Неказистое, заброшенное одноэтажное помещение он сумел преобразить в белоснежный храм на тысячу человек. Потом выстроить из труб, подаренных нефтяниками, 35-метровую колокольню, очень похожую на кремлевскую, Ивана Великого. Затем взялся и почти достроил приют по соседству в Ново-Ильинке для пожилых людей. Всё это не только на пожертвования, но и силами прихожан и благотворителей. Помню, он говорил:
- Я убежден, что храм в поселке должны строить сами жители.
И считал: всё получается потому, что нет на крутогорцах греха разрушения прежнего храма, его здесь попросту никогда и не было.
Он продал квартиру в Омске, купил в Крутой Горке - для мамы, которую привез с Украины. Сам жил в комнатке - келье при храме. И вот крутой поворот в жизни - хиротония во епископа, новая епархия, в которую Крутая Горка не входит. Мы едем в машине из Нижней Омки часть дороги вместе: журналисты - домой, владыка - в Калачинск, в сельские храмы. И я расспрашиваю владыку, думал ли он о таком будущем.
- И во сне не снилось, - признается епископ. - Я отказывался и в Омске перед митрополитом Владимиром, и в беседе со Святейшим патриархом Кириллом. Патриарху сказал: «Я плохой солдат, потому что никогда не хотел стать генералом». А он: «Нам такие и нужны, не те, кто мечтает стать епископом». Потом был на заседании Священного Синода. И понял, что отказываться уже неудобно: я же не красна девица. Хиротония состоялась в день Петра и Павла.
Это не первая большая перемена в жизни владыки Петра. У него вообще необычная биография. Он вырос на Украине в семье офицера. Родные не придерживались атеистических взглядов, мать возила мальчика в Почаевскую лавру, хоть и не в красном углу, а в шкафу, но всегда были в доме иконы. Однако время было советское - не в семинарию поступил Петр Мансуров, а на биологический факультет МГУ. После учебы работал в Сухумском обезьяньем питомнике, потом в Омском институте природно-очаговых инфекций, защитил диссертацию. И жена была биологом с дипломом МГУ. Венчались на Воробьевых горах, в церкви Живоначальной Троицы.
В 1979 году родился сын Григорий. А через девять лет случилось горе: глава семьи остался вдовцом с ребенком на руках. Водил сына в походы, брал с собой в экспедиции, думал, что Гриша пойдет по его стопам. Он и пошел, но не на биофак МГУ, а в Тобольскую семинарию, потому что когда сын вырос, отец уже - в сорок лет - стал священником. Учились вместе: младший Мансуров - на дневном, старший, кандидат биологических наук, - на заочном, диплом защищал по своей теме, опровергая теорию Дарвина. Сегодня сын - священник Тобольской епархии, многодетный отец.
- Калачинская и Муромцевская епархия - это двадцать два храма, а задача у нас - чтобы было еще сорок, то есть в каждом крупном селе, - делится планами владыка Петр.
Новая епархия на карте похожа на огурец неправильной формы. В нее входят районы по правому берегу Иртыша - от Черлакского до Седельниковского. За два месяца владыка ее всю исколесил, проехав пятнадцать тысяч километров. Уже складывается круг соратников. Монахиня матушка Любовь, построившая церковь в детдоме № 1, который он окормлял, уже взяла шефство над детдомом в Петропавловке Муромцевского района, приобрела дом и готовится основать монастырь с кельями для одиноких престарелых. Обещали поддержку московский благотворитель Борис Коваленко, много сделавший для малой родины. Виталий Климов теперь не только настоятель Нижнеомского храма, но и секретарь епархии. Всё сначала, крутые горки не кончаются на пути. Да и епископ Петр считает: не это беда, а беда - успокоиться, жить по привычке, ничего не хотеть, «упасть на достаток» - так и сказал. Тут и мирянам есть о чем задуматься.
У православных чем больше праздник, тем он длится дольше. Отдание праздника Богоявления - на девятый день, 27 января. Это значит, в храмах всё еще звучат слова про Иордан и Крещение в нем Спасителя мира. И владыка Петр еще не в одном приходе расскажет о празднике, в котором есть тайна духа и сердца.
, новомучеников и исповедников Соловецких , Архангельских , Воронежских , Липецких , Московских и Нижегородских святых
В миру Василий Константинович Зверев, родился 18 февраля года в семье священника Константина и Анны (урожд. Русовой) Зверевых.
Через два года удостоен степени кандидата богословия . По окончании академии иеромонах Петр был назначен преподавателем в Орловскую духовную семинарию .
Настоятель Белевского монастыря
Спокойные годы, которые оставались до начала первой мировой войны, он провел в непрестанных трудах и заботах, много внимания уделяя не только монастырю, но и жителям окрестностей.
Настоятель монастырей в Твери
Там произошел первый арест: он был заключен в тюрьму в качестве заложника.
Епископ Балахнинский
Епископ Старицкий
В Москве владыка был назначен епископом Старицким , викарием Тверской епархии.
Комиссия НКВД по административным высылкам 26 февраля года приговорила епископа Петра к ссылке в Туркестан на два года. На пятой неделе Великого поста, в день "стояния Марии Египетской", епископа Петра отправили с этапом в Ташкент , местом его пребывания определили город Перовск . В апреле года этап прибыл в ташкентскую тюрьму. Вместе с владыкой в этом этапе были представители тверского духовенства. Во время пребывания в ссылке владыке удавалось переписываться со ссыльными священниками.
После смерти патриарха Тихона, 16 июля г., владыка был послан местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Петром в Воронеж , в помощь митрополиту Владимиру (Шимковичу) , которому тогда было уже 84 года.
Соловецкий лагерь
Владыка был определен в 6-ю рабочую роту 4-го отделения, в стенах монастыря, затем был переведен в 4-ю роту 1-го отделения, также располагавшегося в упраздненном монастыре. Он работал сторожем вместе с архиепископом Курским Назарием . Потом владыку перевели на должность счетовода на продовольственном складе, где в то время работало заключенное духовенство. Он жил в помещении при складе, вместе с епископом Печерским Григорием (Козловым) .
На Соловках еще действовала церковь преподобного Онуфрия Великого , и владыка имел возможность служить. Молитва в храме была для него великим утешением.
В первую зиму на Соловках владыка лишился своего верного сподвижника и помощника, архимандрита Иннокентия , он скончался 24 декабря (6 января) года.
Владыка Петр находился на лагерной командировке, расположенной в доме "спасательной станции" на Троицком мысу. 15 января года владыка писал:
"Слава Богу за все, что пришлось мне за это время пережить и переживать. Нынешний раз как-то особенно грустно и скорбно я встретил и провожу праздники - ведь шестые праздники провожу вне дома, не с теми, с кем бы желалось. Но все это решительно надо терпеть. Ну, что делать. Не так живи, как хочется, а как Бог велит: У нас, по-видимому, настала настоящая зима, с ветрами и метелями, так что ветер едва не валит с ног: Живу в уединенном и пустынном месте на берегу глубокого морского залива, никого не вижу, кроме живущих вместе, и могу воображать себя пустынножителем."
Священномученик Петр, архиепископ Воронежский (в миру Зверев Василий Константинович) родился 18 февраля 1878 года в Москве в семье протоиерея. После обучения на Историко-Филологическом факультете Московского Императорского Университета, Василий поступил в Казанскую Духовную Академию, где за два года до окончания курса (в 1900-м году) принял монашеский постриг с именем Петр.
По окончании Академии иеромонах Петр преподавал в Орловской Духовной Семинарии, а затем исполнял должность епархиального миссионера при Московском епархиальном доме.
С 1907 года он получает назначение на должность инспектора Новгородской Духовной Семинарии, а с 1909 до 1917 года является настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в городе Белев Тульской епархии, в сане архимандрита. В это время он часто посещает расположенную неподалёку Оптину пустынь, проводя многие часы в беседах с Оптинскими старцами. Служения отца Петра очень любили местные крестьяне, поскольку отец Петр, часто служа в их сёлах, отличался ласковым и внимательным обращением с ними. Бывал отец Петр и в Сарове, и в Дивеево, не упуская при этом случая навестить блаженную Прасковью Ивановну. Она и подарила ему холст своей работы, из которого он сшил потом себе архиерейское облачение и которое хранил на собственное погребение. Во время Первой мировой войны в Спасо-Преображенском монастыре был устроен лазарет для раненых. Сам же настоятель в 1916 году служил священником в действующей Армии.
После февральского переворота отец Петр назначается на должность настоятеля Тверского Свято-Успенского Желтикова монастыря. И уже в 1918 году, в Твери, он подвергается кратковременному аресту.
2 (15) февраля 1919 года в Москве Святейшим Патриархом Тихоном архимандрит Петр был хиротонисан во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии. Сразу после хиротонии Владыка Петр приехал в Нижний Новгород и поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. Монастырь находился в упадке, братия была малочисленна, древний Успенский собор пришёл в запустение. Владыка сам принял участие в уборке храма, и ввёл строгую уставную службу. Случалось, что всенощная длилась всю ночь, и тогда Владыка привлекал к службе усердствующих прихожан, поскольку никакие певчие не могли столь долго стоять на клиросе. Акафистов за всенощной он никогда не читал, но требовал, чтобы вычитывались все кафизмы. Сокращений он не допускал ни при служении панихид, ни при отпеваниях. Порой, Владыка с грустью говорил: «Кто отслужит по мне такую панихиду?». А келейнику так говорил: «Во всём твой Петр грешен, только устава никогда не нарушал».
В Печерском монастыре он завёл преподавание Закона Божия для детей и сам учил их. Нижегородцы полюбили Владыку, увидев в нём настоящего духовного наставника. Эта слава не понравилась правящему архиепископу Нижегородскому Евдокиму (впоследствии отпавшему в обновленческий раскол). И вскоре Владыка был переведён в Канавино, за Оку. Там в мае 1921 года его арестовали во второй раз. Рабочие местных заводов по поводу ареста любимого архипастыря устроили трёхдневную забастовку, и местные власти пообещали его выпустить, но вместо этого тайно отправили в Москву.
С декабря он находился в заточении в Московских тюрьмах. Сначала его поместили на Лубянку, но и там Владыка не прекращал проповедь: ему не успевали посылать кресты: обращая людей к вере, Святитель снимал свой крест и надевал на обращённого. «Я хотел бы открыть им и показать своё сердце, как страдания очищают душу».
С Лубянки Владыку перевели в Бутырскую тюрьму, оттуда — в Таганскую. С плачем прощались с ним заключённые, а при переводе из Бутырок его провожали даже надзиратели.
В Таганской тюрьме в это время находилось двенадцать архиереев. Их духовные чада передавали просфоры и облачения, и Святители прямо в камере совершали соборную службу. Там Владыка Петр заболел от истощения и попал в больницу. В конце июля 1921 года он был отправлен по этапу в Петроград, где оставался в заключении до зимы. В декабре Владыка был освобождён и вернулся в Москву, где вскоре получил назначение епископом Старицким, викарием Тверской епархии. Вскоре Святитель вновь был арестован за выпущенное им обращение к Тверской пастве, в котором он объяснял сущность обновленчества. В ноябре 1922 года его доставили в Москву. На допросах он показал, что признаёт Патриарха Тихона главой Русской Православной Церкви, а решениям самозванного обновленческого совета ВЦУ не подчиняется. В марте 1923 года Святитель был отправлен по этапу в Ташкент, а оттуда в посёлок Кызыл-Орду. Жил он в тяжёлых условиях, болел цингой, в результате чего лишился зубов.
Летом 1923 года был освобождён из заключения Патриарх Тихон. Он подал властям списки архиереев, без которых не мог управлять Церковью. В их числе был и епископ Петр. Летом 1924 года он вернулся из ссылки в Москву.
30 марта 1925 года он подписал Акт о восприятии священномучеником митрополитом Петром (Полянским) власти Патриаршего Местоблюстителя.
В июле 1925 года Владыку направили в Воронеж для помощи престарелому митрополиту Владимиру (Шимкевичу). После его кончины Владыка Петр в 1926 году был назначен на Воронежскую кафедру с возведением в сан архиепископа.
Владыка пользовался огромным уважением жителей Воронежа, которые почитали его хранителем чистоты Православия. Храмы, где Владыка служил по Афонскому уставу, были всегда переполнены. Он не любил партесного пения: у него пела вся церковь. Народ шёл к своему архипастырю непрерывно: входившие к нему с грустным видом выходили сияющими и утешенными.
При Владыке началось массовое возвращение из обновленчества. Возвращавшихся священнослужителей он принимал в Православие через всенародное покаяние. Верующие, опасаясь, что арестуют их любимого Владыку, устраивали круглосуточные дежурства возле его квартиры, неоднократно выражали массовые протесты. Когда Владыка отправлялся по очередному вызову в милицию или Г.П.У. то по 300 человек мирян сопровождали его, требуя освобождения Святителя. В защиту архипастыря даже была послана телеграмма от имени рабочих в адрес XV-й партконференции.
Рассказывали, какое впечатление производил Владыка на служащих Г.П.У. Входя в комнату следователя, он оглядывался, как бы ища икону. Но не найдя таковой, он крестился на правый угол, делая поясной поклон, и тогда начинал разговор со следователем. Служащие при его появлении невольно обнажали головы.
Однако властям удалось в ноябре 1926 года арестовать Святителя. Его немедленно вывезли из Воронежа и постановлением О.Г.П.У. от 27 марта 1927 года осудили на 10 лет лагерей «за контрреволюционную деятельность против советской власти».
Поздней осенью священномученик после тюрьмы, этапов и Кемского пересыльного лагеря оказался на Соловках. Там он работал счетоводом на продуктовом складе. Владыка и в этих условиях строго соблюдал молитвенное правило, жил по церковному уставу. После отправки из Соловков священномученика архиепископа Илариона (Троицкого) Владыка Петр был избран ссыльными архиереями главой Соловецкого православного духовенства и пользовался среди него высоким авторитетом. Там он возглавляет тайные богослужения, а после того как был отобран антиминс, службы совершались на груди у Владыки. Нравственная высота Святителя была такова, что даже с метлой в руках в роли дворника или сторожа, он внушал благоговейное уважение. Грубые и наглые «вохровцы», привыкшие издеваться над заключёнными, при встрече не только уступали ему дорогу, но и приветствовали его, на что он отвечал, осеняя их крестным знамением. Начальники же отворачивались: достойное спокойствие архипастыря принижало их, вызывало раздражение и досаду. Святитель Петр медленно шествовал мимо смущённого начальства, слегка опираясь на посох и не склоняя головы. Вскоре лагерная власть отомстила не сломленному ею человеку. После того, как властям стало известно, что он отпел умершую на Соловках «белую» уборщицу Императрицы Александры Феодоровны Валентину Карловну (по другим сведениям, это случилось после того, как он крестил в Святом озере заключённую эстонку) Святитель с зимы 1928 года был отослан на остров Анзер «в уединённое и пустынное местожительство». Здесь, живя в бывшем Голгофском скиту, в молитвенном горении духа он написал Акафист преподобному Герману Соловецкому.
В конце 1928 года Святитель Петр заболел тифом, и в январскую стужу был помещен в тифозный барак, который открыли в Голгофо-Распятском скиту на (острове Анзер). Святитель проболел две недели, и даже казалось, что кризис миновал, но Владыка был очень слаб и не принимал пищи. Его духовному сыну, в день кончины Святителя, пришло видение: в четыре часа утра он услышал шум, словно влетела стая птиц, он открыл глаза и увидел святую великомученицу Варвару со многими девами. Она подошла к постели Владыки и причастила его Святых Тайн. Вечером священномученик несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».
25 января (7 февраля н. ст.) 1929 года священномученик Петр скончался. Первоначально Владыку похоронили в общей могиле, куда опускали всех погибших от тифа. Однако на пятый день заключённые тайно открыли общую могилу и, по рассказу присутствовавшей там монахини Арсении: «Все умершие лежали чёрные, а Владыка лежит... в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипельный».
После облачения в архиерейские одежды, духовенством лагеря было совершено отпевание, над могилой поставлен крест. Похоронен был Владыка в отдельной могиле у подножия Анзерской горы Голгофы, напротив алтаря церкви в честь Воскресения Христова. Когда же могилу уже засыпали, над ней появился столп света, в котором увидели Владыку, всех благословившего.
17 июня 1999 года святые мощи священномученика Петра были обретены и сейчас пребывают в соборе Соловецкого монастыря.
Канонизован, как местночтимый святой Воронежской епархии в 1999-м году.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Сон
Сын известного московского протоиерея Константина Зверева, уважаемого самой великой княгиней Елизаветой Романовой, преподобномученицей, Вася Зверев с детства был драчуном. Однажды ночью Васе приснился сон, в котором он увидел Христа, сидящего с ним и его семьей за столом. Под столом была злая голодная собака.
Спаситель взял Васю за руку и протянул ее под стол, обращаясь к собаке: «Ешь ее, она дерется». Мальчик был настолько поражен сновидением, что с того самого дня начал сдерживать себя.
Конечно, этот рецепт не для всех мальчиков. Потому и не всем мальчикам снится такой сон. Но ведь Бог знал, что быть Васе священномучеником, и ему надо учиться драться не с обидчиками, а со своими «хотениями», учиться властвовать собой. Кто этому правильно учился, знает, сколько здесь требуется мужества.
Расширенное богословское образование
Семью протоиерея К.Зверева никак нельзя было назвать «поповской»: в их доме бывало много известных и вполне светских людей, и родители ничуть не противились, когда сын перед Академией решил получить хорошее светское образование и закончил историко-филологический факультет Московского университета. Это пригодилось: в дальнейшем Патриарх Тихон не раз советовался с ним.
Приняв в Академии монашество, иеромонах Петр становится инспектором Новгородской духовной семинарии, где приобретает репутацию «харизмата».
Харизматичный батюшка
На новом месте почему-то не всем понравился новый батюшка: активный, искренний, самобытный и ученый. Пошли доносы в Синод. Начались разбирательства. Уставший оправдываться отец Петр через два года после назначения написал прошение об увольнении.
Тогда же ему передали анонимное письмо от доносчика, в котором он просил триста рублей, чтобы прекратить «это дело». И предупредил, чтобы батюшка не обращался в полицию.
Поддерживала любовь прихожан и Бог. Отец Петр часто общался с оптинскими старцами, ездил в Дивеево и Саров. Блаженная Паша Саровская предсказала ему, чтобы легкой жизни он и не ждал, что дальше будет хуже и что он будет арестован трижды: впоследствии все исполнилось.
«Что это вы так трудитесь, владыко святый?»
С 1916 года до февральской революции архимандрит Петр был фронтовым священником. Был и в окопах на передовой, и в лазаретах среди умирающих.
После революции патриарх Тихон рукоположил отца Петра в епископы. Когда владыка Петр впервые зашел в свое новое место служения — Успенский храм монастыря, ему бросились в глаза черные от копоти церковные стены и потолок.
Епископ сам взялся за тряпку, попросив всех желающих оказать помощь, и полез по лестнице отмывать потолок.
Прихожане увидели небывалое — епископа под куполом с тряпкой в руках.
Во время Страстной седмицы епископ Петр вышел с лопатой прочищать снежные завалы. Кто-то с удивлением спросил: «Что это вы так трудитесь, владыко святый?» А епископ в простоте душевной ответил: «Да как же? Надо будет в Великую Субботу с крестным ходом идти, а кругом снег, идти негде!»
Духовных чад у владыки становилось все больше. Он мог ответить на трудный вопрос, а участие и доброта в его глазах словно снимали тяжесть с души.
Благословение ненавидящему
Начальствующий над владыкой Петром архиепископ Евдоким стал завидовать своему викарию и любви к нему людей. Владыка Петр чувствовал это и в Прощеное воскресенье 1920 года пришел к архиепископу Евдокиму просить прощения. Он со смирением поклонился в ноги владыке Евдокиму и поприветствовал словами: «Христос посреди нас!»
В ответ полагается сказать «И есть, и будет», но злоба настолько затмила сердце архиепископа, что он резко ответил: «И нет, и не будет!». Позже архиепископ Евдоким стал раскольником-обновленцем.
Большевики послушались народа
Владыка Петр часто служил в Сормове, рабочем поселке. Рабочие настолько полюбили владыку, что, когда в 1921 году власти его арестовали, они устроили трехдневную забастовку. Власти дали обещание рабочим, что освободят их епископа, но обманули и отправили его на Лубянку.
Владыку Петра обвинили в «разжигании религиозного фанатизма» и посадили в тюрьму. Духовные чада не успевали передавать ему туда кресты, так как каждый раз, когда епископ Петр кого-то втайне крестил, то снимал свой крест и одевал на новоиспеченного христианина.
Когда владыку переводили из Бутырской тюрьмы в Таганскую, то заключенные плакали, а надзиратели вышли его провожать.
Народ продолжал требовать у властей освобождения архипастыря. Их требования были так настойчивы, что власти уступили и освободили владыку, что произошло в день святой Анастасии Узорешительницы.
Избран народом епископом Воронежским
На Воронежскую кафедру епископ Петр был избран народом (обычно епископа назначает патриарх), который успел узнать его и полюбить. Правда, народ поставил условия: о неучастии в политических группировках, чтобы оградить от возможных притеснений власти. Владыка писал: «…не дерзаю отказываться и изъявляю полное согласие на занятие Воронежской кафедры…».
Митрополит Сергий (Страгородский), бывший тогда у власти, признал это избрание и подписал указ о назначении.
А воронежское священство невзлюбило нового епископа. Среди своих собратий владыка был одинок. И чем больше любил его народ, тем холоднее вели себя собратья.
Одним из объяснений такого отношения (кроме всенародного избрания епископом «в обход» других) были и требовательность владыки Петра к служению священников, и обновленческие идеи, будоражащие клир.
«И служит-то долго, и спрашивает-то строго», — говорили о нем священники. Получалось, что владыка Петр фактом своего существования, отношением к делу невольно обличал недостаточность других. Кого-то такое заставляет собраться, кого-то озлобляет.
Но нет ничего не попущенного Богом. Не зря владыка Петр еще мальчиком учился переносить обиды с терпением; выучка с детства пригодилась.
В Воронеже владыку вновь арестовали. Весть разнеслась по городу. Владыку сразу повезли в Москву, верующие бросились к поезду, но перрон был оцеплен чекистами.
Архиепископ Соловецкий
СЛОН — Соловецкий Лагерь Особого Назначения. Фото с сайта solovki.ca
В 1927 году архиепископ Петр прибыл на Соловки отбывать 10-летний срок заключения. Сначала он был сторожем, а потом счетоводом на продовольственном складе. Туда назначали одних священников, так как они не воровали.
Ссыльный епископат избрал владыку Петра главой соловецкого православного духовенства.
Владыка возглавлял тайные богослужения, а когда власти отобрали антиминс, то службы совершались на его груди.
В заключении владыка Петр писал: «Слава Богу за все, что пришлось мне за это время пережить и переживать. Нынешний раз как-то особенно грустно и скорбно я встретил и провожу праздники – ведь шестые праздники провожу вне дома, не с теми, с кем бы желалось. Но все это решительно надо терпеть. Ну, что делать. Не так живи, как хочется, а как Бог велит.
У нас, по-видимому, настала настоящая зима, с ветрами и метелями, так что ветер едва не валит с ног: Живу в уединенном и пустынном месте на берегу глубокого морского залива, никого не вижу, кроме живущих вместе, и могу воображать себя пустынножителем.»
На Голгофе
Крест с могилы епископа Петра (Зверева) в часовне на месте захоронения священномученика. Фото с сайта smv-gimnasia.ru
Стремясь уничтожить влияние владыки на заключенных, власти нашли причину и «в наказание» отправили его на остров Анзер зимой 1928 года. Там владыка потихоньку писал акафист святому Герману Соловецкому и по частям на открытках отправлял его своим духовным чадам. В итоге они смогли собрать полный текст акафиста.
В конце 1928 года владыка заболел тифом, от которого тогда умирало большинство узников Анзера.
Его поместили в тифозный изолятор, находившийся в помещении церкви Распятия Господня на Голгофе.
В одной палате с ним лежал его духовный сын, работавший ветеринарным врачом. Он видел необычное явление в день смерти владыки: великомученица Варвара в сопровождении многих святых явилась и причастила его.
Перед смертью святитель написал карандашом на стене: «Жить я больше не хочу, меня Господь к себе призывает».
Скончался владыка Петр 7 февраля 1929 года. Его духовная дочь, игумения Иулиания, писала: «Владыка умер от тифа последним, после него никто не умирал. Тиф кончился, и настало тепло».
Белый среди черных
Портрет священномученика Петра (Зверева). Память 25 января / 7 февраля н.с. Фото с сайта hramzis.ru
Заключенные добились разрешения властей совершить погребение владыки. Из Москвы прислали мантию и малый омофор. Но тело владыки Петра уже было брошено в общую яму вместе с другими умершими. Когда сняли закрывавшие яму еловые ветки, тело владыки сразу обнаружили: оно единственное было белым, не тронутым разложением посреди остальных черных тел.
Монахиня Арсения, бывшая очевидцем происходящего, говорила: «Все умершие лежали черные, а владыка лежал… в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипенный».
Мощи святителя Петра были обретены 17 июня 1999 года во время археологических раскопок на Соловках. 10 лет они были в Соловецком монастыре, а потом перенесены в Воронеж в Алексиево-Акатов монастырь (честная глава осталась на Соловках в храме святителя Филиппа).
Дата публикации или обновления 01.11.2017
Священномученик Петр, архиепископ Воронежский и Задонский.
Архиепископ Петр (Зверев Василий Константинович) родился 18 февраля 1878 года в Москве в семье священника, служившего настоятелем храма Александра Невского при доме Московского генерал-губернатора, а затем в Сергиевом храме Чудова монастыря в Кремле. Василий был третьим из четырех детей в семье. В 1895 году Василий окончил гимназию и три года учился на историко-филологическом факультете Московского университета. В 1899 году он поступил в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1902 году со степенью кандидата богословия за диссертацию “Экзегетический анализ первых двух глав послания апостола Павла к Евреям”. В 1900 году Василий Зверев принял монашество с именем Петра и был рукоположен во иеромонаха.
В 1902 году иеромонах Петр назначен преподавателем Орловской духовной семинарии, в 1903 году переведен священником Владимирской церкви при Московском епархиальном доме и одновременно определен епархиальным миссионером. В 1907 году Петр стал инспектором Новгородской духовной семинарии. В 1909 году он назначен настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в Белеве Тульской епархии. 8 августа 1910 года преосвященным Парфением (Левицким; †1921) он возведен в сан архимандрита. Монастырь находился недалеко от знаменитой Оптиной пустыни. И настоятель мог постоянно общаться с оптинскими старцами.
В октябре 1916 года Святейший Синод распорядился направить архимандрита Петра в распоряжение епископа Алеутского Евдокима (Мещерского; †1935) для миссионерской службы в Северо-Американской епархии. Однако поездка не состоялась и в конце того же года Петр уехал проповедником на фронт, где пробыл до Февральской революции 1917 года. В 1917 году Петр был переведен настоятелем Тверского Успенского Желтикова монастыря. В первые же месяцы после Октябрьского переворота ему пришлось столкнуться с карательными органами: в декабре тверская губчека взяла его в качестве заложника. Пока судьба была к нему милостивой: пребывание в тюремной камере оказалось кратковременным.
14 февраля 1919 года Петр удостоился сана викарного епископа Балахнинского Нижегородской епархии. Его хиротонию в Москве проводил сам Святейший Патриарх Тихон (Белавин; †1925; святитель-исповедник). В Нижнем Новгороде епископ жил в Печерском монастыре на берегу Волги. В мае 1921 года последовал новый арест по обвинению в разжигании религиозного фанатизма. Епископа Петра отправили сначала в Москву , оттуда в Петроград. 4 января 1922 года он был освобожден по заступничеству верующих.
В январе 1922 года Петр был назначен епископом Старицким, викарием Тверской епархии. В городе он поселился в хорошо ему знакомом Успенском монастыре. В отсутствие правящего архиерея, архиепископа Серафима (Александрова; †1937), Петр возглавлял епархию. 31 марта 1922 года он обратился к пастве к призывом жертвовать на нужды голодающих в Поволжье и распорядился передавать из храмов все ценные вещи, кроме предметов, необходимых для священнослужения. Сам он все время служил как простой священник. Летом 1922 года епископ Петр осудил возникшее обновленческое движение. 24 ноября 1922 года он был арестован и выслан в Туркестан на два года, местом его пребывания определили город Перовск.
В 1924 году епископа Петра освободили, в конце года он прибыл в Москву , есть упоминание о том, что какое-то время он управлял Московской епархией. 16 июля 1925 года Местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Крутицким Петром (Полянским; †1937; впоследствии прославленным как священномученик) он был послан в Воронеж в помощь престарелому митрополиту Владимиру (Шимковичу) в качестве викария. Епископ Петр служил в Троицкой церкви на Терновой поляне и в Преображенском церкви Покровского Девичьего монастыря. Его богослужения собирали большое число верующих, с любовью и почитанием относившихся к владыке. 23 ноября 1925 года Петр был вызван в Москву и покинул Воронеж.
10 января 1926 года преосвященный приехал на похороны митрополита Владимира (Шимковича). Погребение митрополита переросло в собрание верующих, которые пожелали видеть на воронежской кафедре епископа Петра. Выбор был утвержден в январе 1926 года Местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием (Страгородским; †1944; впоследствии – Патриарх Московский и всея Руси), который возвел Петра в сан архиепископа.
Человек твердых религиозных убеждений и моральных устоев, владыка Петр был прекрасным оратором и проповедником. Его истовые богослужения в церкви Алексеевского Акатова мужского монастыря собирали множество верующих. Высокий авторитет архиепископа Петра привел к тому, что в том же 1926 году начался массовый отход верующих от «обновленчества» и возврат приходов в лоно патриаршей церкви. В этой миссии владыке сослуживал, увещевал священников-обновленцев и принимал их покаяния о. Иоанн Андреевский (1875–1961), позднее ушедший в Катакомбную Церковь.
Предвидя крах своих надежд на внутрицерковный раскол, власти предпринимают ответные меры. Уже в конце января 1926 года владыку Петра вызывают в милицию и расспрашивают о взаимоотношениях с различными группами верующих. Его почитатели создают группу из 10–12 человек для охраны владыки днем и ночью (он жил в частном доме, недалеко от монастыря), пытаются устроить манифестацию в защиту его от административного произвола, добиваются встречи с представителем облисполкома Шаровым и начальником местного ГПУ Шевелевым с требованием “не беспокоить нашего архиепископа”. При очередной попытке в августе допросить архиерея за ним следом пришло около трехсот верующих. Как свидетельствовал в своем рапорте милиционер Пустовалов, четверо из сопровождающих вторглись в его кабинет. Попытки арестовать “зачинщиков” натолкнулись на яростное сопротивление женщин. Толпу рассеял прибывший конный резерв милиции.
В последующие дни дом владыки стал местом паломничества паствы. 16 и 17 октября 1926 года, во время вызовов Петра в ГПУ, его вновь сопровождали верующие, из толпы слышались крики: “по колено в крови будем, а епископа не дадим”. “Зверев в ГПУ держался вызывающе, говорил, что чекисты идут против народа, волнуют его и раздражают, и что с ними и говорить не будет: пускай они (чекисты) вывертываются как хотят перед разгневанным народом”. При выезде Петра по требованию властей в Москву на вокзале его провожало столь огромное скопление верующих, что “для предотвращения беспорядков” была задействована не только вся милиция, но и милицейская школа.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения советской охранки, стала телеграмма в адрес 15-й партконференции, подписанная от имени верующих девятью рабочими. В ней говорилось: “Через местное воронежское ГПУ Тучков требует выезда в Москву единственного избранного народом, нашего православного архиепископа Петра (Зверева). Православные Воронежской губернии – 99% исключительно рабочих и крестьян. Вызов архиепископа волнует верующих рабочих, особенно вследствие распространяемых обновленцами слухов о высылке нашего архиепископа. Для предотвращения волнения верующих рабочих и народа запросите Тучкова о причинах вызова архиепископа…” Надежда на то, что политическое руководство прислушается к мнению рабочих, была тщетной.
14 ноября 1926 года на “широкой беспартийной конференции рабочих” был разыгран спектакль осуждения авторов письма. Местная газета тут же разразилась статьей под красноречивым заголовком: “Царский слуга архиепископ Петр (Зверев) пытался спровоцировать воронежских рабочих. Широкая конференция рабочих требует расследования провокаторской деятельности Петра (Зверева)”. На следующий день ГПУ, воодушевленное такой “подсказкой”, арестовало архиепископа Петра без санкции прокурора. Вскоре взяли наиболее активных его приверженцев.
Допросы владыки Петра вел сотрудник секретно-политического отдела А.В. Казанский. Петру ставились в вину распространение контрреволюционных слухов, имеющих целью вызвать недоверие к советской власти и дискредитировать ее, и настраивание верующих против власти. Задавались вопросы и об отношении архиепископа к покойному Патриарху Тихону и митрополиту Сергию: первого не знал, со вторым переписывался, но позицию его не поддерживал. Упоминал владыка Петр о том, что мысли митрополита Сергия о легализации Церкви и ее мирному сожительству с государством разделяли митрополиты Иосиф (Петровых; †1937) и Серафим (Чичагов; †1937), епископы Рязанский Борис (Соколов; †1928) и Рыльский Павлин (Крошечкин; †1937; в 2000 году канонизирован как священномученик). Сам же он в своей деятельности руководствовался советами старца Нектария из Оптиной пустыни.
Одновременно с владыкой Петром в тюремной камере оказались еще десять человек, среди которых был настоятель Алексеевского монастыря, архимандрит Иннокентий (Беда Иннокентий Пантелеймонович, 1882–1928). Архиепископ был давно знаком с архимандритом Иннокентием и, переехав в Воронеж, пригласил его в мае 1926 года из Москвы. Теперь им предстояло вместе терпеть лишения. Остальные арестованные были прихожанами, известными своей близостью к главе епархии, названные в материалах следствия “черносотенцами”. Служившие вместе с архиепископом в храме Покровского женского монастыря архимандрит Нектарий (Венедиктов) и протоиерей Иоанн Вениаминов тоже лишились свободы, но дело их рассматривалось изолированно от общего.
Автором телеграммы признал себя токарь Отроженских железнодорожных мастерских Василий Сироштан, состоявший в 1919–1921 годах в ВКП(б) и “вычищенный” за религиозные убеждения, он был отнесен к числу основных виновников воронежского переполоха.
7 марта 1927 года следствие завершилось, архиепископ своей вины ни в чем не признал. 13 марта 1927 года Особое совещание при коллегии ОГПУ заочно вынесло приговор. Служащий почтово-телеграфной конторы П.Т. Атаманов, архимандрит Иннокентий (Беда), служащий коммунтреста И.М. Немахов и маляр железнодорожных мастерских С.А. Цыков (“бывший слушатель Московской художественной школы, бывший политссыльный”) получили по три года лагерей; послушницы Покровского девичьего монастыря Мария Барченко и домохозяйка Анна Буданова высланы на три года в Среднюю Азию; пекарь Г.И. Пушкин отправлен на три года в Казахстан. Еще трем обвиняемым приговор вынесен позже: 22 марта 1927 года В.Е. Сироштан получил пять лет лишения свободы, а архиепископ Петр и Д.К. Москалев, заместитель директора железнодорожного политехникума, – по десять лет.
П.Т. Атаманов, С.А. Цыков, архимандрит Иннокентий и архиепископ Петр отбывали срок на Соловецких островах. Участь первых двух неизвестна. Архимандрит Иннокентий, “спутник и сотрудник Петра Воронежского”, скончался в канун Рождества Христова, 6 января 1928 года, это видно из официальной справки, присланной с Соловков и подшитой в следственное дело. Архиепископ Петр отбывал наказание вместе с архиепископом Курским Назарием (Кирилловым; †1928), архиепископом Прокопием (Титовым; †1937; в 2000 году канонизирован как священномученик) и епископом Печерским Григорием (Козловым; †1937). Он исполнял обязанности счетовода на продовольственном складе, где для пресечения воровства состояло только православное духовенство. У него была возможность служить в уцелевшей церкви Онуфрия Великого.
О последних днях жизни владыки Петра вспоминает его соузник Олег Волков: “Участь ксендзов (отправленных в штрафной изолятор на Заяцких островах. – А.А.) разделил тогда и Петр, епископ Воронежский. То была месть человеку, поднявшемуся над суетой преследований и унижений. Неуязвимый из-за высоты нравственного своего облика, он и с метлой в руках, в роли дворника или сторожа, внушал благоговейное уважение. Перед ним тушевались сами вохровцы, натасканные на грубую наглость и издевку над заключенными. При встрече они не только уступали ему дорогу, но и не удерживались от приветствия. На что он отвечал как всегда: поднимал руку и осенял еле очерченным крестным знамением. Если ему случалось проходить мимо большого начальства, оно, завидев его издали, отворачивалось, будто не замечая православного епископа – ничтожного “зека”… Начальники в зеркально начищенных сапогах и ловко сидящих френчах принимали независимые позы: они пасовали перед достойным спокойствием архиепископа. Оно их принижало. И брала досада на собственное малодушие, заставлявшее отводить глаза…
Преосвященный Петр медленно шествовал мимо, легко опираясь на посох и не склоняя головы. И на фоне древних монастырских стен это выглядело пророческим видением: уходящая фигура пастыря, словно покидающего землю, на которой утвердилось торжествующее насилие…
Епископа Петра схватили особенно грубо, словно сопротивляющегося преступника. И отправили на те же Зайчики…”
Архиепископ Петр (Зверев) мученически скончался в Анзерском скиту на Соловках 7 февраля 1929 года. Его мощи обретены во время раскопок 17 июня 1999 года.
На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года архиепископ Петр (Зверев) канонизирован как священномученик.