Для экономии времени каждый из нас хотя бы раз в жизни читал краткий пересказ. «Кавказский пленник» - это рассказ, написанный Сашей Черным в начале ХХ века. Это небольшое произведение. Прочитать полную версию рассказа ни для кого не составит труда. Краткий пересказ «Кавказский пленник» Черного делает еще короче.
Историческая справка
Саша Черный - это псевдоним поэта. На самом деле его звали Александр Михайлович Гликберг. Родился он 25 октября 1880 года в Одессе, входившей тогда в состав Российской империи. В семье было пять детей, двое носили имя Саша. Один Саша был блондином, его звали «Белым», а второй Саша - брюнет, к нему обращались «Черный». Так и возник псевдоним писателя. Детство его было трудным и сложным. Он убежал из церковной гимназии, много бродяжничал и голодал. О его скитаниях писали в газетах, и вот однажды маленького Сашу приютил К.К. Роше, который оказал на маленького Александра большое влияние.
Поэтический путь
В 1905 году Саша Черный переезжает в Санкт-Петербург, где публикует свои сатирические стихотворения в журналах. После этого к нему пришла слава и известность.
В 1906 году молодой поэт переезжает в Германию, где проживает и получает образование. Через два года возвращается северную столицу, начинает писать рассказы для детей. В период Первой мировой войны Саша Черный проходит службу в лазарете, пишет прозу. Чуть ниже вы прочитаете краткий пересказ. «Кавказский пленник» Саша Черный написал его в этот период. Рассказ вошел в сборник "Детский остров".
В 1920 году эмигрировал. Спустя 9 лет приобрел участок земли во Франции, на котором построил дом. Умер писатель от сердечного приступа 5 августа 1932 года, помогая соседям спасать дом от пожара.
Краткий пересказ: «Кавказский пленник»
Начинается рассказ с описания веселого и солнечного весеннего дня. Автор с интересом замечает, что зацвела черемуха, а на березе - изумрудная листва. Этот день настолько чудесен, что выполнять хозяйственные дела никому не хочется. Вдоль забора бегают местные псы. Такса черно-шоколадного цвета резвится с одной стороны забора, а лохматый серый дворняга Тузик с забавным хвостом бегает с другой стороны забора.
На Крестовском острове есть пристань. Вода переливалась блестящей чешуей, в которой плавали микроскопические рыбки. Лодки на ней шлепались и покачивались.
Всем было хорошо в тот день: воробьи, такса и дворняга резвились. Чья-то старая бабушка мирно отдыхала и покачивалась в кресле-качалке. Сквозь зеленую листву деревьев река блестела на солнце. Рыжий петух важно вышагивал по саду, а кошка мирно распласталась на теплом бревне.
Во флигеле маленький котенок играл со струнами басовой мандолины. В шкафу стояли книги, а на стене висели портреты тех, кто давным-давно их написал: кучерявый Пушкин, бородатые Тургенев и Толстой… За портьерой виднелась терракотовая столовая. Мухи нервно искали выхода в сад, а на столе лежала раскрытая книга. Раскрашивали в ней картинки детские ручки. Стеклянная дверь из столовой в сад была закрыта. Валя и Катя только что по очереди прочли рассказ Толстого «Кавказский пленник». Сестры были взволнованы не на шутку. Волновал их детские умы серьезный вопрос - мучают ли солдат на Кавказе. Если так написано в книге, значи,- правда! Это же не сказка про Бабу-Ягу.
Девочки приступили к обсуждению финала рассказа. Спасение героев для них - самое настоящее облегчение. Валя предложила татар высечь крапивой со словами «Вот тебе! Получай! Будешь знать, как солдат мучить!». Но потом резко передумала. Валя и Катя решили научить Дину читать, подарить ей азбуку и наградить Георгиевской лентой, а потом женить на Жилине.
Вздохнув с облегчением, Валя и Катя позвали Мишку, чтобы играть в «Кавказского пленника». Они разделили роли. Каждая из девочек стала татарином. Мишка стал Жилиным, а Тузик - его другом. Началась игра. «Паф-паф-паф» стреляли девочки в воображаемую лошадь Мишки-"Жилина". А он «скакал» дальше и говорил, что они не попали. Терпение горцев лопнуло, они выскочили, схватили, повалили и усадили в яму пленников. Валя от лица пленника "Жилина" нацарапала письмо дворнику Семену. Тот прочитав, отправился к яме и удивился - пленники вели себя не как пленники! Краткий пересказ «Кавказский пленник» продолжается, как и игра ребят.
Но Валя решила продать пленников. Мишка согласился, но спросил: «А как дальше-то играть?»… Кухарка внезапно всполошилась, стала искать ребят. «Ау!» - кричала она. А те в ответ кричат, что сидят в оранжерее. Мать прибежала на их голоса. Сидят ребята вчетвером с Тузиком в яме, глаза сияют от радости. Как котята прижались к маме и идут. Понять не могут, почему ее так расстроил «пленник». Веселая же шутка получилась!
Заключение
Краткий пересказ («Кавказский пленник» Саши Черного был сегодня предметом рассмотрения) окончен. Стоить напомнить, что читать полный рассказ гораздо интересней, ведь автор в своем произведении использовал риторические вопросы, сравнения и метафоры, восклицания, юмор, а также различные ремарки. Краткий пересказ теряет глубину и полноту художественного текста. Не ленитесь и читайте подлинники!
Очень кратко Маленьких сестёр расстраивает повесть Толстого «Кавказский пленник». Девочки придумывают для повести хорошую концовку, основывают на ней весёлую игру и решают, что эта история совсем не грустная.
В весеннем саду было весело и красиво. Зеленела молодая листва берёз и мягкие иголочки старой пихты у пристани, воробьи перелетали стайкой с дерева на дерево и дрались, неподвижно сидящий над скворечником скворец смотрел «на весёлую рябь речонки». Вдоль забора, отделявшего сад от соседней усадьбы, бегали наперегонки такса и дворняжка Тузик: такса - по ту сторону, Тузик - по эту.
Внизу, за кустами сирени, виднелась петербургская речка Крестовка. На длинной, обсаженной черёмухой косе стоял большой сарай, в котором помещался английский гребной клуб. Юноши в белых фуфайках плавали по Крестовке в длинной лёгкой лодке. У пристани «тройка озорных мальчишек» раскачивала старую скрипучую лодку, плывший по Крестовке старичок в плоскодонке вылавливал из воды поленья и обломки досок, а навстречу ему плыла в лодке шумная компания писарей с гармошками и нарядными девушками.
Уютно было и в примыкавшем к саду флигеле. Грустили в этот прекрасный только живущие во флигеле сёстры - старшая Валя и младшая Катюша. Они молча стояли у стеклянной двери в сад. На щеке у Вали блестела слезинка, а хмурая Катюша сердито смотрела на скворца. Разволновала девочек повесть Толстого «Кавказский пленник», которую они только что прочли.
Раз написано, - значит, настоящая правда. Это ведь не детская сказка про Бабу Ягу, которую, может быть, взрослые нарочно выдумали, чтобы детей пугать…
Мама уехала за покупками, папа был на службе в банке, няня - в гостях, и сёстрам не у кого было спросить, на самом ли деле на Кавказе так мучают людей. Наконец, Катюше надоело грустить в такой светлый день, и она утешилась тем, что окончание повести всё-таки хорошее.
Сёстры решили, что после побега Жилин поймает татар, которые его мучили, и велит их больно высечь крапивой, а то и вовсе отпустит, как великодушный русский офицер. Кормившей его в плену татарской девочке Дине он передаст георгиевскую медаль и азбуку. Дина выучится читать по-русски, прочтёт «Кавказского пленника», убежит к Жилину и выйдет за него замуж.
Утешившись таким хорошим концом, девочки вышли в сад, где их встретил «неизменный адъютант» Тузик. В углу сада, у заброшенной оранжереи сёстры нашли глубокую яму и решили, что в ней будет очень удобно играть в «Кавказского пленника». Жилиным стал сын дворника Мишка, а Костылиным - Тузик.
Сначала девочки стали свирепыми татарами, взяли упирающегося из озорства Мишку в плен и посадили его с тузиком в яму на коврик. От имени Тузика-Костылина они нацарапали на дощечке послание с требованием выкупа и доставили его дворнику Семёну. Потом Мишка бросал «татарским девочкам» игрушки, принесённые Валей из дому, и взамен получал пирожки, большую часть которых поймал Тузик.
«Кавказским пленникам» так понравилось сидеть в уютной яме, полной мягкой прошлогодней листвы, что они не пожелали оттуда сбегать. В конце конов девочки тоже спустились в яму и уселись на коврик - пленников ведь может быть и четверо, а бежать всё равно полагается ночью.
Часа через два вернулась мама и начала искать дочерей по всему флигелю. Тут пришёл дворник со странным посланием на дощечке и сообщил, что Мишка тоже пропал. Мама всполошилась, стала звать девочек и вскоре нашла всех четверых «пленников» в яме на коврике.
Девочки шли домой, прижавшись к маме с обеих сторон, и думали: почему их так расстроил «Кавказский пленник», ведь на самом деле это «превесёлая штука».
Так весело было в саду! Цвела черемуха, высоко в воздухе вздымая пенистые гроздья цветов. Сережки на березах уже отцвели, но сквозным кружевным шатром зыбилась на ветру молодая, еще изумрудная листва. На старой лиственнице у пристани по всем липам свежо зеленели пучками мягкие иголочки, и между ними алые точки - цвет. На клумбе темными сморчками повылезли из теплой земли еще не развернувшиеся листья пионов. Воробьи стайками перелетали с клена на березу, с березы на крышу сарая: кричали, кувыркались, дрались, - просто так от избытка жизни, как дерутся школьники, разбегаясь по домам после уроков. Над скворечницей, как приклеенный, сидел на кленовой ветке скворец, смотрел на солнце, на веселую рябь речонки… В такой чудесный день никакие хозяйственные заботы в птичью голову не шли. А вдоль решетчатого забора, отделявшего сад от соседней усадьбы, бешено носились псы: по ту сторону, распластавшись почти до земли, шоколадно-черная такса, по эту - дворняжка Тузик, лохматая серая муфта с хвостом в виде вопросительного знака… Добегали до края ограды, поворачивались и стремительно мчались назад. До тех пор, пока, высунув языки, в изнеможении не падали наземь. Бока ходили ходуном, глаза весело перемигивались. Мчаться вперед… Большего собачьего удовольствия ведь и на свете нет!
Внизу, за еще сквозными кустами сирени, покачивалась на Крестовке пристань. Мало кто из петербуржцев знал, что в самой столице выбегает к Елагину мосту такая захолустная речонка, омывая северный край Крестовского острова. А речка была славная… Переливалась солнечной чешуей вода. Микроскопические рыбки оплывали хороводом пестрые сваи перед домами. Посредине во всю длину тянулась узкая, обсаженная черемухой, коса. Против середины косы вздымался большой сарай, и желтел покатый к воде спуск: английский гребной клуб. Из сарая шестеро тоненьких юношей в белых фуфайках и кепках вынесли длинную, длинную легкую гичку, будто пила-рыба на двенадцати ногах купаться пошла. Спустили лодку на воду, уселись и понеслись к Елагину острову, плавно, в такт гребли, откатываясь на подвижных сиденьях назад для нового взмаха… Сын прачки, помогавший матери на берегу укладывать белье в корзину, посмотрел вслед и сам себя от удовольствия ногой лягнул.
У пристани, внизу, отчаянно скрипела на цепочке и шлепалась о воду лодка. Да и как ей было не скрипеть и не шлепать, когда тройка озорных мальчишек перелезла по отмели через забор, забралась в лодку и изо всех сил стала ее раскачивать. Вправо - влево, вправо - влево… Вот-вот краем зачерпнет воды до самого борта!
Плывший на плоскодонном челне старичок в малиновом гарусном шарфе лениво шарил глазами по прибрежным кустам. То там, то сям покачивались прибитые к берегу поленья, чурбашки либо обломки досок… Старичок подтягивал багром добычу, укладывал поперек челна и медленно шлепал по воде дальше… Засмотрелся на далекие старые ветлы вдоль окраинной дороги Елагина острова, послушал, как на мостике справа гудят копыта, скрестил руки и весла и позабыл про свои дрова.
А в Крестовку с Невы вплыла новая компания; писаря с гармошками, девушки с цветными, похожими на детские воздушные шары, зонтиками… Легкая песенка под перебор веселых ладов прокатилась по речушке, легкие волны светлыми горбиками поплыли к берегам. Скворец в саду на кленовой ветке внимательно склонил голову: знакомая песня! В прошлом году он ее здесь слышал, - не та ли самая компания в лодках проплывает?..
Всем было весело в этот весенний день: воробьям на крыше сарая, таксе и дворняжке, отдыхавшим у ворот после гонки вдоль забора, неизвестным мальчишкам в привязанной лодке, молодым англичанам, выплывавшим на гичке к Стрелке, писарям и девушкам на Крестовке. Даже чья-то старая-старая бабушка, отдыхавшая по ту сторону сада в плетеном кресле на балконе, подставляла легкому ветру ладонь, шевелила пальцами и улыбалась: так мирно блестела сквозь зеленеющие вершины река, так плавно звучали по реке голоса, так бодро, отставив генеральский хвост по ветру, шагал по двору рыжий петух мимо самого носа распластавшейся на теплом бревне кошки…
В длинном, примыкающем к саду флигеле тоже было радостно и уютно. В кабинете на письменном столе сидел рыжий котенок и, удивленно прислушиваясь, потрагивал лапкой басовую струну мандолины. В шкафу кротко блестели золотыми буквами корешки книг. Они отдыхали… А на стене, над старым, похожим на мягкую гитару, диваном висели портреты тех, кто книги эти когда-то написал; курчавый, благосклонный Пушкин, седые, бородатые Тургенев и Толстой, гусар Лермонтов с вздернутым носиком… В ясный цвет синекубовых обой были выкрашены и двери и рамы. Ветер сквозь форточку вздувал тюлевую занавеску, будто парус надувал. Ему ведь все равно, лишь бы забавляться. Чужеземный фикус подымал свежевымытые листья к окну, заглядывал в сад: «Какая у них тут в Петербурге весна?»
За отдернутой портьерой виднелась милой терракотовой окраски столовая. На карнизе кафельной печки сидела пучеглазая, румяная матрешка: одна нога босая, точно обсосанная, другая - в роскошной бархатной валенке. Сбоку дремал дубовый буфет с верхним этажом на львиных лапах. За гранеными стеклами блестел прабабушкин чайный сервиз, темно-голубой в золотых виноградинах. Вверху бились вдоль окна молодые весенние мухи, волновались, искали выхода в сад. На овальном столе лежала детская книга, раскрытая на картинке. Раскрашивали ее, должно быть, детские руки: кулаки у человеков были синие, лица - зеленые, а курточки и волосы телесного цвета, - иногда ведь так приятно раскрасить совсем не так, как в жизни полагается. С кухни доносился веселый, дробный стук сечки: кухарка рубила мясо для котлет и в такт стуку и тиканью стенных часов мурлыкала какую-то котлетную польку.
Перед закрытой стеклянной дверью, ведущей из столовой в сад, стояли, прижав к стеклу носы, две девочки, две сестры. Если бы кто из сада на них взглянул, сразу бы увидел, что только им во всем саду и доме в этот солнечный весенний день было грустно. У старшей Вали даже слезинка блестела на щеке, вот-вот капнет на передничек. А младшая, Катюша, надутая-пренадутая, сердито смотрела на скворца, сдвинув пухлые брови, - точно скворец ее куклу клюнул или через форточку пышку с маком унес.
Дело, конечно, не в пышке. Только что прочли они в первый раз в жизни страницу за страницей по очереди «Кавказского пленника» Толстого и разволновались ужасно. Раз написано, - значит, настоящая правда. Это ведь не детская сказка про Бабу Ягу, которую, может быть, взрослые нарочно выдумали, чтобы детей пугать…
Старших никого не было: мама уехала на крестовской конке на Петербургскую сторону за покупками, отец в банке - на службе. Кухарка про «Кавказского пленника», разумеется, не знает, няня в гости укатила, кума у нее именинница… Можно было бы няне все своими словами пересказать, у нее ведь сын фельдфебелем на Кавказе служит, письма ей пишет. Может быть, она от него узнает: правда ли? мучают ли так людей? Или когда-то мучили, а теперь запрещено?..
Что ж, все-таки удрал он в конце концов благополучно, - сказала со вздохом Катюша.
Ей уже надоело кукситься, - день был такой светлый. И раз окончание хорошее, значит, не стоит особенно и горевать.
Может быть, Жилин потом со своими солдатами устроил засаду и поймал в плен тех самых татар, которые его мучили… Правда?
И больно-пребольно велел их высечь! - обрадовалась Валя. - Крапивой! Вот вам, вот вам! Чтоб не мучили, чтоб в яму не сажали, чтоб колодок не надевали… Не кричать! Не сметь кричать… А то еще получите.
Впрочем, Валя сейчас же и передумала:
Нет, знаешь, сечь их не надо. Жилин бы только презрительно посмотрел на них и сказал: «Русские офицеры великодушны… Марш! На все четыре стороны. И зарубите себе на вашем кавказском носу… Если вы еще раз посмеете сажать русских в яму, я вас всех отсюда из пушки, как… капусту порублю! Слышите вы!.. Татарской же девочке Дине, которая меня лепешками кормила, передайте георгиевскую медаль и вот эту русскую азбуку, чтоб она русской грамоте научилась и сама могла бы „Кавказского пленника“ прочесть. А теперь вон с моих глаз!»
Вон! - закричала Катюша и топнула каблучком в пол.
Постой, не кричи, - сказала Валя. - И вот, когда она научилась читать по-русски, она тихонько удрала к Жилину… И потом крестилась… И потом вышла за него замуж…
Катюша даже взвизгнула от удовольствия, так ей понравился такой конец. Теперь, когда они расправились с татарами и так хорошо устроили судьбу Дины и Жилина, им стало немного легче… Они надели калошки, вязаные кофточки, еле-еле открыли вдвоем набухшую дверь и вышли на крыльцо.
Неизменный адъютант Тузик, виляя косматым хвостом, подбежал к девочкам. Сестры спрыгнули с крыльца и пошли по влажным дорожкам вокруг сада. Нечего, в самом деле, разбойникам потакать!
В углу сада, у старой заброшенной оранжереи, девочки остановились над ямой. На дне горбом лежали прошлогодние, слежавшиеся листья… Они переглянулись и поняли друг друга без слов.
А где ж мы пленных возьмем? - спросила младшая, с наслаждением втискивая в глину каблуком пустой вазон.
Мишку посадим…
Ну, конечно! А кто будет Диной?
Сестры подумали и решили, что спорить не стоит. Конечно, лучше быть Диной, чем свирепым татарином. Но сначала они обе будут татарами и поймают Мишку в плен. А потом Валя станет Диной, а Катюша ее подругой, и обе помогут пленникам бежать. Кто ж будет вторым пленником, Костылиным?
Тузик угодливо завертел у девочкиных ног хвостом. Чего же и искать больше?
Мишечка!..
Мышонок!
Чего надо? - звонко отозвался с улицы дворницкий мальчик Миша.
Играть иди!
Через минуту Миша, дожевывая баранку, стоял перед сестрами. Он был совсем еще маленький, мальчик с пальчик, в надвинутом до самого носа картузе и привык во всем подчиняться девочкам из флигеля.
Во что играть будем?
В «Кавказского пленника», - объяснила Валя. - Да глотай ты скорей свою баранку! Ты будто Жилин, русский офицер. Ты будто из крепости к своей маме верхом едешь. Она тебе невесту приискала, хорошую и умницу, и имение у нее есть. А мы тебя в плен возьмем и в яму посадим. Понял!
Сажайте, что ж.
И Тузик с тобой. Вроде товарища. А лошадь под тобой мы застрелим.
Стреляй, ладно.
Мишка сел верхом на прут и поскакал по дорожке, взбивая копытами грязь…
Паф! Паф-паф! - закричали девочки с двух сторон. - Что ж ты не падаешь?! Вались с лошади, сию минуту вались…
Не попали! - Мишка дерзко фыркнул, брыкнул ногой и помчался вдоль забора.
Паф! Паф!
Не попали…
Что с таким непонятливым мальчиком сделаешь? Сестры наперерез бросились к Мишке, стащили его с лошади и, подгоняя шлепками, потащили к яме. Еще упирается! Что это на него сегодня нашло…
Постой, постой! - Валя полетела к флигелю и стрелой примчалась назад с постельным ковриком, чтоб Мишке мягче было на дне сидеть.
Мишка спрыгнул, уселся. Тузик за ним, - он сразу понял, в чем игра заключается.
Чего теперь делать? - спросил Мишка из ямы, утирая ватным рукавом нос.
Катюша задумалась.
Выкуп? Но Жилин бедный. И все равно обманет… Что с него взять? А Тузик? Ведь он - Костылин, он богатый…
Девочки уселись в оранжерее на щербатой ступеньке и на дощечке нацарапали огрызком карандаша за Тузика все, что следовало: «Я попался им в лапы. Пришлите пять тысяч монет. Любящий вас пленник». Дощечку мигом доставили дворнику Семену, который колол во дворе дрова, и, не ожидая ответа, побежали к яме.
Пленники вели себя очень странно. Хоть бы попытались удрать, что ли… Катались весело по коврику, задрав кверху ноги и лапы, и обдавали друг друга охапками ржавых листьев.
Стоп! - закричала Валя. - Вот я вас сейчас рыжему татарину продам…
Продавай, ладно, - равнодушно отозвался Мишка. - Как дальше играть-то?
Ты куколок будто лепи и наверх нам бросай… Мы теперь татарские девочки… А мы тебе за это лепешки бросать будем.
Из чего лепить-то?
В самом деле. Не из листьев же. Валя опять слетала домой и принесла в корзинке плюшевого слона, резинового верблюда, матрешку, безногого паяца и платяную щетку, - все, что на скорую руку в детской собрала. Да у кухарки выпросила три пирожка с капустой (еще вкуснее лепешек!).
Покидали Мишке игрушки, а он их вихрем все сразу назад выбросил.
Не так скоро! Чучело какое…
Ладно. Давай лепешки!
С «лепешками» тоже вышло не совсем хорошо. Первый пирожок поймал на лету Тузик и с быстротой фокусника его проглотил. Угрем из-под Мишкиной подмышки вырвался, - проглотил и второй… И только третий удалось передать на палочке кавказскому пленнику.
Потом девочки, пыхтя и толкая друг дружку, спустили в яму длинный шест, чтобы пленники, наконец, удрали.
Но ни Мишка, ни Тузик даже с места не тронулись. Разве плохо в теплой яме? Над головой облака сквозь березки продираются, в кармане у Мишки еще кусок булки нашелся. Тузик стал блох искать, а потом к мальчику примостился, - на коврике мягко, - и ежом свернулся. Куда там еще бежать?
Кричали девочки, сердились, приказывали. Кончилось тем, что сами в яму соскочили, уселись с пленниками рядом и тоже стали на облака смотреть. Ведь могло быть и четыре пленника. А бежать днем все равно не полагается. У Толстого так ведь и написано: «Звезды видны, а месяц еще не всходил»… Время еще есть. И колодки надо на всех набить, - в оранжерее целую охапку дощечек нашли.
Тузик в полусне покорно протянул девочкам лапу: «Набивайте хоть на все четыре… Все равно сами и снимете».
Часа через два вернулась с Петербургской стороны мама девочек. Обошла все комнаты, - нет дочек. Посмотрела в сад: нет! Кликнула было няню, да вспомнила, что няня сегодня к куме в Галерную Гавань отправилась. Кухарка ничего не знает. Дворник показал дощечку: «пять тысяч монет»… Что такое? Да и его Мишка Бог весть куда провалился.
Всполошилась она, вышла на крыльцо…
Дети! Ау… Валя! Ка-тю-ша!
И вдруг с конца сада, точно из-под земли, детские голоса:
Мы здесь!
Где здесь?!
Что вы здесь делаете?
Мы кавказские пленники.
Какие там пленники! Ведь сыро же здесь… Сейчас же марш домой!..
Вскарабкались девочки по шесту, Мишка за ними, а Тузик и без шеста обошелся.
Идут домой, к матери с двух сторон, как котята, жмутся. Даже непонятно им самим, как это утром их «Кавказский пленник» так расстроил? Ведь превеселая же, право, штука.
«Кавказский пленник»
Так весело было в саду! Цвела черемуха, высоко в воздухе вздымая пенистые гроздья цветов. Сережки на березах уже отцвели, но сквозным кружевным шатром зыбилась на ветру молодая, еще изумрудная листва. На старой лиственнице у пристани по всем липам свежо зеленели пучками мягкие иголочки, и между ними алые точки - цвет. На клумбе темными сморчками повылезли из теплой земли еще не развернувшиеся листья пионов. Воробьи стайками перелетали с клена на березу, с березы на крышу сарая: кричали, кувыркались, дрались, - просто так, от избытка жизни, как дерутся школьники, разбегаясь по домам после уроков. Над скворечницей, как приклеенный, сидел на кленовой ветке скворец, смотрел на солнце, на веселую рябь речонки… В такой чудесный день никакие хозяйственные заботы в птичью голову не шли. А вдоль решетчатого забора, отделявшего сад от соседней усадьбы, бешено носились псы: по ту сторону, распластавшись почти до земли, шоколадно-черная такса, по эту - дворняжка Тузик, лохматая серая муфта с хвостом в виде вопросительного знака… Добегали до края ограды, поворачивались и стремительно мчались назад. До тех пор, пока, высунув языки, в изнеможении не падали наземь. Бока ходили ходуном, глаза весело перемигивались. Мчаться вперед… Большего собачьего удовольствия ведь и на свете нет!
Внизу, за еще сквозными кустами сирени, покачивалась на Крестовке
пристань. Мало кто из петербуржцев знал, что в самой столице выбегает к
Елагину мосту такая захолустная речонка, омывая северный край
Крестовского острова. А речка была славная… Переливалась
солнечной чешуей вода. Микроскопические рыбки оплывали хороводом
пестрые сваи перед домами. Посредине во всю длину тянулась узкая,
обсаженная черемухой коса. Против середины косы вздымался большой сарай
и желтел покатый к воде спуск: английский гребной клуб. Из сарая
шестеро тоненьких юношей в белых фуфайках и кепках вынесли
длинную-длинную легкую гичку, будто пила-рыба на двенадцати ногах
купаться пошла. Спустили лодку на воду, уселись и понеслись к Елагину
острову, плавно, в такт гребли, откатываясь на подвижных сиденьях назад
для нового взмаха… Сын прачки, помогавший матери на берегу
укладывать белье в корзину, посмотрел вслед и сам себя от удовольствия
ногой лягнул.
У пристани, внизу, отчаянно скрипела на цепочке и шлепалась о воду
лодка. Да и как ей было не скрипеть и не шлепать, когда тройка озорных
мальчишек перелезла по отмели через забор, забралась в лодку и изо всех
сил стала ее раскачивать. Вправо - влево, вправо -
влево… Вот-вот краем зачерпнет воды до самого борта!
Плывший на плоскодонном челне старичок в малиновом гарусном шарфе лениво шарил глазами по прибрежным кустам. То там, то сям покачивались прибитые к берегу поленья, чурбашки либо обломки досок. Старичок подтягивал багром добычу, укладывал поперек челна и медленно шлепал по воде дальше. Засмотрелся на далекие старые ветлы вдоль окраинной дороги Елагина острова, послушал, как на мостике справа гудят копыта, скрестил руки и весла и позабыл про свои дрова.
А в Крестовку с Невы вплыла новая компания: писаря с гармошками, девушки с цветными, похожими на детские воздушные шары зонтиками… Легкая песенка под перебор веселых ладов прокатилась по речушке, легкие волны светлыми горбиками поплыли к берегам. Скворец в саду на кленовой ветке внимательно склонил голову: знакомая песня! В прошлом году он ее здесь слышал, - не та ли самая компания в лодках проплывает?…
Всем было весело в этот весенний день: воробьям на крыше сарая, таксе и дворняжке, отдыхавшим у ворот после гонки вдоль забора, неизвестным мальчишкам в привязанной лодке, молодым англичанам, выплывавшим на гичке к Стрелке, писарям и девушкам на Крестовке. Даже чья-то старая-старая бабушка, отдыхавшая по ту сторону сада в плетеном кресле на балконе, подставляла легкому ветру ладонь, шевелила пальцами и улыбалась: так мирно блестела сквозь зеленеющие вершины река, так плавно звучали по реке голоса, так бодро, отставив генеральский хвост по ветру, шагал по двору рыжий петух мимо самого носа распластавшейся на теплом бревне кошки…
В длинном, примыкающем к саду флигеле тоже было радостно и уютно. В кабинете на письменном столе сидел рыжий котенок и, удивленно прислушиваясь, потрагивал лапкой басовую струну мандолины. В шкафу кротко блестели золотыми буквами корешки книг. Они отдыхали… А на стене, над старым, похожим на мягкую гитару диваном, висели портреты тех, кто книги эти когда-то написал: курчавый, благосклонный Пушкин, седые, бородатые Тургенев и Толстой, гусар Лермонтов с вздернутым носиком… В ясный цвет синекубовых обой были выкрашены и двери и рамы. Ветер сквозь форточку вздувал тюлевую занавеску, будто парус надувал. Ему ведь все равно, лишь бы забавляться. Чужеземный фикус подымал свежевымытые листья к окну, заглядывал в сад: «Какая у них тут в Петербурге весна?»
За отдернутой портьерой виднелась милой терракотовой окраски столовая. На карнизе кафельной печки сидела пучеглазая румяная матрешка: одна нога босая, точно обсосанная, другая - в роскошном бархатном валенке. Сбоку дремал дубовый буфет с верхним этажом на львиных лапах. За гранеными стеклами блестел прабабушкин чайный сервиз, темно-голубой в золотых виноградинах. Вверху бились вдоль окна молодые весенние мухи, волновались, искали выхода в сад. На овальном столе лежала детская книга, раскрытая на картинке. Раскрашивали ее, должно быть, детские руки: кулаки у человеков были синие, лица - зеленые, а курточки и волосы телесного цвета, - иногда ведь так приятно раскрасить совсем не так, как в жизни полагается. С кухни доносился веселый, дробный стук сечки: кухарка рубила мясо для котлет и в такт стуку и тиканью стенных часов мурлыкала какую-то котлетную польку.
Перед закрытой стеклянной дверью, ведущей из столовой в сад, стояли, прижав к стеклу носы, две девочки, две сестры. Если бы кто из сада на них взглянул, сразу бы увидел, что только им во всем саду и доме в этот солнечный весенний день было грустно. У старшей, Вали, даже слезинка блестела на щеке, вот-вот капнет на передничек. А младшая, Катюша, надутая-пренадутая, сердито смотрела на скворца, сдвинув пухлые брови, - точно скворец ее куклу клюнул или через форточку пышку с маком унес.
Дело, конечно, не в пышке. Только что прочли они в первый раз в жизни страницу за страницей по очереди «Кавказского пленника» Толстого и разволновались ужасно. Раз написано, - значит, настоящая правда. Это ведь не детская сказка про Бабу Ягу, которую, может быть, взрослые нарочно выдумали, чтобы детей пугать…
Старших никого не было: мама уехала на Крестовской конке на Петербургскую сторону за покупками, отец в банке - на службе. Кухарка про «Кавказского пленника», разумеется, не знает, няня в гости укатила, кума у нее именинница… Можно было бы няне все своими словами пересказать, у нее ведь сын фельдфебелем на Кавказе служит, письма ей пишет. Может быть, она от него узнает: правда ли? мучают ли так людей? Или когда-то мучили, а теперь запрещено?…
Что ж, все-таки удрал он в конце концов благополучно, - сказала со вздохом Катюша.
Ей уже надоело кукситься: день был такой светлый. И раз окончание хорошее, значит, не стоит особенно и горевать.
Может быть, Жилин потом со своими солдатами устроил засаду и поймал в плен тех самых татар, которые его мучили… Правда?
И больно-пребольно велел их высечь! - обрадовалась Валя. - Крапивой! Вот вам, вот вам! Чтоб не мучили, чтоб в яму не сажали, чтоб колодок не надевали… Не кричать! Не сметь кричать… А то еще получите.
Впрочем, Валя сейчас же и передумала:
Нет, знаешь, сечь их не надо. Жилин бы только презрительно посмотрел на них и сказал: «Русские офицеры великодушны… Марш! На все четыре стороны. И зарубите себе на вашем кавказском носу… Если вы еще раз посмеете сажать русских в яму, я вас всех отсюда из пушки, как… капусту, порублю! Слышите вы!.. Татарской же девочке Дине, которая меня лепешками кормила, передайте георгиевскую медаль и вот эту русскую азбуку, чтоб она русской грамоте научилась и сама могла бы „Кавказского пленника“ прочесть. А теперь вон с моих глаз!»
Вон! - закричала Катюша и топнула каблучком в пол.
Постой, не кричи, - сказала Валя. - И вот, когда она научилась читать по-русски, она тихонько удрала к Жилину… И потом крестилась… И потом вышла за него замуж…
Катюша даже взвизгнула от удовольствия, так ей понравился такой конец. Теперь, когда они расправились с татарами и так хорошо устроили судьбу Дины и Жилина, им стало немного легче… Они надели калошки, вязаные кофточки, еле-еле открыли вдвоем набухшую дверь и вышли на крыльцо.
Неизменный адъютант Тузик, виляя косматым хвостом, подбежал к девочкам. Сестры спрыгнули с крыльца и пошли по влажным дорожкам вокруг сада. Нечего, в самом деле, разбойникам потакать!
В углу сада, у старой, заброшенной оранжереи, девочки остановились над ямой. На дне горбом лежали прошлогодние, слежавшиеся листья… Они переглянулись и поняли друг друга без слов.
А где ж мы пленных возьмем? - спросила младшая, с наслаждением втискивая в глину каблуком пустой вазон.
Мишку посадим…
Ну конечно! А кто будет Диной?
Нет, я!..
Нет, я!..
Сестры подумали и решили, что спорить не стоит. Конечно, лучше быть Диной, чем свирепым татарином. Но сначала они обе будут татарами и поймают Мишку в плен. А потом Валя станет Диной, а Катюша ее подругой, и обе помогут пленникам бежать. Кто ж будет вторым пленником, Костылиным?
Тузик угодливо завертел у девочкиных ног хвостом. Чего же и искать больше?
Мишечка!..
Мышонок!
Чего надо? - звонко отозвался с улицы дворницкий мальчик Миша.
Играть иди!
Через минуту Миша, дожевывая баранку, стоял перед сестрами. Он был совсем еще маленький, мальчик с пальчик, в надвинутом до самого носа картузе, и привык во всем подчиняться девочкам из флигеля.
Во что играть будем?
В «Кавказского пленника», - объяснила Валя. - Да глотай ты скорей свою баранку! Ты будто Жилин, русский офицер. Ты будто из крепости к своей маме верхом едешь. Она тебе невесту приискала, хорошую и умницу, и имение у нее есть. А мы тебя в плен возьмем и в яму посадим. Понял?
Сажайте, что ж.
И Тузик с тобой. Вроде товарища. А лошадь под тобой мы застрелим.
Стреляй, ладно.
Мишка сел верхом на прут и поскакал по дорожке, взбивая копытами грязь…
Паф! Паф-паф! - закричали девочки с двух сторон. - Что ж ты не падаешь?! Вались с лошади, сию минуту вались…
Не попали! - Мишка дерзко фыркнул, брыкнул ногой и помчался вдоль забора.
Паф! Паф!
Не попали…
Что с таким непонятливым мальчиком сделаешь? Сестры наперерез бросились к Мишке, стащили его с лошади и, подгоняя шлепками, потащили к яме. Еще упирается! Что это на него сегодня нашло…
Постой, постой! - Валя полетела к флигелю и стрелой примчалась назад с постельным ковриком, чтоб Мишке мягче было на дне сидеть.
Мишка спрыгнул, уселся. Тузик за ним, - он сразу понял, в чем игра заключается.
Чего теперь делать? - спросил Мишка из ямы, утирая ватным рукавом нос.
Катюша задумалась.
Выкуп? Но Жилин бедный. И все равно обманет… Что с него взять? А Тузик? Ведь он - Костылин, он богатый…
Девочки уселись в оранжерее на щербатой ступеньке и на дощечке нацарапали огрызком карандаша за Тузика все, что следовало: «Я попался им в лапы. Пришлите пять тысяч монет. Любящий вас пленник». Дощечку мигом доставили дворнику Семену, который колол во дворе дрова, и, не ожидая ответа, побежали к яме.
Пленники вели себя очень странно. Хоть бы попытались удрать, что ли… Катались весело по коврику, задрав кверху ноги и лапы, и обдавали друг друга охапками ржавых листьев.
Стоп! - закричала Валя. - Вот я вас сейчас рыжему татарину продам…
Продавай, ладно, - равнодушно отозвался Мишка. - Как дальше играть-то?
Ты куколок будто лепи и наверх нам бросай… Мы теперь татарские девочки… А мы тебе за это лепешки бросать будем.
Из чего лепить-то?
В самом деле. Не из листьев же. Валя опять слетала домой и принесла в корзинке плюшевого слона, резинового верблюда, матрешку, безногого паяца и платяную щетку - все, что на скорую руку в детской собрала. Да у кухарки выпросила три пирожка с капустой (еще вкуснее лепешек!).
Покидали Мишке игрушки, а он их вихрем все сразу назад выбросил.
Не так скоро! Чучело какое…
Ладно. Давай лепешки!
С «лепешками» тоже вышло не совсем хорошо. Первый пирожок поймал на лету Тузик и с быстротой фокусника его проглотил. Угрем из-под Мишкиной подмышки вырвался - проглотил и второй… И только третий удалось передать на палочке кавказскому пленнику.
Потом девочки, пыхтя и толкая друг дружку, спустили в яму длинный шест, чтобы пленники наконец удрали.
Но ни Мишка, ни Тузик даже с места не тронулись. Разве плохо в теплой яме? Над головой облака сквозь березки продираются, в кармане у Мишки еще кусок булки нашелся. Тузик стал блох искать, а потом к мальчику примостился - на коврике мягко - и ежом свернулся. Куда там еще бежать!
Кричали девочки, сердились, приказывали. Кончилось тем, что сами в яму соскочили, уселись с пленниками рядом и тоже стали на облака смотреть. Ведь могло быть и четыре пленника. А бежать днем все равно не полагается. У Толстого так ведь и написано: «Звезды видны, а месяц еще не всходил»… Время еще есть. И колодки надо на всех набить, - в оранжерее целую охапку дощечек нашли.
Тузик в полусне покорно протянул девочкам лапу: «Набивайте хоть на все четыре… Все равно сами и снимете».
Часа через два вернулась с Петербургской стороны мама девочек. Обошла все комнаты - нет дочек. Посмотрела в сад: нет! Кликнула было няню, да вспомнила, что няня сегодня к куме в Галерную Гавань отправилась. Кухарка ничего не знает. Дворник показал дощечку: «пять тысяч монет»… Что такое? Да и его Мишка бог весть куда провалился.
Всполошилась она, вышла на крыльцо…
Дети! Ау… Валя! Ка-тю-ша!
И вдруг с конца сада, точно из-под земли, детские голоса:
Мы здесь!
Где здесь?!
Что вы здесь делаете?
Мы кавказские пленники.
Какие там пленники! Ведь сыро же здесь… Сейчас же марш домой!..
Вскарабкались девочки по шесту, Мишка за ними, а Тузик и без шеста обошелся.
Идут домой, к матери с двух сторон, как котята, жмутся. Даже непонятно
им самим, как это утром их «Кавказский пленник» так
расстроил? Ведь превеселая же, право, штука.
.........................................................................
Copyright: Саша Чёрный рассказы, проза
Тема. Писатели улыбаются. Саша Черный «Кавказский пленник», «Игорь- Робинзон». Ю.Ч. Ким «Рыба-кит».
Цели:краткое знакомство с жизнью и творчеством Саши Черного и Ю. Ч. Кима; расширение представления о юморе и литературе; развитие навыков пересказа и анализа текста, творческих способностей; воспитание чувства юмора.
Основные понятия: юмор.
Формируем УУД:
личностные:
формировать эмоциональную отзывчивость на жизненные события, способность сопереживать человеку,
формировать умению выражать своё эмоциональное отношение к содержанию прочитанного (устно высказывать своё мнение по поводу героев и обсуждаемых проблем);
познавательные:
формулировать умение на первоначальном уровне анализировать художественный текст, структурировать знания при сопоставлении текстов; искать информацию, представлять найденную информацию;
коммуникативные:
принимать участие в коллективном выполнении заданий;
выражать своё мнение о проблемах и явлениях жизни, отраженных в литературе;
регулятивные:
формировать умение менять позиции слушателя, читателя, зрителя в зависимости от учебной задачи;
принимать алгоритм выполнения учебной задачи;
ориентироваться в принятой системе учебных знаков
Оборудование: портрет С.Черного, презентация, распечатки теста
Ход урока
Ормомент. Мотивация к учебной деятельности
Введение в тему урока с формулировкой проблемы.
Ребята, сегодняшний урок я хочу начать со стихотворения Петра Синявского “Штранная иштория”. Послушайте его.
Встретил жук в одном лесу
Симпатичную осу:
– Ах, какая модница!
Пожвольте пожнакомиться.
– Увазаемый прохозый,
Ну, на что это похозэ?!
Вы не представляете,
Как вы сепелявите, –
И красавица оса улетела в небеса.
– Штранная гражданка...
Наверно, иноштранка.
Жук с досады кренделями
По поляне носится:
– Это ж надо было так
Опроштоволоситься!
Как бы вновь не окажаться
В положении таком?
Нужно шрочно жаниматься
Иноштранным яжиком!
О чем это стихотворение?
Как вы думаете, какое оно: смешное или грустное?
Посмотрите на экран и прочитайте высказывания М.Горького и Н.Карамзина:
Юмор – прекрасное здоровое качество.
М. Горький
Смеяться, право, не грешно
Над всем, что кажется смешно.
Н. Карамзин
Как вы понимаете эти высказывания?
Исходя из сказанного, определите, о чем будем сегодня говорить на уроке?
– Что такое ЮМОР? (от английского Humor – настроение). Это мягкая форма комического, смех добродушный, не ставящий целью обличение человека, явления.
Юмор – изображение героев в смешном виде.
Юмор – смех веселый и доброжелательный.
– Сейчас мы с вами откроем юмористические страницы писателя Саши Черного.
Слово учителя о писателе.
Одним из лучших поэтов двадцатого века является Саша Черный, биография которого хоть и краткая, зато весьма интересная. Это тот человек, который сумел добиться всего самостоятельно. Тот, кто доказал всему миру, что он Человек с большой буквы.
Родился в 1880 г. в Одессе, умер 1923 году во Франции. Раннее детство он провел в г. Белая Церковь. В семье было пятеро детей, из которых двое имели имя Саша. Наш поэт был брюнетом, поэтому и получил прозвище «черный», которое в дальнейшем стало его псевдонимом. Для того чтобы получить образование в гимназии, мальчика крестили в русской православной церкви, но учебное заведение он так и не окончил. Саша сбежал из дома и стал попрошайничать. Эту историю написали в газете, и местный благотворитель К. К. Роше, растроганный историей мальчишки, взял его к себе на воспитание. Роше обожал поэзию и приучил к этому юного Гликберга, дал ему хорошее образования и подтолкнул к тому, чтобы Саша начал писать стихи. Именно Роше можно считать крестным отцом Саши в области литературы и поэзии
В 1905 г. переехал в Петербург. Начал сотрудничать в сатирическом журнале "Зритель", имевшем антиправительственную направленность. 27 ноября 1905 г. в № 23 дебютировал стихотворением "Чепуха" (под псевдонимом Саша Чёрный), в котором сатирически изображалась правящая верхушка, включая царскую фамилию. Этот номер был конфискован, а журнал вскоре был закрыт.
В 1912 - 1914 гг. Чёрный пробует себя в разнообразных новых жанрах: переводит Гейне, пишет рассказы, активно выступает как детский писатель.
В 1932 году Чёрный поселился в Провансе, на юге Франции. 5 августа, возвращаясь домой от соседа, поэт услышал крик "Пожар!" и сразу же устремился к месту несчастья. С его помощью пожар быстро потушили, но дома он почувствовал себя плохо и через несколько часов, после сильного сердечного припадка, скончался.
Проверка первичного восприятия учащимися рассказа.
Понравился ли вам рассказ?
Что показалось интересным?
Почему рассказ называется «Кавказский пленник»?
- Какие эпизоды, описания вам понравились?
Работа по содержанию рассказа «Кавказский пленник»
- Где происходит действие?
- Каким было впечатление девочек от прочитанного произведения в начале дня?
Как решили поиграть девочки?
Что изменили девочки в сюжете рассказа? Почему?
Почему в рассказе «Кавказский пленник» никто из детей не хотел быть Костылиным?
(Никто из детей не хотел быть предателем)
Вспомните, кто из них каким героем хотел быть?
Почему у девчонок не возникало желания исполнять роли Жилина и Костылина?
Как вы считаете, получилась ли игра?
Объясните заключительные строки рассказа?
Можно ли назвать рассказ юмористическим? Почему?
6. Работа над изобразительно-выразительными средствами.
1) Найдите в данных фрагментах эпитеты:
- «Сережки на березах уже отцвели, но сквозным кружевным шатром зыбилась на ветру молодая, еще изумрудная листва. На старой лиственнице у пристани по всем липам свежо зеленели пучками мягкие иголочки, и между ними алые точки – цвет»;
- «Легкая песенка под перебор веселых ладов прокатилась по речушке, легкие волны светлыми горбиками поплыли к берегам».
2) Найдите в данных фрагментах метафоры:
- «На клумбе темными сморчками повылезли из теплой земли еще не развернувшиеся листья пионов».
- «А речка была славная… Переливалась солнечной чешуей вода».
3) Найдите в данном предложении сравнение:
- «Идут домой, к матери с двух сторон, как котята, жмутся».
7. Перечитывание понравившихся эпизодов, обмен впечатлениями о прочитанном.
8. Выполнение теста.
1. Где происходит действие в произведении Саши Чёрного "Кавказский пленник"?
1) в поле 2) в саду 3) в лесу 4) на площади
2. Укажите название цветов, которые "повылазили из тёплой земли" на клумбе
1) розы 2) лилии 3) тюльпаны 4) пионы
3. Кто был в роли "неизменного адъютанта" в произведении Саши Чёрного "Кавказский пленник"?
1) Катюша 2) Тузик 3) кухарка 4) Валя
4. Какое время года описывается в рассказе?
1) лето 2) осень 3) зима 4) весна
5. Как звали девочек?
1) Лена и Маша 2) Валя и Катя 3) Таня и Оля
6. Кто в игре стал исполнять роль "кавказских пленников"?
1) Миша и Тузик 2) кухарка и садовник 3) няня и Тузик
7. Что сделали девочки, когда пленники отказались выбираться из ямы?
1) спрыгнули в яму 2) убежали 3) вытащили пленных
8. Какой хвост был у петуха?
1) красный 2) генеральский 3) пышный
9. Чем кормили девочки пленных?
1) лепешками 2) булочками 3) пирожками с капустой
10. Где родился Саша Чёрный?
1) в Москве 2) в Петербурге 3) в Одессе 4) в Провансе
9. Стадия рефлексии.
Мы не ожидали, что под таким серьезным названием, знакомом нам со времени изучения классического произведения 19 века (Толстой «Кавказский пленник»), скрывается такая история. Именно поэтому рассказ Саши Черного находится в разделе «Писатели улыбаются» нашего учебника.
Выходит, это шутка? Юмористический рассказ. Что это значит? (небольшое произведение, рассказывает об одном случае из жизни героев)
Так что же такое юмор?
Каким он бывает?
Знаете ли вы, что 1 минута смеха по своей “калорийности” заменяет стакан сметаны. Смейтесь – и будьте здоровы!
Список литературы.
1. В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин. Литература. 5 класс. Учебник для ОУ с приложением на электронном носителе. В двух частях. Часть 2. – Москва: Просвещение, 2013
2. Беломестных О.В., Корнеева М.С., Золотарева И.В. Поурочные разработки по литературе.
3. Иванова Е.В.. Дидактические материалы по литературе. К учебнику В.Я.Коровиной и др. «Литература. 5 класс» - Москва: Экзамен, 2015