Как бы разнообразны ни были те определения, посредством которых социологи характеризуют сущность социального или надорганического явления, - все они имеют нечто общее, а именно, что социальное явление - объект социологии - есть прежде всего взаимодействие тех или иных центров или взаимодействие, обладающее специфическими признаками. Принцип взаимодействия лежит в основе всех этих определений, все они в этом пункте согласны, и различия наступают уже в дальнейшем - в определении характера и форм этого взаимодействия. Подтвердим сказанное примерами.
"Постоянство отношений", на которое указывает Спенсер как на характерный признак общества или надорганического явления, очевидно, есть лишь иной термин, обозначающий тот же принцип взаимодействия1.
"В "общественности", в социальном явлении мы видим не что иное, - говорит Е. В. Де-Роберти, - как длительное, непрерывное, многостороннее и необходимое взаимодействие, устанавливающееся во всякой постоянной, а не случайной агрегации живых существ"2.
Социальное явление или общество "существует там, - говорит Г. Зиммель, - где несколько индивидов состоят во взаимодействии"3.
Не иначе смотрит на дело и Гумплович, с той только разницей, что в качестве элемента взаимодействия он берет группу, а не индивида. "Под социальными явлениями, - говорит он, - мы понимаем отношения, возникающие из взаимодействия человеческих групп и общений"4.
"Всякий агрегат индивидов, находящихся в постоянном соприкосновении, составляет общество", - по мнению Дюркгейма. Принудительность - характерная черта социального явления, - очевидно, уже предполагает взаимодействие5.
"Интерментальный" процесс Тарда и его формы: подражание, противоположение и приспособление - суть только иные слова для обозначения того же принципа взаимодействия и его разновидностей6.
1 См.: Спенсер Г. Основания социологии. Спб., 1898. Т. 1. С. 277 и след.
2 Де-Роберти Е. В. Новая постановка вопросов социологии. Спб., 1909. С. 46.
3 Зиммель Г. Социологический этюд. Спб., 1901. С. 31-39.
4 Гумплович Л. Основы социологии. Спб., 1899. С. 105, 106, 113, 116, 265 и др.
3 См.: Дюркгепм Э. О разделении общественного труда. Одесса, 1901. С. 221.
6 Tarde G. Etudes de Psychologie Sociale. P., 1898. P. 59-60.
Не иное хочет сказать и Штаммлер, когда говорит, что логической предпосылкой социальной жизни является наличность внешних принудительных правил, что "социальная жизнь есть внешним образом урегулированная совместная жизнь людей". То же видим и у его единомышленника Наторпа.
Новиков, считая "обмен основным явлением человеческой ассоциации", иным словом обозначает тот же процесс взаимодействия1.
1 См.: Новиков И. L"cchange phenomene foundamental de l"association humaine // Revue international de Sociologie. 1911. Vol. 2.
То же видим мы резко сформулированным у Гиддингса, Драгическо, Буглэ, Эспинаса, Ваккаро, Фулье, Грассери, Уорда и других.
Да и само собой ясно, что вне взаимодействия нет и не может быть никакого агрегата, ассоциации или общества и вообще социального явления, так как там не было никаких отношений.
Но само собой разумеется, что это единомыслие в родовом субстрате всякого социального явления нисколько еще не предрешает разномыслия в дальнейшем понимании взаимодействия. Раз утверждается, что взаимодействие тех или иных единиц составляет сущность социального явления, а тем самым объект социологии, то для полного уяснения этого понятия требуется еще ответ, по меньшей мере, на следующие вопросы:
1) Для того чтобы процесс взаимодействия можно было считать социальным явлением, между кем и чем должно происходить это взаимодействие? Каковы единицы или центры этого взаимодействия? Иначе говоря, каковы специфические свойства социального взаимодействия, позволяющие считать его особым разрядом явлений.
2) Если так или иначе решен этот вопрос, то спрашивается дальше, безразлична или нет длительность этого взаимодействия для понятия социального явления? Предполагается ли, что только в длительном и постоянном взаимодействии можно видеть социальное явление, или же оно возникает при всяком взаимодействии, как бы кратковременно и случайно оно ни было?
Без точных ответов на эти вопросы, в особенности же на первую категорию их, понятие "взаимодействие" (а тем самым и социальное явление) становится пустым звуком, и вот почему. Как известно, процесс взаимодействия не есть процесс, специфически свойственный какому-либо определенному разряду явлений, а процесс общемировой, свойственный всем видам энергии и обнаруживающийся хотя бы в виде "закона тяготения" или закона "равенства действия противодействию". Поэтому понятно, что раз взаимодействие хотят сделать специальным объектом социальной науки, то необходимо указать такие специфические признаки этого общемирового и, в этом смысле, родового процесса, которые отделяли бы этот вид взаимодействия от остальных его видов и тем самым конституировали бы социальное явление как особый вид мирового бытия, а поэтому и как объект особой науки.
К глубокому сожалению, однако, многие из социологов даже и не ставят этого вопроса - как будто бы дело идет о чем-то само собой разумеющемся. Но наряду с этим мы имеем многочисленные попытки так или иначе ответить на поставленные вопросы. Главнейшие виды этих ответов сводятся к трем типам: а) или выделяются особые центры этого взаимодействия, не имеющиеся в других видах его, или б) указываются особые свойства социального взаимодействия, отделяющие его от других разрядов последнего, или, наконец, в) комбинируются одновременно оба приема, то есть социальное взаимодействие выделяют как особый вид из родового понятия и путем указания его специфических свойств, и путем указания его взаимодействующих единиц (центров). Таким образом, посредством каждого типа можно выделить особый разряд социального взаимодействия и тем самым определить объект социологии. Проиллюстрируем каждый тип.
Тип А. Можно, например, сказать, что социальным взаимодействием будет лишь такое, где взаимодействующими центрами (единицами) будут биологические неделимые - особи. В этом случае область социологии стала бы охватывать не только мир людей, но и животных, и растений ("зоосоциология" и "фитосоциология"). Ее задачей было бы в этом случае изучение всех форм взаимодействия между указанными центрами.
Можно, следуя тому же типу, поступить и иначе, взяв за подобные центры только людей. Так фактически и поступает большинство представителей социальной науки. В этом случае задача социологии заключалась бы в изучении всех форм общения между людьми. Конкретным примером этого рода может служить понятие "социальное явление" Зиммеля. "Общество, - говорит он, - существует всюду, где несколько индивидов находятся во взаимодействии, каково бы ни было последнее". С его точки зрения, и война есть социальный факт. "Я действительно склонен рассматривать войну как предельный случай обобществления"1.
Тип Б. Наряду с указанным приемом дефинирования социального явления возможен и другой, исходящий из принципа указания специфических свойств самого процесса взаимодействия. Общая черта всех построений этого типа заключается в определении социального взаимодействия как взаимодействия психического. Не характер центров взаимодействия служит в этом случае конституирующим принципом социального взаимодействия, а именно психическая природа его, независимо от того, между какими центрами совершается взаимодействие. "Всякое взаимодействие, имеющее психическую природу, есть социальное взаимодействие" - такова формула этого типа.
На этом общем принципе, разделяемом громадным числом социологов, мы имеем ряд теорий, в деталях различающихся друг от друга. Что социальное взаимодействие есть взаимодействие психическое - это одинаково разделяется и Эспинасом, и Гиддингсом, и Уордом, и Тар-дом, и Де-Роберти, и Петражицким, и Теннисом, и т. д. Но одни из них видят социальное взаимодействие во всяком психическом взаимодействии, тогда как другие - только в психическом взаимодействии, обладающем некоторыми специфическими признаками.
"Общества, - говорит Эспинас, - это суть группы, где индивиды нормально, будучи отделенными, объединены психическими связями, то есть представлениями и взаимными импульсами". К этой черте он присоединяет еще признак "взаимного обмена услуг" как характерный признак общества2. А так как эти признаки даны и в животных обществах, то это дает ему право включить в область социологии и мир животных.
1 Зиммель Г. Социологический этюд. С. 34-37.
2 Эспинас A. Etre ou ne pas etre // Revue philosophique. 1904. P. 466-468.
Близки к приведенным взглядам и понятия обществ (или социального взаимодействия) таких лиц, как Гиддингс, видящий "истинную ассоциацию" там, где дано "сознание рода", переходящее затем "в любовь товарищества".
С точки зрения Тарда, социальным взаимодействием будет интерментальное (психическое) взаимодействие, представляющее, по существу, подражательный характер1, дальнейшими звеньями которого являются противоположение и приспособление...
Не приводя дальнейших иллюстраций, обратимся к третьему типу выделения социального взаимодействия, состоящему в комбинировании обоих предыдущих приемов.
Тип В. Модификаций этого типа также великое множество. Одни, как, например, Дюркгейм и Штаммлер, под объектом социальной науки понимают взаимодействие людей (центры - люди), но не всякое, а только такое, где дано внешнее принуждение. "Социальным фактом, - говорит Дюркгейм, - является всякий образ действия, резко определенный или нет, но способный оказывать на индивида внешнее принуждение"2. В этом с ним сходится Штаммлер с его "внешним регулированием совместной жизни людей".
Другие, подобно Спенсеру, под обществом понимают взаимодействие людей, обнаруживающее постоянство отношений. Третьи, подобно Макаревичу, Гумпловичу, Летурно и Теннису, под социальным явлением понимают взаимодействие людей, обнаруживающее стремление либо к "общей цели", либо где дан "общий интерес" (общество есть "группа, сосредоточенная вокруг какого-нибудь общего интереса" - Гумплович). Некоторые лица, подобно Макаревичу и Теннису, различают Gemeinschaft и Gesellschaft (commimaute et societe), понимая под последними группы людей, стремящихся либо к общей цели, либо группы, построенные на договорном начале, и т. д.3. В качестве Gemeinschaft обычно приводится семья, в качестве Gesellschaft - коммерческое общество и т. п.
1 См.: Тард Г. Законы подражания. Спб., 1892. С. 68, 89 и др.
2 Дюркгейм Э. Les regies de la methode sociologique. P., 1895. P. 19.
3 Tunnies F. Gemeinschaft und Gesellschaft. Jena, 1887.
К этому же типу должны быть отнесены и многочисленные определения социального явления вроде определений Уорда, де Греефа, Паланта, Новикова, Вормса, Пульа, Оствальда и др.
Ближайший вопрос, который нам необходимо разрешить, это вопрос: какому же из приведенных трех типов мы должны отдать предпочтение при определении объекта социологии или социального явления?
Едва ли есть надобность доказывать, что успешное выполнение этой задачи мало зависит от того, который из указанных приемов мы употребим, ибо, в конце концов, любой из этих приемов сведется к типу В. Сведется по той простой причине, что характер центров взаимодействия и характер самого процесса взаимодействия не есть нечто отдельное друг от друга, а неразрывно связанное одно с другим. Можно сказать, что характер процесса взаимодействия объясняется характером и свойствами его центров ("субстанциональная" точка зрения). Можно сказать и обратно, что характер центров есть функция свойств процессов взаимодействия ("логика отношений"), что центры - это только узлы, в которых скрещиваются течения взаимодействующих процессов...
Поэтому, в конце концов, дело заключается не в том или ином типе выделения социального взаимодействия из его общеродового субстрата, а в том, как этот тип употреблен, или в том, как этот прием использован...
Подходя с этой точки зрения к наиболее распространенному применению приема А, состоящему в указании в качестве центров взаимодействия людей, нельзя, с одной стороны, не отметить выгодной стороны такого применения, а именно ясность и резкость границ социального явления ("все виды взаимодействия между людьми суть социальное явление"), но, с другой стороны, нельзя не указать и ряд крупных недочетов его, которые делают этот прием, а тем самым и определение социального явления, неприемлемым. Главный из этих недостатков состоит в следующем. В самом деле, допустим, что социальное явление представляют все виды взаимодействия между людьми. Что получается в результате последовательного проведения этого определения? Нечто довольно странное. Так как человек есть не только человек, но и организм, то социальным явлением будут и те формы взаимодействия, которые изучаются биологией и которые формулируются ею для всех организмов.
Явления размножения, борьбы за существование, симбиоза и т. д. - явления, обычно относимые к биологии, в этом случае становятся сферой изучения социолога. Следовательно, социология будет только повторять в приложении к человеку те положения и законы, которые уже имеются в других науках и, в частности, в биологии, формулированные для всего класса явлений. Но мало того. Человек ведь не только организм, но в дальнейшем анализ и комплекс тех или иных молекул и атомов, то есть некоторая "масса" (объект физики и химии). А отсюда следует, что между людьми могут и должны быть известные физико-химические взаимодействия. Если же это так, то оказывается, социолог должен быть и физиком, и химиком.
Таким образом, последовательно проводя указанную точку зрения, мы в итоге получаем, с одной стороны, науку, только новую по имени, но по существу повторяющую положения биологии и физико-химических наук, а с другой - науку, весьма похожую на ту "науку" "о сигарах в десять лотов весом", которую так блестяще обрисовал Л. И. Петражицкий как пародию науки1. Главный грех этого построения заключается в его неадекватности.
То же в значительной степени приложимо и тогда, когда за "центры" мы возьмем не людей, а, например, животных или вообще "организмы".
Очевидно, что тип А в данных постановках не пригоден, не экономен и не приводит к цели. Если он и возможен, то только со следующей оговоркой: под социальным взаимодействием следует понимать лишь такие виды взаимодействия (между людьми или между организмами), которые не имеются нигде, кроме человеческого общежития или общежития организмов.
Но эта оговорка дает чисто отрицательное решение социальному явлению, а потому пуста; это раз; во-вторых, она есть уже переход к типу Б, так как здесь взаимодействие выделяется в особый вид не в зависимости от центров, а в зависимости от характера и свойств самого взаимодействия; а в-третьих, может оказаться, что подобных свойств совсем не найдется у человека или, если они найдутся, то будут только наиболее ярким выражением того, что в слабом виде уже имеется и у животных. А известно, что по неопределенно количественным признакам не следует классифицировать явления2.
Ввиду всего сказанного нельзя не признать, что гораздо более приемлемыми являются те определения области социального явления, которые исходят из свойств самого процесса взаимодействия (тип Б), и в частности, те теории, которые определяют социальное взаимодействие как взаимодействие психическое. Сущность этих теорий сводится в общем к следующему. Все виды мировой энергии или мирового бытия, говорят эти теории, абстрактно могут быть разделены на известные разряды, из которых каждый разряд обладает своими специфическими свойствами. Таких основных видов энергии три: 1) энергия (а соответственно и взаимодействие) неорганическая (физико-химическая); 2) энергия (и взаимодействие) органическая (жизнь); 3) энергия (и взаимодействие) психосоциальная (общество). Сообразно с этим и науки могут быть разделены на три группы: 1) физико-химические, 2) биологические и 3) социальные, и потому область социологии может быть определена и определяется следующим образом: "Все процессы взаимодействия, обладающие психической природой, совершенно независимо от того, между кем или чем они совершаются, представляют социальное взаимодействие и тем самым являются объектом социологии" (Г. Тард, М. М. Ковалевский, Е. В. Де-Роберги, Л. Уорд и др.).
Это определение социального явления и социологии с формальной стороны ло1ически безупречно и не ведет за собой тех недостатков, которые свойственны типу А в его обычных постановках.
Однако у многих социологов это определение обладает тем недостатком, что совершенно неясным остается у них само основное понятие психического. Не будет большой ошибкой, если мы скажем, что понятие психического в настоящее время напоминает одно из бэконовских idola, которое почти всеми употребляется, но точного определения которого большинство даже и не пытается дать, как будто бы дело идет о чем-то вполне понятном и определенном. Между тем нужно ли доказывать, что "психическое"" понятие чрезвычайно неясное и малоопределенное. Я уже не говорю о гносеологических разномыслиях относительно понятия психического. Достаточно для моей аргументации указать на разномыслия в этом отношении у представителей так называемых точных наук, в частности психологов, биопсихологов и биологов. Обычное определение психологии как науки о "состояниях сознания, - говорит Вундт, - делает круг, ибо, если спросить вслед за тем, что же такое сознание, состояния которого должна изучать психология, то ответ будет гласить: сознание представляет сумму сознаваемых нами состояний"1. "Описание или определение их (сознания и его элементов), - говорит Гефдинг, - невозможно"2.
Читая курсы психологии, мы сплошь и рядом встречаем, как "психическое" сначала отождествляется с сознанием, а затем тут же, через страницу, автор, не стесняясь, говорит о "бессознательных психических процессах" и т. д. Ввиду такого положения дела немудрено, что эта неясность особенно резко дает себя знать в области социологии и биопсихологии, немудрено также, что она влечет и различные понимания социального явления, несмотря на одинаковые определения его как явления психического. Одни, как, например, Геккель, Ле Дантек, Перти и другие, находят сознание и психическое не только у высших животных, но и у растений, и у всякой клетки ("клеточное сознание", "атомная душа" и т. д.). Мало того, ют же Геккель, а на днях Де Грассери находят возможным говорить даже о психике молекул, атомов и "психологии минералов". Подобно этому другие, например Вундт, Ромене, Летурно и Эспинас, с большим увлечением толкуют о "патриотизме", "любви", "сознании долга", "эстетике", "чувстве собственности" и т. д. среди муравьев, пчел, пауков, червей и т. п. Выходит, что чуть ли не весь мир есть психика. При таком положении дела едва ли может быть речь о специальной и автономной категории социального явления, ибо область "психических" отношений совпадает в этом случае почти с областью всех явлений вообще (органических и неорганических); социальным явлением становится весь космос, и социология превращается в универсальную науку, обнимающую все науки, то есть в пустое слово.
Наряду с этими "монистами сверху" мы имеем и "монистов снизу" (терминология В. А. Вагнера), которые с таким же правом изгоняют сознание и психику не только из мира растений и животных, но, пожалуй, и из мира людей, сводя все "психические явления" к физико-химическим реакциям - тропизмам, таксисам, тяготению и т. д.
Немудрено, что и в этом случае не может идти речь о социальном явлении, так как само существование психики становится проблематичным.
Таковы печальные результаты бесцеремонного обращения с термином психического. Так как, однако, формальное определение социального явления как психического взаимодействия логически безупречно и так как все указанные ошибки и заключения вытекают благодаря лишь отсутствию попыток более или менее точно описать и охарактеризовать содержание, вкладываемое в термин "психическое", то первая задача социолога, вставшего на этот путь определения объекта социологии, сводится к тому, чтобы очертить если не само понятие психического, то по крайней мере его некоторые признаки, а во-вторых, чтобы наметить приблизительно те конкретные "центры", во взаимодействии которых уже дан элемент психического.
Не вдаваясь в подробности решения этих проблем, попытаемся кратко ответить на них.
Принимая во внимание обычное деление элементов психической жизни на три основные рубрики: 1) познание (ощущения, восприятия, представления и понятия), 2) чувство (страдание и наслаждение) и 3) волю, или же двухчленное деление профессора Л. И. Петражицкого на 1) элементы односторонние (познание, чувство и воля) и 2) двухсторонние (эмоции), мы можем охарактеризовать психическое взаимодействие следующим образом: под психическим взаимодействием мы понимаем такой процесс, "материей" которого служат ощущения, восприятия, представления и понятия, страдание и наслаждение и волевые акты, в точном значении этих терминов, которое обязывает всегда считать эти элементы сознательными; обязывает потому, что не сознаваемое кем-либо ощущение или представление не есть ощущение и представление, не сознаваемая воля - не есть воля, не сознаваемое страдание и наслаждение - не есть страдание и наслаждение. Трудно передать словами тот специфический смысл, который вкладывается нами в термин "сознаваемое"; мы можем намекнуть лишь на него; но этого намека достаточно, чтобы надлежащим образом понять сказанное. В самом деле, раз я переживаю волевой акт (а не эмоциональный импульс или рефлекс), то понятие волевого акта как акта сознательно поставленного и выполняемого уже имплицитно предполагает сознание. Подобно этому и страдание - "специфический чувственный тон переживаний" - предполагает его "воспринимаемость", "осознаваемость", "ощутимость"; иначе - не "воспринимаемое" или не "сознаваемое страдание" - равносильно отсутствию страдания. Что же касается представлений, понятий и восприятий, то сами термины эти уже подразумевают "сознательность". Следовательно, все "не сознаваемые переживания", в частности "физиологические акты", бессознательные переживания и простейшие эмоции, а равно рефлексы, инстинкты, автоматические акты не могут служить "материей" психического взаимодействия. Это - "материя", если угодно, биологических процессов (физиологии и "психофизики"), а не психических. Из сказанного вытекает и наш ответ на первый вопрос, а тем самым и ответ, определяющий социальное явление: им будет всякое психическое взаимодействие в вышеуказанном смысле слова. Таков тот специфический вид энергии, который служит областью, изучаемой социологией. Так как генетически эти элементы психики развились из вышеупомянутых эмоций или "рефлексов", то непосредственно близкой областью, примыкающей к области социологии, является именно психофизика - ветвь биологии, исследующая соответственные бессознательные эмоции, импульсы или еще "инстинкты", "рефлексы" и автоматические движения. Сообразно с этим имеется возможность с дидактическими целями в генетической постановке вопроса делить взаимодействие организмов на две категории, подобно делению, предлагаемому профессором Де-Роберти, а именно: на психофизическую стадию и стадию психологическую1. Специфической областью социологии является именно последняя.
Таким образом, социальное явление есть социальная связь, имеющая психическую природу и реализующаяся в сознании индивидов, выступая в то же время по содержанию и продолжительности за его пределы. Это то, что многие называют "социальной душой", это то, что другие называют цивилизацией и культурой, это то, что третьи определяют термином "мир ценностей", в противоположность миру вещей, образующих объект наук о природе. Всякое взаимодействие, между кем бы оно ни происходило, раз оно обладает психическим характером (в вышеуказанном смысле этого слова) - будет социальным явлением.
Следующий вопрос, который необходимо разрешить социологу, заключается в том, чтобы очертить тот мир конкретных "центров" или "вещей", во взаимодействии которых уже налицо психический характер, иначе говоря, необходимо указать некоторые внешние признаки, которые позволяли бы говорить: "Вот здесь мы имеем дело с психическим, а здесь не с психическим взаимодействием". Эта проблема встает потому, что сама "психика" - "не материальна", "не предметна" и "не вещественна", а потому она непосредственно не уловима для наблюдателя. Мы всегда можем ее наблюдать не непосредственно, а лишь в символических проявлениях. Пользуясь методом самонаблюдения, в каждом отдельном случае мы можем всегда ясно решить, какой из наших собственных поступков или актов сознателен и какой бессознателен, но весь дальнейший вопрос заключается не в наших актах, а в актах чужих, где метод самонаблюдения бессилен, метод же аналогии не всегда гарантирует истину. Ввиду этого есть настоятельная потребность найти такие внешние критерии, которые могли бы показывать, где мы имеем дело с сознательным, а где с бессознательным актом и взаимодействием.
Психическое взаимодействие может быть только там, где взаимодействуют единицы или организмы, одаренные развитой нервной системой. В силу этого те формы взаимодействия людей между собою, а равно и животных, которые не имеют никакого отношения к психическим формам, в сферу социальных явлений не входят. Например, все люди, согласно закону Ньютона, подчинены закону тяготения и между ними существует притяжение, прямо пропорциональное массе
1 De-Roberty E. Sociologie de Faction. P., 1908. P. 15-21.
и обратно пропорциональное квадрату расстояния, - однако ни один социолог не будет говорить, что эта форма взаимодействия есть объект социологии, то есть социальное явление. Далее, между людьми, как организмами, существует ряд чисто биологических форм взаимодействия, однако, согласно определению, и они не будут изучаться социологом как социологом. Изучение этих форм - дело биолога, а не социолога. Но, скажут, разве явления взаимодействия на почве, половых отношений, явления борьбы за существование, многочисленные общественные отношения на почве питания, обеспечения пищей, жилищем и т. д. - не явления биологические? Ведь размножение, питание, борьба за существование и т. п. - это специфические объекты биологии, однако можете ли вы указать хотя бы одного социолога, который игнорировал бы эти явления и не считал бы их объектами социологии? Разве такие теории, как теории М. М. Ковалевского и У. Коста, не построены в главной своей части именно на принципе размножения? Разве не все теории толкуют о борьбе за существование, и разве ряд весьма резонных теорий, например теория Маркса, Энгельса. Бак-каро, Гумпловича, Лапужа. Аммона и т. д., не основывается на борьбе за существование? Разве "половой вопрос" - не социологическая тема? Как же вы можете исключить их из сферы социологии и из сферы социальных явлений?
Да, несомненно, могу ответить я, они должны были бы быть исключены из сферы социологии, если бы "борьба за существование", "размножение", "питание" и т. д. в социологическом смысле были бы тем же. что и в биологическом. Должны были бы быть исключены по той простой причине, что незачем придумывать пустое слово для изучения тех явлений, которые и без того уже во всем своем объеме изучаются биологией. И незачем создавать лишнюю категорию социальных явлений, когда они превосходно изучаются как явления биологические. В этом случае вместо науки мы имели бы пустое слово "социология".
Однако эти явления нельзя исключить из области социологии, потому что борьба за существование, например, растений и человека - вещи глубоко различные. То же относится и к размножению, и к питанию. А различны они потому, что в мире людей и высших животных эти биологические функции приобретают новый, а именно психический характер, который их и делает новыми социальными явлениями и объектами специальной науки. Именно это присоединение психики, а не что-нибудь иное заставляет считать их социальными явлениями и дает право для изучения их не только биологу, изучающему чисто жизненные формы данных отношений, но и социологу, изучающему их сознательные, социальные формы. Если бы "половой вопрос" весь заключался в "конъюгации" и в чисто биологических половых актах, то социологии, конечно, тут не было бы дела, и вопрос был бы не "социальный", а чисто биологический. Но, думается, никто и никогда еще не ставил этот вопрос как вопрос социальный, в этой плоскости, а всегда, говоря о "половом вопросе", разумел под ним не сами половые акты, а главным образом те психические отношения, которые связаны с этой биологической функцией; а именно: допустимость или недопустимость половых отношений вообще (аскетизм) между определенными лицами, их время, место, определенные формы брака и т. д. - с точки зрения религии, права, морали, эстетики и науки. Вот что составляло и составляет суть "полового вопроса" как вопроса социального, а это говорит, что и здесь имелись и имеются в виду психические формы, а не биологические. То же относится и к питанию как вопросу "социальному". Мало того, даже те лица, которые областью социальных наук считали исключительно мир человеческого общежития, и те сознательно или бессознательно принимали за человеческое общежитие не простое сожительство биологических особей (неделимых), а именно сожительство представителей homo sapiens как носителей ""психической энергии". Если бы не эта черта, то не было бы никакого другого основания выделять мир человеческого общежития из других животных сообществ и даже таких сборных единиц, как "лес". В этом случае, пожалуй, можно было бы "общество" считать если не организмом, то чем-то весьма близким к нему. Плохо ли, хорошо ли, однако так называемые социальные науки изучали всегда различные стороны деятельности человеческих сообществ именно как сообществ объединенных психологическими, а не только биологическими связями. Не говоря уже о таких науках, как науки о религии, праве, этике, эстетике, психике, имеющие дело именно с психическими формами бытия, даже такие науки, как экономика и история материального быта, трактовали о тех же психических формах человеческой деятельности. В самом деле, что такое основные категории политической экономии вроде "хозяйства", "ценности", "капитала", "труда" и т. д.? Разве это не чисто психосоциальные категории? Точно так же описание определенных предметов материального быта разве трактует об этих предметах как о простых физико-химических вещах? Описывая картину Рафаэля, или статую Венеры, или египетскую пирамиду, или хижину эскимоса, разве мы имеем в виду их химический состав, или их удельный вес, или температуру и другие физические и химические свойства? Ответ ясен и не требует комментариев. Выражаясь кантовским языком, можно было бы сказать, что психическое есть априорная посылка социальных явлений.
Что же дает возможность не только описать социальные явления, но и понять их? Прежде всего правильный подход к ним. Это означает, что в понимании общественных явлений следует исходить из их сути. Если развитие общества, его история - это деятельность людей, то нужно анализировать как текущую деятельность, так и ее условия, которые являются результатом деятельности предыдущей. Нельзя не учитывать деятельность, воспроизводит известные продукты и методы их создания, и деятельность творческую. Первая сохраняет стабильность, устойчивость, сложившиеся общественные формы. Вторая обновляет их, преобразует, прокладывает путь новому. Важно также рассматривать взаимосвязь материальной и духовной деятельности. Наконец, необходим также анализ деятельности различных ее субъектов: как больших групп людей, так и отдельных личностей.
Такой подход позволяет понять зависимость настоящего от прошлого, а также значение настоящего как условия достижения будущего. Если вы изучаете, например, мануфактурное производство, то понять его можно, только обратившись к ремесленного производства, из которого выросла мануфактура, а в последнем увидеть предпосылки перехода к машинному, фабричного производства (подумайте, что дает этот подход для объяснения общественного прогресса).
Мы лучше поймем сущность и формы современного государства в развитых странах Европы, если проследим этапы ее развития от зарождения до наших дней. Но знания современной роли и функций государства в этих странах помогает лучше понять ее предыдущую историю. Вместе с тем, знание прошлого и настоящего позволяет выявить тенденцию развития государства в будущем, поскольку будущее существует в настоящем будто в виде зародыша.
Проявляя общее, мы не можем забывать и о том, что не только индивидуальные, неповторимые отдельные события истории, но и своеобразный исторический путь народов, стран, регионов.
В любом обществе существует своеобразное, только ему присущее сочетание экономических, духовных, социальных, политических факторов. Каждое общество имеет только ему присущие факторы, связанные с культурой народа, его историческим опытом и традициями, мировосприятием, поэтому использовать при изучении одной страны знания, полученные при изучении другой, можно, лишь используя метод аналогии.
Аналогия подобие, сходство предметов в каких-либо свойствах, признакам, отношениях, причем таких предметов, которые в целом различны. Если какой-либо социальный процесс одной стране аналогичен процессу в другой, то можно лишь предполагать наличие некоторых общих признаков. Готового ответа аналогия не даст. Необходимо конкретное исследование данного процесса в определенных, специфических условиях, учитывая многообразие исторического процесса, многовариантность развития истории.
Из сказанного вытекает следующая важное требование научного подхода: изучение общественных явлений в их многообразных связях, во взаимозависимости. Мы уже говорили, что взаимодействие множества факторов, различных социальных сил, преследующих свои интересы, важная особенность социальных процессов и явлений. И только изучая эти связи и взаимодействия, положение и интересы действующих сил, можно правильно понять исследуемый объект. Так, золото само по себе, - это лишь металл с определенными свойствами. Но в одних условиях оно становится материалом для украшений, в других - составляющим технологического процесса, а на определенном этапе - деньгами. Или другой пример: роль государства невозможно объяснить без учета конкретных экономических, социальных, культурных условий в данной стране на определенном историческом этапе.
Еще одно требование конкретно-исторического подхода связана с проблемой повторяемости исторических событий. Выше мы говорили, что исторические события неповторимые по своим "рисунком". Однако расхождение индивидуального вида событий не означает, что у них вообще нет ничего общего. Если бы это было так, мы не могли бы их объединить словами "революции", "крестьянские восстания" и т. Например, как бы ни различались политические революции, в них всегда происходит устранение прежней власти. И как бы ни различались крестьянские восстания, главной силой каждого из них были крестьяне, которые боролись за свои интересы. Если в многообразии связей, взаимодействий, выясняются при анализе социального процесса, выделить наиболее устойчивые, существенные, то есть такие, без которых процесс не происходит, мы обнаружим исторические закономерности. Они и составляют то общее, что присуще данной группе явлений (революции, создания централизованных государств, промышленный переворот и т.д.). Это общее повторяется во всех явлениях, относящихся добавленной группы.
Конкретно-исторический подход позволяет понять отдельное событие, проявляя как ее неповторимую индивидуальность, так и нечто общее для подобных событий, их закономерности. А если это так, то опыт, скажем, революции в одной стране может помочь в понимании аналогичной революции в другой. Конкретный опыт истории - это уроки истории, выводы, обобщения, доведенные историей. Сопоставление исследуемого события с конкретным опытом истории способствует правильному пониманию этого события.
Итак, рассматривать социальную действительность в развитии, изучать общественные явления в многообразных связях, выявлять общее и особенное на основе изучения конкретных процессов в конкретных исторических условиях - важные принципы познания социальных явлений.
Структурно-функциональный анализ - один из важнейших исследовательских подходов к изучению социальных явлений, при котором исследуются их элементы и зависимости между ними в рамках целого (общество). Наибольшего влияния достиг в 1950-60-е гг. Здесь общество выступает как целостная система, изучаемая со стороны базовых структур. Структурно-функциональный анализ базируется на структурном расчленении социальной целостности, каждому элементу которой придается определенное функциональное назначение. Также основой системно-функционального подхода является допущение, что отдельные социальные явления выполняют определенные функции в результате чего происходит поддерживание и изменение социальной системы.
Основателем концепции функционализма считают Э. Дюркгейма который первым сформулировал проблему, связанную с функциональным разделением труда в организации, и проблему взаимосвязанности функций отдельных системных единиц. В дальнейшем проблемы функционализма разрабатывались антропологами Б. Малиновским и А. Редклифф-Брауном, которые рассматривали социальный объект (общество) как адаптивную систему, в которой все части служат удовлетворению потребностям системы как целого, обеспечивая ее существование во внешней среде.
Структура (лат. – строение) – совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его воспроизводимость в изменяющихся условиях. Структура обозначает относительно неизменную сторону какой- либо системы. Признается, что порядок является «нормальным» средством поддержания социального взаимодействия.
Также отправной точкой структурно-функционального анализа является понятие функции каждой системной единицы по отношению к системе как целому. Здесь не имеется в виду математическое понимание функции, скорее «функция» ближе к биологическим наукам, где она означает «жизненный или органический процесс, рассматриваемый с точки зрения того, какой вклад она вносит в сохранение организма».
В структурно-функциональном анализе понятие функции имеет два значения:
1. служебная роль («назначение») одного из элементов социальной системы по отношению к другому или к системе в целом (например, функции государства, права, образования, искусства, семьи и т.д.);
2. зависимость в рамках данной системы, при которой изменения в одной части оказываются производными (функцией) от изменений в другой ее части (например, изменения в соотношении городского и сельского населения рассматривается как функция (последствие) индустриализации). В этом смысле функциональная зависимость может рассматриваться как вид детерминизма.
В рамках структурно-функционального подхода были выработаны два главных правила исследования любых обществ:
1. для того чтобы объяснить суть социального явления, нужно найти его функцию, которую оно выполняет в более широком социальном контексте;
2. для этого нужно искать прямые и побочные последствия, позитивные и негативные проявления, т.е. функции и дисфункции данного явления.
Большое значение в структурно-функциональном анализе имеет понятие системы .
Система – это ряд элементов или компонентов, которые в течение определенного периода времени находятся в более или менее стабильной взаимосвязи. При этом часто проводится аналогия между обществом и человеческим организмом. Однако преимущественное внимание в структурно-функциональном анализе уделяется абстрактной теории социальных систем.
Американский социолог Т. Парсонс выявил четыре основных условия выживания организации во внешнем окружении, которые тесным образом связаны с функциями ее отдельных подсистем.
1. Подсистема адаптации. Эта подсистема управляет поступлением необходимых ресурсов из внешнего окружения в организацию и организует сбыт и получение прибыли, должна ориентировать организацию по отношению к внешней среде и способствовать активному положительному обмену между отдельными единицами внешнего окружения и организацией. Парсонс полагает, что подсистема адаптации - это экономическая подсистема, так как основой выполняемой ею функции являются экономические контакты, действия и взаимодействия. Если подсистема не выполняет свою функцию, организация не может существовать вследствие нарушения баланса между входом и выходом ресурсов из системы.
2. Подсистема достижения целей - важнейшая системная единица организации, поскольку она мобилизует организационные ресурсы, активно воздействует на различные части внешней среды, ориентируя их на достижение основных организационных целей, путем координирующего воздействия соединяет все части организации в единое целое.
3-4. Подсистемы интеграции и латентности (поддержания образцов) целесообразно рассматривать вместе, так как процессы формирования этих подсистем схожи и на многих этапах характеризуются неразрывным единством. Эти подсистемы должны обеспечивать не только внутреннюю целостность организации как системы, но, что еще более важно, распределение функций между отдельными системными единицами, т.е. создание и поддержание в рабочем состоянии системы социальных ролей, а также сопряженности отдельных функций.
Эти четыре функции представлены в обществе следующим образом:
Функцию адаптации (1) обеспечивает экономическая подсистема , с помощью которой общество приспосабливается к изменениям внешней среды, поставляет и распределяет продукты, необходимые для удовлетворения определённых физических потребностей людей. Адаптация осуществляется через такие институты этой подсистемы как предприятия, банки, через статусно - ролевые отношения «предприниматель - работник», «производитель - потребитель» и т.п.
Политическая подсистема реализует функцию целедостижения (2) через государственные институты, партии, общественные движения и функционально - ролевые отношения по поводу политической власти.
Социальная подсистема выполняет функцию (3) и обеспечивает внутреннее единство общества, солидарность его членов через институты социального контроля (право, другие нормативные системы), в которых используются соответствующие формы поощрения и принуждения.
Культурная подсистема осуществляет функцию поддержания образцов взаимодействия (4) в системе через институты социализации (семья, школа и др.), которые сохраняют и обновляют мотивацию индивидов; образцы их поведения, культурные принципы через такие ролевые отношения, как «родитель - ребенок», «учитель - ученик».
По мнению современного социолога Д. Истона, процесс интеграции в системе может протекать в три этапа :
1. Конформность - этап интеграции - достижение такого состояния включенных в систему объектов (социальных групп или отдельных индивидов), которое характеризуется их соглашением с системными требованиями (требованиями по отношению к членам организации) как законными.
2. Мобилизация - этап, в ходе которого индивидами осуществляется идентификация с системными ролями, соответствующими статусному полю данной системы. Эти роли признаются значимыми и первостепенными, составляющими основу их деятельности. Этот уровень интеграции следует признать более высоким, так как члены организации ставят цели организации выше, чем личные цели.
3. Консолидация - этап интеграции, в ходе которого происходит интернализация норм, включающих в себя институциональные и организационные поощрения и наказания, культурные ценности, ролевые требования и ожидания. Предполагает идентификацию индивидов по отношению к нормам своей социальной группы, появление ингрупповой причастности и ингруппового фаворитизма. Как и первые два этапа интеграции, консолидация осуществляется и на чувственном, и на рациональном уровнях.
Сторонником системной теории общества в социологии является социолог Н. Луман. Он считает, что предмет социологии - социальные системы. Н. Луман говорит о социальной системе как смысловой , элементами которой являются коммуникации . Элементарная коммуникация есть далее неразложимый элемент социальной системы. Коммуникация сама по себе не видна, она наблюдается как действие (отсюда, социальная система - система действий). Самой обширной коммуникационной системой является мировое общество. Если коммуникация состоялась, то она не «принадлежит» ни одному из участвующих в ней людей.
На день рождения своей маме я подписала открытку. Что такое счастье. Трактовки понимания слова «счастье». Цель проекта – изучение понимания и значения слова «счастье». Анализ понимания слова «счастье». Ответы учеников. Объяснение толкового словаря. Опрос среди родственников. Словарь В. Даля. Происхождение слова «счастье».
«Особенности социального познания» - Задачи социального познания. Познание общества познание социальных явлений познание социальных процессов. Поработайте с источником информации. ? Проблема. Особенности социального познания. Цели по содержанию урока: Ниже приводятся четыре суждения и четыре рисунка. Информация к размышлению. Изучая общество, учёные наблюдают, сравнивают, иногда экспериментируют. Описание социальных явлений Объяснение, выявление сущности социальных явлений.
«Культура и духовная жизнь» - - Науку - нравственность - религию - философию - искусство - научные учреждения. Влияет на изменение сознания людей. Развитие культуры – процесс двуединый. Культурный человек терпим и толерантен. Новаторство – преодоление традиций путем приращения культурного богатства. Много ли культур? Что такое культура? Мировая и национальная Материальная и духовная. Г. П. Федотов(1886-1951),русский религиозный мыслитель и историк.
«Мораль и нравственность» - Вопросы происхождения морали. Этика – философская наука, предметом изучения которой является мораль. Важнейшие принципы современной нравственной культуры личности. Тенденции духовной жизни современной России. Религия. Мораль и право: общее и различия. Основные проблемы и тенденции современной культурной ситуации. Мировые религии. Развитие норм морали. Моральные требования и представления. Нравственная культура личности.
«Социальное познание» - Объект. Виды социальных фактов. Словесные социальные факты: мнения, суждения, оценки людей. Познание -. Установление социальных закономерностей крайне затруднено. Обществознание 10 класс. В узком смысле – познаваемый предмет. Трудности установления истины в социальном познании. В широком смысле – общество. Особенности социального познания. Действия или поступки отдельных индивидов или больших социальных групп.
«Мировоззрение» - Типы мировоззрения. Ненависть – сильная вражда, отвращение к кому- или чему-нибудь. Понятие категорического императива. О богатстве. О добре. Обыденное мировоззрение. О справедливости. Венгерский кроссворд. Тесты «Нравственные ориентиры деятельности». Роль мировоззрения в деятельности человека. Мировоззрение отличается от других элементов духовного мира. Типы мировоззрений. Для всех народов нравственные основы человечества исконны и едины.
Что же дает возможность не только описать социальные явления, но и понять их? спильства, его история - это деятельность людей, то нужно анализировать как текущую деятельность, так и ее условия, которые являются результатом деятельности предыдущей. Нельзя не учитывать деятельность, воспроизводит известные продукты и методы их создания, и деятельность творческую. Первая сохраняет стабильность, устойчивость, сложившиеся общественные формы. Вторая обновляет их, превращает, прокладывает путь новому. Важно также ро зглядаты взаимосвязь материальной и духовной деятельности. Наконец, необходим также анализ деятельности различных ее субъектов: как больших групп людей, так и отдельных личностейстостей.
Такой подход позволяет понять зависимость настоящего от прошлого, а также значение настоящего как условия достижения будущего. Если вы изучаете, например, мануфактурное производство, то понять е ого можно, лишь обратившись к ремесленного производства, из которого выросла мануфактура, а в последнем увидеть предпосылки перехода к машинному, фабричного производства (подумайте, что дает этот подход для объяснения общественного прогресса).
Мы лучше поймем сущность и формы современного государства в развитых странах. Европы, если проследим этапы ее развития от зарождения до наших дней. Но знание современной роли и функций государства в этих стран нах помогает лучше понять ее предыдущую историю. Вместе с тем, знание прошлого и настоящего позволяет выявить тенденцию развития государства в будущем, поскольку будущее существует в настоящем будто у выгля яди зародышака.
Проявляя общее, мы не можем забывать и о том, что не только индивидуальные, неповторимые отдельные события истории, но и своеобразный исторический путь народов, стран, регионов
В любом обществе существует своеобразное, только ему свойственное сочетание экономических, духовных, социальных, политических факторов. Каждое общество имеет только ему присущие факторы, связанные с культ ладьей народа, его историческим опытом и традициями, мировосприятием, поэтому использовать при изучении одной страны знания, полученные при изучении другой, можно, только используя метод аналогииї.
Аналогия это подобие, сходство предметов в каких-либо свойствах, признаках, отношениях, причем таких предметов, которые в целом различные. Если какой-либо социальный процесс водной стране аналогичен о оцесу в другой, то можно только предполагать наличие некоторых общих признаков. Готового ответа аналогия не даст. Необходимо конкретное исследование данного процесса в определенных, специфических условиях, учитывая ре зноманиття исторического процесса, многовариантность развития историрії.
Из сказанного вытекает следующий важное требование научного подхода: изучение общественных явлений в их многообразных связях, во взаимозависимости. Мы уже говорили, что взаимодействие множества факторов, различных соци иально сил, преследующих свои интересы, важная особенность социальных процессов и явлений. И только изучая эти связи и взаимодействия, положение и интересы действующих сил, можно правильно понять ис ваний объект. Так, золото само по себе, - это только металл с определенными свойствами. Но в одних условиях оно становится материалом для украшений, в других - составляющим технологического процесса, а на определенном этапе - гроши ма. Или другой пример: роль государства невозможно объяснить без учета конкретных экономических, социальных, культурных условий в данной стране на определенном историческом этапеетапі.
Еще одно требование конкретно-исторического подхода связана с проблемой повторяемости исторических событий. Выше мы говорили, что исторические события неповторимые по своим"рисунком"Однако расхождение индивидуальног го вида событий не означает, что у них вообще нет ничего общего бы это было так, мы не могли бы их объединить словами"революции","крестьянские восстания"и т.п.. Например, как бы ни различались полет ични революции, у них всегда происходит смещение прежней власти. И как бы ни различались крестьянские восстания, главной силой каждого из них были крестьяне, которые боролись за свои интересы. Если в различ те связей, взаимодействий, выясняются при анализе социального процесса, выделить наиболее устойчивые, существенные, т.е. такие, без которых процесс не происходит, мы обнаружим исторические закономерности. Они и стекла дают то общее, что присуще данной группе явлений (революции, создания централизованных государств, промышленный переворот и т.д.). Это общее повторяется во всех явлениях, относящихся добавленной группої групи.
Конкретно-исторический подход позволяет понять отдельное событие, проявляя как ее неповторимую индивидуальность, так и нечто общее для подобных событий, их закономерности. А если это так, то опыт, скажем может, революции в одной стране может помочь в понимании аналогичной революции в другой. Конкретный опыт истории - это уроки истории, выводы, обобщения, доведенные историей. Сопоставление исследуемой события с конкретным опытом истории способствует правильному пониманию этой событиядії.
Итак, рассматривать социальную действительность в развитии, изучать общественные явления в многообразных связях, выявлять общее и особенное на основе изучения конкретных процессов в конкретных исторических условиях - важные принципы познания социальных объявления.