Венеды. Венеды, славяне, русы: предковая история Венты народ

Кто такие венеды? И кто такие славяне? От кого они происходят?.. Русский язык — это язык русов или язык славян? Или, может быть, это язык венетов?.. Русские, украинцы, белорусы — это кто? Славяне или русы?

Начнем с того, что об «ославянивании» венедов пишет индоевропеист Ю. Покорный (я всего лишь на него ссылаюсь). Это учёный с мировым авторитетом, что придаёт его формулировкам высокий научный уровень. И понятие «ославянились» в данном случае означает именно то, что предположил мой читатель: иллирийские венеды стали говорить на языке, принадлежащем славянской группе языков.

Разъясню немного мою позицию.

Если венеты/венеды локализуются на Адриатике в XII веке до н.э., то они никак не могут быть славянами, появление которых фиксируется в определенный период, а именно с VI века н.э., то есть с того периода, когда славяне под собственным именем упоминаются в источниках. Правда, в науке оговаривается, что точно неизвестно, когда это имя появилось как самоназвание. Возможно, раньше. Но историк не может работать с неизвестным, поэтому пока VI век - это конкретный исторический рубеж появления имени «славяне» на исторической арене, с которым мы должны считаться.

У лингвистов имеется своя точка зрения на историю славянства. Они говорят о появлении элементов, вошедших позднее в славянские языки, начиная приблизительно с середины I тысячелетия до н.э., определяя это явление как праславянский язык. См., например, работы академиков Б.А. Рыбакова и О.Н. Трубачева. Все очень логично, поскольку рождение такого крупного феномена как этническая общность происходит в результате длительного «подготовительного» этапа. Особенно это касается формирования нового молодого языка, для выделения которого из прежних языковых общностей требуется «строительный» материал, взятый из имевшегося языкового «здания». Следовательно, сугубо в лингвистических исследованиях такое абстрактное понятие как праславянский язык имеет полное право на существование. Но когда отталкиваясь от этого понятия, начинают реконструировать историю «праславян», то такую абстракцию как историк я принять не могу. Поскольку вольно или невольно понятие «праславяне» превращается в образ уже существующего народа, что совсем не соотносится с историческими реалиями. Отсюда хочу напомнить общеизвестный вывод: согласно законам диалектики, язык имеет свою историю, а этнос - свою, где история языка - только одна из составляющих истории этноса.

Но вернемся к вопросам. Итак, появление венедов - это XII век до н.э., появление славян под собственным именем - VI век н.э., а фиксация начальной границы элементов праславянского языка - 500 лет до н.э. При этом, надо подчеркнуть, выявление этих языковых праславянских элементов совсем не связано с областями венедов. Таким образом, венеды старше славян и по своей истории, и по языку. О реликтовом индоевропейском происхождении венедов/венетов есть своя литература. Она обобщена, например, у А.Г. Кузьмина в главе «Венеты на исторической карте Европы» (Начало Руси. М., 2003. С. 89-125). Мною написан об этом небольшой фрагмент в статье о варинах. Тоже, кстати, пример народа, происхождение которого связано с индоевропейским субстратом Южной Балтии, но который с распространением славянства на Балтии «ославянился», т.е. стал славяноязычной общностью. Хотя части этого народа в миграциях приняли разные другие языки, при этом некоторые такие «выделенцы» даже сохраняли прежнее самоназвание, а кроме этого — и связи с южно-балтийской прародиной. Вот фрагмент из моей статьи «Варины-варяги-вэринги: судьбы в истории и историографии» (Начала русского мира. Труды первой международной конференции 28-30 октября 2010 года. СПб., 2011). В сокращенном виде она была опубликована как текст доклада, но этот фрагмент туда не вошел:

Для продолжения моих рассуждений (речь шла об изобретении паруса и о народах, которым он был известен - Л.Г.) хочу обратиться к работе историка и писателя С.В. Цветкова, который напомнил нам, что «в истории северного мореплавания и судостроения совершенно незаслуженно забыты кельты-венеты, которые уже в I веке до н.э. были самыми умелыми мореходами на славившемся своими ветрами и штормами Северном море и побережье Атлантического океана»1 и привёл, в частности, ссылку на античный источник:

«Ещё Юлий Цезарь отмечал, какими прекрасными мореходами были венеты Арморики. “Это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию, а также превосходят остальных галлов знанием морского дела и опытностью в нём…”»2. Интересно отметить, что среди союзников венетов Цезарь называет моринов из приморской части Франции и Бельгии.3 Поскольку в кельтских языках звуки «в» и «м» взаимозаменяемы, то морины являются вариантом того же древнего имени варинов.4

Я не рассматриваю венетов ни как кельтов, ни как галлов, в традициях вышеприведённой античной лексики, а только как венетов. Имя венетов, согласно многим источникам, явно древнее имени кельтов. Венеты/венеды (енеты/генеты у Геродота) относились к одному из реликтовых индоевропейских этносов и в ходе тысячелетних миграций отдавали своё имя многим народам или полиэтническим объединениям. Об этом имеется обширная литература, сошлюсь для примера на работу А.Г. Кузьмина:

«Сложность вопроса […] заключается в том, что имя венетов прилагается как будто к разным народам, далеко отстоящим друг от друга. […] Исторических енетов мы находим у Геродота, который считал их иллирийским народом […]. В последующей традиции постоянно будет смешиваться венетская река Еридан в Северной Италии […] и река, впадающая в «северное море». […] связь, прослеживаемая между районами Адриатики и Прибалтикой по топонимическим данным, существовала во времена Геродота и сложилась, видимо, гораздо раньше […]. По археологическим данным, венеты появились на севере Адриатики около XII в. до н.э. […] В разных версиях Страбона венеты переселяются либо вместе с фракийцами, либо с киммерийцами. […] Язык венетов не имеет непосредственных наследников. В XX в. его обычно отождествляли с кельтским, учитывая кельтоязычие арморийских венетов и бесспорное влияние в IV-III вв. до н.э. кельтской материальной культуры на венетов. Затем популярной стала иллирийская теория, которую поддерживали Ю. Покорный и Г. Краэ. Об отличии языка венетов от кельтского прямо говорит Полибий… с первых веков н. э. становятся довольно регулярными сведения о венедах в Прибалтике. […] согласно Плинию, соседями венедов были сарматы, скифы и гирры. Во втором веке венедов упоминают Птолемей и Тацит. Птолемей, давая описание “Сарматии”, отмечает, что “Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: венеды — по всему Венедскому заливу”. […] Генрих Латвийский знал неславянских венетов в Прибалтике ещё в XIII в.: они жили в районе Виндавы, откуда были вытеснены куршами».5

Эта пространная выдержка из книги А.Г. Кузьмина приведена мною в поддержку сказанного о том, что древнейшее имя венетов/венедов, по аналогии также с очень древним именем варинов, в процессе переселений оказывалось рассеянным по разноязычным территориям, но общее имя и генетическая память, аккумулированная в нём, должны были связывать разные ветви древнего народа идеей общих корней. По крайней мере, тот факт, что к началу нашей эры древнее имя венетов/венедов-мореходов окаймляло европейское побережье от Адриатики через Атлантику до Балтии, не может быть случайным.

Однако всё в мире подвержено переменам. Рубеж IV-V вв. считается началом великих миграционных процессов, вошедших в европейскую историю как эпоха Великого переселения народов. Но миграции были более или менее постоянным фоном и в предшествующие века в истории европейских народов: люди всегда стремились переселиться туда, где жизнь сулила лучшие или большие возможности.

Так, уже в течение III в. какая-то часть континентального населения из областей между Везером и Эльбой стала переселяться к Атлантическому побережью, туда, где морская торговля и гавани в течение столетий находились в руках венетов и где они ещё во время Юлия Цезаря «сделали своими данниками всех плавающих по этому морю», т.е. туда, где бурлила торговля, где богатство плыло в руки сильных и неразборчивых в средствах. Новые имена стали связываться с пиратством на Атлантике — имя саксов, как общее имя для разноэтничных пришельцев стало упоминаться в античных источниках в связи с морскими набегами. Сидоний Апполинарий (ок. 430-489), галло-римский поэт и епископ в Клермонте, писал о саксах, возвращавшихся домой «на всех парусах»6. К концу древнеримской эпохи часть прибрежной полосы в современной северо-восточной Франции и Бельгии, а также в восточной и юго-восточной Англии стала известна под именем Saxon Shore — Берег саксов.7 Однако в 560 г., т.е. через несколько десятилетий, византийский историк Прокопий Кесарийский писал о ближайших соратниках и союзниках саксов — англах в Англии, что у них не было парусов и что они всегда плавали на веслах.8

Следует помнить, что в ходе миграционных процессов создавались новые конфедерации народов, принимавшие имя какого-то одного народа из данной конфедерации, за которым скрывались и исчезали прежние этнонимы. Новое собирательное имя имело обыкновение выдвигаться в силу религиозных, культурно-языковых или династийных перемен, однако, под внешней оболочкой новой этнополитической системы многое могло оставаться неизменным, например, владение определёнными знаниями и навыками, сберегаемое определённым народом. Вполне вероятно, что венеты-мореходы времён Юлия Цезаря, оказавшись в IV-V вв. в сфере влияния правителей саксов, стали выступать под новым общеполитическим именем, но продолжали сохранять традиции парусного судоходства в своём ведении, что и поясняет замечание Прокопия о том, что англы не знали паруса. Так социально-политические и демографические изменения выступали в роли передаточного механизма по переносу древних знаний в новые этнополитические системы.

Данное рассуждение вполне применимо и к Балтийскому региону. Здесь временем заметных перемен был период конца V-VI вв., когда балтийское побережье, связанное с венедами названием Венедского залива, начинает осваиваться носителями суковско-дзедзицкой культуры, которых отождествляют со славянами.9 Связь венетов/венедов со славянами устанавливается, в частности, благодаря сообщению историка Иордана (ум. ок. 552 г.), который писал:

«У левого их склона (Альп — Л.Г.), спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавинами».10

Благодаря этому сообщению венедов очень часто напрямую отождествляют со славянами, хотя очевидно, даже из нескольких примеров, приведённых здесь выше, что венеды намного древнее славянства. Но из высказывания Иордана можно также заключить, что группировка народов, объединившаяся под именем склавинов, сложилась в этническом массиве, в течение какого-то времени связанного общим именем венетов/венедов, а затем усилилась настолько, что передала свой язык большей части сообщества при сохранении венедского имени. Подобное явление — сложение новой общности в результате объединения нескольких старых общностей, когда принимался язык одной из них, а имя — другой — можно было повсеместно наблюдать в древности и раннем средневековье.

Таким образом, миграции славян в Балтийском регионе были не только миграциями славянского населения, но выступали и в форме распространения славянского языка среди своих давних соратников венедов/венетов и их союзников варинов-моринов. Это объясняет сравнительную быстроту ославянивания южнобалтийского субстрата и перенесение опыта балтийских венедов и варинов уже в новые этнополитические образования со славянским языком в качестве средства общения. Однако любые преобразования вызывают размежевания в обществе, где они происходят, и часть населения покидает родные места — так было всегда.

Поэтому логичным представляется предположение, что часть варинов или венедов переселялась в течение VI в. с южнобалтийского побережья севернее, на острова Балтийского моря или южное побережье Скандинавского полуострова. Приток этого населения в Скандинавию и мог оказаться тем недостающим звеном, который замкнул цепь и дал толчок в развитии судостроения на Готланде и появлении парусных судов, что запечатлелось в изображениях на каменных стелах. Местное население, использовавшее в течение столетий гребные суда, владело опытом использования местной акватории, а пришельцы были необходимым дополнительным человеческим ресурсом со знаниями о парусном флоте, а также, вероятно, и с материальными средствами — соединение всех этих факторов логично объясняет появление паруса на Готланде в конце VI-VII вв.

Опираясь на этот фрагмент, отвечаю на вопросы, поставленные моим читателем, более конкретно.

Венеды и славяне не названия одного народа, но на разных этапах истории? Мой ответ: нет, венеды - один из предков славян, но среди потомков венедов были и кельты, и иллирийцы и другие народы.

На каком языке говорили венеды? В вышеприведенном отрывке есть высказывание А.Г. Кузьмина о языке венедов как индоевропейском реликте, который частично вымер, частично вошел элементами в другие языки. Индоевропейская общность создавала гораздо большее число языков, чем нам известно по имеющимся языковым семьям.

Кто такие славяне? От кого они происходят? Об этногенезе славян и ареалах их возникновения существует гигантский объём литературы. См., например, по этому вопросу концепцию О.Н. Трубачева и концепцию В.В. Седова.

То же самое и в разговоре о русах и славянах. Это исторические этапы развития одного и того же народа, или же это разные народы? На каком языке говорили русы? Русский язык — это язык русов или язык славян. Или, может быть, это язык венетов? Прежде чем перейти к ответу на эти вопросы, хочу провести несколько аналогий для пояснения того подхода, который я представляю в моих статьях.

К примеру, задавший эти вопросы читатель Василий. Он, как Василий, появился на свет определённого числа и года, с которых и началась его история. Понятно, что рождение состоялось благодаря родителям. Они - тоже самостоятельные субъекты истории, у которых, в свою очередь, были свои родители и т.д. Из сего следует, что у каждого человека есть предки, которые связаны с историей его рождения, но не могут быть с ним полностью отождествлены. Иными словами, дедушка Василия - это не праВасилий, а прадедушка - не протоВасилий, поскольку у каждого из них были и другие потомки. Дедушка, например, мог бы одновременно и праНиколаем, и праПетром, и так далее, но известен-то он был под своим собственным именем, скажем, Ивана.

При этом совсем не факт, что все предки того или иного человека являлись носителями одной и той же группы языков. И уж тем более не факт, что все они проживали свою историю гомогенным коллективом на гомогенной территории. Таким образом, история даже отдельного человека - это даже не история рода (т.е. история мужской линии). Это сложная, разветвленная история родословия, сложившаяся из историй женских и мужских предков. Вот таким же образом я пытаюсь взглянуть и на историю народа, конкретно — на историю русского народа.

Итак, русы и славяне - это исторические этапы развития одного и того же народа? Я уже напомнила, что науке до сих пор неизвестно, когда появилось самоназвание «славяне», т.е. неизвестно выделение какого-то конкретного народа-первопредка, называвшего себя «славяне». Славяне известны как наименование носителей языка, т.е. сразу как несколько народов. Есть известия о склавинах, но тут же рядом с ними появляются анты — тоже славяне, но с именем, рожденным ираноязычной средой. На образ славян как некого компактного народа повлияли библейские традиции представлять этногенез как процесс, восходящий к одному мужскому первопредку, праотцу, от разных детей которого пошли разные народы. Поэтому славяне (так же как и германцы) стали восприниматься как существовавший когда-то единый народ. А с XVI века этот библейский взгляд был залакирован германоязычным готицизмом, доказывавшим в споре с итальянскими гуманистами величие «единого германского народа», происходившего от одного великого предка.

Я, как историк, не знаю таких «единых» народов - будь-то «славян» или «германцев». Мне известны только различные народы, которые с определенного времени оказались связанными друг с другом как носители языка одной языковой семьи. Поэтому славяне для меня - это прежде всего языковая семья, наличие же имени славян как этнонима пока не выявлено (чисто логически оно должно было быть, но наука пока его не выявила). А русы - это этноним, то есть имя народа - субъекта истории, исторические начала которого я пытаюсь изучать.

Соответственно, заключительный вопрос моего читателя: Русские, украинцы, белорусы — это кто? Славяне или русы? Сербы, хорваты, македонцы, чехи, словаки, поляки — это кто? Славяне или русы? — предполагает следующий ответ.

Сербы, хорваты, поляки - это различные народы, каждый со своей историей. Но они говорят на языках, относящихся к одной языковой семье, которую в науке ещё называют славянской группой языков. Русские, украинцы, белорусы как народы связаны друг с другом не только близостью языка, но и близостью истории - историей древнего народа русов, ведущего свое имя от материнского первопредка по имени Русь (это моя концепция), т.е. имевших в древности еще и родство по историческому «родословию».

В своём перечне читатель не назвал болгар, которые в современной истории тоже принадлежат к славянским народам. Но на их примере можно очень отчётливо проиллюстрировать мою концепцию. Почему бы не задаться вопросом, кто такие болгары? Безусловно, славянский народ сегодня, но детище двух «предков»: волжских булгар и славян — балканского предка, сделавшего волжских булгар славянами.

Аналогичные процессы прослеживаются и по истории других народов. Кто такие индийцы? Это потомки представителей культуры Хараппы (доиндских насельников Индостана) и переселившихся туда потомков индоариев. Кто такие эллины? Это потомки представителей крито-микенской культуры и самых разнородных «пришельцев» с севера. И так далее.

Этот процесс живой истории я и пытаюсь восстановить по отношению к Древней Руси. Восстановить всех исторических предков, составивших древнерусскую историю. Что касается русского языка, то в нём как в языке восточноевропейских насельников следовало бы признать и архаичные индоевропейские слои. Отсюда и известные рассуждения о сходствах между русским и санскритом. Данное явление, на мой взгляд, должно рассматриваться по аналогии с литовским языком, где исследуют сходство между литовским и санскритом, возникшее в период общей «предковой» истории. Но этим должны заниматься лингвисты - здесь я, будучи историком, могу только высказывать предположения.

Надеюсь, что смогла частично ответить на вопросы читателя. Я знаю, что подобные вопросы интересуют очень многих. Но сам по себе разговор должен быть продолжен: слишком уж необъятна тема.

Лидия Грот,
кандидат исторических наук
http://pereformat.ru/2012/11/predkovaya-istoriya/

Поскольку историю пишут победители, достоверность этой науки давно вызывает сомнения. И все же именно благодаря ей современное поколение получает возможность хотя бы приблизительно представить, как жили люди в далеком-далеком прошлом. Давайте узнаем о судьбе такого народа, как древние венеды. О них писали многие античные автыа, называя великим, поэтому сегодня многие мечтают назвать их своими предками. Справедливы ли претензии? Попробуем это выяснить.

Кто такие венеды?

Энеты, венеты, венеды, венды или винды - это все названия племен, обитающих на территории от балтийского побережья до северных Карпат и низовьев Дуная.

Также данный этноним применяется и для обозначений других народов, чья близость с традиционными венедами - это скорее совпадение. Хотя может быть они и связаны с ними. Ведь первые письменные упоминания об этих племенах датируются XIII-VIII вв. до н. э. А значит, за прошедшие века отдельные племена тех, кого называли венедами, могли покинуть свою естественную среду обитания и осесть на новых территориях, смешавшись с их коренными жителями.

Итак, какие же народы более позднего периода использовали данный этноним?

• Палеовенеты населяли северо-восток Италии. Их расцвет приходится на IV в. до н. э., пока они не были покорены римлянами во ІІ в. и постепенно не ассимилировались. Основными их занятиями были рыбалка, охота, выращивание зерна и винограда.
• Некоторые обитатели римской провинции Бретань именовали себя "кельтскими венетами/венедами". Основным их занятием было добывание полезных ископаемых (в частности, олова). Также они умели строить деревянные корабли с использованием металлических гвоздей и возводили крепости.

• На итальянском языке Венеция именуется Veneto. Из-за этого некоторые ученые полагают, что одними из древних обитателей этой территории были венеты или венеды. Это утверждение пока не нашло подтверждения. С другой стороны, никто и опровергнуть его не смог.

Легенда о древнем городе Венеда

Помимо названия группы племен, данный термин часто связывают с мифическим затонувшим городом. Его называют Атлантидой Балтики - это город Венеда или Винета.

Впервые о нем написал немецкий географ и летописец ХІ в. - Адам Бременский.

Он называл это место "прекрасней любого другого города Европы", хотя, учитывая уровень ее жителей в те времена, - это было и несложно. Ведь даже киевская княжна Анна Ярославна, прибыв во Францию, была поражена низким уровнем жизни и культуры там. Вряд ли другие европейские страны тогда были намного лучше. Поэтому если утверждение Бременского правдиво - то уровень развития мифической Венеды был не таким уж высоким, а ее богатства - не такими уж и несметными.

Также стоит помнить, что сам летописец не был в Венеде, так как ее населяли язычники, а сам он был ярым католиком, и посещение нехристианского города не согласовалось с его моральными принципами. Узнал же об этом месте Адам от датского короля.

Что касается дальнейшей судьбы Венеды, то ходят слухи, что она затонула из-за катаклизма. Есть и версия, что она была затоплена вражескими войсками, которые обрушили плотину и хлынувшие воды уничтожили процветающий город. Кстати, считается, что сделали это именно датчане, из зависти.

В более поздние века ходили легенды, что раз в 100 лет город всплывает на поверхность и его можно вернуть к жизни, если в него войдет рожденный в воскресенье ребенок.

Стоит отметить, что в правдивость этой истории мало кто верит, так как более похоже на то, что источник Бременского просто пересказал ему осовремененную историю гибели Атлантиды. Тем более, что практически у каждого народа есть подобная легенда о затонувшем городе или даже целой стране.

Первые упоминания о венедских племенах и предположительная местность обитания

Впервые рассказал, кого называли венедами, как они жили, древнегреческий географ и историк Страбон в своей "Географии". Ареал их обитания, был указан как Северная Италия вблизи Боденского озера.

В более поздний период Плиний Старший и Клавдий Птолемей переселяют их в Балтику. Причем последний именует Балтийское море Венедским заливом Сарматского океана, а Карпаты - Венедскими горами.

Через несколько столетий византийский историй Иордан (VI в. н. э.) в своей "Гетике" указывает, что земли венедов весьма велики и распространяются от истоков Вислы. Кстати, именно Иордан был единственным среди античных писателей, кто называл это народ антами. Однако в более поздние периоды было доказано, что это разные племена, занимавшие различные территории.

Особенности быта

Так он отмечает, что из-за соседства с сарматами, этот народ все больше перенимает их черт. В частности, это касается совершения набегов на соседние племена, что ранее для венедов было нехарактерно.

Кроме того, упоминается использование венедами щитов и передвижение пешими, а не верхом, как у сарматов. Вероятно, это было обусловлено особенностями местности, где зачастую селились данные племена, - леса и горы. А если учесть, что Тацит характеризует их как промышляющих грабежом - вероятно, они применяли "партизанскую" тактику и устраивали в лесах ловушки для путешественников, в том числе и тех же сарматов.

Кстати, большинство исследователей и античных, и более современных, уверены, что у этого народа была собственная письменность, причем весьма развитая.

Во время первых упоминаний об этом народе еще задолго до н. э. и Римской империи, о них говорится как о животноводах. Считалось, что венедам был давно известен металл. Однако, они сами его не добывали и не обрабатывали его, а покупали или выменивали готовые изделия у соседей.

Интересно, что вместо погребения это народ предпочитал кремировать умерших, и только урны с их прахом предавались земле.

У Геродота в V в. до н. э. есть упоминание о "ярмарке невест", характерной для венедов. Это событие происходил раз в году, когда собирали всех незамужних девушек брачного возраста и, как на аукционе, женихи торговались за право взять какую-то из них в жены.

Были ли эти племена мореплавателями?

Стоит обратить внимание, что большинство упомянутых авторов не связывают этот народ с рыбалкой или мореплаванием. При этом все сходятся на том, что обитали эти племена вблизи рек и морей. Так что либо античные ученые неверно указали места, где жили венеды, либо недостаточно тщательно изучили их быт.

А меж тем использование речного транспорта было жизненно необходимо. Ведь венеды практически не ездили верхом, но как-то должны были доставлять лес для построек и переводить товары на продажу и приобретенное у других народов. А в те времена это можно было сделать либо на телегах, запряженных лошадьми, либо на лодках.

Кроме того, все более поздние племена, названия которых связано с венедами, славились как моряки или рыбаки. И вряд ли это совпадение.

Подтверждение высокой развитости данной сферы у изучаемого народа можно найти в записках другого римлянина, Помпония Мела. Так, он упоминает, что его знакомый, проконсул Галлии Квинт Метелл Целера, стал свидетелем того, как на берег Германии прибился корабль с купцами из народа виндов, то есть венедов или венетов.

Потомки. Венетская теория у словенцев

Учитывая древность венедов, многие приписывают себе происхождение от них. Так, поляки полагают, что частично являются их потомками, так как поселения венедов начинались от Вислы.

Также частично считают их своими предками и некоторых районов Италии.

В чем же ее суть? Эта автохтонная версия предполагает, что предки современных словенцев были не потомками славян (поселились в этой области в VI в.), а являлись доримским венедами, говорившими на протославянском языке, который впоследствии стал "отцом" для современного словенского и прочих западнославянских языков.

Кстати, к их предкам, по версии словенцев, принадлежали адриатические, балтийские, паннонские и северные венеды. А также кельты и иллирийцы. Скромно, да?

Справедливости ради, стоит отметить, что если у историков появляется "бесхозный", но великий народ или культура - практически все страны, находящиеся на этом континенте, начинают претендовать на происхождение от нее. Такова, видимо, природа человека.

Венеды: славяне или нет?

Итак, не только поляки и словенцы называют себя потомками этого народа. Так белорусы, россияне и украинцы связывают венедов с раннего железного века. Где, вы думаете, обитали ее носители? Правильно, на землях современной западной и центральной Украины, западных границ РФ и юго-востоку Белоруссии.

В пользу данной версии приводится то, что топоним "Русь" на карельском это Veneä, а на финском - Veneman.

Итак, можно ли на основе этих и других данных отнести венедов к славянским племенам? Давайте посмотрим, что говорят об этом историки.

Первым, кто соотнес славян (антов) и венетов, был Иордан, правда, сегодня его утверждение уже опровергнуто. Но только потому, что указанная им география обитания народов не совпадает с другими. Поэтому венеды все же могли быть славянами. Тем более, описание их быта во многом идентично тому, что мы знаем о наших предках.

Однако стоит учитывать отдельные аспекты.

• Праславяне и славянские племена никогда не называли себя: венетами, венедами, энетами, виндами и т. п.
• Поскольку установлено, что эта народность обитала близ Балтийского моря и значит, в ее лексике существовали специальные термины, связанные с судоходством. При этом ранние славянские языки не содержат подобной терминологии, как если бы они были венедами. Кроме того, ученые полагают, что большинство наших предков так и не вышли к берегам Балтийского моря.

Учитывая все нюансы наверняка отнести венедов к славянам или полностью опровергнуть их родство нельзя. Тем более, что римские и греческие географы часто путались в описаниях соседних народов или внаглую "воровали" сюжеты у коллег. Поэтому в их описаниях могут быть ошибки.

Довольно популярной является "примирительная" версия. Согласно ей, оказавшись под натиском соседних германских племен, венеды разделились. Часть подверглась германизации и стала вандалами, а часть ассимилировалась среди славянских народов.

Венеды и римляне

Говоря об этом народе, стоит вспомнить, что исследователи также иногда называют его прусским или германским. И хотя Тацит отделяет венедов от последних, разве мы можем быть уверены в его правоте, если он ничего не упомянул о судостроении этих племен, хотя оно у них было?

Чтобы разобраться, давайте вспомним, кого римляне называли венедами? А вот здесь все очень запутанно.

Современная школьная программа говорит нам, что потомки волчицы связывали этот народ со славянскими племенами, ставя в один ряд с антами и склавинами. Данная версия основана на трудах все того же ненадежного, но крайне многословного Тацита, но ведь не только он один писал об этих племенах.

Ученые полагают, что упомянутый выше ответ на вопрос, кого римляне называли венедами, не совсем верен. Дело в том, что данное название, только с буквой "т" - "венеТы", применялось в римской картографии и документации, когда речь шла об обитателях северного берега Адриатического моря, где сегодня Венеция. Так что, по мнению римской науки того периода, именно ее население и было венедами/венетами. Они соседствовали с цизальпийскими галлами, иллирийцами и этрусками.

Некоторые римские писатели считали, что венеты по происхождению этруски.

А вот лингвисты, проанализировав сохранившиеся надписи, находят у венетского языка общие черты с иллирийским.

Как видите, очень много версий и ни одного полноценного ответа, который можно было бы доказать.

Что стало с этими племенами, по мнению историков

Разобравшись с тем, кого римляне называли венедами и как они жили, стоит узнать, что же стало с этими племенами.

Считается, что в IV-V вв. н. э. он, независимо от того, где они обитали и чьими предками были, рассеялись по разным землям, из-за начала эпохи Великого переселения народов. Они не смогли сохранить свой устой и ассимилировали с местным населением, а поэтому исчезли как отдельная нация, но при этом способствовали обогащению других культур. А вот что это за культуры - еще идут споры.

Занимательные факты

• Для многих представляет интерес этимология слова "венеды". Это название произошло от протоиндоевропейского термина "вен", что означает "желать" и "любить". Так что либо изначально носители данного названия отличались крайней любвеобильностью, либо они были желанны для окружающих, если подобное название было дано им другими.
• Еще одним предметом спора ученых является отождествление венетов и венедов. Большинство сходится на том, что у римлян эти термины обозначали одно и то же: Veneti, Venedi или Venethi.
• В XIX в. некоторые российские историки не разделяли венедов и вандалов, считая, что это одна древнеславянская народность. Кстати, они верили, что именно ее потомки основали Венецию.
• Король Швеции Густав І причислял венедов к своим подданным.

От балтийского побережья до северных Карпат и низовьев Дуная. Опираясь на эти источники, многие исследователи считают венедов непосредственными предками древних славян VI-VIII веков (вендов , склавен и антов).

Восточные венеты, возможно, имеют общее происхождение с ещё более древними южными венетами , а также с кельтскими западными венетами и, в результате смешения с германскими племенами, с венделами .

Исторические свидетельства

Наиболее ранние известия о венедах восходят к концу I-II в. н. э. и принадлежат римским писателям - Плинию Старшему , Публию Корнелию Тациту и Птолемею Клавдию , хотя по-видимому о венедах упоминал ещё Геродот в V в. до н. э., когда писал о том, что янтарь привозят с реки Эридана от энетов (венетов) .

Готский историк Иордан в своем повествовании «О происхождении и деяниях гетов (Гетика) » (551 г.) так описывал места проживания венетов [венедов]:

«…У левого их склона [Альпы], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетауна и озера, именуемого Мурсианским , до Данастра [ Днестра ], и на север - до Висклы [ Вислы ], вместо городов у них болота и леса. Анты же - сильнейшие из обоих [племен] - распространяются от Данастра до Данапра [ Днепра ], там где Понтийское [Черное] море образует излучину; реки эти удалены одна от другой на расстояние многих переходов».

Там же, у Иордана упоминается, что во времена остроготского [остготского] короля Германариха (умер в 375 или 376 годах новой эры), племя венедов было подвластно ему наряду с другими праславянскими племенами:

«…Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, - именно при перечислении племен, - происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха».

Иордан «О происхождении и деяниях гетов», ч. 34-35

Связь с иллирийскими венетами

Некоторые авторы XIX века (например, славянофил А. С. Хомяков), ссылаясь среди прочего на хрониста XII века Гельмольда , который в своей «Славянской хронике» пишет

Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются.

Гельмольд фон Босау «Славянская хроника» (гл.2)

Древнерусская летопись Повесть временных лет и средневековые литовские легенды о Палемоне связывают происхождение своих народов с регионом Норик , где жили иллирийские венеты: :

«…По разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама - южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошёл и народ славянский, от племени Иафета - так называемые норики, которые и есть суть славяне»

Повесть временных лет

С этим согласуется также легенда об образовании чешского народа, описанная в книге Прокопа Слободы :

«Хорошо знаю, что известно многим, но не всем, как некогда из этой крапинской местности, по исчислению Петра Кодицилюса и многих других, в 278 году, ушел очень знатный вельможа Чех с братьями своими Лехом и Руссом, а равно со всеми своими приятелями и родом, из-за того, что они не могли уже переносить те великие нападки и притеснения, которые делали им римляне, а особенно начальник римских войск Аврелий, который охранял Иллирию вооруженной рукой и настолько притеснял его род, что Чех со своими поднял против него восстание и вывел его из числа живых. И вследствие этого, боясь могучей руки римлян, покинул Крапину , своё отечество. Целых 14 лет служил он с Салманином, с сыном Цирципана, в то время правителя и будущего вождя богемского народа…»

SlobodaProkop, franceskan. Preporodjeniceh, alitisvetostisvetostisv. Prokopa vu domovini Ceha, Krapine. V Zagrebu pri Fr. X. Zeran. Seki 1767

Содержание этой легенды полностью согласуется с римскими хрониками, которые повествуют о восстании Марка Аврелия Кара в Норике и Ретии в 282 году , в результате которого восставшими был убит римский император Марк Аврелий Проб и власть перешла к Кару .

Отождествление со славянами

Многие исследователи утверждают, что этноним «венеды» сохранился в однокоренном наименовании восточнославянского племени вятичей (произносилось и зафиксировано в некоторых летописях как «вентичи», др.-еврейск. Wnntit) .

Память о венедах сохранилась в языках финских народов, которые этим именем по сей день называют русских и Россию. Финское - «Venäläinen» (русский), «Veneman», «Venäjä» (Русь, Россия); эстонское - «Venelane» (русский), «Venemaa» (Россия), «Vene» (Русь); карельское - «Veneä» (Русь) .

Противниками отождествления венедов и славян использовался в конце XIX века буковый аргумент , согласно которому прародина славян располагалась восточнее предполагаемого места обитания венедов, однако, по новейшим данным палеоклиматологии , в первые века нашей эры климат в Европе был значительно более мягким, чем в XIX веке, и ареал бука отличался от современного.

Археологические соответствия

В более поздний период, в V-VI веках, с венедами связывают дзедицкие древности на западе.

По предположению российского археолога М. Б. Щукина , в начале н. э. существовали связи между венетами адриатическими и венетами прибалтийскими, заселявшими в то время Самбийский полуостров (устье Немана) и являвшимися носителями самбско-натангской археологической культуры , что подтверждается некоторыми археологическими находками

Отдельные гипотезы

Существует также гипотеза связывающая этноним венеды с кельтами или иллирийцами. Этноним венеды известен на побережье Адриатики. Современная итальянская провинция Венето и город Венеция названа по имени народа венетов. Кроме того, о венетах в Галлии (совр. Франция) сообщает Юлий Цезарь . То, что кельты (галлы) сформировались как народ в бассейне Дуная, было известно ещё Страбону . Следовательно, этноним венеды или венеты был первоначально характерен для жителей Карпато-Дунайского бассейна. Позднее, с миграциями кельтов, венеты появляются на территории Франции. Однако археологические данные свидетельствуют и о миграциях кельтов на территорию Польши . Позднее кельты на территории Польши были ассимилированы носителями пшеворской культуры , но влияние кельтов на пшеворскую культуру было очень сильным. Тацит, описание Германии которого относится как раз ко времени существования севернее Карпат на территории Польши пшеворской культуры, пишет о живущих здесь различных племенах лугиев . Луг - это бог солнца у кельтов, следовательно Тацит называет пшеворские племена кельтским именем. В древности часто бывало, что имя прежних обитателей данной местности было перенесено на новое население. То есть можно предположить, что, по крайней мере, часть южных племен пшеворцев могла получить среди германских народов имя венеды. Впоследствии, когда пшеворцы переселились на Волынь и Приднестровье, это имя было как-то связано с ассимилировавшими их славянами. Это объясняет тот факт, что Иордан, который пользовался готскими источниками, считает венедов славянами, в то время как византиец Прокопий из Кесарии, писавший в это же время о славянах, ничего о венедах не пишет. Венедами могли называть пшеворцев, а впоследствии и славян, готы. Именно поэтому это имя закрепилось в немецком языке за западными славянами в форме «венды», а от них попало к эстам и карелам в форме «вене».

Топонимы

• Венедские горы - Карпаты

См. также

Напишите отзыв о статье "Венеды"

Примечания

1. Брайчевский М. Ю. // Советская историческая энциклопедия . - М.: Советская энциклопедия , 1963. - Т. 3. - Стб. 320.
2. Венеды // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
3. География , кн.3, гл.5, 19-22
6. Текст повести в переводе Д. С. Лихачёва
7. Флавий Вописк Сиракузянин . «История Августов». Проб. XXI. 2-3.
8. Аврелий Виктор . О цезарях. XXXVII. 4.
9. Евтропий . Бревиарий от основания города. IX. 17. 2.
10. Николаев С. Л.
11. Щукин М. Б.
12. Нидерле Л. Славянские древности. М., 2010. С. 38-39.
14. Fredegarii. Et aliorum chronica. Vitae sanctorum // Monumenta Germaniae historica. Scriptores rerum Merovingicarum. - Hannoverae, 1888. - P. 144, 154.; Свод древнейших письменных известий о славянах. - М., 1995. - Т. II. (VII-IX вв.). - С. 367-369.
15. Ionae Vitae Sanctorum Columbani, Vedastis, Iohannis // Monumenta Germaniae historica. Scriptores rerum Germanicarum. - Hannoverae et Lipsiae, 1905. - P. 216.; Свод древнейших письменных известий о славянах. - М., 1995. - Т. II. (VII-IX вв.). - С. 361.
16. Monumenta Alcuiniana // Bibliotheca rerum Germanicarum. - Berolini, 1873. - P. 166-167.; Свод древнейших письменных известий о славянах. - М., 1995. - Т. II. (VII-IX вв.). - С. 462.
17. Нидерле (Manuel 1, 34), Первольф (AfslPh 4, 66), Шрадер и Неринг (2, 415), Бубрих (ОЛЯ V, стр. 478 и сл.), Якобсон («Word», 8, 1952, стр. 389), Будимир («Слав. филология», 2, 1958, стр. 129) и др.
19. Вилинбахов В. Б. Славяне в Ливонии (Некоторые соображения о вендах Генриха Латвийского) // Acta Baltico-Slavica. - Warszawa, 1973. - T. VIII. - S. 61-62.
20. Попов В.
21. Алексаха А.Г. . - Днепропетровск: Гуманитарный журнал, 2012-2014.
22. Гай Юлий Цезарь Записки о Галльской войне. - С. III, 8-16 .
23. Страбон. География. - С. IV, 4,1; V, 1, 4.
24. Кухаренко Ю.В. Археология Польши. - М ., 1969. - С. 101-104.
25. Тацит. Германия. - С. 43.

Литература

• Гильфердинг А. Ф. Древнейший период истории славян. Глава вторая и последняя. Венеты (рус.) // Вестник Европы : журнал. - СПб. , 1868. - Т. V , № 9 (сентябрь) . - С. 153-280 .
• Сергей Алексеев «Венедская проблема»
• Щукин М. Б. «Рождение славян» .
• Александр Пересвет «Русские - не славяне?»
• Алексаха А. Г. Происхождение славян. Прогрессологическая

Отрывок, характеризующий Венеды

У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к"асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г"афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г"ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест"у п"о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l"un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe"ai tapisse"ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу"ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г"афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова"ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.

Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.

Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.

Сравнительно с древнейшими европейскими народами, каковы, например, греки или римляне, славяне впервые выступают в истории довольно поздно, но не позже, чем другие современные европейские народы - германцы, французы, англичане. Первые упоминания о славянах восходят к концу I и ко II вв. н.э. В этих известиях славяне выступают под именем народа венеды или венеты .

Известия это мы находим, прежде всего, у знаменитого римского учёного и писателя Плиния Старшегo (23-79 гг. н.э.). В его капитальном энциклопедическом труде «Естественная история» (Naturalis historiae), состоящем из 37 книг, мы читаем следующие строки (кн. IV): «Некоторые рассказывают, что здесь (у Каданского залива) живут до р. Вистулы сарматы, венеды, скифы, гирры. Называется Килипенским заливом, а в устье его остров Латрис. Вскоре другoй залив, Лагнус, смежный с кимврами. Кимврийский мыс, выдаваясь в море, образует полуостров, который называется Картрис ». Каданский залив Плиния это Данцигский залив, куда впадает р. Висла. Название этого залива отложилось в имени города Данцига (польское Gdansk). Залив Килипенский - это Штеттинский залив, куда впадает р. Одра (нем. Одер). Остров Латрис, расположенный, по Плинию, в устье Килипенского залива, - это славянский остров Usedom-Wolin. Залив Лагнус Плиния - это Любекский залив. Восточнее Вислы, по Плинию, уже начиналась Азия, и вопрос о том, какие народы жили к востоку от Вислы, по-видимому, не интересовал автора.

После Плиния Старшего вскользь упоминает о венетах римский историк Тацит (Р. CorneliLls Tacitus, род. около 55 г. н.э., умер около 120 г.). В написанном в 98 г. классическом сочинении под заглавием «О происхождении, местоположении, нравах и народах гермaнцев» (Dе origine, situ, moribus ас populis Germanorum), известном чаще под сокращённым названием «Германия», мы читаем следующие строки: «Здесь конец Cвевии (т.е. Германии, у р. Вислы). Что касается певников, венетов и финнов, то я колеблюсь, причислить ли их мне к германцам или к сарматам... (Более похожи на сарматов) венеды: (они) сходятся с ними (до известной степени) и обычаями, ведя бродячую жизнь и живя грабежом. Тем не менее, я их также скорее отнёс бы к германцам, так как они умеют строить дома, знают употребление щитов и, будучи проворными пешеходами, охотно ходят пешком: всех этих черт нет у сарматов, которые живут на телегах и на конях... ».

Третью справку, из наиболее ранних показаний о славянах, мы находим у знаменитого греческого географа, астронома и физика, жившего во II в. н.э. (умер около 178 г.), Птолемея Клавдия в его восьмитомной географии, где имеются следующие два упоминания о венедах: 1) «Сарматию ограничивают великие племена: венеды по Венедскому заливу, а к северу от Дакии - певкины и бастерны и со всех сторон Меотиды (Азовского моря) - языги и роксоланы, и близко к ним - амазобии и аланы - скифы » (III, 5, 7); 2) «По р. Висле под венедами - гутоны, затем финны, затем сулоны » (III, 5, 8). Кроме того, этому же автору принадлежит упоминание о Венедских горах, в которых естественно видеть Карпатские горы.

По указаниям Птолемея (или Птоломея), относящимся ко II в. н.э., славяне - венеты, таким образом, занимали в это время пространство между Балтийским морем у Данцигского залива на севере и Карпатскими горами на юге; т.е. поречье р. Вислы от её верховьев в Карпатских горах до побережья Балтийского моря. По характеристике автора, венеды были великий народ.

Случайные упоминания о венетах имеются и у более ранних греческих и римских авторов. Так, например, Геродот (V в. до н.э.) говорит о том, что янтарь приходит с р. Эридана от венетов. Венеты в древности славились разработкой янтаря и торговлей им. Специальные химические исследования установили, что оказавшийся в микенских могилах ХIV-ХII вв. до н.э., а также в египетских гробницах эпохи V династии (третье тысячелетие до н.э.) янтарь именно северного происхождения. Греческий поэт Софокл (497-406 гг. до н.э.) знал, что янтарь родится где-то далеко на севере, в какой-то реке у индов, живущих у северного океана. Софокловские инды представляют собою, по-видимому, отзвук рассказов финикийских купцов о виндах, т.е. вендах.

Наконец, имеется и ещё один древний картографический источник, упоминающий о вендах. Это - так называемые Пейтингеровы таблицы (Tabula Peutingeriana). Таблицы эти представляют собою переработку карты мира, составленной при императоре Августе (63 г. до н.э. - 14 г. н.э.) его другом Випсанием Агриппой в начале нашей эры. Переработка названной карты была произведена в III в. н.э. неким Касторием с целью составить таблицы военных путей римской империи. Карта была издана впервые в 1591 г. по сохранившейся в библиотеке немецкого учёного-гуманиста Конрада Пейтингера или Певтингера (1465-1547) копии, относящейся к 1264 г. На этих таблицах в форме узкой ленты указаны географические пункты и помечены названия племён, через которые приходилось проезжать путнику, без указания, однако, границ расселения упоминаемых племён. На этих таблицах венеды показаны в соседстве с племенем бастарны.

Имя реки Вислы впервые встречается у римского писателя Помпония Мела (I в. н.э.), автора географического пособия - Dе chronographia или Dе situ orbis, под названием Vistula. У других авторов древности эта река называется Vistla, Vistula, Visculus (Плиний), Visula и Viskla (Иордан, VI в.).

Что касается вопроса о том, какому языку принадлежит название реки Вислы и каково исходное значение этого слова, то большинство учёных, останавливавшихся на этом вопросе, склонно считать имя реки Вислы словом славянского языка. Шафарик в своих «Славянских древностях» (I, 538) возводил его к корню is- , vis- , вода, и это объяснение остаётся доминирующим в науке и в настоящее время. Интересно отметить, что в некоторых польских говорах слова висла имеет нарицательное значение и употребляется в смысле большой, полноводной реки вообще. С другой стороны, отмечается широкое распространение этого названия рек в славянских странах в разнообразных вариантах: Вис, Ислочь, Свислочь, Иследзь, Вислица (в бассейне р. Припяти), Вислок, Вислока, Висляновка (в бассейне р. Вислы).

Правильнее всё же в названии реки Вислы видеть, собственно, не славянское слово, а слово дославянского языка населения этой территории, т.е. яфетическое отложение в славянском языке.

Название народа венеды - венеты или венды - винды не кельтского происхождения, как некоторые склонны думать на том основании, что это слово в форме vindo входит во множество географических наименований, приписываемых кельтскому языку: Vindobona (Вена), Vindomagos («белое поле»), Vindobriga и др., а также в той же форме vindo или vindona - во множество древних надписей, дошедших до нас из районов, населённых некогда кельтами (Верхняя Паннония, Норик, Реция), как собственное имя.

  Кельтское слово vindos значит белый . Отсюда заключали, что кельты, будучи сами, как и германцы, красно-рыжими, называли русых славян белый, и это имя осталось за ними (сравни Белая Русь, Белохорваты и пр.) и в устах германцев. К этому прибавляется, что первое арабское известие о славянах, восходящее к VII в., прямо отмечает их белокурость; впоследствии арабы вообще называли славянским (Siklab) тип белокурого европейца.

На этой точке зрения стоит проф. Л. Нидерле, обосновавший свою теорию на учёте огромного топонического и ономастического материала.

Восточные венеты, упоминаемые в древних хрониках как Венды, Венты (лат. Venedi, Venethae, Venethi; греч. Ούενέδοι), иногда Энты (лат. Veneti, греч. Ενετοί), в германском произношении - Винды (нем. Wenden) - племенная группа, известная до VI века, и упоминаемая древними историками Геродотом, Помпонием Мелой, Плинием Старшим, Тацитом, Клавдием Птолемеем, Иорданом, размещаемая ими к востоку от Вислы - от балтийского побережья до северных Карпат и низовьев Дуная. Опираясь на эти источники, многие исследователи считают венедов непосредственными предками древних славян VI-VIII веков (вендов, склавен и антов).

О венедах упоминал ещё Геродот в V веке до н. э., когда писал о том, что янтарь привозят с реки Эридана от энетов (венетов).

Согласно Плинию (I век), венеды обитали на юго-восточном побережье Балтийского моря восточнее Вистулы. Плиний Старший и Помпоний Мела сообщают рассказ проконсула Галлии Квинта Метелла Целера о том, как на северный берег Германии буря прибила корабль с купцами народа виндов (венетов).

Тацит помещает венедов на территории между рекой Вистула (Висла) и эстиями (зстами). Тацит колебался в суждении: причислять ли венедов к германцам или сарматам, родственного скифам племени . На основании того, что венеды «ставят дома», «употребляют щиты» и «охотно передвигаются пешком», он всё же счёл их отличными от сарматов, «живущих в повозке и на коне».

По имени венедов Птолемей Клавдий (II век) называл Балтийское море Венедским заливом Сарматского океана , а Карпаты Венедскими горами. Соседями венедов он называет племена сарматов, феннов, галиндов (голядь) и гутонов.
На Пейтингеровой карте, редактировавшейся с I веке н. э. по V век н. э., венеды локализуются в двух местах, первый раз (как Venadi) с севера Карпат, второй (как Venedi) в низовьях Дуная.

Готский историк Иордан в своём повествовании «О происхождении и деяниях гетов (Гетика)» (551 г.) так описывал места проживания венетов [венедов]:

« …У левого их склона [Альпы], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы , на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетауна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра [ Днестра ], и на север - до Висклы [ Вислы ] , вместо городов у них болота и леса. Анты же - сильнейшие из обоих - распространяются от Данастра до Данапра [ Днепра ], там где Понтийское [Чёрное] море образует излучину; реки эти удалены одна от другой на расстояние многих переходов»»

Там же, у Иордана упоминается, что во времена остроготского [остготского] короля Германариха (умер в 375 или 376 годах новой эры), племя венедов было подвластно ему наряду с другими праславянскими племенами:

« …Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, - именно при перечислении племен, - происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха»

Множество территорий, где с VII века живут славянские народы, в I веке были заселены праславянскими племенами. Например, на территории Болгарии жили , на территории Словении — праславянские , на территориях прибалтийского поморья, Чехии, Моравии, от реки Вислы до Одера жили праславянские племена.

Несомненно, праславянские племена имели индо-арийские корни, так как все славянские языки, в том числе и русский язык, относится к . В основе Индоевропейских языков лежит родной язык «Риг-Веды»(ṛg-veda - «хвала знанию»), которая является древнейшей частью вед. Ведический санскрит и более поздний классический санскрит — разные языки.

На ведическом санскрите само слово — «славный» . А ещё щравана — zravaNa означает: «приобретение знаний, обучение на слух, исследование» и слово «шраванья» — śrāvaṇa - «устное учение, постижение Веды на слух».

Переход от индоарийского ведического слова — «славный», в составе которого есть — , -vaNa, -vaṇa, к слову «венеды» родственны и, очевидно, принадлежат самоназванию людей одного рода-племени.

Многие исследователи утверждают, что этноним «венеды» сохранился в однокоренном наименовании восточнославянского племени вятичей (произносилось и зафиксировано в некоторых летописях как «вентичи», др.-еврейск. Wnntit .
По мнению ряда исследователей, имеются археологические и антропологические свидетельства того, что в Новгородской земле расселилось несколько волн мигрантов с юго-западного балтийского побережья. В частности, отмечаются сходства конструкции некоторых типов построек, а также параметров черепов из захоронений у полабских славян и новгородских словен.

Этнографическая память о венедах сохранилась в языках финских народов, которые этим именем по сей день называют русских и Россию. Финское - «Venäläinen» (русский), «Veneman», «Venäjä» (Русь, Россия); эстонское - «Venelane» (русский), «Venemaa» (Россия), «Vene» (Русь); карельское - «Veneä» (Русь).

В современном эстонском языке Vene означает «русский», то есть славянский.

Все славяне в VIII веке, принимая самоназвание единого славянского рода племени, и общности языка, тем не менее делились по названиям территорий -новгородские или ильменские славяне. Все славянские племена связаны множеством общих черт различных археологических культур начала нашей эры.

Территория распространения племён венедов, ставанов, соувенов и их предшественники: , самоназвание — — соув[б]ены Птолемея — полуострове — склавены — славяне — совпадает с ареалом распространения праславянских племён со II века до н.э. — II века н.э.

Славянофил А. С. Хомяков, автор XIX века, ссылаясь на хрониста XII века Гельмольда написавшего в «Славянской хронике»:
«Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются».

Между тем, эти три народа занимали единую территорию в центре Европы и могли быть связаны между собой. Адриатические венеты ещё во II тыс. до н. э. были связаны с регионом южной Прибалтики янтарным путём.
Древнерусская летопись Повесть временных лет и средневековые литовские легенды о Палемоне связывают происхождение своих народов с регионом Норик, где жили иллирийские венеты :
« …По разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама - южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошёл и народ славянский, от племени Иафета - так называемые норики, которые и есть суть славяне».

С этим согласуется также легенда об образовании чешского народа , описанная в книге Прокопа Слободы :

«Хорошо знаю, что известно многим, но не всем, как некогда из этой крапинской местности, по исчислению Петра Кодицилюса и многих других, в 278 году, ушёл очень знатный вельможа Чех с братьями своими Лехом и Руссом, а равно со всеми своими приятелями и родом, из-за того, что они не могли уже переносить те великие нападки и притеснения, которые делали им римляне, а особенно начальник римских войск Аврелий , который охранял Иллирию вооруженной рукой и настолько притеснял его род, что Чех со своими поднял против него восстание и вывел его из числа живых. И вследствие этого, боясь могучей руки римлян, покинул Крапину, своё отечество. Целых 14 лет служил он с Салманином, с сыном Цирципана, в то время правителя и будущего вождя богемского народа …»

По мнению С. Л. Николаева, все эти этнонимы восходят к одному этнониму (*wenət-), первоначально принадлежавшему какой-то одной западноиндоевропейской группировке .
Российский археолог М. Б. Щукин предполагает существование в начале н. э. связи между венетами адриатическими, и венетами прибалтийскими, заселявшими в то время Самбийский полуостров (устье Немана), и являвшихся носителями самбско-натангской археологической культуры , что подтверждается некоторыми археологическими находками.

Отождествление венедов со славянами

Чешский археолог, этнограф, историк-славист и антрополог, профессор Карлова университета Любор Нидерле (1865 — 1944 г.г.) был решительным сторонником отождествления славян и венедов:
«Балтийские венеды были, безусловно, славянами. Имеется несколько доказательств этому. Во-первых, их места обитания в I-II веках н. э. совпадают с местами обитания славян в VI веке. Распространение славян было совсем незначительно в период переселения народов. Во-вторых и это очень важный довод, - наименование венедов, вендов сохранялось в немецком языке (Wenden, Winden) в течение всей исторической эпохи, вплоть до новейшей, как общее наименование славян. Старые деревни, которые их немецкие соседи хотели отличить от одноимённых немецких деревень, обозначались в отличие от них windich или wendich. Наконец, Иордану, историку VI века, первым давшему очерк начала истории славян, известно, что наименования «венд», «венед» и «славянин» употреблялись для обозначения одного и того же народа ; он употребляет эти названия попеременно, из чего можно заключить, что в VI веке признавалось тождество славян с венедами » .

В самом деле, историк Иордан в своём труде «О происхождении и деяниях гетов» указывал тождество между венедами, антами и склавинами . Кроме Иордана, венедов со славянами отождествляли и латинские писатели VII-VIII вв. : в хронике Фредегара (VII в.) не единожды упоминаются венеды (Winedos) в привязке к славянам (Sclavos) в связи с событиями 623 г.: «Славянами, называемыми венедами», «Славяне, которые известны как венеды».

Иона из Боббио, живший в VII веке, в своем житии святого Колумбана писал: «Между тем запала в голову мысль отправиться в пределы венетиев (Venetiorum), которые также зовутся славянами (Sclavi)… ». Англосаксонский писатель Алкуин, живший во времена Карла Великого, писал в своем письме (датируемое 790 г.): «Но в прошедшем году король с войском устремился на славян (Sclavos), которых мы называем вионудами (Vionudos)…» .

Противниками отождествления венедов и славян использовался в конце XIX века буковый аргумент, согласно которому прародина славян располагалась восточнее предполагаемого места обитания венедов, однако, по новейшим данным палеоклиматологии, в первые века нашей эры климат в Европе был значительно более мягким, чем в XIX веке, и ареал произрастания бука отличался от современного.

Археологические соответствия.
С венедами связывают Поморскую культуру , которая была распространена на южном побережье Балтийского моря при впадении Вислы до вторжения готов. Поморская культура развивалась в тесном взаимодействии с лужицкой культурой.
Существует гипотеза, что под влиянием германцев в Пшеворской культуре часть венедов могла подвергнуться германизации и образовать этнос вандалов, а другая - войти в состав славянской народности.

В более поздний период, в V-VI веках, с венедами связывают дзедицкие древности на западе.
По предположению российского археолога М. Б. Щукина, в начале н. э. существовали связи между венетами адриатическими и венетами прибалтийскими, заселявшими в то время Самбийский полуостров (устье Немана) и являвшимися носителями самбско-натангской археологической культуры, что подтверждается некоторыми археологическими находками.

Венеды на рубеже I и II веков н.э. занимали территорию, на которой с VII века мы видим первоначально различные племена славян, живущие между средним течением Днепра, верховьями Западного Буга и Вислы — территория северо-западной Украины, южной Белоруссии и юго-восточных областей Польши. Восточные славяне жили «кождо своим родом», собираясь время от времени на совместное вече.

Пшеворская и Зарубинецкая археологические культуры распространены в обширном ареале от Полесья Припяти, Верхнего и Среднего Поднепровья , племена этой культуры, обитавшие на среднем Днепре, наладили торговые контакты с античными северным Причерноморьем, осуществляя торговлю по Борисфену (Днепру). Об этом свидетельствуют фрагменты эллинистической керамики. Главным же для определения хронологии и этнической принадлежности племён зарубинецкой культуры являются фибулы — заколки для одежды . Их изучение показало, что племена Зарубницкой археологической культуры связаны с формированием культуры кельтских народов Средней Европы . Кельтская культура развивалась своим путём, формируя и сохраняя своё своеобразие. При значительном кельтском импульсе в процесс становления Зарубницкая археологическая культура сохранила собственный темп и ритм развития, свои собственные связи и включения, а так же хронологию этапов своего развития, отличную от общих канонов других Латенских или кельтских археологических культур железного века (V-I вв. до н. э.), распространённых по всей Центральной и Западной Европе (Франция, Швейцария, Испания), на Балканах, в Малой Азии, Британии и Ирландии.

Многообразие внешних влияний можно выделить и в соседней Пшеворской культуре, в которой прослеживаются многие черты воздействия германской, кельтской, латентные черты Зарубинецкой культуры и фракийской — . Памятники Зарубинецкой и пшеворской культур со временем переходят в Черняховскую археологическую культуру в конце II — начале III века.

Хорошо известны племена венедов , проживающие на реке Висле, и венеты, живущие на побережьи Адриатического моря. Объясняя ситуацию с многочисленными венедами-венетами.

Юлий Цезарь сообщает о населявших полуостров Бретань галльских племенах венетов. Венеты Бретани — это племена, оказавшие самое решительное сопротивление войскам римлян, вторгшихся в Галлию, и самым жестоким образом они поплатились за это, римляне казнили весь общинный совет и продали в рабство всех граждан венетского округа . И вся история завоевания венетов-галлов рассказана самим Юлием Цезарем.

Племя венетов пользовалось наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагали самым большим числом кораблей, которые ходят в Британию. Венеты Бретани превосходили остальных галлов знанием морского дела, и не смортя на малое количество морских гаваней на побережьи, венеты сделали своими данниками всех, занимающихся морской торговлей в этом районе.

Основания вроде бы очевидны: Венеты Бретани — в Висло-Бугском бассейне венеды; в Бретани Брест — на Буге Брест.

Есть полное основание считать, что имя племени «венеты» у галлов Бретани , о которых пишет Цезарь, это именно самоназвание . То же самое относится и венецианским венетам — народу с собственной письменностью и государственностью, торговыми связями с Римом, которые были покорены Римским государством, но и сегодня в области Венето, сохранился язык венето.

Справа налево: ka.n.ta ruma.n.na dona.s.to re.i.tia.n.

Оба эти народа — и Венеты Бретани, и венецианские венеты сохранили своё самоназвание с античных времён.

← Вернуться