, Гомилетику , Практическое руководство для пастырей, Церковную археологию и немецкий язык.
И в Петергофе, и в Лавре он организовывает для детей кружки по изучению Закона Божия, о чем и поныне с благодарностью и теплотой вспоминают бывшие ученики. По приглашению различных петроградских организаций архимандрит Николай выступает с лекциями и докладами и приобретает славу просвещенного и вдохновенного оратора.
Под руководством молодого наместника Александро-Невская Лавра стала центром церковно-просветительной работы: издавались “Листки”, проводились внебогослужебныые беседы. По воскресеньям сотни людей собирались на религиозно-философские, богословские и церковно-общественные чтения. Богословско-пастырское училище в Лавре заменило закрывшуюся Петроградскую Духовную Семинарию. С первых дней его образования (в октябре года) он вошёл в корпорацию преподавателей училища и в течение трех лет читал лекции по литургике, гомилетике, церковному проповедничеству.
Епископ Петергофский
В Петрограде группа белого духовенства образовала самочинное церковное управление, положив начало обновленческому расколу . Жертвой интриг обновленческих лидеров стал митрополит Вениамин (Казанский) . Управление Петроградской епархией выпало на долю епископов Ямбургского Алексия и Петергофского Николая. Во время церковной смуты владыка Николай получил согласие властей на создание “Петергофской автокефалии ”, которая, с одной стороны, заявляла о своей непричастности к контрреволюционным группировкам, в том числе к Карловацкому Собору , а с другой - не признала обновленческое Высшее Церковное Управление . Автокефалию возглавили епископы Алексий и Николай. Их поддержало петроградское духовенство, в среде которого появились мужественные ревнители Православия: протоиереи Василий Сокольский, Михаил Тихомиров, Александр Беляев, Михаил Прудников и другие. Обновленцы теряли храм за храмом. Владыка Николай ездил по храмам, совершая богослужения, произносил пламенные проповеди.
Петроградская автокефалия просуществовала всего год. После ареста епископа Алексия Владыка Николай еще несколько месяцев находился на свободе, управляя единолично епархией.
Ссылка
Среди напряженной церковной работы Владыка Николай находит время для углубления своего образования Его по-прежнему интересует медицина. Все новые и новые книги по медицине появляются на его письменном столе, создается в дополнение к общей уникальная медицинская библиотека. К сожалению, все книги, как и рукопись докторской диссертации “О бессмертии души”, погибли во время ленинградской блокады
Архиепископ Волынский
Начало войны застало владыку в Луцке, недалеко от границы. После захвата города фашистами он продолжал духовно окормлять свою паству в прифронтовой полосе, где с риском для жизни совершал богослужения. После сдачи немцам Луцка он переселился в Киев .
Митрополит Киевский, управляющий Московской епархией
После возвращения митрополита Сергия в Москву в сентябре года продолжал оставаться управляющим Московской епархией, одновременно занимаясь и церковными делами Украины.
Подписал определение от 22 сентября года по делу митрополита Литовского и Виленского Сергия (Воскресенского) с другими. Подписал определение о предании суду Собора Поликарпа (Сикорского) .
“Мне скоро семьдесят лет, - делился Владыка со своей духовной дочерью, - но сколько во мне сил и желания продолжать работу... Здоровье мое, слава Богу, держится, но отрыв от алтаря бесконечно тяжел”.
Осенью 1940 года Николай Ярушевич становится архиепископом Волынским и Луцким. В его биографии об этом периоде деятельности часто говорится коротко и сухо:
«Ярушевич руководил присоединением к Русской Православной Церкви западно-украинских и западно-белорусских епархий, которые ранее находились в юрисдикции Польской Православной Церкви».
А ведь за этим стоял один из самых тяжёлых и сложных процессов в истории нашей Церкви.
Ситуация в этих краях всегда была напряжённой. В XV и XVI веках в районах, которые теперь входят в Люблинское, Белостоцкое и Ряшевское воеводства, бо льшая часть населения исповедовала православие, или, как писали тогда в официальных документах, «русскую веру», «греческий закон». Однако православные здесь постоянно ощущали гнёт со стороны католицизма. Особенно тяжёлым временем стало правление польского короля Сигизмунда III - воспитанника иезуитов, который выше всего ставил интересы Римского престола. Православным христианам не разрешалось строить свои храмы, службы проходили в молитвенных домах. Последним оплотом веры оставались православные церковные братства, в частности Львовское и Виленское православные братства, представлявшие собой сплочённые союзы городского населения. Главными своими целями по уставу братья считали открытие и содержание духовных училищ, подготовку образованной православной молодёжи, создание типографий и издание необходимых книг. Однако силы в борьбе с наступающим католицизмом были неравны.
В конце XVIII века с Польшей наладили связи греческие купцы, некоторые из них поселились в Польше. Но даже греческие купеческие деньги не помогли: им не позволяли строить православные храмы, богослужения проходили на дому. Священников приглашали из Буковины, Венгрии, Болгарии, Греции.
Только после присоединения части польских земель к Российской империи в 1795 году по третьему разделу Польши, а также в 1814–1815 годах по решению Венского конгресса на этих территориях прекратились гонения на православных, насильственные обращения в унию, антиправославная пропаганда была запрещена. Большинство приходов в присоединённых к империи землях в 1793 году составили одну епархию - Минскую. Число православных стало увеличиваться: униаты массово возвращались в православие. Всё проходило быстро, без волнений. В 1834 году в Варшаве было основано викариатство Волынской епархии, а в 1840 году - самостоятельная епархия. Епископа Варшавского возвели в сан архиепископа Варшавского и Новогеоргиевского, а с 1875 года (после обращения холмских униатов) - и Холмско-Варшавского. В 1905 году основана самостоятельная Холмская епархия.
Однако после Первой мировой войны в 1918 году Польское государство возродилось. Согласно Рижскому договору 1921 года Западная Белоруссия и Западная Украина снова вошли в состав Польши. В 1922 году при поддержке властей Собор православных епископов в Польше решительно высказался за установление автокефалии православной церкви в Польше. «За» проголосовали митрополит Георгий (Ярошевский), епископы Дионисий (Валединский) и Александр (Иноземцев), «против» - архиепископы Елевферий (Богоявленский) и Владимир (Тихоницкий).
В Варшаву прибыли представители Константинопольской и Румынской церквей, и 17 сентября 1923 года в присутствии епископата Польши, представителей епархий, варшавской паствы и членов правительства в митрополичьем храме Святой Марии Магдалины состоялось торжественное объявление Патриаршего томоса. Автокефалию православной церкви в Польше признали в то время все поместные и автономные церкви, за исключением Русской православной церкви (игумен Кирилл [Сахаров]. «Православный остров в католическом море. О православии в Польше »).
Ситуация накалилась снова, когда, опираясь на подписанный в 1927 году польским правительством и римским папой конкордат, который признавал в Польше католичество господствующим вероисповеданием, в 1930 году римско-католики выступили с судебным иском о возвращении православных храмов, святынь, другого церковного имущества, когда-то принадлежащего католической церкви. Был предъявлен иск на владение 700 церковными объектами: православными святынями - Почаевской лаврой и многими другими монастырями, Кременецким и Луцким кафедральными соборами, старинными храмами. Разрушению подвергся Александро-Невский собор в Варшаве, построенный в 1892–1912 годах и расписанный Виктором Васнецовым и другими русскими художниками. Польшу наводнили иезуиты и представители других католических орденов. Одновременно под давлением правительства шла быстрая полонизация духовного образования, делопроизводства и богослужения.
В конце 1936 года появились тревожные симптомы нового наступления на православную церковь. Во Львове собрался съезд греко-католического духовенства. Почётным председателем съезда избрали греко-католического митрополита Андрея (Шептицкого). Решено было, что для украинского народа наилучшей формой церковности является его уния с Римом, поэтому УГКЦ должна получить полную свободу для миссионерской деятельности среди украинцев, белорусов, русских, проживающих в Польше.
Однако Шептицкий потерпел поражение: в сентябре 1939 года западноукраинские и западнобелорусские области были присоединены к Советскому Союзу. Толчок этому дала начавшаяся Вторая мировая война: гитлеровские войска вторглись в Польшу. Страна разделилась: в западной её части хозяйничали немцы, а восточные области заняли советские войска. На территории, оккупированной немцами, было создано генерал-губернаторство, в которое вошли три епархии: Варшавская, Холмская и Краковская.
Советские земли Польши вошли в состав Минской епархии, как и Волынская епархия. Большинство архиереев подало прошение о присоединении к Московскому патриархату и подписало декларацию об отречении от автокефалии. 28 октября 1940 года Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий издал Указ о присоединении Западного экзархата к Московскому патриархату и отчёт о состоянии экзархата.
Согласно указу, Волынскую епархию разделили на две - Волынско-Луцкую с центром в Луцке под управлением архиепископа Николая (Ярушевича), уже исполнявшего обязанности Экзарха, и Тернопольско-Галицкую во главе с архиепископом Алексием (Громадским) с центром в Кременчуге. 9 марта 1941 года владыку Николая (Ярушевича) возвели в митрополиты, а с 15 июля 1941 года на него был возложен сан Экзарха Украины. Это оказалось нелёгкое служение: владыка постоянно находился в движении, совершал поездки в дальние области, хотя часто эти поездки несли угрозу его жизни, решал возникавшие то и дело конфликты, служил во львовском Георгиевском храме и других храмах экзархата.
Война возвратила людей от борьбы идеологий к реалиям жизни и смерти, народ хлынул в православные храмы. Через три недели после нападения Германии на СССР митрополита Николая (Ярушевича) назначили на Киевскую кафедру, но доехать до места назначения он не успел: ему пришлось сопровождать в эвакуацию митрополита Сергия (Страгородского). Экзарх покинул Украину, не успев взять с собой ничего, кроме архиерейского посоха.
12 октября 1941 года в своём завещании, написанном перед эвакуацией из Москвы, митрополит Сергий (Страгородский) назвал его третьим кандидатом в Местоблюстители в случае своей кончины - после митрополита Алексия (Симанского) и архиепископа Сергия (Гришина). Уже через 4 месяца владыка вернулся в Москву. В феврале 1942 года - августе 1943 года он фактически управлял Московской епархией, пока Патриарший Местоблюститель пребывал в Ульяновске.
В 1942 году под редакцией Ярушевича вышла книга «Правда о религии в России. Соборяне в дни Отечественной войны ». Ненавистники митрополита Николая в расчёте на то, что книгу эту мало кто читал, пишут:
«В книге отрицались факты гонений на церковь со стороны большевистской власти». На самом деле это лукавая полуправда. «ЭТА книга есть ответ прежде всего на «крестовый поход» фашистов, предпринятый ими якобы ради «освобождения» нашего народа и нашей Православной Церкви от большевиков. Но вместе с тем книга отвечает и на общий вопрос: признаёт ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких гонений?» - сказано в предисловии.
И действительно, приводя конкретные примеры, Ярушевич доказывает, что некоторые священнослужители, объявленные на Западе «замученными большевиками», на самом деле живы и закончили свою жизнь вполне мирно. Однако - внимание: кому адресована эта книга и в какое время она вышла? Она адресована в первую очередь гитлеровским захватчикам, предпринявшим поход на нашу страну якобы с целью освобождения верующих, а также их зарубежным приспешникам из числа тех эмигрантов, которые были готовы «огнём и мечом» пройти по стране, чтобы «смести коммунистическую заразу».
«Нас не нужно освобождать - верующий человек всегда свободен!» - один из главных постулатов книги. Не будем отрицать того, что власть большевиков была властью безбожников, воинствующих атеистов. За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические, социальные, национальные и религиозные убеждения.
Гонения на Церковь, начавшиеся по инициативе Ленина в 1920-е годы, продолжались и в сталинские 1930-е, и в 1940-е (в связи с войной не столь интенсивно), и в последующие десятилетия. Как «социально чуждые» элементы, не вписывающиеся в новую структуру общества, как носители враждебной большевикам идеологии, священнослужители подлежали ликвидации. Хотя ещё раз подчеркну: книга вышла на второй год Великой Отечественной войны. Вторая часть её названия - «Соборяне в дни Отечественной войны», и в размещённом в ней обращении «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» главными являются слова:
«Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг» .
Единение народа перед лицом огромной опасности, соборное сопротивление врагу - вот в чём главная идея этой книги. Отставим на время в сторону разбирательства - хороша у нас власть или плоха, призывали авторы книги, встанем плечом к плечу против гибели, грозящей всему народу!
Конечно, книгу можно толковать и с другой позиции: мол, оправдывает владыка Советскую власть. А я думаю, идя на внешние уступки, владыка Николай искренне молился в душе, чтобы когда-нибудь потомки поняли его правильно и узрели истину. О том говорит и эпиграф, взятый владыкой: «Велика есть Истина и премогает» (2 Кн. Ездры, 4:4.)
2 ноября 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР архиепископ Николай (Ярушевич) был назначен членом Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Он подписал документ о расстреле польских офицеров в Катыни, обвиняющий в этом преступлении солдат вермахта. В годы «перестройки» возникла иная версия: поляков-де расстреляли сотрудники НКВД. Те, кто вменяет эту подпись в вину архиепископу Николаю (Ярушевичу), не имеют на это никаких оснований. Даже сегодня эта тема - предмет не просто ожесточённых споров, но и информационной войны, спекуляций, пропаганды, домыслов. Сторонники как немецкой, так и советской версий могут привести немало убедительных доказательств в свою пользу, а также опровергнуть доводы противной стороны. Вопрос остаётся открытым до сих пор.
В ночь с 4 на 5 сентября 1943 года трёх митрополитов Русской православной церкви - Николая (Ярушевича), Сергия (Страгородского) и Алексия (Симанского) - вызвали в Кремль к Иосифу Сталину. Этой встрече предшествовали 20 с лишним лет жесточайшего террора против нашей Церкви. Однако наша Церковь с первых часов войны самым активным образом выявила свою патриотическую позицию, и у властей имелись реальные предпосылки к единению (пусть временному) с церковниками.
Встреча продолжалась почти два часа. Со стороны правительства присутствовали Иосиф Сталин , Вячеслав Молотов и полковник госбезопасности Георгий Карпов , возглавлявший подразделение по борьбе с Церковью.
«Человек страшный: в годы «Большого террора» Карпов был одним из самых лютых следователей, применявших самые бесчеловечные методы в своей работе. Тогда это, конечно, не афишировалось, но стало известно уже в наше время. Впоследствии Карпов поддерживал относительно неплохие отношения с Патриархом Алексием I . Такая метаморфоза объяснялась тем, что Карпов был исполнительным функционером и действовал в русле тех указаний, какие поступали сверху. Когда установка была уничтожать Церковь, он уничтожал ее. В 43-м году последовала другая установка: создать декорум религиозного благополучия - и Карпов действовал уже в соответствии с ней. Собственно, в этом суть сталинского поворота: в тот момент Сталину было выгодно использовать Московскую Патриархию в интересах советской политики. Это совсем не означало, что гонения на Церковь после этого прекратились», - пишет священник Александр Мазырин .
Однако результатом этой исторической встречи стало избрание нового Патриарха, воссоздание в Советском Союзе церковных учебных заведений и освобождение из лагерей ряда православных пастырей. Хотя руководство СССР не собиралось особо ослаблять контроль над Церковью: на этой же встрече учредили специальный орган - Совет по делам РПЦ при СНК. Во главе его поставили Карпова. Поначалу число «советников» оставалось небольшим: сам Карпов, его заместитель и ещё несколько человек.
Постепенно штат совета разросся и в итоге превратился в ещё одно отделение органов госбезопасности. Все важнейшие решения, касавшиеся жизни православной церкви, подлежали согласованию с советом, на местах работали его уполномоченные. С ними архиереи были обязаны согласовывать все свои действия: назначения благочинных, настоятелей храмов, проведение крестных ходов, перемещения духовных лиц по стране.
Трудов и обязанностей у митрополита Николая всё прибавлялось: с сентября 1943 года он - член редакционной коллегии «Журнала Московской Патриархии»; затем он становится во главе Издательского отдела Московской патриархии (до 19 сентября 1960-го). С 8 сентября 1943 года Ярушевич - постоянный член Священного синода.
В марте 1944 года митрополит Николай (Ярушевич) выезжает на фронт, чтобы с успехом передать Красной армии легендарную танковую колонну имени Дмитрия Донского, сооружённую на пожертвования православных верующих. 6 октября 1944 года в составе группы духовенства Москвы и Тулы владыка был награждён медалью «За оборону Москвы».
С 28 января 1944 года владыка Николай - митрополит Крутицкий, управляющий Московской епархии. Его кафедральным храмом и местом постоянного служения стал храм Преображения Господня в Преображенском.
Наталья ЛЯСКОВСКАЯ
Дата рождения: 13 января 1892 г. Страна: Россия Биография:Митрополит Николай (в миру Борис Дорофеевич Ярушевич) родился 31 декабря 1891 года (по новому стилю 13 января 1892 года) в городе Ковне, в семье настоятеля Александро-Невского собора протоиерея Дорофея Ярушевича.
Окончил петербургскую гимназию с золотой медалью. Прошел первый курс физико-математического факультета в Санкт-Петербургском университете и поступил в , которую окончил в 1914 году со степенью кандидата богословия.
23 октября того же года пострижен в монашество; 24 октября рукоположен во иеродиакона, 25 октября — во иеромонаха. Вскоре после своего рукоположения в священный сан он выехал на фронт — сначала сопровождающим санитарный поезд, затем священником лейб-гвардии Финляндского полка.
С 1915 года преподавал Литургику, Гомилетику, Практическое руководство для пастырей, Церковную археологию и немецкий язык в Санкт-Петербургской духовной семинарии.
В 1917 году удостоен степени магистра богословия за диссертацию «Церковный суд в России до издания Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года» (этот труд был его кандидатским сочинением).
В 1918 году — настоятель Петергофского собора.
Весной 1919 года был возведен в сан архимандрита. В том же году стал наместником .
В 1935 году возведен в сан архиепископа и поставлен архиепископом Петергофским с предоставлением прав епархиального архиерея.
С 1936 по 1940 год, оставаясь архиепископом Петергофским, по поручению управлял и епархиями.
В 1940 году — архиепископ Волынский и Луцкий, экзарх Украины и Белоруссии.
С февраля 1942 года по сентябрь 1943 года — заместитель Патриаршего местоблюстителя по управлению Московской епархией и управляющий делами Московской Патриархии на время эвакуации митрополита Сергия в Ульяновск. После его возвращения в Москву продолжал оставаться управляющим Московской епархией, одновременно занимаясь и церковными делами Украины. За патриотическую деятельность в столице награжден медалью «За оборону Москвы».
2 ноября 1942 года указом Президиума Верховного Совета СССР назначен членом Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и его сообщников.
С 1943 года — член редакционной комиссии «Журнала Московской Патриархии». В 1946-1960 годах возглавлял Издательский отдел при Священном Синоде, являлся главным редактором «Журнала Московской Патриархии».
В апреле 1946 года был назначен председателем вновь созданного при Священном Синоде .
25 марта 1947 года в ознаменование 25-летнего служения в епископском сане митрополиту Николаю присвоен титул Крутицкого и Коломенского.
11 апреля 1949 года удостоен ученой степени доктора богословия за совокупность богословских трудов.
4 февраля 1950 года Богословским Евангелическим факультетом имени Яна Гуса в Праге ему присвоена степень доктора богословия honoris causa.
В 1952 году избран доктором богословских наук Софийской духовной академии.
12 мая 1952 года награжден панагией с украшениями за труды по организации и проведению конференции всех Церквей и религиозных объединений в СССР.
31 октября 1953 года стал почетным доктором богословских наук Венгерской Реформатской Церкви.
В 1954 году избран доктором богословия .
Святейшим Патриархом Алексием I на него были возлагаемы многие ответственные церковные поручения. Кроме того, как представитель Русской Православной Церкви, он состоял членом Советского комитета защиты мира, членом Палестинского общества при Академии наук СССР и членом Славянского комитета СССР. Автор многих богословских трудов и выдающийся проповедник.
19 сентября 1960 года освобожден от должности митрополита Крутицкого и Коломенского, согласно прошению.
Научные труды, публикации:диссертация «Церковный суд в России до издания Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года» (1917 г.)
Награды:- медаль «За оборону Москвы»
- орден Трудового Красного знамени (6 августа 1955 г.)
В те годы у Советского Союза еще не было «каналов влияния» в арабском мире, и поэтому Сталин сделал ставку на Израиль. В этой войне именно Советский Союз оказал Израилю быструю и эффективную военную помощь. Через Чехословакию и Румынию в Израиль было отправлено по морю большое количество оружия
всех видов. Большая часть этого оружия была из запасов немецкого трофейного снаряжения. Поставки включали пулеметы, минометы, артиллерию и немецкие истребители «мессершмиты». Немецко-советско-еврейские самолеты перегонялись в Израиль, где они, часто с хода, вступали в воздушный бой с противниками. (В те годы родилась шутка: «Как называется песня еврейского летчика?» - «Полет Шмуля».)
Великобритания, напротив, поставляла оружие зависимым от нее арабским странам. Все эти страны, кроме Ливана, были в 1947 г. монархиями, созданными Великобританией после Первой мировой войны. США объявили эмбарго на поставки оружия в этот регион.
Вместе с оружием из стран Восточной Европы в Израиль приехало большое число военных -евреев, имевших опыт участия в войне против Германии. Секретно отправлялись в Израиль и советские офицеры. Появились большие возможности и у советской разведки. Использование офицеров советской разведки в боевых и диверсионных операциях против англичан в Палестине было начато уже в 1946 г. 46
Речь даже шла о том, чтобы послать на помощь Израилю «ограниченный контингент еврейских воинов-интернационалистов» под командованием фронтового генерала Драгунского. (По иронии судьбы, после шестидневной войны 1967 г. и разрыва советско-израильских отношений, именно Драгунскому будет приказано возглавить антисионистский комитет.)
Нередко высказывается предположение о том, что Сталин стремился присоединить Израиль к советскому блоку. Но такого намерения у Сталина не было. Проамериканская ориентация Израиля была слишком ясной. Новая страна создавалась на деньги богатых американских сионистских организаций, которые оплачивали и то оружие, которое закупалось в Восточной Европе. Тем не менее, по мнению Сталина, создание Израиля отвечало в тот период и на обозримое будущее внешнеполитическим интересам СССР. Поддерживая Израиль, Сталин «вбивал клин» в отношения США и Великобритании и в отношения между США и арабскими странами. Сталин предвидел, что арабские страны в последующем повернутся в сторону Советского Союза, разочаровавшись в англичанах и американцах из-за их подержки Израиля. Помощник Молотова Михаил Ветров передал слова Сталина: «Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии. В конеч-
ном счете британское влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке» 47 .
В благодарность за своевременную помощь израильское правительство передало Русской православной Церкви ее недвижимость, находящуюся на территории к западу от демаркационной линии. Так была возрождена деятельность Русской духовной миссии в Иерусалиме. (Представители Зарубежной русской Церкви покинули территорию Израиля, но в их владениях остались храмы, находившиеся в Восточном Иерусалиме под контролем Иордании.)
31 марта 1957 г. митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич, сконч. в 1961 г.) возвел о. Никодима в сан игумена с возложением палицы. 25 сентября этого же года игумен Нико-дим был возведен в сан архимандрита. Будучи начальником Русской духовной миссии в Палестине (1957-1959), о. Никодим выучил древнееврейский и греческий языки и владел ими в совершенстве. (Впоследствии, в редкие минуты отдыха, он иногда просил своих «приближенных» сказать какую-нибудь фразу по-русски, и тут же произносил ее на иврите. Евангелие от Иоанна за пасхальным богослужением владыка также читал на иврите, а уже потом - и на «иных языках».)
В марте 1959 г. по благословению Святейшего патриарха Алексия I (Симанского, сконч. в 1970 г.) архимандрит Никодим вернулся в Москву и был назначен заведующим канцелярией Московской патриархии, а 4 июня - одновременно и заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС). Митрополит Никодим вспоминал о своих первых шагах в Чистом переулке, где располагается патриаршая резиденция. (Чистый переулок, д. 5. До начала Великой Отечественной войны в этом здании располагалась резиденция германского посла; в 1943 г. особняк был передан Московской патриархии.)
В 1959 г., перед встречей со Святейшим Патриархом Алексием I будущему владыке был дан ценный совет. Один из служащих, входивший в ближайшее окружение патриарха, сказал архимандриту Никодиму: «Святейший не любит, когда при обсуждении каких-либо вопросов беспрестанно повторяют: "как скажете! как благословите!". Надо отвечать по-деловому: "Я считаю, что следовало бы поступить так-то и так-то"». Совет был с благодарностью при-
нят, однако владыке не нужно было искусственно «подыгрывать» патриарху во время аудиенции. Эта линия поведения вполне соответствовала его деятельной и самостоятельной натуре.
Пользуясь благорасположением патриарха Алексия I, владыка часто бывал по делам в Чистом переулке. Как это нередко бывает, «доступ к телу» начальства регулируют секретари. Таким влиятельным «царедворцем» был тогда Данила Андреевич Остапов. (официально его личный секретарь, наследственный лакей в семье Симанских). Многие архиереи вынуждены были мириться с его капризами, дабы не попасть в немилость к Святейшему. Его называли «Даниил всея Руси» или даже «Имже вся быша».
Во второй половине 1940-х годов Остапов боролся за «сферы влияния» с протопресвитером Николаем Колчицким. Приспешники Колчицкого хотели расправиться с Данилой, но у них оказались коротки руки. При попытке его арестовать патриарх Алексий I обратился лично к Сталину, и Данила был немедленно освобожден 48 . Интересные сведения о протопресвитере Николае Колчицком содержатся в воспоминаниях А. Э. Краснова-Левитина.
Николай Федорович Колчицкий родился в 1892 г. в семье священника, под Харьковом. Украинская национальность сказывалась в особой певучей манере разговаривать, в произношении буквы «е». Сын священника, окончив Харьковскую Духовную семинарию и Московскую Духовную Академию, он возвращается к себе на родину, где становится приходским священником и законоучителем в женской гимназии. В этом сане и в этой должности застает его революция.
Священник, любящий уставное богослужение, умеющий хорошо, с чувством, служить, умеющий говорить проповеди, - правда, посредственные, но доходчивые, рассчитанные на простой народ, - он быстро приобретает популярность среди своих прихо-
Во время Церковной смуты Колчицкий занимал уклончивую позицию, не примыкая ни к одной из борющихся партий, а в 1924 г. как-то странно очутился в Москве. Официальная версия гласит, что он был выслан из Харькова. (Выслан в Москву?! Странное место ссылки.)
Затем он становится священником Елоховского, тогда еще не кафедрального, но одного из центральных храмов Москвы. В конце 1920-х годов, после поголовного ареста почти всех священнослужителей Елоховского собора, он становится его настоятелем.
Чем был занят тогда отец настоятель? На этот вопрос может ответить некий доку.мент, находившийся в архивах Московской Патриархии и который хранился у митрополита Николая. В 1960 г. мне пришлось с ним познакомиться. Документ представляет собой прошение на имя заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия от имени прихожан Елоховского Богоявленского собора. Документ написан идеальным каллиграфическим почеркол^. составлен хорошим литературным языком, он очень убедительно рассказывает о заслугах отца Николая Колчицкого и заканчивается просьбой наградить его митрой. Документ тем более убедителен, что написан почерком отца Николая Колчицкого. Характерные для него обороты не оставляют сомнения в его авторстве. Вскоре он действительно был награжден митрой.
В 1930 г. отца Николая постигло горькое испытание: он был арестован и заключен в знаменитую тюрьму на Лубянке. О его пребывании там рассказывал многим людям совместно с ним арестованный известный московский протоиерей о. Димитрий Боголюбов. «Во время одной из ночных бесед, - рассказывал о. Димитрий, - следователь вдруг меня спрашивает: «Не хотите ли у нас послужить?» А я притворился дурачком и спрашиваю: «А что, разве у вас здесь есть храм?» На другой день меня перевели в Бутырку и дали десять лет, а Колчицкого выпустили. А почему?»
На этот риторический вопрос отца протоиерея отвечает дальнейшая судьба Николая Колчицкого. «Пожар способствовал ей много к украшенью», как говорил про Москву Фамусов. После ареста происходит стремительный взлет отца Николая к вершинам. Он становится (после закрытия Дорогомиловского собора) настоятелем кафедрального собора Москвы, занимает должность заместителя Управляющего делами Московской Патриархии. А после назначения архиепископа Сергия Воскресенского в Ригу в 1940 г. становится Управляющим делами Московской Патриархии.
Он неразлучен с митрополитом Сергием. Не отходит от него ни на шаг. Так как митрополит страдал в это время глухотой. то беседа Патриаршего Местоблюстителя с посетителями происходила так: Николай Федорович опускался на колени перед креслом престарелого митрополита и кричал ему в ухо слова собеседника. Таким образом, ни один из посетителей не проходил мимо внимания Николая Колчицкого. «Он отвечает за митро-
полита Сергия», - сказал.ине однажды митрополит Александр Введенский. «Перед кем?» - спросил я. «Во всяком случае, не перед Церковью», - ответил тот, улыбаясь по обыкновению моей наивности.
Высшей своей точки достигла власть Николая Колчицкого в послевоенное время, при патриархе Алексии, когда он становится буквально царем и богом. Назначает архиереев, отправляет их на покой, выгоняет священников, поставляет их, причем, по имеющимся сведениям, в это время он запятнал себя совершенно беспрецедентной в Русской Церкви симонией.
Будучи облечен саном протопресвитера (единственного в Русской Церкви), он становится поистине полновластным ее хозяином. И только 1956-1957 гг., которые ограничили власть КГБ, покончили заодно и с непререкаемой властью эмиссара этого учреждения в Церкви 49 .
Ссориться с Данилой было «неполезно для пользы дела» и о. Никодиму приходилось терпеть прихоти самодура. Приходилось даже прибегать к тому, что позднее в отношениях США с Китаем называлось «пинг-понговой дипломатией». Только в Чистом вместо теннисного стола «хитрые игры» проходили на шахматно-шашеч-ной доске. «Князь Данила» и о. Никодим хорошо играли в шашки, но будущий святитель был «на разряд» сильнее. Коротая время в приемной патриарха, они частенько уподоблялись гоголевским персонажам: «Давненько я не брал в руки шашки...». И, дабы снискать благосклонность влиятельного старца, молодой архимандрит «подставлялся» и проигрывал партию. Но Данила и не подозревал, что именно его взял «на фук» тот, кто вскоре выйдет «в дамки».
Но подавленные чувства искали выхода, и после кончины Алексия I владыка нередко вспоминал эпоху «остаповщины». В рассказах митрополита часто фигурировал такой эпизод. Один архиерей, которому уже нечего было терять, прибыл на аудиенцию к Святейшему и просил Остапова доложить. Данила тянул время, дескать, патриарх сейчас занят, нужно подождать еще и еще... Наконец чаша терпения архиерея переполнилась, и он резко произнес: «Мирянин Остапов! Если патриарх скажет мне ждать, я могу сидеть хоть сутки. Но Вас ждать я не намерен ни минуты. Немедленно доложить!» И Даннлушка поплелся в покои...
Вспоминает А. Э. Краснов-Левитин.
Примерно в 1948 г. в патриаршем окружении появляется семья Остаповых. Было это так. В Вильно к местному митро-
политу Корнилию обратился один пожилой человек, который заявил, что он родился в доме Симанских, знает Патриарха с детства и долгое время состоял при Сергее Владимировиче, когда он был студентом, после его пострижения в монашество, после его рукоположения в епископа. Затем гражданская война разлучила его с патриархом надолго.
Митрополит Корнилий направил его к патриарху. Патриарх принял его как родного, немедленно устроил его с семьей в патриархию на место заведующего хозяйственной частью. Вскоре он делается наиболее близким к патриарху человеком. Таково начало необыкновенного влияния семьи Остаповых на патриарха - влияния, возраставшего с каждым годом, длившегося до самой его смерти. Остапов с его огромным влиянием на церковные дела стал притчей во языцех. О нем говорили без конца, а недруги дали ему язвительную кличку «Распутин».
Между тем мы здесь имеем дело с интереснейшим психологическим феноменом. Святейший Патриарх Алексий, окруженный необыкновенной византийской пышностью, имея множество резиденций, располагая большими средствами, на самом деле был очень одиноким человеком. Будучи монахом, он не имел семьи (в скобках сказать, как безусловно честный монах, он не имел никогда и никаких негласных связей). Он не мог доверять ни одному человеку к нему приближенному, так как почти все они были связаны с госбезопасностью, во всяком случае, не было никаких гарантий, что они были этому чужды.
Все стены Московской Патриархии были, безусловно, снабжены подслушивающими устройствами, и каждое слово патриарха улавливалось. Единственным, близким человеком была сестра; однако после ее отъезда в Киев и поступления там в монастырь и она отошла. В этом положении, вполне понятно, патриарх привязался к семье, которую он знал с детства, к людям, которым он мог безусловно доверять.
Даниил Андреевич Остапов был сыном лакея, который служил в доме Симанских, а дед его был еще их крепостным. Сам Даниил Андреевич, родившийся в этом же доме, был казачком у молодого барина, а затем долгое время состоял при нем в качестве камердинера. Его сын, названный в честь покровителя семьи Алексеем, был крестником патриарха.
В связи с появлением семьи Остаповых в окружении патриарха разыгрался эпизод, очень характерный для того времени. Щадя
седины одного из действующих лиц, ныне облаченного высоким саном, опущу его имя. Это духовное лицо решило, чтоб избавиться от Даниила Андреевича, пустить самый главный козырь - МГБ. Было использовано пребывание Даниила Андреевича во время войны в Литве, на оккупированной немцами территории. По дороге из Лавры после одного из торжеств Даниил Андреевич был арестован в поезде - и водворен во внутреннюю тюрьму на Лубянке.
Никто, однако, не учел реакции патриарха Алексия. Святейший имел лимит: он мог раз в неделю говорить сорок минут по телефону со Сталиным. Этой привилегией он, однако, ни разу не пользовался. Воспользовался ею только один раз - после ареста близкого ему человека. Позвонив Сталину, патриарх заявил с несвойственной ему твердостью, что он решил уйти на покой, если не освободят Даниила Андреевича Останова, так как это единственный человек, которому он доверяет. В тот же день Даниил Андреевич был освобожден. После этого никто уже не смел выступать против Останова.
Враги его, однако, притаились и ждали момента, чтобы ему отомстить. Они действительно свели с ним счеты, самым низким и постыдным способом. После смерти патриарха Даниил Андреевич был вновь арестован в 1973 г., и неизвестно, какова бы была его участь, если бы ему не пришел на помощь на этот раз... Андрей Дмитриевич Сахаров 50 .
Патриарх Алексий I отличался аристократическими манерами. Род Симанских принадлежал к псковскому дворянству; в юношеские годы будущий святитель учился в московском Лазаревском институте восточных языков, в Императорском лицее памяти цесаревича Николая Александровича (Москва), а в 1896-1899 гг.- в Московском университете на юридическом факультете (по этому поводу шутили - государством правит семинарист, а Русской Церковью-юрист).
Владыка Никодим вспоминал такой эпизод. На одном из дипломатических приемов, где присутствовал весь тогдашний «истеблишмент», Святейший беседовал с французским послом. И вот, прокладывая локтями путь среди гостей, к патриарху пробился простодушный клирик, работавший в Чистом. Желая сообщить святителю что-то важное и срочное, батюшка вклинился в беседу: «Дык! Дык!» Патриарх на секунду прервал разговор, ведшийся по-французски, и, величественно обернувшись к «гонцу», вопросил:
«СоттеЩ?». Смешавшись, тот начал пятиться задом, тихо приговаривая: «Так ить, так ить... »
Вполне понятно, что Святейший сводил свои контакты с Советом по делам религий к минимуму: «не тот уровень». И владыке Никодиму приходилось брать на себя черновую работу...
1959-1964 гг.- период хрущевских гонений на Русскую православную Церковь, массового закрытия храмов. Непоследовательность Хрущева можно отчасти объяснить ограниченностью его власти и страхом перед взрывной силой разоблачения Сталина. Впоследствии он сам признавался: «Мы испугались... сильно испугались. Мы боялись, что оттепель вызовет наводнение, которое мы не сможем контролировать и которое потопит нас». Обращаясь к своим оппонентам, Хрущев как-то заметил: «Сталинист сидит в каждом из нас. Я и сам немножко сталинист» 51 .
Утвердилось мнение, что Никита Хрущев - диаметральная противоположность Иосифу Сталину. Как же, на ХХ-м съезде развенчал тирана, невинных выпустил из темниц, оттепель подпустил, свободу как мог отстаивал. Так и гуляет этот миф до сир пор с легкой руки либералов-шестидесятников. «Некоторые люди ждут, пока я подохну, чтобы возродить Сталина и его методы, - говорил он в 1962 г.-Поэтому перед смертью я хочу уничтожить Сталина и уничтожить этих людей, чтобы нельзя было повернуть вспять часы истории» 52 .
Рассмотреть фигуру Хрущева с более объективных позиций помогли архивные документы. И мы узнали, что не прост был размашисто многословный Никита, ох не прост! Дважды в предвоенные годы лично руководил зачисткой партийных и советских кадров на Украине. Только на втором заходе «искоренил» более 100 тысяч «врагов народа». А будучи первым секретарем Московского горкома партии, танком прошелся по троцкистам и всяким «левым-правым уклонистам».
Лично Хрущев возглавлял «тройку», которая выносила внесудебные приговоры кадрам, и подписал в 1935-1937 гг. более 130 тысяч смертных обвинений в Москве. (Делалось это легко. Вверху расстрельного списка, наискосок, напиши три буквы: ВМН - высшая мера наказания - и спи спокойно. Смотреть в глаза жертвам не надо.) За что был введен в состав Политбюро. А по мастерству плести интриги не было ему равных на олнмпе верховной власти после смерти вождя.
Можно взять подшивку «Правды» за январь 1938 г. и прочитать
речь Никиты Хрущева на митинге, собранным им же на Красной площади. Речь с людоедскими, кровожадными призывами расправиться с такими «бешеными собаками», как Бухарин и Рыков, еще ожидавших приговора суда.
Хрущев, организовав арест Берии и выступив на ХХ-м съезде с якобы закрытым разоблачением репрессий, а на деле устроив преднамеренную утечку информации, фактически развязал себе руки. При этом, как единодушно утверждают исследователи, он предусмотрительно уничтожил через своего человека в КГБ генерала Ивана Серова (Серов - председатель КГБ с 1954 по 1958 г.) все или почти все документы о личном участии в массовых политических расправах.
Из интервью с бывшим председателем КГБ Владимиром Семи-частным.
- Идут разговоры, что Хрущев уничтожал изобличающие его документы времен культа личности.. .
- Такие разговоры идут. Почему? Да потому, что когда Хрущев выступил с разоблачением культа Сталина, пришлось приводить многие решения на «расстрелъных письмах» с росписями Молотова, Кагановича, Микояна и других... А росписи Хрущева на них нет, как будто бы он не участвовал. Это тоже всех наводило на мысль о том, что кто-то (и, скорее всего, именно с ведома Серова) сделал так, чтобы росписи Хрущева испарились.
- А что? Можно сделать так, чтобы каких-то подписей не стало?
- Ну конечно! Можно все вытравить. Например, в мое время в паспортах Гали Брежневой и Игоря Кио не осталось и следа, что дочь Брежнева вопреки желанию отца вышла замуж за фокусника. Так что при Серове и с росписями Хрущева такое же могло быть. А некоторые документы могли быть и вовсе уничтожены^.
Жестокость, коварство и хитрость уживались в Хрущеве с безрассудством и «истинно революционной отвагой». Отсюда «последний и решительный» бой с Церковью (тысячи закрытых, сотни взорванных храмов; практический запрет на профессию священнослужителей, преследование верующих), окончательное «решение частнособственнической стихии» (отмена «кустарного» производства, сокращение личных подсобных хозяйств у крестьян), масштабная авантюра с целиной и кукурузой, смертельно опасные игры с размещением ракет с ядерными боеголовками на Кубе... Полная ли
он противоположность своего учителя, выпестовавшего его и выведшего в люди? Уж очень много у них обнаруживается общего и далее тождественного.
Уже в наши дни приговором Хрущеву стали слова А. Н. Яковлева, руководителя Комиссии по реабилитации жертв незаконных репрессий: «Крови на совести Хрущева не меньше, а по сравнению кое с кем и больше!» 54 .
В то время был принят следующий порядок закрытия храмов: церкви закрывались руками архиереев. От архиерея, «сориентированного» соответствующим образом уполномоченным Совета по делам религий, приходил указ местному священнику сдать все церковное имущество представителю горсовета, а самому переходить на новое место служения (по указанию епископа). Там, где сопротивление народа закрытию храма было особенно яростным, архиерей лично являлся в храм, забирал антиминс, и богослужение автоматически прекращалось. Подобный случай имел место, в частности, около Днепропетровска, когда архиепископ Иосаф, придя в женский монастырь во время проскомидии и войдя в алтарь, положил Агнца в карман рясы и объявил, что литургии не будет 55 .
Митрополит Николай (Ярушевич)
Тогдашний председатель ОВЦС митрополит Николай (Ярушевич) пытался протестовать против закрытия храмов. В то время он исполнял обязанности «министра иностранных дел» Русской православной Церкви. Вся дипломатическая часть - связь с иностранцами всех рангов и калибров - лежала на нем. Все, чем занимается теперь целое учреждение - Отдел внешних сношений при Патриархии, насчитывающий десятки сотрудников, - делал он сам при помощи трех-четырех человек, исполнявших главным образом технические обязанности.
В это время он выполнял ряд ответственных поручений, среди которых бывали порой и весьма двусмысленные. Вместе с академиком Николаем Бурденко митрополит Николай оказался в центре международного скандала, связанного с так называемым Катын-ским делом - расследованием трагической судьбы нескольких тысяч польских офицеров, могилы которых были обнаружены весной 1942 г. немецкими оккупантами в Хатынском лесу под Смоленском.
Катынь, Катынский лес - место массового расстрела и захоронения польских офицеров, попавших в плен к Красной армии в
1939 г., а в 1941 г. оказавшихся в руках германского вермахта. После проведения раскопок и эксгумации трупов немецкие власти официально объявили виновниками в преступлении органы О ГПУ. Этот вывод немцев подтверждали сведения, полученные от местного населения.
Советское правительство отвергло это обвинение и уверенно заявило, что преступление в Катыни является делом рук немцев. После освобождения Смоленска от фашистов Сталин объявил о создании (во главе с Бурденко) «Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров».
Бурденко Николай Нилович (1876-1946) - хирург; один из основоположников нейрохирургии в СССР; академик АН СССР (1939 г.); первый президент Академии медицинских наук (1944~ 1946); государственный и общественный деятель.
Среди членов комиссии были митрополит Николай, писатель А. Н. Толстой. В официальном сообщении от 24 января 1944 г. Комиссия Бурденко категорически заявила, что польские офицеры стали жертвами террора, совершенного фашистами. Однако ряд польских исследователей и представителей Международного Красного Креста не согласились с этими выводами. Они утверждали, что в Катынском лесу в 1940 г. были расстреляны польские офицеры, интернированные в СССР после вступления 17 сентября 1939 г. частей Красной армии на территорию Польши.
В феврале 1952 г. специальная комиссия конгресса США занялась расследованием обстоятельств Катынского преступления. Комиссия направила материалы расследования в Международный суд в Гааге. Однако Советский Союз отказался с ним сотрудничать 56 . А митрополит Николай в опубликованном им послании, в частности, заявил: «Правящие круги США в своем безудержном стремлении клеветать на мою Родину выступили с новой чудовищной провокацией... Во мне как участнике расследования Катынского преступления закипает жгучее чувство протеста против такой отвратительной провокации... Преступник, пытающийся приписать свое злодеяние другому, - предел нравственного падения человека... Провокаторам не удастся опорочить великую миролюбивую державу, мою Родину, знаменосца мира во всем мире!..» 57
Руководство Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) и польское правительство до 1956 г. безоговорочно поддерживали
версию Комиссии Бурденко. В крайнем случае допускалось, что польских офицеров в Катыни расстреляли обыкновенные неизвестные, а СССР с ГБ ни при чем. Потому как не существует такого листка бумаги, на котором было бы написано: каждому из двадцати тысяч этих несчастных (список прилагается) связать руки за спиной, поставить каждого на краю вырытой им самим ямы, выстрелить в затылок, зарыть, землю разровнять; подпись: любимый руководитель. А существует, в лучшем случае, листок, на котором почерком любимого руководителя нацарапано: принять меры. А какие - не сказано. Может быть, он имел в виду выдать каждому из заключенных по патефону с набором пластинок, чтобы они слушали, предположим, Шопена.
А значит, убиты они (если вы так уж настаиваете, что убиты) неустановленными лицами с неустановленной целью. Вот вам и вся истина, другой не ждите. В любом преступлении против человечности никто не окажется виноват, поскольку каждый исполнял приказ другого - тоже невиноватого, поскольку не докажете, что приказ был 58 .
Однако в 1991 г. группа советских историков представила в ЦК КПСС архивные документы, свидетельствующие о расстреле польских офицеров советскими властями. Приведем фрагменты одного документа.
«Особая папка. Совершенно секретно. Для товарища Хрущева Н. С.
Всего по решениям специальной тройки НКВД СССР было расстреляно 21 857 человек, из них: в Катынском лесу (Смоленская область) - 4421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова - 3820 человек, в Осташковском лагере (Калининская область) - 6311 человек и 7305 были расстреляны в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии...
Для советских органов все эти дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности. Вряд ли они могут представлять действительный интерес для наших польских друзей. Наоборот, какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции, со всеми нежелательными для нашего государства последствиями... Исходя из изложенного представляется целесообразным уничтожить все учетные дела на лиц, расстрелянных в 1940 г. по названной выше операции...
Председатель КГБ при СМ СССР А. Шелепин
Так «Железный Шурик» подставил митрополита Крутицкого и Коломенского...
Непосредственно приговор о расстреле более 20 тысяч офицеров польской армии был вынесен Особым совещанием НКВД СССР на основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) в апреле 1940 г. Завершение дела по уничтожению более 20 тысяч человек отметили в Москве. 26 октября 1940 г. появился секретный приказ за подписью Лаврентия Берии о награждении работников НКВД за успешное выполнение специального задания месячным окладом. В списке значилось 143 фамилии. Офицеры госбезопасности, надзиратели, шоферы 59 .
В материалах советской комиссии имеется свидетельство смертельно больного Бурденко. В 1946 г. он рассказал своему другу Ольшанскому, бывшему профессору Воронежского университета, уехавшему из СССР на Запад, следующее: «Выполняя личное распоряжение Сталина, я отправился в Катынь, где как раз вскрыли могилы... Все тела были погребены 4 года назад. Смерть наступила в 1940 году... Для меня как для врача это очевидный факт, который невозможно поставить под сомнение. Наши товарищи из НКВД совершили большую ошибку» 60 .
Катынское дело в течение десятков лет бросало тень на польско-российские отношения. Лишь после десяти лет конструктивного польско-российского диалога, а также после многих усилий и стараний одна из самых важных страниц в истории Катынского дела была закрыта. В местах гибели и тайного захоронения польских офицеров были наконец созданы польские военные кладбища.
Президент России Борис Ельцин говорил: «Наши отношения будут наконец очищены от отравлявшей их в течение многих лет чудовищной лжи». В Польше хорошо помнят визит президента Ельцина в «Варшавскую резиденцию» в Катыни под крестом, который увековечивает память жертв Катынского преступления 61 .
1959 год станет годом, который совпадет с подготовкой ухода Г.Г. Карпова с поста председателя Совета по делам Русской Православной Церкви и с отстранением митрополита Николая (Ярушевича) от должности Председателя Отдела внешних церковных сношений. Г. Карпов будет отправлен на пенсию в феврале 1960 г., а новый председатель Совета по делам Русской Православной Церкви уже в июне подвергнет резкой критике внешнюю деятельность Церкви, назвав митрополита Николая виновником ее неиспользованных возможностей: «Патриархия за последние годы не провела ни одного крупного мероприятия по объединению Православных Церквей вокруг Русской Православной Церкви …и усилению борьбы за мир». Всё это было предвестником нового государственного курса в отношении Церкви, известного как «хрущевские гонения».
1959 год
25 января
папа Иоанн XXIII объявил о созыве в Ватикане собора Католической церкви. В условиях глубочайшей законспирированности была достигнута договоренность о начале негласных переговоров между представителями СССР и Ватикана о нормализации двусторонних отношений. «Без представления о том, как развивались эти контакты, какими были истинные побудительные причины, заставившие Н.С. Хрущева пытаться вовлечь Ватикан в орбиту советской внешней политики, вряд ли в полной степени можно понять характер отношений официальной Москвы к собору и к тем решениям, которые на нем были приняты», - эти слова советский дипломат Ю. Карлов, чья служба в те годы проходила в советском посольстве в Италии, скажет 34 года спустя означенных событий.
22 февраля - первая реакция Русской Православной Церкви на объявление о соборе Католической церкви: на приеме по случаю 110-летия создания Антиохийского подворья в Москве, устроенном настоятелем подворья епископом Василием (Самаха), патриарх Алексий подчеркнул, что «Русская Православная Церковь не может участвовать в соборе католиков и не считает такой собор Вселенским». Его поддержал приглашенный на прием греческий посол (обо всем увиденном и услышанном Г. Карпов в секретной записке доложил ЦК КПСС тремя дням позже).
5 марта секретарь ЦК КП Молдавии Д. Ткач и уполномоченный по республике Совета по делам Русской Православной Церкви П. Роменский направили в ЦК КПСС письмо с требованием отменить постановления СНК от 22 августа 1945 года № 2137-546 и от 28 января 1946 года № 232-101, которые предоставляли церковным организациям ограниченное право юридического лица. По мнению Д. Ткача, Г. Карпов был всецело на стороне Русской Православной Церкви. Так, в письме от 10 июля 1953 года № 644 уполномоченному по Молдавской ССР было в категорической форме предложено не чинить препятствий духовенству в приобретении автомобилей. В письме от 2 октября 1958 года № 2034 Г. Карповым были даны указания, которые закрывали доступ финансовым органам к документам, учитывающим доходы церковных организаций. Письмо заканчивалось просьбой отменить постановления СНК 1945-1946 годов и распоряжения председателя Совета по делам Русской Православной Церкви, так как они противоречили советскому законодательству о культах . Письмо Д. Ткача окончательно определило судьбу Г.Г. Карпова. Он не вписывался в новую политическую реальность, которая, «борясь со сталинизмом», уничтожала и позитивны явления, в том числе меняла принципы, на которых строились государственно-церковные отношения в послевоенный период. В течение года будет подготавливаться его отставка.
2 апреля Г.Г. Карпов встретился со Святейшим Патриархом Алексием, председателем Отдела внешних церковных сношений митрополитом Николаем (Ярушевичем) и управляющим делами Московской Патриархии протоиереем Николаем Колчицким. Основной темой беседы стало отношение Русской Церкви к созываемому папой Иоанном XXIII собору. И вновь патриарх Алексий подчеркнул, что, по существующим каноническим законам, Православная Церковь не может участвовать в этом соборе, а также направлять своих представителей в качестве наблюдателей или гостей.
Патриарх также сообщил председателю Совета о намечающихся консультациях по данному вопросу с патриархами - Антиохийским Феодосием, Александрийским Христофором и Сербским Германом, которые должны были приехать в Москву по приглашению Русской Церкви.
Верный идеям «нового» курса, искренне считавший, что это можно и нужно делать, Г.Г. Карпов вновь поднял вопрос о возможности созыва Всеправославного Собора. Он услышал в ответ, что право на созыв принадлежит Вселенскому патриарху, «первому среди равных». Это председатель Совета знал хорошо. И все же в конце беседы Г. Карпов попросил патриарха и митрополита Николая рассмотреть вопрос о возможности созыва конференции или совещания Православных Церквей в 1960-1961 годах, при этом он подчеркнул, что место проведения может быть и вне СССР.
19 мая в журнале «Темпо» за подписью неизвестного в СССР журналиста Ламберто Фурно была опубликована статья «Примут ли русские участие во Вселенском соборе?». Клеветническая статья сообщала миру о том, что русские примут участие в работе собора, что договоренности по этому вопросу уже есть. Автору трудно было смириться с ростом авторитета Русской Церкви, с ее противостоянием давлению Ватикана в послевоенные годы. Жажда взять верх была видна в каждой строке: «Восточные раскольники переживают в настоящее время самый серьезный кризис в своей истории, и, таким образом, призыв папы к единству пришел в тот весьма благоприятный психологический момент, когда доктрина “Москва - Третий Рим” зашла в тупик». По мнению автора, “сближаться” отказывается только православная иерархия, верующие же этого желают. Подтверждением такого тезиса стала очередная ложь: «В последние дни пришло сообщение о враждебной настроенности Сербского патриарха Германа, который угрожает суровыми репрессиями верующим и духовенству, благоприятно относящимся к процессу сближения».
Реакция Московского Патриархата на статью была быстрой и жесткой. Опровержение подготовил митрополит Николай (Ярушевич). Председатель Отдела внешних церковных сношений назвал статью бредом и подчеркнул, что Русская Церковь рассматривает собор как католический, и ни в одном из подобных, созываемых папами с 1054 года, Русская Православная Церковь не принимала и не предполагает принимать участие.
Власть поддержала решение Церкви дать опровержение через советскую центральную прессу.
Особо важно подчеркнуть, что весной 1959 года власть разделяла позицию Русской Православной Церкви, которая исключала любую форму ее участия в католическом соборе .
Что касается внутренней политики властей по отношению к Церкви, то она становилась все более жесткой. Развернувшаяся кампания против духовенства и верующих, ее методы и формы напоминали то, что происходило в годы воинствующего атеизма. 31 мая Святейший Патриарх Алексий и председатель ОВЦС митрополит Николай (Ярушевич) направили в адрес Н.С. Хрущева письмо, в котором привели примеры клеветы и оскорблений духовенства и верующих советской печатью. Вспомним только некоторые из них.В Ивановской газете «Рабочий край» 12 апреля 1959 года опорочены имена священников - Андрея Сергеенко, Лозинского и других. Редакция отказалась печатать опровержение, хотя ей были предоставлены данные, подтверждающие ее неправоту. В газете «Северная правда» от 29 апреля 1959 года проповеди митрополита Николая были названы «ярким примером современного религиозного мракобесия». Цитаты были вырваны из контекста, сам тон статьи был издевательским, искажающим мысли митрополита, высказанные в проповедях.
Газета «Правда» 10 апреля опубликовала чудовищную статью «Житие отца Терентия», в которой был оклеветан архиепископ Ставропольский Антоний, «давший якобы распоряжение разрыть могилу умершего священника и снять с него крест. Следствие этого не подтвердило…»
Письмо осталось без ответа.
В декабре в Совете по делам Русской Православной Церкви патриарх Алексий и митрополит Николай вновь подняли вопрос об оскорблении верующих и духовенства на страницах советских газет. Чудовищная клевета дискредитировала духовенство в глазах народа. Трагичным был и тот факт, что ни одна редакция не принимала священнослужителей и не печатала опровержения о не подтвердившихся фактах.
В декабре 1959 года состоялся визит в СССР руководства Всемирного Совета Церквей во главе с генеральным секретарем Виссерт-Хуфтом. Цель приезда - желание договориться о вступлении Русской Православной Церкви в экуменическое движение .
Визит Виссерт-Хуфта не принес ожидаемых результатов. Патриархия не стала обсуждать вопрос о вступлении Русской Церкви во Всемирный Совет Церквей, а гости, в свою очередь, отказались подписывать какое-либо коммюнике. В ЦК КПСС не ожидали такого итога переговоров, и Г. Карпов 3 января 1960 года в записке ЦК сообщал, что коммюнике не было подписано из-за разногласия обеих сторон в оценке международной обстановки и «недостаточной настойчивости» митрополита Николая. В этой же записке Г. Карпов вновь подчеркивал, что считает нецелесообразным для Русской Православной Церкви вступать в члены ВСЦ как можно быстрее. Святейший Патриарх Алексий и председатель ОВЦС думали так же.
1960 год
1960 год вошел в историю как начало осуществления хрущевской «церковной реформы». Все творимое ранее было только подготовкой к этому главному наступлению.13 января ЦК КПСС принял постановление «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах».
Как известно, ленинский декрет об отделении Церкви от государства (23 января 1918 г.) и постановление «О религиозных объединениях» (8 апреля 1929 г.) предусматривали положение, по которому церковным имуществом могли распоряжаться религиозные общества.
«Положение об управлении Русской Православной Церковью», принятое Поместным Собором 31 января 1945 года, отстраняло прихожан от финансово-хозяйственной деятельности, сделав ее, как и прежде, прерогативой настоятеля. Это и было, по мнению хрущевского руководства, главным нарушением законодательства о культах. К нарушениям власть отнесла также единоличное формирование настоятелями храмов «двадцаток» и их исполнительных органов, развитие благотворительной деятельности, воспитание церковного актива в духе «непослушания властям». (Этот документ и постановление Совета Министров 1961 года лягут в основу хрущевской «церковной реформы».)
16 февраля Святейший Патриарх Алексий в речи, произнесенной с высокой трибуны конференции советской общественности «За разоружение», проходившей в Москве, в Кремле, заговорил о гонениях. Его слова услышал весь мир: «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и, тем не менее, она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его?!»
Выступление Патриарха вынесло на суд общественности трагическое положение Церкви. Реакция зала была такова: два-три хлопка и множество гневных выкриков в адрес патриарха. Звучали протесты: «Вы хотите нас уверить, что вся русская культура создана Церковью, что мы ей всем обязаны, но это неправда…» Дело в том, что одна часть общества вообще индифферентно относилась к развернувшейся антирелигиозной кампании, а другая - демократически настроенные «шестидесятники» - считала, что в СССР может быть построено справедливое социально ориентированное государство, где христианству не будет места.
О том, какое выступление готовит патриарх, Г.Г. Карпов, безусловно, знал и был согласен с его положениями. Это ускорило его отстранение от руководства Советом по делам Русской Православной Церкви.
21 февраля его отправили на пенсию, а во главе Совета был поставлен партийный функционер В.А. Куроедов. И обновленному Совету, и его новому руководителю отводилась лишь роль исполнителей установок партии и правительства без права малейшей инициативы.
Куроедов начал свою деятельность с резкой критики внешней работы Русской Православной Церкви. Об этом он заявил на встрече с патриархом Алексием 15 июня : «Патриархия за последние годы не провела ни одного крупного мероприятия по объединению Православных Церквей вокруг Русской Православной Церкви». По мнению Куроедова, не было и действенного противостояния Ватикану. Виновником того, что возможности должным образом не использовались, председатель Совета назвал митрополита Николая, сказав при этом, что тот вдобавок распространяет слухи об изменившемся государственно-церковном курсе. Куроедов отмечал также, что, хотя Совет и рекомендовал митрополиту Николаю разработать предложения по усилению внешней работы, это, однако не было сделано. Председатель Совета указывал и на то, что владыка якобы не согласен с оценкой агрессивных действий США, которая была дана Хрущевым в Париже. В завершении разговора Куроедов предложил отстранить митрополита Николая от руководства Отделом внешних церковных сношений. Надо отметить, что в этот момент между патриархом и митрополитом были определенные разногласия, которые всячески использовал Совет, не гнушаясь очернительства и клеветы.
17 июня 1960 года состоялась встреча В.А. Куроедова с самим митрополитом Николаем. Беседа была долгой и трудной (ее краткая запись, хранящаяся в архиве, составила пять страниц). На встрече владыка Николай говорил о текущей деятельности ОВЦС. О «намерении направить в Берлин представителем Московской Патриархии епископа Вендланда вместо епископа Разумова. Совет не имел возражений по этому вопросу».
Митрополит поставил вопрос о присвоении сана епископа Арсению Шиловскому - благочинному Московской Патриархии в Вене. «Тов. Куроедов ответил, что это делать нецелесообразно, так как Арсений не отвечает необходимым требованиям» (О каких требованиях шла речь, не указано. - О.В .).
Отдельно обсуждалась деятельность митрополита Бориса в США. Предложения Совета сводились к следующему:
«…потребовать от митрополита Бориса, чтобы он максимально использовал свое пребывание в США для укрепления положения приходов, находящихся в юрисдикции Московской Патриархии, и на расширение контактов с другими церквами».
Обсуждалась и проблема Афона. Митрополит подчеркнул, что «Патриархия сделала представление о направлении монахов на Афон, но до сих пор не знает результатов по этому вопросу. Кроме того, Патриархия намерена послать на Афон паломников». Ответ Куроедова: «Совет сообщит дополнительно свое мнение о посылке монахов на Афон. Что касается посылки паломников на Афон, то Совет изучает это предложение», - наглядно демонстрирует, насколько глубоким было вмешательство власти в церковную жизнь.
С предложением председателя Отдела внешних церковных сношений послать несколько священников в Аргентину и Канаду Куроедов согласился безоговорочно.
Далее беседа продолжалась в очень оскорбительном для митрополита Николая тоне. Куроедов заявил, что план мероприятий Патриархии по внешней работе на 1960 год не соответствует «возросшим требованиям борьбы за мир, за разрядку международной напряженности, за разоблачение клеветнических измышлений о положении религии и Церкви в нашей стране» (цинизм власти не имел предела. - О.В .). Председатель Совета констатировал: «Патриархия за последние годы не провела ни одного крупного мероприятия, которое могло бы способствовать укреплению Русской Православной Церкви за рубежом».
По мнению Совета, во внешней деятельности Патриархии отсутствовала систематическая работа, действенных результатов тоже нет. Обращаясь к митрополиту Николаю, Куроедов подчеркнул: «Вам известна больше, чем кому бы то ни было, активизация Католической церкви, которая, к сожалению, находит отражение даже в наших Прибалтийских республиках. Вам также известно, что Афинагор в США стремится объединить Православные Церкви под эгидой Константинопольского патриарха».
Владыка молчал. Он хорошо понимал, к чему клонит Куроедов, объявляя деятельность ОВЦС пассивной и требующей коренной перестройки: «Вам, как руководителю внешней работой Патриархии , в силу перегруженности другой работой, неудовлетворительного состояния здоровья трудно осуществлять надлежащее руководство этим важным и острым участком работы. Поэтому целесообразно было бы поставить во главе внешней работы Патриархии лицо, которое занималось бы только этим участком работы » (подчеркнуто мной. - О.В .).
Выслушав все, митрополит Николай (Ярушевич) возразил: упрек, сделанный ему как руководителю внешней работой, не совсем справедлив. Он напомнил Куроедову, что «прежнее руководство Совета не ориентировало Патриархию на систематическое проведение крупных мероприятий». В ближайшее время одним из таких шагов, подчеркнул митрополит Николай, могло бы стать выступление с обращением от глав Русской Православной, Грузинской и Армянской Церквей ко всем Церквям христианского мира «с призывом о борьбе за мир против агрессивных действий США».
Эта трудная встреча предшествовала отставке митрополита Николая; ему на смену руководить внешней церковной деятельностью был поставлен молодой архимандрит Никодим (Ротов), служение которого будет проходить в иных политических реалиях, когда власть будет считать себя вправе без стеснения вмешиваться во внутреннюю жизнь Церкви.
21 июня митрополит Николай был вынужден подать в отставку с поста председателя Отдела внешних церковных сношений. Но он решил продолжить борьбу с новыми страшными гонениями.
Митрополит Николай разрешил передачу своей проповеди, в которой говорилось о гонениях, на ВВС (она была произнесена в Голландии).
В июле приехавшему в Москву епископу Брюссельскому и Бельгийскому Василию (Кривошеину) он без обиняков сказал, что был отстранен от руководства внешней церковной деятельностью за борьбу с безбожием, и привел многочисленные факты оскорбления чувств верующих по всей стране. Епископ Василий спросил, можно ли эти факты сделать достоянием мировой общественности. Владыка ответил, что это стоит сделать обязательно. В августе митрополит Николай (Ярушевич) обратился к председателю Христианской мирной конференции чешскому профессору-богослову И. Громадке, главе Американского Экзархата митрополиту Борису (Вику) с просьбой довести до сведения мирового сообщества о начале новых гонений на Церковь.
В конце августа В.А. Куроедов поставил перед патриархом Алексием вопрос об отстранении митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича) от управления Московской епархией. События разворачивались, как в конце 1920-х годов… Святейший предложил владыке Ленинградскую кафедру, но тот ответил отказом.
15 сентября патриарх в разговоре с Куроедовым настаивал на полугодовалом отпуске для митрополита. Власть, зная его как твердого и несокрушимого иерарха, боялась и настаивала на увольнении митрополита Николая на покой. И как когда-то в 1920-х, два человека не услышали друг друга. Много личного было в этом конфликте… 19 сентября Священный Синод уволил митрополита Николая (Ярушевича) на покой. Иного решения в той политической ситуации быть не могло. Важен и еще один факт: новые люди в Совете, включая Куроедова, не гнушались ничем, чтобы усилить разногласия между патриархом и митрополитом Николаем.
13 декабря 1961 года владыка умер в больнице. Его кончина по сей день окутана тайной, вокруг нее множество домыслов. Его близкие получили врачебное заключение, в котором болезнь усопшего объяснялась «переменой климата». В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) сохранились анонимные письма верующих в Верховный Совет с требованием расследовать это «несомненное убийство». Власть так боялась его духовного влияния на паству, что вскоре был снесен дом, где жил митрополит Николай, и закрыт храм, в котором он служил. Закончился земной путь одного из выдающихся архиереев Русской Православной Церкви, с чьим именем были связаны важнейшие события церковной истории ХХ века.К официальной биографии митрополита Николая (Ярушевича), растиражированной во многих изданиях, следует дать биографию, написанную им самим и анкету, составленную Советом по делам Русской Православной Церкви. Оба документа хранятся в фондах ГАРФ.
Автобиография
митрополита Николая (Ярушевича)
Родился в г. Ковно (Литовская ССР) 13 января 1892 г. (31 декабря 1891 г.) в семье священника Дорофея Ярушевича. В г. Ковно провел детство. В 1908 г. с родителями переехал в С.-Петербург, где окончил среднее образование (начатое в г. Ковно) и получил высшее (окончил в 1914 г. Петроградскую духовную академию). По окончании академии был оставлен в ней для подготовления к профессорскому званию. 23 октября 1914 г. пострижен в монашество и 25 октября того же года рукоположен в сан иеромонаха.
С 1915 по 1918 гг. был преподавателем Петроградской духовной семинарии.
В 1917 г. после защиты диссертации получил ученую степень магистра богословия.
В 1918-1919 гг. - настоятель Петропавловского собора в г. Петергофе.
В 1919-1922 гг. - наместник Александро-Невской лавры в Петрограде.
В 1935 г. возведен в сан архиепископа Петергофского.
В 1940 г. назначен архиепископом Волынским и Луцким, экзархом западных областей Украины и Белоруссии.
В марте 1941 г. награжден саном митрополита.
С середины октября 1941 г. до середины февраля 1942 г. был в эвакуации в г. Ульяновске (вместе с митрополитом Сергием).
С февраля 1942 г. - управляющий Московской епархией (в отсутствие митрополита Сергия).
2 ноября 1942 г. назначен членом Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
20.IV.1944 г.
Митрополит Николай Ярушевич
Анкета, составленная в Совете, днем позже дополнилась информацией о ссылке. (Такие анкеты были составлены на всех архиереев Русской Православной Церкви.)
Анкета
на служителя культа - митрополита Крутицкого, управляющего
Московской епархией
1. Фамилия - Ярушевич
Имя - Николай
Отчество - Дорофеевич
3. Социальное происхождение - сын священника
4. Звание (сан) служителя культа - митрополит
5. Место службы и род занятий с 1914 г. и по настоящее время:
1914 г . - иеромонах в Ленинграде (так в документе. - О.В.)
1915-1918 гг. - преподаватель дух. семинарии в Ленинграде
1918-1922 гг. - наместник Александро-Невской лавры в Ленинграде
С 1922 г. - епископ Петергофский, викарий Ленинградской епархии
С 1935 г. - архиепископ Петергофский
С 1940 г. - архиепископ Волынский и Луцкий, экзарх Зап. Украины и Белоруссии
С 1941 г. - митрополит Киевский и Галицкий, экзарх Украины
С 1944 г. - митрополит Крутицкий, управляющий Московской епархией
6. Был ли осужден или нет, если был, то когда и за что: Был в ссылке 3 года (1923-1926 гг.)
7. Район деятельности - Москва и Московская область
8. Подробный личный адрес: Москва, Баумановский пер., 6
Подпись служит. культа: митрополит Николай Ярушевич.