлении политической активности курдов в обеих странах, то во время войны Т. Озал заявил, что он не против федеративного устройства Ирака и предоставления автономий для курдов, арабов и туркмен. Что же касается курдов Турции, то он отметил, что две трети их распылены по стране, а остальные интегрированы в турецкое общество. В связи с этим проблемы курдов в Турции якобы не существует.
Благоприятная перспектива, намеченная в выступлениях турецкого лидера заинтересовала, однако, руководителей курдских организаций в Ираке, которые выразили готовность обсудить с ним курдский вопрос. С 1961 по 1988 г. функционеры Демократической партии Курдистана Ирака (ДПК) контролировали турецко-иракскую границу с одобрения Анкары. Последняя, между тем выражала недовольство тем, что ДПК (М. Барзани) не препятствовала РПК (А. Оджалан) использовать контролируемую ею часть дороги для связи с внешним миром. Реакция РПК на установление взаимоотношений ДПК c Анкарой, естественно, была негативной, поскольку, по словам ее лидера, курдская проблема в Ираке могла быть решена за счет РПК. Действительно, посулы Анкары вынуждали иракских курдов заявить, что они не позволят использовать Иракский Курдистан для развертывания военных операций в Турции. И опасения РПК были обоснованными, поскольку для подавления ее деятельности в Ираке были дислоцированы специальные турецкие части.
Иракские курды не были вовлечены в войну, хотя они были готовы к этому. 18 марта 1991 г. они подняли восстание, которое охватило 95% контролируемой ими территории Иракского Курдистана. Ситуация достигла критической точки. Курдские лидеры уже приступили к разработке планов свержения режима С. Хусейна. Вместе с тем они не исключали того, что с помощью химического оружия иракская армия уничтожит курдов. Поэтому курдский лидер Дж. Талабани, который находился в то время в Дамаске, заявил, что если Ирак пойдет на этот шаг, то курды взорвут дамбу и затопят Багдад. Усилиями США была ликвидирована возможность открытия «второго фронта» в Ираке. Тем самым политическая напряженность была снята, но урегулирование осуществлялось за счет интересов курдов. Иракские войска разбили партизан, которые покинули Киркук. Курды обращались к Западу и Объединенным Нациям за помощью, но президент США Буш заявил, что курдская проблема является «внутренним конфликтом». На эскалацию насилия повлиял так называемый «шиитский фактор». В разгар событий в Иракском Курдистане иракские шииты при активной поддержке Ирана развернули широкие выступления против Саддама. Тогда в Багдаде стали муссировать мысль об «угрозе» утверждения исламского фундаментализма в стране. Встревоженные таким характером событий США и их западные союзники с целью предотвращения укрепления шиитского фундаментализма в Ираке вопреки своим недавним обещаниям защитить от саддамовских налетов оставили их один на один с вооруженной до зубов армией Хусейна. Последний горел желанием посредством расправы над беззащитными курдами взять реванш за фиаско в Кувейте. Расправа Саддама с курдами была крайне жестокой. Более 2,5 млн. курдов подверглись бомбежкам и артиллерийским обстрелам. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 29 Армия Хусейна использовала тактику «выжженной земли». Иракские войска стерли с лица земли многие курдские поселки и города, в отношении гражданского населения был развязан геноцид. Саддамовские солдаты врывались в госпитали, убивая раненых и больных, устраивали публичные казни. По словам очевидцев, зверства иракской регулярной армии превзошли даже ужасы газовой атаки против курдов из города Халабаджи. Боровой Я., Чудодеев А. Глядящие в глаза смерти.// Новое время. - 1991. - № 15. - С. 25 Курды оказались в тяжелом положении: люди голодали, многие умирали от холода. Однако, чтобы реабилитировать себя в глазах курдов американцы с воздуха им стали сбрасывать гуманитарную помощь. Кроме того, Буш обязал Багдад не вмешиваться в дела курдов.
После довольно длительной проволочки правительства США, Англии, Франции, а также ООН выработали серию мер,включая гуманитарную помощь и создание на севере Ирака «зоны безопасности» (или «освобожденную зону»), куда запрещено залетать самолетам иракской армии. «Освобожденная зона», однако, исключает нефтеносные районы Киркука. С этим решением согласился и президент Озал. Демченко П. Курды - заложники большой политики. //Эхо планеты. - 1993. - № 15. - С. 6
Таким образом, после завершения операции «Буря в пустыне» к северу от 36-й параллели, в районах компактного проживания курдов в Ираке был создан «свободный район» («Свободный Курдистан» с центром в Эрбиле) в соответствии с резолюцией ООН № 688 под опекой американских вооруженных сил, расположенных на военной базе в Турции. В нем начали формироваться элементы курдской государственности: 19 мая 1992 года состоялись вы-боры в курдский парламент (Национальную Ассамблею), где два авторитета -- М. Барзани и Дж. Талабани -- разделили власть, был избран кабинет министров, начался «эксперимент де-мократии» на курдской почве. «Свободный Курдистан» стал не только объектом, но в определенной степени и субъектом современных международных отношений. В качестве такового он признан ООН и Советом Безопасности. Учреждения ООН непосредственно вступили в Эрбилем в политические и экономические контакты, обеспечивают безопасность и экономическую помощь курдам, находящимся под их контролем. Шахбазян Г. На минном поле. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 2. - С. 22
Существование независимости в Иракском Курдистане вселило оптимистиче-скую веру в будущее курдского народа, который рассматривал «освобожденную зону» как очаг курдской государственности. Но до сих пор она зависит от ежегод-ной гуманитарной помощи, осуществляемой США и Западом, и оцениваемой в 145 млн. долл. Ее охраняли от саддамовской армии военные самолеты США, Англии и Франции, стартующие с натовской военной базы в Турции. Но курдская независимость осуществляется в условиях жесткой экономической бло-кады. Закрыты границы с остальной частью Ирака, Ираном и Сирией. Единствен-ным коридором снабжения остается турецкая граница, находящаяся под неусып-ным контролем анкарских властей. Несмотря на экономические трудности и тяжелые социальные лишения, курдам удалось сделать немало в области развития национальной культуры, просвещения, средств массовой информации, наладить работу 24 госпиталей и небольших клиник, несмотря на недостаток медикаментов, медобслуживания и оборудования.
Внутриполитическая жизнь и все события, происходившие в Южном Курдистане, находились под пристальным вниманием спецслужб не только Ирака, но и Турции, Ирана и Сирии. Не имея возможности открытым вмешательством прервать начавшиеся процессы в Южном Курдистане, эти страны активно использовали свои спецслужбы, которым не могли противостоять слабые и малоэффективные органы безопасности Южного Курдистана. Эти силы подстегивали и без того накаленные противоречия между внутренними политическими силами. Противоборство между ДПК и ПСК (Патриотический союз Курдистана) вылилось в открытое вооруженное столкновение, начавшееся в мае 1994 года. Лидеры курдского движения в Южном Курдистане оказались в плену межпартийной борьбы. Взаимная ненависть и недоверие отгораживала их от видения реальной обстановки и, тем более, - перспективы национального движения. Вспышки враждебности между ними чуть не сорвали едва начавшийся эксперимент. С одной стороны, турецкие власти, ведущие борьбу против партизан из РПК, стоящих на более радикальных позициях, чем курдские партии в Ираке, пытаются использовать эти распри и разжечь вражду между иракскими курдами. С другой стороны, максимализм РПК нередко становится причиной столкновений между иракскими курдами, поскольку для сохранения «турецкого канала» курдским лидерам в Ираке приходится придерживаться позиций, которые противоречат задачам и целям курдского движения в Турции и Иране. Хотя обострение этих противоречий и воспрепятствовало намечавшимся на май 1995 г. выборам органов местного самоуправления в Иракском Курдистане, ведущие организации курдского национально-демократического движения иракских курдов -- ДПК и ПСК -- нашли в себе мужество подписать в 1995 г. соглашение о мире и сотрудничестве.
Все это свидетельствует о том, что курдскому движению в Ираке не всегда удается преодолеть характерную для всего движения курдов в Западной Азии тенденцию традиционного раскола в политическом руководстве. Причины устойчивости этой тенденции кроются, очевидно, во все еще низкой политической культуре курдов, в персонификации политической деятельности и ряде других факторов.
Существование «освобожденной зоны» в Иракском Курдистане обнаруживает неразрешенные противоречия, сохранившиеся в системе межгосударственных отношений региона Западной Азии от прежних времен. Как и в историческом прошлом, страны проживания курдов в Западной Азии выступают против суще-ствования какой-либо формы курдского самоуправления, независимо от их отно-шений к США и Западу. Кроме Турции, ни одна из них не имеет с последними столь благоприятных отношений. Поэтому вряд ли государства проживания курдов станут приветствовать линию США и Европы на поддержку курдской независимости в Ираке.
13 октября 1997 после некоторого затишья и в момент, когда ожидалась очередная встреча между делегациями ДПК и ПСК, начались новые вооруженные столкновения между отрядами ДПК и ПСК. После обмена посланиями между председателем ДПК Масудом Барзани и Генеральным секретарем ПСК Джалалем Талабани и декабре 1997 года при посредничестве авторитетного курдского политического деятеля Азиза Мухаммеда начался переговорный процесс по мирному решению конфликта между противоборствующими сторонами. В процессе переговоров обсуждались принципы создания правительства национального единства, условия и принципы проведении новых парламентских выборов и образования легитимного правительства, программа по передаче источников доходов в руки новообразованного правительства.
Переговорный процесс сопровождается мирными реакциями со стороны курдов, т.к. между ДПК и ПСК нет принципиальных расхождений и самое главное, весомую роль играет позиция широких масс в общекурдском масштабе, требующих достижения народного единства в борьбе за полноценную автономию. Мгои Ш. Тернистый путь к свободе. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - № 8. - С. 31
В ноябре 2003 года курдский парламент одобрил два основополагающих документа - конституцию курдского региона и конституцию будущего федеративного Ирака. Последнее означает, что действия курдов вновь становятся наступательными. «Иракские курды становятся ключевыми игроками в иракской и региональной политике» - говорит премьер-министр курдской автономии Бархам Салех. Да и многие независимые эксперты полагают, что курды вправе рассчитывать на то, что в новом руководстве их роль будет более значительной, чем их доля в населении Ирака. Лурье С. Новая Мидия? // Спецназ России. - 2003. - № 4
К концу этого года на карте мира может появиться новое государство — Курдистан. Пока только на севере Ирака. Во всяком случае, к этому может привести референдум о независимости Иракского Курдистана, который запланирован на осень 2017 года. Какие последствия могут у этого быть?
Как решится курдская проблема в Сирии
В последнее время курдская тема стала очень популярна в СМИ. Это понятно: курды весьма успешно воюют в Сирии и Ираке против боевиков террористической группировки ИГИЛ ("Исламское государство", организация запрещена в России), против них воюет турецкая армия, их же вооружают США… Одним словом, курды нынче в моде.
Благодаря этому многие знают о том, что курды — это самый многочисленный разделенный народ в мире: традиционные курдские территории, на которых проживают около 40 миллионов курдов, разделены между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. При этом во всех этих странах курды считают себя угнетенным меньшинством, подвергающимся гнету со стороны, соответственно, турок, иранцев и арабов.
Известно и о том, что курды давно мечтают о создании собственного государства, но до сих пор это им не удавалось: любые попытки в данном направлении жестко пресекались правительствами тех государств, в состав которых входят части Курдистана.
Таким образом, курдская проблема в течение долгих десятилетий была миной, заложенной под стабильность огромного ближневосточного региона. И нужно подчеркнуть, что заложили ее Британия и Франция под конец Первой мировой войны, когда по секретному эти колониальные державы разделили Ближний Восток по собственному усмотрению. Так, они заботливо предусмотрели раздел Курдистана и его народа, лишив его возможности к самоопределению, а заодно создали гигантскую проблему для государств, возникших на обломках Османской империи.
Как бы там ни было, но долгожданный шанс создать полностью самостоятельный Курдистан появился с началом войны США против саддамовского Ирака. Курды приняли в ней самое активное участие на стороне американцев, во многом обеспечив их успех. Взамен они получили новую иракскую конституцию, написанную под диктовку представителя Вашингтона Пола Бреммера. В этом основном законе предусмотрен особый статус Курдистана в составе подлежащего федерализации Ирака, а также право курдов на проведение референдума о независимости и на отделение.
На сегодняшний день, по мнению курдских стратегов, пришел момент для использования этого законного инструмента. Уже в октябре-ноябре 2017 года возможна организация такого референдума, исход которого мало у кого вызывает сомнения: населения курдских провинций Ирака выскажется за независимость.
К чему это может привести? Совершенно однозначно — к появлению на Ближнем Востоке нового очага напряженности, новых конфликтов.
Прежде всего потому, что Ирак просто так не примет решения курдов. Тем более, что референдум запланировано провести не только в границах существующего сейчас и официально признанного Иракского Курдистана, но и на так называемых спорных территориях, которые курды считают своими. Местным жителям будет предложено ответить на вопрос, желают ли они присоединиться к Курдистану.
Этот шаг наверняка вызовет сильнейшую негативную реакцию в Багдаде и по всему Ираку. Шутка ли: страна выдержала десятилетнюю войну с Ираном, две войны с Америкой, была побеждена, но сохранила территориальное единство, а тут в одночасье от нее на законных основаниях отрежут кусок. И какой кусок: богатейшие нефтеносные провинции! Часть которых приходится отвоевывать у ИГ, те же Киркук и Мосул, например.
Нет сомнения, что Багдад обратится за поддержкой к арабским братьям и получит поддержку. Ибо образование Курдистана из иракских земель станет первым примером отторжения части арабской родины в интересах неарабов после раздела Палестины. С таким позором арабам будет невозможно смириться, и Курдистан станет для них репликой Израиля. Кстати, Израиль полностью поддерживает проект независимого курдского государства.
Курдским прецедентом вполне смогут воспользоваться и другие части Ирака. Почему бы другой нефтеносной провинции — Басре — тоже не освободиться от багдадского гнета (конституция-то одна на всех)? И не перейти под протекторат, например, Саудовской Аравии, или Ирана, или Кувейта? Если курды не станут кормить коррумпированное багдадское правительство, то почему этим должны заниматься другие? В результате на горизонте появится призрак полной дезинтеграции Ирака — по примеру Ливии. И эта ситуация наверняка сильно заинтересует стратегов "Исламского государства", которые могут увидеть в ней надежду на возможность продолжения своего, казалось бы, безнадежно проигранного дела.
Возникновение независимого Курдистана на севере Ирака неприемлемо для Ирана, у которого на руках собственный Курдистан. Тегерану совсем не нужно, чтобы на его границах появился курдский оплот, который наверняка будет использован Израилем и США в качестве базы для активных и масштабных подрывных действий. И если курдский сценарий будет реализован, иранцы сделают все, чтобы поставить то, что останется от Ирака, под свой полный контроль. Они и сейчас уже чувствуют себя здесь вполне вольготно. Но в ответ на образование Курдистана Тегеран может задуматься и над оккупацией той части соседней страны, за которую бился с Саддамом в 80-х годах прошлого века, то есть до реки Тигр.
Иракский Курдистан станет источником вдохновения и для сирийских курдов. Они тоже мечтают о самостоятельности и тоже получают поддержку со стороны США (и, возможно, Израиля). Правда, в настоящее время руководство иракских курдов декларирует приверженность единству Сирии, отказываясь поддерживать надежды своих братьев в САР. Но это пока. Что будет дальше — неизвестно. Но это не станет неожиданностью, если через какое-то время иракские курды решат помочь сирийским курдам и тем самым расширить территорию независимого Курдистана, чтобы получить выход к Средиземному морю. А то в нынешних границах они полностью заперты.
Выход к морю — это абсолютная необходимость для будущего Курдистана, поскольку главное богатство страны — нефть — иначе не доставить на мировой рынок. Сейчас ее везут через Турцию, которая, как это ни парадоксально, поддерживает с иракскими курдами самые хорошие отношения и с оптимизмом глядит на перспективы их независимости.
Странно, не правда ли? Анкара, воюющая против турецких и сирийских курдов, дружит с их иракскими соплеменниками. Тут, конечно, есть расчет: доступ к иракской нефти. Но не только это.
Дело в том, что между курдами в разных странах (а по сути между различными курдскими племенами) существуют глубокие противоречия, если не вражда. В частности, иракские курды не слишком хорошо относятся к турецким, а те видят своими ближайшими союзниками сирийских. А иранские вообще смотрят на всех свысока… Словом, это очень запутанная история, но практический вывод пока один: Турция будет приветствовать Иракский Курдистан в надежде, что он станет ее союзником в борьбе с курдскими террористами и базой на границах Ирана и арабского мира.
Описанных проблем, каждая из которых является зародышем конфликта, достаточно, чтобы понять: создание независимого курдского государства на территории северного Ирака может привести к еще большему росту напряженности в и без того накаленном до предела ближневосточном регионе.
Однако нельзя отрицать, что есть в этой перспективе и положительные моменты. Так, например, начнется переформатирование всей системы ближневосточных конфликтов, коалиций и тому подобного. И происходить это будет, в том числе, и по тем линиям, которые заложены уже сегодня. В частности, усиление курдского фактора и рост неопределенности вокруг него может укрепить союз России, Сирии, Ирана и Турции. Не исключено, что к нему захочет присоединиться и Ирак (то, что от него останется), дабы повысить роль РФ как главного гаранта региональной стабильности.
На этом фоне могут быть созданы условия для достижения эффективного палестино-израильского урегулирования. Это может открыть для России новые экономические возможности в регионе, особенно с учетом уже разработанных крупных проектов (шельф Леванта, железная дорога от Средиземного моря к Персидскому заливу), не говоря о процессах восстановления Сирии.
Но все это пока только предположения. Референдум не проведен, даже не назначен. Так что независимость иракского Курдистана остается лишь проектом.
Курды компактно населяют в основном историческую область Курдистан на юго-западе азиатского материка, которая занимает смежные территории юго-восточной Турции, северо-западного Ирана, северного Ирака и северной Сирии. Значительное число курдов проживает в диаспоре (главным образом в других странах Ближнего Востока, в Западной Европе и в СНГ). В настоящее время курды один из самых крупных этносов мира (до 30 млн.), лишенный права на самоопределение и государственный суверенитет. курдский проблема регион
Первая возможность обретения независимости для курдов появилась уже на Версальской конференции. Они пытались добиться создания независимого Курдистана. Севрский договор 1920 года предполагал провозглашение Курдистана автономным с последующим предоставлением ему независимости. Но в Лозанском мирном договоре 1923 года, определившем современные границы между Ираком, Сирией и Турцией, о курдах ничего не упоминалось.
Началом конфликта стали события в Иракском (Южном) Курдистане, который стал общекурдским центром национального движения. В сентябре 1961 на данной территории было поднято восстание под предводительством генерала Мустафы Барзани, вождя иракской ДПК. 20 октября он обратился к своим людям с речью: «Братья мои! Я сам не знаю, что готовит нам будущее. Однако я буду продолжать борьбу изо всех сил и не уйду из Курдистана до последней возможности». В скором времени курдские повстанцы (их называли «пешмерга» - «идущие на смерть») создали на северо-востоке Ирака, главным образом в горной его части, крупный освобожденный район - «Свободный Курдистан», очаг курдской независимости. Противоборство между курдскими повстанцами и карательными войсками правительства длилось около 15 лет (с перерывами). В итоге сопротивление иракских курдов временно было сломлено.
Враждебность правящих кругов Ирака к курдам особенно явно стала проявляться после установления в стране единоличной диктатуры террористического типа Саддама Хусейна, провозглашенного в 1979 президентом. Политические организации Иракского Курдистана постарались сделать выводы из неудач прошлого опыта и преодолеть ослаблявшие их разногласия. В 1976 ранее отколовшаяся от ДПК во главе с Джалалом Талабани группа организовала вторую по влиянию партию иракских курдов «Патриотический союз Курдистана», которая пошла на союз с ДПК. В этом же году возобновилось повстанческое движение в Иракском Курдистане под руководством ДПК и ПСК. В 80-х иракские курды продолжали собираться с силами, готовясь к новым выступлениям. После долгого перерыва возобновилась активная борьба курдов Турции против официальной политики непризнания самого существования в стране курдской национальности с вытекающими отсюда запретами в области языка, культуры, образования, СМИ, выступления против которых строго карались как проявление «курдизма», сепаратизма и т.п. Особенно ухудшилось положение турецких курдов после военного переворота 27 мая 1960, одним из главных предлогов для которого было предотвращение угрозы курдского сепаратизма. Военная каста в Турции, занявшая ключевые позиции в системе государственного управления и организовавшая два последующих государственных переворота (в 1971 и 1980), начала беспощадную борьбу с курдским движением. Это привело только к активизации курдского сопротивления в Турции; в 60-х -70-х возникли несколько курдских партий и организаций, действовавших подпольно, в том числе Демократическая партия Турецкого Курдистана (ДПТК) и Революционно-культурные очаги Востока (РКОВ). В 1970 ДПТК объединила в своих рядах несколько мелких курдских партий и групп и выработала программу с широкими общедемократическими требованиями с предоставлением курдам «права самим определять свою судьбу». В 1974 возникла Социалистическая партия Турецкого Курдистана (СПТК), популярная среди курдской интеллигенции и молодежи. Одновременно курдские патриоты установили связи и взаимодействие с турецкими прогрессивными политическими силами.
К началу 80-х обстановка в Турецком Курдистане заметно обострилась. Курдские легальные и нелегальные организации, число которых всё время возрастало, усилили антиправительственную агитацию и переходили к насильственным действиям. Наибольшую популярность, особенно среди беднейших и социально неустроенных слоев курдского населения, приобрела Партия рабочих Курдистана (РПК) основанная Абдуллой Оджаланом в 1978. Это была левоэкстремистская организация, исповедующая марксизм-ленинизм и отдающая предпочтение насильственным методам борьбы, в том числе и террористическим. Отдельные партизанские выступления, организованные ПКК, отмечены уже в конце 70-х - начале 80-х годов, а в 1984 партия открыто начала повстанческую борьбу против турецких властей и карательных органов в Восточной Анатолии.
С тех пор Турецкий Курдистан превратился в новый постоянный очаг напряженности на Ближнем Востоке. Ни одной из противоборствующих сторон не удавалось взять верх. Курдам - добиться признания прав на самоопределение, Анкаре - сломить крепнущее курдское сопротивление. Многолетняя кровопролитная война против курдов усугубляла переживаемые Турцией экономические и политические трудности, порождала дестабилизирующий ее политическую систему правый экстремизм, подрывала международный престиж страны, препятствуя присоединению ее к европейским структурам. На курдское же движение, как в Турции, так и в других странах, повстанческая борьба под руководством ПКК и ее вождя Оджалана оказала благоприятное воздействие. Она повсеместно, на Востоке и в западном мире, вызывала широкие отклики среди демократически настроенных слоев населения, привлекла к активной борьбе трудовые слои населения, учащуюся молодежь, вообще способствовала распространению сведений о курдах и их борьбе, интернационализации курдского вопроса.
В Иране курдская проблема была не так накалена, но она постоянно обострялась с начала 60-х под влиянием социально-политической напряженности, возникшей в стране в ходе «белой революции» и событий в соседнем Иракском Курдистане. В 1967-1968 под руководством ДПИК вспыхнуло восстание в районе Мехабада, Бане и Сердешта, продолжавшееся полтора года и жестоко подавленное.
Несмотря на поражение, ДПИК не пала духом и развернула активную работу по выработке новой программы и устава партии. Был провозглашен основополагающий лозунг «демократия - Ирану, автономия - Курдистану», а тактика партии предполагала сочетание вооруженной борьбы с политическими методами, которые были нацелены на создания единого фронта всех оппозиционных диктаторскому режиму сил.
Для курдов, как и для всего иранского народа, эта «революция», в которой они не смогли проявить себя самостоятельной политической силой, способной отстоять свои национальные требования, обернулась контрреволюцией, диктатурой имама Хомейни и его приверженцев и преемников. Даже в религиозном аспекте этот режим средневекового типа был опасен для интересов курдского меньшинства, в подавляющем большинстве суннитского. Хомейни отрицал наличие в Иране национального вопроса, в том числе, конечно, и курдского. Новая власть решительно отвергла проект ДПИК об административной и культурной автономии для курдов.
Разногласия уже весной 1979 переросли в вооруженные столкновения между силами курдского сопротивления и правительственными войсками, усиленными отрядами жандармерии, полиции и исламских штурмовиков. Летом 1979 бои между курдскими повстанцами и карателями происходили почти по всей территории Иранского Курдистана. ДПИК установила контроль над большей его частью, включая крупные города. В некоторых из них была установлена власть курдских революционных советов. Курдский религиозный лидер Эззедин Хосейни объявил джихад против центрального правительства. Одновременно руководители иранских курдов неоднократно призывали Тегеран к переговорам о мирном урегулировании конфликта и проведении в населенных курдами районах социально-экономических и политико-административных реформ. Правительство делало вид, что готово пойти на переговоры, но на самом деле готовилось к расправе над курдами. Осенью 1979 правительство, используя авиацию, артиллерию, бронетехнику, развернуло решительное наступление на курдских повстанцев и сумело оттеснить их в горы, где они начали партизанскую войну.
В результате ДПИК раскололась, чем воспользовались иранские власти, которые к середине 1980 закончили установление своего контроля практически над всей территорией Иранского Курдистана.
В 80-е годы курдское движение в Иране и Ираке переживало тяжелые времена. Ирано-иракская война (1980-1988) создала для него крайне неблагоприятную обстановку. Военные действия частично шли на территории Курдистана, курды несли немалые людские и материальные потери. Кроме того, обе воюющие стороны пытались заручиться поддержкой курдского населения противника, что служило и Тегерану, и Багдаду предлогом для антикурдских карательных мер (в том числе и таких вопиющих как упомянутая газовая атака в Халабдже). К началу 1990-х общая ситуация в Курдистане была крайне сложная и напряженная.
Всемирно-исторические изменения, наступившие на рубеже 80-х - 90-х в связи с окончанием холодной войны и распадом СССР, прямо и косвенно отразились на внутреннем и международном положении Курдистана, на курдском национальном движении. Оно продолжало развиваться в той геополитической реальности, которая потребовала новых подходов в стратегии и тактике борьбы. Прежде всего, это касалось ситуации в Иракском и Турецком Курдистане.
В 80-х, воспользовавшись войной с Ираном, режим Саддама Хусейна свел на нет все уступки, которые он прежде вынужденно сделал курдам. Автономный район стал полностью подвластен Багдаду. Проводились меры по изменению национального состава автономии и по выселению курдов из пограничных деревень. Тотальный характер принял террор против всех курдов, заподозренных в антиправительственных действиях и настроениях. К началу 90-х годов, когда захват Кувейта Ираком в августе 1990 вызвал очередной острейший кризис на Ближнем Востоке, Иракский Курдистан был накануне нового крупного выступления курдов.
В Иране как при жизни Хомейии, так и после его смерти в 1989 г. курдское автономистское движение жестоко подавлялось; оно могло функционировать только в подполье и в эмиграции.
Деятельность Рабочей партии Курдистана в решении курдского вопроса
В Турции проблема создания независимого Курдистана, пожалуй, стоит наиболее остро. Мощнейшая Рабочая Партия Курдистана (РПК) является одной из многочисленных политических организаций среди населения Курдистана. Её лидером с момента создания долгие годы оставался А. Оджалан, - курдский военный и политический деятель. РПК была основана 27 ноября 1978 года в деревне Фис уезда Лидже (Северный Курдистан). Под руководством А.Оджалана в июле 1981 года состоялось первая конференция РПК. В ней приняли участие 80 членов партии и руководителей курдского движения. В августе 1982 года под руководством А.Оджалана состоялся второй съезд РПК. В отчетном докладе Центральный Комитет РПК подверг серьезной критике деятельность отдельных членов партии, определив задачи на перспективу, призвал курдских патриотов, в случае если турецкое правительство не признает права курдов мирным путем, приготовиться к вооруженному выступлению. Отказ турецких властей признать законные права курдского народа и жестокое преследование за политические взгляды вынудили руководство РПК - в августе 1984 года встать на путь вооруженной борьбы. В марте 1985 года был создан Фронт Национального Освобождения Курдистана (ФНОК), целью которого было проведение политической и дипломатической работы за пределами Курдистана.На третьем съезде, состоявшемся в октябре 1986 года, было принято решение о создании Армии освобождения народов Курдистана (АОНК)
По инициативе А. Оджалана в мае 1990 года прошла Вторая Конференция РПК, которая определила политические, военные и экономические задачи партии на последующие годы. В декабре 1990 года под руководством А. Оджалана состоялся четвертый съезд РПК, на котором были рассмотрены вопросы, связанные с определением тактики и стратегии партии. Важное место в развитии национально-освободительного движения Курдистана было отведено в политическом докладе А.Оджалана на пятом съезде РПК, состоявшемся в июне 1995 года. В докладе А. Оджалан уделил внимание таким важным вопросам, как политико-идеологические проблемы РПК, состояние национального самосознания народа в условиях «специальной войны», организованной властями Турецкой Республики. С октября 1998 года на лидера РПК начались гонения, которые закончились в феврале 1999 года его арестом в Кении. Необходимо отметить, что еще до ареста А. Оджалана усилилась борьба за лидерство внутри РПК. По оценкам турецких специальных служб в РПК к лидерству претендовали более 10 членов партии. Среди них: М. Карайылан, Д.Байык, О. Оджалан, Н.Таш, М. Карасу.
Одновременно с преследованием лидера курдских повстанцев А. Оджалана его соратники подготовили и созвали очередной VI съезд Партии Рабочих Курдистана. Основной задачей съезда было недопущение раскола партии, а главным источником междоусобиц могла стать борьба за власть в партии. В качестве решения было принято вновь избрать на пост председателя РПК А. Оджалана. На время же его отсутствия РПК должна управляться коллективным органом, состоящим из десяти наиболее опытных и видных членов партии. Таким образом, управляющим партией стал Совет Президиума РПК. Также на съезде была пересмотрена кадровая политика партии и принята конкретная программа, определяющая основные направления деятельности партии и первоочередные задачи в сложившейся ситуации. Съезд РПК призвал весь курдский народ сплотиться вокруг партии, усилить акции протеста в Турции, а также активизировать дипломатическую и политическую работу с тем, чтобы убедить международное сообщество оказать давление на Анкару, заставить её прекратить политику геноцида курдского населения и признать его политические и национальные права. Необходимо отметить, что в это время проходил судебный процесс над А. Оджаланом. После встречи А. Оджалана со своими адвокатами все разногласия в партии были устранены, и Совет Президиума РПК заявил, что отказывается от ведения боевых действий и готов вывести бойцов Армии Освобождения народов Курдистана (АОНК) из территории Турции. Отныне борьба за национальные права курдов в Турецкой республике будут вестись мирными средствами, и курдский народ удовлетворится национальной автономией в рамках территориальной целостности Турции.
В январе 2000 года был созван и работал VII чрезвычайный съезд Партии Рабочих Курдистана, в ходе которого был проведен подробный анализ современной внутренней и внешней обстановки, перемен и преобразований, происходящих вокруг курдского национально - освободительного движения в мире и в самой Турецкой республике. В соответствии с этим, основной формой борьбы на VII съезде партии было принято политическое и мирное разрешение курдского вопроса в стране. Во время работы съезда было принято решение реорганизовать Армию Освобождения народов Курдистана (АОНК) в Народные силы самообороны Курдистана (НССК), реорганизовать политическую структуру организации, т.е Фронта национального освобождения Курдистана (ФНОК) и создать вместо него Народно - Демократический союз (НДС) с целью продолжения политической работы в мире в новых условиях для партии и курдского народа.
В целом, РПК встала на путь более демократического решения Курдского вопроса. Весной 2000 года руководство РПК, анализируя происходящие события вокруг Курдистана, приняло решение создать при Рабочей Партии Курдистана законодательный орган для легализации политических вопросов, осуществляемых представителями курдского национально - освободительного движения. Таким образом, в апреле 2000 года, по одобрению А.Оджалана был учрежден Народный Конгресс Курдистана (НКК), избираемый курдами Турции, Ирака, Ирана, Сирии и курдской диаспоры из Европы для законотворчества. Учредители новой организации избрали А. Оджалана почетным председателем НКК, председателем стал З. Айдар, председателем исполнительного совета НКК - М. Карайылан, председатель комитета по вопросам политики НКК - Д. Байык.
Ситуация вокруг РПК коренным образом изменилась после 11 сентября 2001 года, в связи с нападением террористов на военные и гражданские объекты в США. Партия Рабочих Курдистана оказалась в списке террористических организаций. С учётом сложившихся обстоятельств РПК временно прекратил свою деятельность и создал новую организацию: Конгресс свободы и демократии Курдистана (КСДК - КАДЕК). Председателем был выбран, в очередной раз, А. Оджалан. Политическое крыло КСДК Народно - Демократический союз Курдистана в странах Европы призвал всех курдских патриотов и друзей курдского национально-освободительного движения выступить в защиту новой организации Конгресса свободы демократии Курдистана (КСДК). С тем, чтобы решить курдский национальный вопрос в Турции при участии КСДК мирными средствами, так как КСДК являлся единственной организацией, способной реализовать мирный план А. Оджалана. Мировое сообщество не признало КСДК, и через полтора года в ноябре 2003 года КСДК было переименовано в Конгресс народов Курдистана (Конгра - гел). В программных документах новой политической организации указывается, что она отказывается от вооруженной борьбы, и будет отстаивать права курдского населения страны строго политическими и правовыми методами.
30 мая 2004 года КНК - Конгра - гел, оценивая обстановку, пришла к выводу, что предпринимаемые мирные шаги ни к чему не привели, и возобновила военные действия. Кроме того, Совет Президиума КНК - Конгра -гел по указанию А. Оджалана приступил к подготовительному этапу созыва восстановительного IX съезда РПК. В начале апреля 2005 года в горах Южного (Иракского) Курдистана прошел восстановительный IX съезд РПК, на котором признались ошибки прошлого, в том числе и решения XIII съезда РПК (2002 г). После возобновления своей деятельности в 2005 году в рядах Партии Рабочих Курдистана произошли серьёзные изменения. В 2006 году её ряды покинул Осман Оджалан, брат Абдуллы Оджалана. Власть же в партии, по крайней мере, в период отсутствия А. Оджалана, окончательно перешла в руки одного из старейших членов партии М. Карайылан.
Очередной X съезд РПК работал с 21 по 30 августа 2008 года в Кондильских горах Южного (Иракского) Курдистана. На Х Съезде Рабочей партии Курдистана утверждены понятия «активная» и «пассивная» самооборона, подразумевающие ведение вынужденных атак, в случае нападения со стороны агрессора, в отношении которого объявлено перемирие. Съезд вновь избрал А. Оджалана почетным председателем РПК, призвал сплотить вокруг него и вести борьбу за освобождение Курдистана мирным демократическим путем.
Современное состояние Курдского вопроса
К середине 2008 г. напряженность в зоне турецко - иракской границы, где ситуация порой доходила до открытых боевых столкновений, несколько ослабла в связи с тем, что при посредничестве США турецкому руководству удалось договориться с военными о прекращении военной демонстрации в Турецком Курдистане. В качестве альтернативы была выдвинута концепция экономического развития этого региона.
Между тем, некоторые течения курдского национального движения в настоящее время рассматривают путь решения курдского вопроса, в основе которого находится идея о «демократическом и экологическом обществе». Основным идеологом этой идеи является Абдулла Оджалан. Он считает, что семейно - клановая структура курдского общества не позволяет курдам занять свою нишу в мировой цивилизации из-за беспринципного соглашательства «как с местными деспотическими государственными режимами, так и с новыми империалистическими хозяевами». В связи с этим, звучит призыв к установлению в этническом Курдистане демократии без государства, которую называют «народной демократией». Он полагает, что демократия - это такая политическая система, которая не имеет зависимости от государства и способна предоставить народу широкие свободы и подлинное равенство на базе собственной культуры.
Отдельные положения концепции А. Оджалана уже начинают реализовываться на практике разделяющими его позицию курдами. Например: создание Национального конгресса Курдистана, управляющего на демократических принципах 24 курдскими партиями и 40 организациями во всех частях Курдистана.
Вместе с тем, в состав НКК входят сравнительно недавно созданные вооруженные группировки, деятельность которых направлена против государственных устоев стран проживания курдов. К их числу относится Партия свободной жизни Курдистана (Пейджак), созданная в 2005 г. Она состоит из курдов, проживающих в различных частях Курдистана. Эта организация не входит в состав Рабочей Партии Курдистана, но разделяет её идеологию и принципы политической практики.
Руководство Пейджак считало, что неконсервативный кабинет президента М. Ахмадинежада способствовал ухудшению ситуации в Иранском Курдистане. Там властями грубо нарушаются права человека, продолжаются жестокие пытки и расправы над политическими заключенными. Диктаторский исламский режим, по мнению членов Пейджак, должен быть заменен на Демократический Иран, в котором все национальности получат права и будут жить в мире. Реально Пейджак не имеет большого авторитета в Иранском Курдистане, поскольку она была создана не на иранской почве, а извне. Популярностью пользуются ДПИК (Демократическая партия Иранского Курдистана) и Комала, которые, однако, солидаризируются с Пейджак в оценке ситуации в Иранском Курдистане. В 2008 г. Иранские силы безопасности имели стычки с оппозиционными силами в Иранском Белуджистане, Хузестане и Курдистане. Официально Тегеран обвинил Великобританию и США, однако, это возможно дело рук членов Пейджак. Несмотря на провокационные вооруженные стычки внутри Ирана, Пейджак так же, как и НКК, декларирует, что важно найти мирное решение курдской проблемы для будущей демократии и стабильности на Ближнем и Среднем Востоке. Силовые акции в отношении курдов будут вести к нестабильности и насилию в регионе.
Деятельность Партии свободной жизни Курдистана становиться более понятной, если рассматривать её сквозь призму теории А. Оджалана, считающего, что «целью народных восстаний и войн нового времени является не государство, а использование демократии во всей её широте и сути». По его мнению, важен «принцип действий в рамках вынужденной самообороны». «Проблема самообороны, - пишет Оджалан, - выходит за политический уровень только в условиях агрессии. Агрессия становится актуальной в случае формирования угрозы аннексии, колонизации или иной формы давления на тот или иной народ» .
С этой точки зрения оправдывается вооруженная борьба Пейджак против иранской армии. Боевики армии как бы обороняют курдский ареал от интеграции в Иран и утверждения в Иранском Курдистане идеологии и политики шиитского государства.
Однако, со стороны иранского руководства, Пейджак является террористической организацией стремящейся отделить территорию Иранского Курдистана от территории Ирана, что невозможно конституционно (ст. 9 Конституции Исламской Республики Иран). Против Пейджак, организующей свои акции с приграничных к Ирану территорий Ирака и Турции, было организованно турецко - иранское взаимодействие. Турция и ИРИ одновременно, каждая со своей стороны проводили обстрелы районов возможного пребывания боевиков Пейджак. Пейджак квалифицирует эти действия, как начало нового этапа усиления нестабильности в регионе, осуждая турецко - иранское сотрудничество при участии американской разведки.
Приверженцы «демократического экологического общества» ведут пропаганду и в Иракском Курдистане. Среди Иракских курдов уже имеются приверженцы и Пейджак, входящей в состав НКК. Они настаивают, в частности, на объединении вооруженных сил ДПК (Демократическая партия Курдистана) и ПСК (Патриотический союз Курдистана), тренируемых американскими инструкторами. Для решения проблемы в Курдистан будет направлена специальная комиссия из числа чиновников министерства обороны Ирака. «В своём стремлении к независимости курдские лидеры не ограничиваются лишь современными территориями автономии Курдистана», - замечает аналитик С. Мартиросян. Поэтому в нужный момент эти силы смогут поддержать борьбу за создание независимого курдского государства.
Необходимо отметить, что руководство КАР (Курдской автономной республики) не препятствует базированию ни отрядов РПК в Кандильских горах, ни Пейджак на своей территории. Кроме того, НКК поддерживает позицию КАР по проблеме Киркука.
Киркур принадлежит к числу самых продуктивных мировых месторождений, разработка которого началась еще в 1930 г. И чей потенциал, по некоторым данным, оценивается в 10 биллионов долларов. В окрестностях Киркука находится до 40% иракской нефти и 70% природного газа . Важность возвращения Куркукского региона для курдов носит также не только экономический, но и исторический характер, поскольку Киркук некогда являлся частью территории Курдской автономии. Тем не менее, большинство нефте- и газодобывающих компаний в Киркуке сейчас находятся в руках иностранцев.
Притязания курдов на Куркук оспариваются и иракскими суннитами и частью шиитов. Арабские сунниты недовольны тем, что курды стараются вытеснить их из домов, в которых их семьи живут уже 30 лет. Часть арабского населения под давлением местной администрации, в которой преобладают курды, была вынуждена покинуть свои дома. И это вызывает напряженность в отношениях между курдами и арабскими суннитами.
Кроме того, ситуация в КАР осложняется возникающими вдоль границы вооруженными столкновениями между боевиками РПК и подразделениями турецкой армии. В связи с этим, сохраняется угроза вторжения турецкой армии на север Ирака. Между тем, подобные действия могут создать трения в турецко - американских отношениях, поскольку США выступают против односторонних действий Турции в Ираке.
Руководство КАР осознает, что любой непродуманный политический жест способен взорвать обстановку на севере Ирака, поэтому оно заинтересовано в сохранении бесконфликтных отношений с различными политическими партиями и течениями как собственно в КАР, так и с курдами других частей Курдистана и руководством сопредельных стран.